Монархия, как вечный архетип.
При дворе императоров Эфиопии считалось хорошим тоном наносить себе такие же увечья, которые получал император.
Лишился монарх на охоте фаланги мизинца – на следующий день все придворные мужчины приходили без фаланги мизинца на той же руке. Вырвали больной зуб – все придворные рвали себе тот же самый зуб, пусть и здоровый. Император упал с лошади и хромал – все мужчины отрывали каблуки с одного сапога, чтобы хромать также, как возлюбленный государь.
В Европе до таких дикостей не доходило, но если уж король предпочел бороде бакенбарды, то мало какой приличный мужчина в стране оставлял себе бороду; если королю была по нраву конкретная опера, то на неё всегда аншлаг. В 1923 году британский король Георг V явился на цветочную выставку без гамаш – обязательного атрибута обуви джентльмена, и все окрестные кусты тут же оказались завалены гамашами, так как британские джентльмены неожиданно прозрели на счёт модных трендов.
Это я к чему.
Это я к тому, что каким бы свободным от феодальных предрассудков, монархических традиций и форм правления не был современный нам мир, архетип монарха, как образца для всех подданных, никуда из головы не делся.
Пример тому мы можем с вами наблюдать по мере приближения Трампа ко второму президентскому сроку, все знают его предпочтения и поэтому последние недели мир преображается на глазах: трансгендеров гонят из школ и спорта, корпорации отменяют цензуру и разгоняют отделы «равенства и инклюзивности», с конкурсов красоты повыгоняли фриков, даже некоторые западные партнеры США бросились миграционную политику менять, только чтобы успеть до инаугурации встать в одну повестку с Трампом.
В общем, новый король бороды не носит – все переходим на бакенбарды.
При дворе императоров Эфиопии считалось хорошим тоном наносить себе такие же увечья, которые получал император.
Лишился монарх на охоте фаланги мизинца – на следующий день все придворные мужчины приходили без фаланги мизинца на той же руке. Вырвали больной зуб – все придворные рвали себе тот же самый зуб, пусть и здоровый. Император упал с лошади и хромал – все мужчины отрывали каблуки с одного сапога, чтобы хромать также, как возлюбленный государь.
В Европе до таких дикостей не доходило, но если уж король предпочел бороде бакенбарды, то мало какой приличный мужчина в стране оставлял себе бороду; если королю была по нраву конкретная опера, то на неё всегда аншлаг. В 1923 году британский король Георг V явился на цветочную выставку без гамаш – обязательного атрибута обуви джентльмена, и все окрестные кусты тут же оказались завалены гамашами, так как британские джентльмены неожиданно прозрели на счёт модных трендов.
Это я к чему.
Это я к тому, что каким бы свободным от феодальных предрассудков, монархических традиций и форм правления не был современный нам мир, архетип монарха, как образца для всех подданных, никуда из головы не делся.
Пример тому мы можем с вами наблюдать по мере приближения Трампа ко второму президентскому сроку, все знают его предпочтения и поэтому последние недели мир преображается на глазах: трансгендеров гонят из школ и спорта, корпорации отменяют цензуру и разгоняют отделы «равенства и инклюзивности», с конкурсов красоты повыгоняли фриков, даже некоторые западные партнеры США бросились миграционную политику менять, только чтобы успеть до инаугурации встать в одну повестку с Трампом.
В общем, новый король бороды не носит – все переходим на бакенбарды.
