Денистории

В Кубке Содружества-1996 «Жальгирис» обыграл тбилисское «Динамо» с «Памиром» и посвятил свободный день экскурсии по Москве.

На Ваганьковском кладбище литовцы возложили цветы к могилам Владимира Высоцкого и Эдуарда Стрельцова. «Одного литовцы не могли понять, – отметил в репортаже Дмитрий Федоров. – Почему рядом с лучшими людьми России находятся могилы криминальных авторитетов». 

В том же году четырех игроков «Жальгириса» Александр Тарханов забрал в ЦСКА. 

Но если защитник Терешкинас сыграл только тайм в еврокубковой игре с исландским «Акранесом», а полузащитники Прейкшайтис с Ражанаускасом почти сразу перешли за тренером в «Торпедо», то форвард Янкаускас забил за 3,5 месяца в ЦСКА 11 мячей. 

Эдгарас рассказал мне, что мог покинуть «Жальгирис»  гораздо раньше: 

«В 16 лет я хорошо сыграл за «Жальгирис», и наш тренер Зелькявичюс сказал: «Тебя заметили, назвали перспективным. Поедешь в Австрию».

Я уже собрал чемодан, готовился ехать с концами в Австрию, и тут отец попросил помочь в гараже. 

Мы переносили бетонный блок, и я наступил на гвоздь, торчавший из пола. Был в кроссовках, но ногу пробило насквозь. Умолял родителей: «Сделайте что-нибудь!»

Началось воспаление, не мог не то что ходить – даже наступать на ногу. Но тренеру ничего не сказал и поехал в Австрию. 

Сыграл так, что там сказали: «Нет, это не тот игрок, которого мы видели». Вернулся ни с чем. Была сильная моральная травма. 

Через 4 года, после Кубка Содружества, я уже имел соглашение со «Спартаком» (а именно – с вице-президентом Есауленко), но кто-то наверху договорился и предложил лучшие условия – причем не мне, а людям, рулившим «Жальгирисом» после Зелькявичюса. 

Все решили без меня. Я-то хотел в «Спартак», но попал в ЦСКА – и там тоже сначала было сложно.

Приехал с порванным пахом. Огромный город, жара 30 градусов, я не могу тренироваться. Обратился к Тарханову: «Давайте разорвем контракт». Наплел, что надо домой к маленькому сыну. 

Тарханов ответил: «Успокойся. Мы тебя вылечим. Будем ждать, сколько надо». Спасибо Тарханову. Это были ключевые слова».

История Маггси Богза

✅ выжил после выстрела из дробовика

✅ вытащил отца из тюрьмы

✅ стал звездой НБА с ростом 160 см

https://www.sports.ru/basketball/blogs/3290620.html

Главный тренер в истории СКА Николай Пучков тоже блистал на пресс-конференциях. 

Он несколько лет подряд критиковал игровой стиль советской сборной, отмечая, что она все сильнее отстает в тактическом плане от чехов со шведами. 

Заодно спорил с Тарасовым на пресс-конференциях после матчей с ЦСКА. 

— В Ленинграде очень хорошая команда. — говорил Тарасов, — но мне искренне жаль ваших ребят, потому что Николай Георгиевич учит их играть совсем не в тот хоккей.

— Мы, Анатолий Владимирович, играем абсолютно в тот же хоккей, что и вы, — парировал Пучков. — Разница в том, что в антракте чемпионата мы не ездим в Японию, а играем на второй площадке «Юбилейного» с ленинградским «Штормом». А еще — не везем игроков отовсюду, а растим их здесь, в нашем городе.

Много лет спустя, уже работая в Швеции, Пучков примчался перед Новым годом в Ленинград — дать интервью для документального фильма о Тарасове. 

Геннадий Орлов вспоминал: «Начал Пучков так: «Тарасов – гений тренировки…» – и долго рассказывал. Это была единственная серия, которую до эфира сам Тарасов не успел отсмотреть, увидел уже по телевизору. Вечером звонок [Тарасова]: «Генка, я рыдаю! Теперь могу спокойно умирать».

В 1993-м, после шести лет в Ливерпуле, Питер Бердсли вернулся в «Ньюкасл». Переговоры прошли стремительно.

«Кевин Киган назначил встречу в отеле «Уэтерби», но опоздал, так как договаривался с русским игроком [Сергеем Юраном], – вспоминал Бердсли. – Потом Кевин вбежал, извинился и сказал: 

– Я расхвалил тебя перед руководством, так что дадут примерно те же деньги, что ты получал в «Эвертоне». По рукам? 

– Да. 

– Тогда через неделю увидимся на тренировке. А я побежал разбираться с русским».

«Переговоры с Юраном шли на нескольких языках, – делился Киган. – С ним был русскоязычный португалец [Паулу Барбоза], «Бенфику» представлял итальянский агент, а «Ньюкасл» – Грэм Смит. Агентов было больше, чем игроков!  

Сергей спросил через Барбозу, какую машину мы дадим, но предложенным вариантом не впечатлился – хотел BMW 7, как в Лиссабоне. К тому же агенты требовали слишком много, и в итоге мы не договорились. 

Мой помощник Терри Макдермотт сказал, что это к лучшему. Он чувствовал, что Юран не так уж жаждет трансфера. Да и вообще тревожно, когда такое значение имеет марка машины».

Была ранняя весна, но на «Сан-Сиро» было очень жарко. 11 марта 2001-го «Милан» разнес «Интер» 6:0. По два мяча забили Андрей Шевченко и Джанни Командини (он уместил дубль в первые 20 минут и предопределил разгром).

Годом ранее Джанни выиграл молодежный Евро и за 20 миллиардов лир перешел в «Милан», где должен был заменить ушедшего Джорджа Веа и стареющего Оливера Бирхоффа.

Молодой форвард был одним из самых популярных футболистов страны: женский журнал Donna Moderna снял его для календаря вместе с Дель Пьеро, Зиданом и Шевченко.

При этом Командини мучился со спиной, которую впервые прооперировали еще в 18, а потом «Милан» купил Индзаги, и карьера Джанни покатилась по наклонной.

Пережив новую операцию на спине, он завязал с футболом в 28, отреставрировал театр в Чезене, играл там диджейские сеты, а потом стал путешественником-экстремалом.

«Я импровизировал, - рассказывал Командини. - Полгода колесил по Бразилии, заезжал в Пуэрто-Рико, Панаму, год путешествовал по Мексике, кайфовал в Австралии, Фиджи, Новой Зеландии. Спал в общежитиях, бунгало и на пляжах. Моим хобби стал серфинг – в нем, в отличие от футбола, нет жестких правил, нет обязательств. Серфинг – это свобода».

Дубль в ворота «Интера» - единственные голы Командини за «Милан» в серии А.

***

«0:6 в дерби? Не помню такого. Вечно журналисты что-то придумывают», - жаловался адвокат Пеппино Приско, работавший вице-президентом «Интера» с 1963 года до самой смерти.

Пеппино умер от сердечного приступа через два дня после своего 80-летия - и через 7 месяцев после 0:6 в дерби. Он говорил: «У моего сына Луиджи голубые глаза и светлые волосы, а я - брюнет с черными глазами. Но это еще ладно. А вот если бы он стал болельщиком «Милана», я бы попросил сделать анализ ДНК».

При этом 13 марта 1999-го, после дерби, завершившегося со счетом 2:2, журналисты заметили Приско выходящим из раздевалки «Милана».

Владелец «Милана» Сильвио Берлускони признался: «Это я затащил его туда. Адвокат, как всегда, был очень любезен, но затем сказал: «Я побегу». Я удивился: «Куда ты спешишь?» - «Мне нужно исповедоваться».

Любимым игроком Приско был Роналдо - Зубастик. Он напоминал ему Джузеппе Меаццу. «Извиняюсь перед родителями, но между их фотографиями я всегда ставлю фото Роналдо», - признался Приско.

Адвокат не дожил до ухода Роналдо из «Интера» и до его возвращения на «Сан-Сиро» в роли игрока «Милана». Перед весенним дерби 2007-го фанатская группировка «Интера» заготовила 30 тысяч свистков и раздавала их простым болельщикам, чтобы они освистывали каждое касание мяча Роналдо.

Открыв счет, Роналдо приставил ладони к ушам: громче, не слышу вас (правда, «Интер» в итоге победил). Фабио Капелло рассказывал: «В 2007-м Берлускони советовался со мной насчет Роналдо, которого я тренировал в «Реале». Я не советовал брать его, потому что он уже не тот. На следующий день Берлускони купил Роналдо».

***

Как отворачиваются фанаты «Интера», испытал на себе и Златан, забивавший в дерби за оба миланских клуба.

В ноябре 2010-го он впервые вышел в майке «Милана» против «Интера», который покинул предыдущим летом ради «Барсы». Вышел со сломанным ребром - последствие драки с американским защитником Оньеву на тренировке.

«Фанаты «Интера» никогда никого не прощают. Я был их врагом номер один, - говорил Ибра. - «Милан» несколько лет не побеждал в дерби, а «Интер» в том году выиграл ЛЧ. Внутри стадиона витала атмосфера ненависти, смешанная с духом карнавала, но я не нервничал».

На пятой минуте Матерацци снес Златана в штрафной, и судья Тальвенто назначил пенальти. «В 11 метрах от меня был вратарь Кастеллацци, а за ним - обезумевшие фанаты «Интера». Они светили мне в лицо лазерными указками. «Они же ослепляют его!» - кричал Дзамбротта судье».

Через пару секунд Ибра забил победный мяч. В середине второго тайма Златан врезался в Матерацци, и того унесли на носилках. Златан признался: «В последние 20 минут давление на нас усилилось. Я так вымотался, что меня чуть не вырвало».

Осенью 2022-го посчастливилось побывать на римском дерби (с него и фото).

Возможно, самый важный гол «Лацио» в играх с «Ромой» (как минимум – в 21-м веке) забил Сенад Лулич – на 71-й минуте финала Кубка Италии-2013.

Участник того матча Миро Клозе рассказывал, что вскоре после игры его и Лулича остановили на улице фанаты: 

«Чемпионы, дайте что-нибудь на память об этом дне». – «У нас ничего с собой нет». – «Дайте ваши поло с эмблемой «Лацио». – «А мы в чем пойдем?» – «Мы дадим вам наши майки». 

«Зачем мне его потная майка?» – по-немецки уточнил Клозе у Лулича. – «Лучше дать, что просят, – ответил Сенад. – А то и трусы заберут».  

Лулич помогал Клозе осваиваться в Риме и готовил его к первому дерби – осенью 2011-го. «Дерби тут круглый год, – говорил Сенад, – сначала люди обсуждают предстоящий матч с «Ромой», а потом – прошедший». 

На свое первое дерби Миро вышел через год после гола «Роме» за «Баварию» в ЛЧ. Команда Луиса Энрике вела с 5-й минуты, а на 50-й – удаление Симона Кьера, пенальти и 1:1. 

«Лацио» же сделал три вынужденные замены из-за травм Раду, Гонсалеса и Брокки, которого заменил Матузалем – с его паса Миро и забил победный мяч на 93-й минуте.

Клозе вспоминал, что после этого администратор «Лацио» Вальтер Пела обнажил плечо в раздевалке, показывая тату с эмблемой клуба, а доктор Романо Папола плакал и повторял: «Grazie, Miro, grazie!»  

«Эти люди – не просто сотрудники «Лацио», это фанаты, – объяснил Лулич. – Они радуются победам больше, чем игроки».  

Когда игроки «Лацио» возвращались на автобусе в тренировочный центр Формелло, где остались их машины, им перегородили дорогу 3000 болельщиков – чтобы поблагодарить за победу. 

«Через несколько дней Клозе думал, что безумие улеглось, – писал биограф Миро Рональд Ренг, – но открыл дверь почтальону, и тот встал на колени, чтобы поцеловать победную ногу».

В январе 1998-го «Фиорентина» купила Эдмундо за $9 млн. Витторио Чекки Гори опередил конкурентов, приняв требование игрока – право на отпуск во время бразильского карнавала. 

Эдмундо воспользовался им, сыграв в Серии А ровно 5 минут. Все из-за обиды на тренера Малезани, который не выпускал в старте, хотя обещал, и бразильского форварда с бельгийским паспортом Луиса Оливейру: тот не говорил с Эдмундо по-португальски, показывая, что не рад появлению конкурента. 

Для Эдмундо сняли особняк  с четырьмя спальнями и винным погребом в Баньо-а-Риполи, в 15 минутах от Флоренции, но он все равно не чувствовал себя как дома. 

«Эдмундо ныл: «Почему вы меняете меня, а Батистуту и Руя Кошту не трогаете?» – вспоминал Трапаттони, сменивший Малезани. – Я объяснял: «Ты очень хорош. Заменами я не ставлю это под сомнение, а лишь распределяю нагрузку для успеха во всех турнирах».

Осенью 1998-го Эдмундо забил победный мяч в игре с «Удинезе» (1:0), но вскоре – при том же счете с «Ромой» – Трапаттони заменил его на любимчика президента – Ансельмо Роббьяти.

Эдмундо оскорбил тренера и обменялся пощечинами с одноклубником Эмилиано Биджикой, а «Фиорентина» пропустила от Аленичева с Тотти и проиграла.  

Дальше 5 голов Эдмундо приблизили команду к первому месту, но наступил февраль-1999: «Мне задержали зарплату, – утверждал Эдмундо. – И я улетел в Бразилию».

Трапаттони добавил: «Он сообщил о карнавале за несколько дней до игры с «Миланом», одним из наших конкурентов. Заявил, что как глава танцевального ансамбля должен лететь в Рио. 

Учитывая наш отрыв от «Милана», я неосторожно сказал «да», но после травмы Батистуты переформулировал: «Извини, в этот раз карнавал пройдет без тебя». Он ужаснулся: «Даже не просите, все решено. Чемоданы собраны, семья ждет».

После игры с «Миланом» Трапаттони узнал, что Батистута выбыл надолго, а Эдмундо уже несется в аэропорт Пизы: «Я поехал следом, – вспоминал Трап. – В терминале он убегал от меня, а я падал на колени, умолял остаться, но понял: ему наплевать на «Фиорентину».

Через полтора года после скандального ухода из «Фиорентины» Эдмундо вернулся в Серию А. В «Наполи», шедшем на 15-м месте, его обеспечили виллой на берегу моря и самой большой зарплатой в команде – почти полмиллиона евро в месяц. 

Главный тренер Мондонико пытался подружиться с Эдмундо: по пути на медобследование в Брешии Эмилиано признался, что в 20 лет специально получил красную карточку, чтобы вместо следующего матча сгонять в Милан на концерт Rolling Stones (показывал: я тоже бунтарь, сработаемся). 

После 12 тренировок за 8 дней Эдмундо сбросил 3 кг, пообещал болельщикам еврокубки, но после четырех матчей без голов нахамил тренеру. За то, что Мондонико при 1:0 с «Интером» заменил в меньшинстве Эдмундо на опорника Магони.

Ранее, при том же счете в игре с «Фиорентиной», Эдмундо отказался меняться на защитника Фрези, и с поля ушел лучший снайпер «Наполи» Аморузо. 

Тогда Эдмундо помирился с Мондонико, но после замены в игре с «Интером» уехал со стадиона, не извинился и больше месяца не общался с тренером. Тем не менее из-за травм других форвардов Мондонико снова выпустил Эдмундо: «Я не обижен на него. Надеюсь, он снова наорет на меня, но уже после гола».

Бразилец забил по мячу «Болонье» с «Лечче», а на тренировке перед выездом в Виченцу ударил вратаря Мондини ногой в живот за критическое замечание. И никто уже не ждал извинений и не грозил штрафом. 

Команду штормило из-за конфликта совладельцев (Корбелли и Ферлайно), хулиганства фанатов и подозрений в подделке итальянского паспорта защитника Факундо Кироги, так что требования к Эдмундо упростились: делай что хочешь, только спаси от вылета.

В конце марта 2001-го он улетел в Рио по судебным делам, вернулся на день позже обещанного и провалил матч с «Аталантой». «Играл раздражающе высокомерно и был худшим на поле», – написал репортер Repubblica Марко Ацци. 

Через неделю 40 тысяч болельщиков освистали его в игре с «Миланом». Эдмундо простился с Италией бессмысленным голом «Фиорентине» в последнем туре: «Наполи» победил 2:1, но все равно вылетел.

Сегодня «Ньюкасл» vs «Тоттенхэм» - встретятся два первых английских клуба Давида Жинола. Начинал он в АПЛ у Кевина Кигана, но пришедший потом в «Ньюкасл» Кенни Далглиш перестроил тактику под Ширера, с которым успешно работал в «Блэкберне».

«Кенни велел мне только навешивать в штрафную и не смещаться в центр, – вспоминал Жинола. – Любой тренер скажет: «Жинола двуногий, поэтому непредсказуем для защитников». А Далглиш лишал меня половины плюсов. 

Однажды я все же пробил вместо навеса, и Ширер наорал на меня, а наутро поговорил о чем-то с Далглишем. На следующую игру меня не выпустили. Потом я сказал в интервью, что тренер относится ко мне так, будто у меня роман с его женой, и мы с Кенни чуть не подрались на тренировке».   

Летом 1997-го Давида продали «Тоттенхэму» за £2 млн. Узнав об этом, Жинола на катере примчался из Сен-Тропе в Монако, где босс «Тоттенхэма» Алан Шугар отдыхал на яхте.       

«Когда я подплывал, Шугар кричал на нас и махал руками, – вспоминал Жинола. – Я удивился: «Что происходит? Может, он передумал?» При встрече Шугар сказал: «А, это ты. Меня раздражал шум катера. Я провел неделю с внуком и нуждаюсь в тишине». А после ужина, когда я собирался назад в Сен-Тропе, добавил: «Это слишком опасно. Ты теперь игрок «Тоттенхэма» и можешь остаться здесь». 

Для совместного фото Шугар достал бутылку тоника. Ради заголовка в The Sun: «GIN and tonic for Tottenham!»

Защитник Сол Кэмпбелл говорил, что в перерыве одного из первых матчей Давида на «Уайт Харт Лейн» застал того в туалете с сигаретой. Вернувшись в раздевалку, капитан «Тоттенхэма» увидел, как Жинола залпом выпивает эспрессо, делает глубокий вдох и бежит на поле.   

В первом лондонском сезоне Жинола забил 7 мячей (как за два года в «Ньюкасле»), но клуб болтался в нижней половине. 

«Родственники рассказывали: когда мяч летел ко мне, трибуны замирали и ждали от меня чего-то великого, – сообщил Жинола. – После матчей болельщики говорили со слезами на глазах: «Мы играем плохо, но ты хоть немного нас утешаешь».  

«Защитники пытались уничтожить его, но он справлялся с ними и приходил на перерыв с изодранными ногами, – вспоминал экипировщик «Тоттенхэма» Рой Рейланд. – Он говорил мне с французским акцентом: «Новые гетры, пожалуйста». И играл дальше.  

В четвертьфинале Кубка Англии-98/99 он забил «Барнсли» один из самых невероятных голов на моей памяти и бросил майку фанатам. Проблема в том, что это была вторая майка Давида. Первая, снятая в перерыве, валялась мокрой на полу раздевалки, а другой не было. К счастью, Давид уговорил болельщика вернуть майку, и я вздохнул с облегчением». 

А за бутсы Давида в его лучшем английском сезоне отвечал 18-летний воспитанник «Тоттенхэма» Питер Крауч: «Я полировал их так интенсивно, что однажды замазал логотип Nike. Стремясь произвести впечатление, поставил под угрозу выгодный контракт Давида». 

Игроков первой команды юниоры оценивали по размеру чаевых на Рождество. Фердинанд, тоже купленный в «Ньюкасле», дал помощнику 100 фунтов, а Жинола Краучу – 60. 

И все же Питер считал Давида великим игроком: «А волосы делали его еще лучше. Длинные локоны как бы преувеличивали движения. Когда он резко менял направление, волосы все еще двигались в прежнюю сторону, и бедный защитник не мог за ним уследить. Локоны Давида вводили меня в транс».  

Длинные волосы – пункт контракта с L’Oreal. Реклама шампуня прославила Давида даже в Америке. Когда ролик с ним показали на вручении «Золотого глобуса», в Лондон прилетел репортер Newsweek. Интервью началось так: «После церемонии миллионы американцев интересуются: кто вы?» – «Я Давид, с юга Франции, играю в футбол за «Тоттенхэм Хотспур». 

В финале Кубка лиги-1999 его сковал полузащитник «Лестера» Робби Сэвидж, но вскоре Давида все равно признали игроком сезона и футболисты, и журналисты (в год требла «МЮ» и 11-го места «Тоттенхэма»). Главной же наградой Жинола считал то, что Йохан Кройфф в феврале 1999-го назвал его лучшим футболистом мира.

Евгений Коваленко, которому сегодня 75, - человек необыкновенной судьбы. С баскетбольным ЦСКА выиграл Кубок чемпионов, а потом 10 чемпионатов как игрок и 10 – как второй тренер. 

Жена его работала бухгалтером в Театре на Таганке, так что Коваленко пересмотрел все знаменитые спектакли Любимова и познакомился с Высоцким. 

В 80-е Коваленко работал на Мадагаскаре, а в конце 90-х, тренируя УНИКС, оказался за решеткой. 

Летом 2022-го мы встретились в парке у его дома на Войковской и обо всем этом поговорили. 

– 4 ноября 1999-го вас арестовали по делу о покушении на директора УНИКСА Щербакова. Как это было?

– Мы обыграли поляков в Кубке Корача, пообщались после матча с Богачевым и Щербаковым, и я поехал домой. Рано утром – стук в дверь: «В Щербакова стреляли. Мы пришли с обыском». – «Думаете, я на игре тренирую, а после – стреляю?» 

Час искали оружие, не нашли и увезли меня в камеру. Почему-то думали, что на Щербакова напал кто-то из команды. Хотя с приходом Богачева Щербаков был уже скорее почетным руководителем, но оставался директором зала – с обменным пунктом и баней с бильярдом. 

Подозрение пало на меня, потому что 3 ноября мы с Щербаковым спорили по составу (уже не в первый раз). Он был недоволен, что я не поставил одного игрока. Ну и что, мне в него стрелять после этого?

– В каких условиях сидели?

– Одиночная камера, кормили нормально, пускали ко мне жену и тренера. И каждый день допытывались у меня насчет конфликта с Щербаковым. Я объяснял: «Да не ругались мы, а спорили».  

Из-за этого я пропустил важный матч в Литве. Второй тренер решился на эксперимент и поставил зону, которую мы не играли. И уступили. 

А передо мной извинились и отпустили, но игроков и дальше таскали на допросы. Потом пришли в день игры: «Нужно допросить еще двух человек». – «В случае поражения я дам интервью, что вы задергали игроков». – «Зачем вы так? Мы люди подневольные».   

Главное – через месяц после той стрельбы Щербаков уже играл за ветеранов. 

Интервью полностью

Возглавив «Лацио», Роберто Манчини вернул Станковича с левого фланга в центр, а вскоре, осенью 2002-го, Деян публично намекнул, что не хотел бы играть в 1/32 Кубка УЕФА.  

«Црвена Звезда» – команда моего сердца. Я бы предпочел, чтобы на поле мое сердце не разрывалось», – сказал Синиша Михайлович. «Если Манчини не даст мне сыграть, я буду счастлив», – добавил Деян. 

«Они не хотели играть против «Црвены Звезды», – подтвердил мне друг Станковича, журналист Желько Вучкович. – Я брал у Деяна свое первое интервью, когда он играл в молодежной сборной, так что знаю его давно. 

Знаю, что он мечтал играть за «Звезду», еще когда ребенком ездил на тренировки на 17-м автобусе – одном из самых длинных городских маршрутов. Он всегда любил этот клуб, поэтому не вышел тогда на поле ни в одном из двух матчей и только поприветствовал болельщиков, которые его обожают».  

Чувства к «Црвене Звезде» не отменяли любви к «Лацио». В сезоне-2002/03 римский клуб фактически разорился и просил о помощи даже сына Каддафи, но Станкович говорил, что футболка «Лацио» стала его второй кожей и что хотел бы играть в ней до конца карьеры. 

Вот только никак не мог договориться с новым гендиректором Лукой Баральди о продлении контракта (требовал €2,5 млн в год) и, услышав свист ультрас, дал интервью фанатской радиостанции La voce della Nord. 

Его отговаривали от ухода, приводили пример Креспо, поникшего вне «Лацио», и говорили: «Больно, когда тебя освистывают. Но ты не знаешь, как больно освистывать того, кого любишь».  

Через два месяца продажа Станковича стала для «Лацио» жизненно необходимой, и в январе 2004-го Деян ушел в «Интер».    

«Я пришел в «Лацио» мальчиком, а ушел мужчиной, – говорил Станкович. – Летом 2004-го мог покинуть клуб бесплатно, но я предпочел уйти за деньги [€4 млн] и таким образом отблагодарить «Лацио».

Став чемпионом мира-1998, Франк Лебеф потребовал повысить зарплату в «Челси» (с 16 тысяч фунтов в неделю до 25 тысяч) и высмеял отсутствие горячей воды в раздевалке после победы над «Уимблдоном». 

Обмотанный полотенцем и по пояс голый, Франк заявил репортерам: «Мы продали Бриана Лаудрупа и наверняка теперь оплатим счета за воду». Через год он дебютировал с «Челси» в ЛЧ и продолжил удивлять.  

«Осенью 1999-го мы встретились в роскошном Chelsea Hotel, где ресторанов сейчас больше, чем жителей, – вспоминал журналист The Observer и фанат «Челси» Уилл Бакли. – Он поразил меня дважды. Сначала – когда манерно и в то же время виновато закурил. А потом – когда признался, что не смотрит футбол в свободное время: 

«Футбол – это работа. Разве сантехнику интересно наблюдать за работой коллег? Через несколько лет я уйду из футбола. Тренерство? Не для меня. Тренеры похожи на марионеток. Я мечтаю о Голливуде». 

Год спустя в «Челси» появился новый тренер. 

«Лебеф настолько не любил Виалли, что тот подумывал заменить Франка защитником «Астон Виллы» Гаретом Саутгейтом, – утверждал нападающий «Челси» Джимми Хасселбайнк. – Лебеф пожаловался на Виалли президенту клуба Кену Бейтсу, и нашим тренером стал Клаудио Раньери».

Тогда же Франк познакомился с другом своих лондонских соседей – писателем Роналдом Харвудом, который через несколько лет получил «Оскара» за сценарий фильма «Пианист».

Харвуд с кинопродюсером Ивом Паскье придумали Лебефу роль адъютанта в фильме Иштвана Сабо «Мнения сторон» – о процессе по денацификации над дирижером Вильгельмом Фуртвенглером. Русского полковника сыграл Олег Табаков, а американского майора – Харви Кейтель. 

«На съемках в Берлине я появился в шесть утра, и Кейтель спросил, чем я раньше занимался, – вспоминал Лебеф. – Я ответил, что играю в футбол, и мы рассмеялись. Я должен был произнести всего одну фразу, которую потом еще и изменили. 

Зато какой эффект! Раньери спрашивал на тренировке, можно ли ему сыграть в кино, но я отшутился, что он слишком фальшивит». 

Лебеф оставив футбол в 2005-м и три месяца бездельничал, изредка играя в гольф. А потом – развод, потеря половины состояния и двухлетняя депрессия. «Я пережил личное землетрясение. Мне было одиноко, у меня не было целей», – признался Франк. 

Он улетел в Калифорнию, где его никто не знал, и отправил сына Уго на актерские курсы Института Ли Страсберга, а потом поступил на них сам и наслаждался общением с Робертом Де Ниро и Анджелиной Джоли. 

«Я шел к этому с четырех лет, – говорил Франк. – В Сен-Сир-сюр-Мере не было театральных курсов, и я играл в футбол, потому что отец создал команду. Но после школы я прибегал домой и смотрел все подряд фильмы. Иногда мама возвращалась с работы, а я все еще стоял перед теликом с открытым ртом и неснятой курткой».  

В ФК «Голливуд» он подружился с Джейсоном Стэтхемом и Оуэном Уилсоном, сыграл в паре околофутбольных фильмов, а в 2010-м переехал в Париж, встретил новую любовь (актрису Крислауру Нолле – бывшую жену теннисиста Фабриса Санторо) и дебютировал на театральной сцене. 

Франк играл беглого грабителя, который взял в заложники приютившего его писателя. «Спектакль не принес больших денег, но понравился публике, – говорил Лебеф. – Мы сыграли его 45 раз, путешествуя по Франции в фургоне и ночуя в домах знакомых. Слышать смех зрителей – колоссальное удовольствие». 

Среди десятка его киноролей – боец французского Сопротивления в «Союзниках» (2014) Доминика Бернса. В одной из сцен режиссер решил, что не хватает девушки, и пригласил статистку, которая изображала разговор с Лебефом. А после пяти дублей сказал: «Неплохо, но попробуем еще раз». 

Девушка устало вздохнула, и Лебеф не сдержался:

– Простите, вы актриса? 

– Начинающая. Меня срочно вызвали на съемку. 

– Вы мечтаете пробиться в кино, получаете роль на блюдечке и вздыхаете после шестого дубля? Вам 22, а вы уже устали от съемок. Это точно работа, которая вам нужна? Если уверены, что да, соберитесь, подготовьтесь к испытаниям и следуйте за мечтой.

В воскресенье гол+пас Криса Вуда на «Гудисон Парк» вывели «Форест» на второе место. 

Десять лет назад соперником тоже был «Эвертон» – Крис вышел за 12 минут до конца и вскоре сравнял счет (2:2). Это был его первый мяч в АПЛ. Забил Вуд за «Лестер», где годом ранее за его игрой с лавки наблюдали Харри Кейн и Джейми Варди. 

«Вот как быстро все меняется в футболе», – говорил Вуд в 2017-м, когда вчерашние конкуренты прославились, а он снова обитал во Втором дивизионе. Почему? Гол «Эвертону» стал для него единственным в АПЛ-2014/15, и Крис поехал за практикой в клубы попроще. 

Он не жалел, что пропустил чародейский сезон «Лестера» с Раньери, признавая: маялся бы даже не на скамейке, а на трибуне, и потерял бы еще год. А так встряхнул карьеру в «Лидсе» и предвкушал возвращение в АПЛ. В лигу, о которой мечтал с детства.

Написал о новозеландском бомбардире и о том, как

✅он семь лет играл в одной команде со старшей сестрой

✅мать ради его карьеры в Англии отказалась от работы и возможности видеть дочь

✅на родине он добился для футболисток таких же условий, как и у игроков-мужчин

✅забивая больше всех в Европе, Вуд признался: «Сестра техничнее меня»

✅Крис с третьей попытки заиграл в АПЛ и в 33 стал в ней игроком месяца

https://www.sports.ru/football/blogs/3289139.html

Летом 1987-го Павла Садырина выдавили из «Зенита» после возмущенного письма опытных игроков, но подписи Саленко под ним не было. По его словам, он услышал: «Ты еще молодой и в это дело не лезь». 

После ухода Садырина Саленко не забил во второй половине 1987-го ни одного мяча, зато в следующем году отметился восемью (например, в гостевом матче с киевским «Динамо»), а в июле 1988-го привел девушку на базу сборной и едва не пропустил Евро U18 в Чехословакии. 

Главный тренер Борис Игнатьев устал от выходок лучшего форварда, но терять его не хотел и единственный раз в карьере разыграл спектакль. Сказал игрокам, что перед вылетом на Евро сообщит Саленко об отчислении, а остальные должны попросить: «Оставьте его! Он исправится».  

Подразумевалось, что Олег растрогается, поймет, как нужен товарищам, и изменит поведение. В итоге сборная стала чемпионом Европы, и Саленко забил в финале с Португалией последний мяч (3:1).

Спустя семь месяцев эта команда устроила еще одно представление: по словам Олега, начали стоять на мячах и ходить пешком, когда громили Нигерию в четвертьфинале ЧМ-1989 после дубля Кирьякова и голов Саленко с Тедеевым. 

В итоге: четырежды пропустили за 23 минуты и проиграли в серии пенальти из-за промаха Касымова. После матча переводчика сборной Вячеслава Микляева увезли в больницу с микроинфарктом. 

Игнатьев верил в честность игроков, хотя на менее статусном турнире в Гонконге они поучаствовали в букмекерской афере и обеспечили в финале с Китаем 1:1 в основное время (потом – забили два в овертайме). Саленко хвастался, что благодаря той сделке привез домой телевизор, стойку и видеомагнитофон. 

C юниорского ЧМ-1989 Олег привез «Золотую бутсу» как лучший бомбардир – 5 голов в 4 матчах – и собирался в киевское «Динамо», чей селекционер Анатолий Сучков обещал огромные премиальные и две квартиры в Киеве (одну – для родителей; отец Саленко родом из Кривого Рога).

В конце 1988-го Олега хотел призвать ЦСКА, но в матче последнего тура со «Спартаком» он сымитировал сотрясение мозга, улегся в Склиф и получил полугодовую отсрочку. Правда, до Киева все равно было еще далеко. 

Страна проникалась рыночными отношениями, но все еще оставалась социалистической, поэтому и «Зенит» действовал двояко: с одной стороны, взывал Саленко к патриотизму и осуждал за рвачество, с другой – требовал с Киева миллион рублей. 

Валерий Лобановский говорил, что «Динамо» заплатит «Зениту», когда появится юридическая возможность, а Саленко в интервью «Футболу-Хоккею» сравнивал себя с ведущим артистом БДТ, которому по состоянию здоровья прописали переезд в Крым. 

В конце марта 1989-го первый денежный трансфер нашего футбола все же состоялся, но «Зенит» получил чуть меньше, чем рассчитывал – 37 тысяч рублей.

Зидан тянул Сиссе в «Реал», но Джибриль давно пообещал Жерару Улье, что перейдет в «Ливерпуль», и сдержал слово. Проблема в том, что через полтора месяца после слезного прощания Сиссе с «Осером» Улье уволили.

«Ливерпуль» возглавил Рафаэль Бенитес, но это не помешало Джибрилю полюбить Англию: «Люди там немного сумасшедшие, как и я. Я мог надеть юбку или сделать красный ирокез, и никто не считал это делом государственной важности», - вспоминал Сиссе.

В первые английские месяцы он забил только три мяча, а 30 октября 2004-го едва не закончил с футболом. На 38-й минуте матча с «Блэкберном» Джибриль упал после удара защитника Джея Макивли и закричал от боли. Открытый перелом большой и малой берцовых костей.

Доктор «Ливерпуля» Марк Уоллер коснулся пальцев левой ноги Сиссе, но тот ничего не чувствовал. Перелом остановил кровообращение.

«Если бы Марк не вмешался сразу, я потерял бы ногу, - говорил Сиссе. - Он предупредил, что вправит кость прямо на поле, потому что нельзя рисковать и ждать анестезию. Когда он делал это, я думал, что умру. А потом Марк сказал: «Твой сезон окончен, извини».

Увидев, что Сиссе увозят в больницу, полузащитник «Блэкберна» Юрий Джоркаефф, сидевший на лавке, объявил тренеру Марку Хьюзу, что тоже уезжает. В конце первого тайма.

Очнувшись в коридоре манчестерского госпиталя, Сиссе первым делом увидел Джоркаеффа. «Мы были мало знакомы и, по-моему, даже не играли вместе. Тем ценнее его поступок. Когда он играл, его обвиняли в эгоизме, но критики ошибались, - рассказал Сиссе. - Представьте, насколько он великодушен, если сразу понял: когда я очнусь после двойного перелома, мне нужна будет поддержка».

После Джоркаеффа к Джибрилю подошла маленькая девочка. Спросила, как самочувствие, и попросила бутсу с уцелевшей ноги. Потом нагрянули другие болельщики, и Сиссе остался без гетр и майки.

Пропустив пять месяцев, он наконец коснулся мяча и так обрадовался, что исполнил сальто. А через несколько недель заменил Милана Бароша в четвертьфинале Лиги чемпионов, поучаствовал в победе над «Челси» в полуфинале, но стамбульский суперматч с «Миланом» начал в запасе.

Он вышел за пять минут до конца основного времени при счете 3:3, реализовал один из послематчевых пенальти и опроверг прогноз своего спасителя, врача «Ливерпуля» - вместо восьми месяцев пропустил 164 дня, и сезон-04/05 закончил не двойным переломом, а победой в ЛЧ.

«В Англии середины девяностых царил огромный ажиотаж вокруг музыки и футбола, и я в каком-то смысле олицетворял это», - сказал Пол Макгрегор на BBC Radio Nottingham.

У его группы Merc было всего шесть песен (две из них каверы на Дэвида Эссекса и Be Bop Deluxe), но одну из них капитан «Фореста» и старый фанат рока Стюарт Пирс добавил в плейлист раздевалки. Группа выступила в клубе Rock City, после Nirvana, Blur и Oasis, и, по мнению Макгрегора, не вполне заслуженно - из-за футбольной известности фронтмена - получила широкую известность.

«Это смущало нас, мы не были к этому готовы, - говорил Пол. - Мы были школьной группой, и на большой сцене нам не хватало навыков. Я притворялся и строил из себя того, кем не был: нечто на стыке инди и гранжа».

В сезоне-1995/96 Макгрегор заработал столько, что купил дом и кабриолет Renault RSI, а тренер Кларк планировал сдвинуть правого полузащитника сборной Англии Стива Стоуна в центр, чтобы освободить место в стартовом составе для Пола.

А потом он порвал связки колена и выбыл на полгода. Когда вернулся, тренером уже был не Кларк, пришлось набирать форму в арендах (например, в «Престоне» у Дэвида Мойеса). Десятилетия спустя Пол говорит: хотел играть в АПЛ и больше ничего, пел для души, но музыкальная индустрия засосала и навредила спортивной карьере.

Консервативные английские тренеры считали, что музыка вскружила ему голову, что он не вылезает из ночных клубов, что не бывает футболистов с такой прической. «Все думали, я живу, как Лиам Галлахер. Но это было совсем не так, - уверял Макгрегор. - Пока остальные ребята тусовались в [ночных клубах] Sam Feys и Black Orchid, я репетировал в гостиной у приятеля».

Тренер Рон Аткинсон называл его в числе лучших молодых нападающих Англии, после Оуэна, Фаулера и Хески, а через два месяца возглавил «Ноттингем» и заявил: «Я не хочу видеть в команде рок-звезд».

Макгрегор очутился в «Плимуте», середняке Третьего дивизиона, и стал там лучшим игроком по версии болельщиков и лучшим бомбардиром, но второй сезон провел слабее, забив на десять мячей меньше.

Не прибавляла и группа Merc: шотландский футболист Скотт Джеммилл познакомил Макгрегора с музыкальным гуру Аланом Макги, и тот обещал появиться на концерте в Rock City, но так и не приехал.

Макгрегор перешел в «Нортхемптон Таун», где платили в два раза больше, чем в «Плимуте», но пребывание в этом клубе, по словам Пола, отбило у него желание играть в футбол.

В 28 лет он завершил спортивную карьеру и собрал пост-панк-группу Ulterior, которую после серии концертов в Лондоне и дебютного сингла Weapons позвали на разогрев к The Horrors. Кроме Великобритании, группа Макгрегора выступала в Японии, Южной Африке и на рок-фестивалях в Кортрейке, Утрехте, Амстердаме и Лейпциге.

Теперь у него новый проект, The Upper Body, чей первый трек XL Bully отсылает к The Fall, The Stooges и Velvet Underground.

Макгрегор снова придумывает мелодии на трехструнной гитаре и говорит, что это возвращает его в детство. Как и походы на футбол.

Его появление на трибунах «Сити Граунд» напоминает фанатам «Ноттингема» ноябрь 1995-го и все еще последнюю для клуба еврокубковую победу.

В 1995-м «Ноттингем Форест» вернулся в еврокубки после десятилетнего перерыва. В первом раунде Кубка УЕФА прошли «Мальме», потом «Осер», а в 1/8 финала принимали «Лион». К середине второго тайма голами не пахло, и тренер Фрэнк Кларк встряхнул атаку, заменив итальянца Андреа Силенци на 20-летнего воспитанника клуба Пола Макгрегора.

Тот сразу увидел, что защитники «Лиона» за ним не успевают, и просил партнеров почаще пасовать на ход, за спину гостям. Через десять минут после выхода Макгрегора «Форест» получил право на пенальти, и к точке подошел капитан Стюарт Пирс.

Ударом он обладал могучим, но сплоховал, и французский вратарь Паскаль Ольмета отбил. Макгрегор тут же рванул к мячу и, опередив соперников, открыл счет. На всякий случай он заранее просчитал, как вбежит в штрафную и пробьет верхом, ведь вратарь после сейва скорее всего будет на газоне, и, в точности все реализовав, бросился к трибуне Bridgford End, где оказалось много его приятелей.

Гол Макгрегора остался единственным в 180-минутной разборке и вывел «Ноттингем» в четвертьфинал (там, правда, уступили «Баварии» 1:2 и 1:5), а самого Пола сделал культовым персонажем для фанатов «Фореста».

Всего через шесть дней он забил и «МЮ», и вскоре Англия заполнилась рекламными баннерами музыкального журнала NME с фотосессией Макгрегора (в образе не то Иана Брауна, не то Лиама Галлахера) и вопросом: «Это самый крутой футболист Британии?»

На пике популярности брит-попа невозможно было обойти стороной, что Макгрегор не только забивал важнейшие мячи за «Ноттингем Форест», но и был фронтменом группы Merc.

Отец Макгрегора был равнодушен к музыке, а вот мама постоянно слушала радио. Одно из первых детских воспоминаний Пола - как мама с сильным скаузерским акцентом поет хит Crazy американской кантри-певицы Пэтси Клайн.

Макгрегоры из Ливерпуля, но на излете семидесятых в поиске работы перебрались в Ноттингем. Макгрегор с детства обожал The Beatles (у мамы была пластинка Rock n Roll volume II), а потом старший брат одноклассника включил New Gold Dream шотландской рок-группы Simple Minds, и Полу показалось, что это нечто невероятное, с другой планеты.

Сначала он просто подпевал, потом бренчал на старой акустической гитаре с тремя струнами, а в тринадцать лет создал с приятелями рок-группу. Заодно ездил с отцом на просмотры - в «Тоттенхэм», «Эвертон», «Шеффилд Уэнсдей», - но закрепился в итоге в «Форесте», поближе к дому.

За молодежку «Ноттингема» Макгрегор играл против знаменитого поколения «МЮ» - Бекхэм, Скоулз, Батт, Невиллы - и утверждает, что был не хуже. Тренер молодежки «Ливерпуля» Сэмми Ли, когда его команда пропустила от Пола три мяча, сокрушался: «Он скаузер - как мы могли его упустить?»

Полюбился Макгрегор и боссу «Фореста» Брайану Клафу. После новой удачной игры Пола за молодежку легендарный тренер говорил: «Блондинчик! Сегодня можешь не тренироваться. Набери мне холодную ванну, себе - какую хочешь - и поболтаем».

В аква-зоне Клаф расспрашивал юниора о жизни: «Как твои мама с папой? У тебя есть девушка? У вас серьезные отношения?» А однажды воспитанники «Ноттингема» выиграли юниорский Кубок Англии, и Клаф устроил им круг почета перед фанатами, а потом крепко обнял в центре поля и расцеловал.

В Премьер-Лиге Макгрегор дебютировал уже после ухода Клафа. В декабре 1994-го, за неделю до 20-летия Пола, «Форест» громил дома «Ипсвич», и за пять минут до конца тренер Фрэнк Кларк выпустил Макгрегора вместо (отца будущего полузащитника ЦСКА) Ларса Бохинена.

А через несколько недель, 31 декабря 1994-го, пропустили два быстрых гола от «Вест Хэма», и Кларк уже на 30-й минуте заменил защитника Купера на Макгрегора - в конце матча Пол впервые забил в АПЛ.

К моменту нашей первой встречи - весной 2017-го - 70% времени Андрея Мовсесьяна, который сегодня покинул ЦСКА, занимал поиск игроков для армейской школы. 

В конце беседы, а потом и после заверки интервью, Андрей попросил написать: «Опыта и знаний мне хватает, чтобы возглавить селекционный отдел, например, клуба ФНЛ». 

Но всего через месяц, летом 2017-го, спортивный директор ЦСКА Олег Яровинский уехал к Слуцкому в «Халл», и его заменил скаут Максим Дюков, а Мовсесьяну сказали: «Заканчивай со школами. Занимайся только главной командой». 

В начале 2020-го Дюков покинул клуб после резких комментариев жены – болельщицы ЦСКА – о Викторе Гончаренко, и Мовсесьян стал спортивным директором. 

Второй раз мы встретились с Мовсесьяном в августе 2018-го, когда чемпионат уже стартовал, а ЦСКА еще собирал состав для побед над «Реалом». Поводом для интервью стал слух о переходе Андрея в «Ювентус». 

Я и спросил: «Как отнеслись к новости?» - «Спокойно. Сейчас сконцентрирован на работе в ЦСКА. Мне здесь комфортно. Надо качественно закрыть летнее трансферное окно. У нас сильный скаутский отдел, и, уверен, мы справимся. 

По сути, скаутская работа везде одинакова: анализ, прогноз, высказывание мнения. Когда анализируешь игровые качества, не так важно, на какой клуб работаешь, - зарубежный или российский».

За почти пять лет в роли спортивного директора Мовсесьян поработал в разных обстоятельствах: и лета-2020, когда на покупки дали рекордные для ЦСКА 30 млн евро, но из-за ковидных ограничений были сложности с медосмотром новичков (отсюда и фиаско с Гайчем), и последних двух лет, когда в невыносимых для трансферов условиях взяли Мойзеса, Келлвена, Виллиана, Файзуллаева, Кругового, Мусаева - да просто собрали новую команду. 

С таким опытом и правда теперь можно работать где угодно.

Впервые я увидел Недведа с трибуны осенью 1997-го. «Ротор» лидировал в чемпионате, не проигрывая ни в России, ни в Европе 20 матчей подряд, «Лацио» привез в Волгоград самую звонкую атаку Европы, билеты стоили 15-16 тысяч рублей, а на рекламных щитах соседствовали «Волжское пиво» и салями Beretta. 

В программке его назвали самым опасным игроком «Лацио» – вот есть у них, значит, Манчини, Бокшич, Казираги и Синьори, а забивает больше всех Недвед, три в Серии А и два в еврокубке. 

В первый год после перехода в «Лацио» его семнадцать раз вызывали на допинг-контроль, но только зря время тратили. «Мой допинг – это тренировки, – говорил Недвед. – В Праге я бегал по вечерам вместо того, чтоб сидеть с другими игроками в ресторане, и они называли меня психом».

В Волгограде Недвед не забил, только по затылку получил от Шмарко, а через две недели в Риме «Лацио» выиграл 3:0 и достиг весной финала Кубка УЕФА, где с тем же счетом проиграл «Интеру».

В Италию Павел попал благодаря тренеру «Лацио» Зденеку Земану, который давно мечтал взять какого-нибудь чеха. За четыре месяца до Евро-1996 выпало два выходных, он нагрянул в Прагу и очутился на товарищеском матче сборной. 

Стадион на вершине Страговского холма был покрыт снегом, Земан трясся от мороза на верхнем ряду, и чего только потащился, мог же и дома посмотреть, но так бы он не увидел разминки, где его удивил резвый полузащитник с метким ударом. 

Земан забыл про холод и следил в игре только за Недведом. Вернувшись в Рим, он стал уламывать Серджо Краньотти, владельца «Лацио»: купи, купи, купи. Тот отмахивался: да ну брось, какой еще Недвед – мелко. 

После гола итальянцам и выхода в финал Евро Недвед подорожал вчетверо, подписал предварительное соглашение с ПСВ, и теперь уже Краньотти уламывал Земана: позвони, переубеди.

Летом «Лацио» тренировался в десяти километрах от Скальны, родного города Недведа. Когда мама привезла в отель кастрюлю куриных котлет, Павел покраснел: «Я не могу, мы на диете». Рядом проходили Синьори с Казираги: «Не будь идиотом! Или мы возьмем». Недвед так и не решился, а нападающие сборной Италии уплели котлетки ночью за милую душу.

Земан приставил к Недведу своего племянника, Зденека Шестака. До этого Шестак работал в «Лацио» администратором, но в 1996-м стал личным ассистентом семьи Недведов. 

«Краньотти хотел создать лучший клуб мира, – говорил Шестак, – купил Манчини, Бокшича, Вьери, Саласа, Михайловича, Юговича, но победный мяч в финале Кубка Кубков-1999 забил человек, которого он покупать не хотел».

Через год после того гола Недвед заперся в душевой Стадио Олимпико с защитником Джузеппе Фавалли. На поле топталось семьдесят тысяч болельщиков, в раздевалке – три десятка игроков и сотрудников «Лацио»: короче, тесновато. Душевая – другое дело. 

«Лацио» три месяца шел вторым, отставал от «Ювентуса» на два очка, в последнем туре задавил «Реджину» 3:0, а «Юве» мучился с «Перуджей» на поле, затопленном ливнем. Фавалли нервно дымил, прикуривая одну сигарету от другой, а Недвед сидел у двери душевой, пытаясь расслышать в гаме: «Ювентус» все еще проигрывает или нет. В раздевалке работали радио и телевизор, но их заглушали крики игроков и болельщиков «Лацио» – ни черта не разобрать. 

А потом вдруг на секунду все стихли. Может, и меньше секунды, но тишина была такой тревожной, что время будто замерло. За тишиной пришло осознание. Чемпионы. Впервые за четверть века.

Следующим летом Недвед собирался продлить контракт с «Лацио». В Риме родились оба его ребенка, им идеально подходил ласковый климат, Недвед подружился с двумя партнерами по команде, Гуэрино Готтарди и Деяном Станковичем, дело шло к тридцатнику, и он не хотел ничего не менять, но переговоры ошеломили. 

Краньотти вообще не пришел, а один из директоров протянул новый контракт с таким видом, будто швырнул монетку попрошайке на вокзале Термини. 

«После той сцены стало ясно, куда движется «Лацио». Я не люблю высокомерие», – сказал Недвед. Он подписал контракт, чтобы «Лацио» не потерял его без компенсации, и попросил агента Мино Райолу устроить его в другой клуб.

Перед вылетом в Милан Хавьер Дзанетти купил галстук с лошадками, светлую рубашку, бежевый костюм и туфли, которыми натер ступни еще в самолете. 

На первой тренировке с «Интером» – новое неудобство: тренер Оттавио Бьянки позвал в кабинет, достал колоду карт и, дымя тосканской сигарой, стал раскладывать пасьянс. Так, в воротах Пальюка, в атаке Бранка и Ганц, в центре поля Инс и Берти, рядом Карбоне и Фонтолан, в защите Роберто Карлос и Пистоне, остается два места. «А ты где хочешь играть?» – «Справа, мистер». – «Точно? Ну, валяй».

С таким новаторским отношением к формированию состава Бьянки продержался четыре тура, причем три первых мяча в сезоне забил левый защитник Роберто Карлос, прилетевший из Сан-Паулу с такими мощными бедрами, что пришлось шить специальные шорты. 

А смешнее всего вышло в Кубке УЕФА: в первом же раунде проиграли своему почти фарм-клубу «Лугано», которому отдали в аренду Шалимова и Каллона. Не прошло и двух лет, как Дзанетти добрался с «Интером» до финала Кубка УЕФА. 

Рой Ходжсон заменил его на последней минуте овертайма, Хавьер закатил истерику по пути на скамейку, форвард Саморано и второй вратарь Маццантини остудили его, он извинился перед Ходжсоном, но утром – в репортаже о поражении «Интера» в серии пенальти – все равно прочитал: «После замены Дзанетти хотел ударить тренера».

Хавьер купил дом на берегу озера Комо у защитника Джанлуки Фесты, уехавшего в «Мидлсбро», перевез туда невесту (ей еще не было 18, так что в Италию она полетела с сопровождающей – женой агента Дзанетти), а в конце сезона снова понесся на тренера в финале Кубка УЕФА, но в этот раз – чтобы обнять после гола в ворота «Лацио». 

Характером новый тренер «Интера» Джиджи Симони напоминал Хавьеру отца. Тоже суров, но заботлив. Симони добыл «Интеру» первый трофей при Массимо Моратти, но за неделю до финала с «Лацио» судья Чеккарини не дал пенальти за фол Юлиано против Роналдо в главной игре сезона – с «Юве». 

Марчелло Липпи, тренер «Юве» в скандальном матче 1998-го, уже через год возглавил «Интер». Выдавив ветеранов, Бергоми с Пальюкой, он выбрал новым капитаном Дзанетти. 

На одной из первых тренировок Роберто Баджо удался прекрасный пас на 40 метров, а Вьери с Пануччи похлопали ему и услышали от Липпи: «Думаете, вы в театре? Мы здесь работаем, а не поздравляем друг друга». 

Дзанетти дружил с Баджо. Однажды Роберто показал видео своей охоты в Аргентине, и Хавьеру понравилось – но не убийство животных, а охотничья собака: 

«Что это за порода?» – «Лабрадор. Нравится?» – «Очень. Я бы тоже завел». Через неделю Роберто пригласил Хавьера в ресторан в Павии. Поужинали, Дзанетти вернулся в машину и увидел на пассажирском сиденье маленького лабрадора. Подарок от Баджо.

В прошлом году журналист Спортса Артем Сериков поговорил с хоккеистом «Спартака» Артемом Сериковым, а теперь появился повод и для футбольного интервью. 

https://t.me/pfc_cska_academy/3776

В середине сезона-99/00 «Реал» опустился в нижнюю половину Ла Лиги, и лидеры команды – Рауль, Йерро, Санчис и Редондо – попросили тренера Тошака: хватит публичной критики. Но тот упорствовал: «Я знаю, что говорю, и делаю это на благо клуба. Вы скорее увидите летающих свиней, чем мой отказ от своих слов». 

Назавтра Marca изобразила полет свиньи над «Бернабеу», и оскорбленный президент Санс заменил Тошака на координатора юношеских команд Висенте Дель Боске.

Ранее Висенте отверг «Логроньес» (не видел себя главным тренером, был увлечен работой с молодежью) – но тут уж согласился: думал, это ненадолго, как в середине 90-х, когда подменял уволенных Флоро и Вальдано. Дель Боске был куда скромнее отца, отсидевшего три года за борьбу с диктатурой Франко, и Тошака, закатившего в «Реале» многомесячный водевиль.

Сменив Джона, Висенте анонсировал отказ от опереточности ради закулисной работы и для начала нанял тренеров вратарей и по физподготовке (Мануэля Амиэйро и Хавьера Миньяно из молодежки), без которых почему-то обходился Тошак. 

«Дель Боске внес спокойствие и уверенность. Мы вместе пили пиво (по словам Макманамана, даже накануне четвертьфинала ЛЧ в манчестерском «Марриотте»), играли в баскетбол и стали настоящей командой», – вспоминал защитник Иван Кампо в книге «Страх и ненависть в Ла Лиге».

В воротах – после новых ошибок Биссарри – утвердился Касильяс, тренировавшийся у Амиэйро с 12 лет. 

«Реал» со временем стал реже пропускать, но осталась проблема с атакой: на пятый месяц в Мадриде никак не мог забить Анелька. Только ворчал: «Морьентес – хороший игрок, но не супер» и «Знал бы, что заставят играть справа, – не пошел бы сюда».

С первых матчей Дель Боске просил игроков чаще пасовать Николя, подстроил под него схему, успокаивал его агента и старшего брата Дидье, хвалил за старание в безголевых матчах и через полтора месяца дождался – три гола в двух первых играх клубного ЧМ! Но там же Анелька повредил мениск и вылетел на полтора месяца.

Потом Николя жаловался, что не получал мяч от испанских игроков, а в марте 2000-го отказался тренироваться, не увидев себя в составе на ближайший матч. Дель Боске отстранил его и оштрафовал, но через месяц помиловал, и два гола Анелька в ворота «Баварии» вывели «Реал» в финал ЛЧ.

На финал с «Валенсией» Дель Боске выставил трех центральных защитников (Эльгеру, Каранку и Кампо) и раскрепостил фланговых игроков Роберто Карлоса и Мичела Сальгадо, который, по словам Санса, ради «Реала» отказался от более выгодных предложений «Ромы» и «Юве»: с его-то паса Морьентес и открыл счет. 

Второй же мяч – после вброса Роберто Карлоса и неточного выноса Джукича – забил Стив Макманаман, признанный УЕФА лучшим игроком финала («Мадрид» победил 3:0).

Перед ударом на 67-й минуте финала Стив зажмурился, а, открыв глаза и увидев мяч в воротах Канисареса, закричал и понесся к трибуне, где сидели его девушка, отец, младший брат и сестра. 

Назавтра – в Мадрид, к фонтану Сибелес. Рауль с Морьентесом повязали шарф богине Кибеле и поцеловали ее в щеку, а Роберто Карлос с Сальгадо оседлали львов и подняли повыше трофей.

Спустя два месяца Сальгадо женится на дочери Санса, сам Санс проиграет президентские выборы Пересу, а Перес купит Фигу и через год – Зидана, который как игрок, помощник Анчелотти и главный тренер добудет «Реалу» еще пять Кубков чемпионов.

А титул-2000 так и останется особенным. Его выиграла команда, в январе шедшая в чемпионате 17-й и задолжавшая 200 миллионов долларов.

Команда, чей самый дорогой игрок отказывался тренироваться, а основной вратарь еще недавно был третьим и ездил на тренировки на метро (права получил незадолго до финала ЛЧ). 

Команда, чьи болельщики обещали сжечь машины игроков, а президент хвастался трансфером Элвира Балича. Команда, чей первый тренер подозревался во взяточничестве, а второй начал с 1:5 от «Сарагосы» и не планировал долго тренировать. 

Словом, лучшая команда Европы.

После перехода в «Ливерпуль» воспитанник «Тоттенхэма» Питер Крауч не забивал четыре месяца.

Мучился бессонницей, не покупал газет, не включал телевизор, а потом, по совету отца, выпивал после игр — иначе было не заснуть.

Но требовалось средство посильнее. После тренировки защитник «Ливерпуля» Джейми Каррагер повел Крауча в паб Solly и предложил спеть в караоке.

А это высокая честь: Каррагер с Джеррардом могли поставить крест на новичке, увидев лишь пару его первых касаний на тренировке — а Крауч, выходит, был небезнадежен.

Он все же отнекивался, но узнав, что в пабе Solly бывали все звезды «Ливерпуля», даже Оуэн, понял: пока это единственный способ поравняться с ними.

Он затянул «Hey Jude», а обитатели паба стали подпевать и размахивать руками, как на концерте «Битлз». 

«Он сорвал овации! После этого отпали сомнения, что он станет народным любимцем, — вспоминал Каррагер в автобиографии. — Наши фанаты забавные. Они чаще всего поддерживают парня, которого несправедливо критикуют.

А вот если бы Крауча назвали новой надеждой английского футбола, фанаты бы насторожились.

Статус неудачника из-за безголевой серии сразу сделал его популярным (и без голов было видно, что с его приходом наша игра улучшилась). Для статуса культового героя не хватало только голов». 

Вскоре после выступления в пабе Крауч не реализовал пенальти в игре с «Портсмутом», зато через пару недель забил два мяча «Уигану».

Тот период убедил его: нужно безумно радоваться каждому голу — а то мало ли когда будет следующий (отмечать забитые мячи танцем робота он бросил, когда его стали просить исполнить это в каждом рекламном ролике и даже на концерте группы Arctic Monkeys в Финсбери Парке).

После сотого гола (во всех английских лигах, не только в АПЛ) он поднял к лицу указательной палец левой руки, а правой изобразил ноль — вторым нолем был его открытый рот.

После игры Крауч осознал, что по телевизору его конструкция выглядела как 001, а не 100, да и больше смахивала на неприличный жест, чем на цифру. Смирился: нелепые истории — его вечные спутники. 

Вот еще одна: после переезда в Ливерпуль его пленила темноволосая испанка, работавшая на ресепшене отеля Hope Street — усиливало восхищение то, как оживленно она приветствовала каждое появление Питера в лобби.

Сообщив о ней Каррагеру на тренировке «Ливерпуля», Крауч узнал, что это девушка Хаби Алонсо: она устроилась в отель для улучшения английского.

Каррагер говорил: «Питер не форвард мирового класса, но идеально подошел для тактики, которую мы использовали во втором сезоне с Бенитесом.

После ухода Хески у нас не было форварда, который навязывал борьбу чужим защитникам и давал лучшим хавбекам выдвигаться вперед. Крауч решил эту проблему».  

Тесть Питера - страстный фанат «Ливерпуля» - посетил все пять победных финалов «Ливерпуля» в Кубке/Лиге чемпионов (в Лондоне, Париже, Стамбуле и дважды — Риме), но Эбби относилась к футболу чуть более легкомысленно, чем отец. Незадолго до матча могла написать Питеру: «Где ты?» или «Чем занимаешься?»

«Мне это даже нравится — помогает отключаться от игры после возвращения домой, — признался Крауч в книге «Как быть футболистом». — Однажды я попал в перекладину с двух метров и был явно не в духе.

Узнав, почему я расстроен, Эбби искренне поразилась: «Перекладина? Но она же такая маленькая. В сетку может попасть любой, а тебе удалось нечто потрясающее».

Летом 1994-го агент Джером Андерсон устроил Марта Поома в «Портсмут». На первой тренировке Март бегал быстрее всех, чем удивил полевых игроков: «Ты же вратарь – чего так носишься?» 

Поома же удивило то, что после выездных игр в автобус «Портсмута» заносили два ящика пива и две бутылки красного вина с сигарами для тренера Джима Смита. 

Осенью 94-го, в игре за сборную с Италией, Поом повредил колено. Его прооперировали в старой таллинской больнице, занесли инфекцию, колено распухло, и через десять дней в Портсмуте пришлось извлекать из колена гной. 

Пропустив пять месяцев, Поом восстановился к ответной игре с Италией в Салерно. Эстония уступила 1:4. После игры Поом узнал, что в Таллине умер его отец.

Из-за проблем с коленом он редко играл за «Портсмут». В декабре 1995-го ему не продлили разрешение на работу в Англию. Его задержали в аэропорту Хитроу, когда он прилетел из Таллина, сочли ножницы в чемодане опасным оружием, два часа мурыжили допросами и отпустили только после звонка в офис «Портсмута»: «Да, это футболист, у него контракт с нами, мы заплатили за него двести тысяч фунтов». 

Контракт контрактом, но играть в Англии без разрешения на работу Поом не мог и вернулся во «Флору», но тренер Джим Смит через год позвал в свою новую команду, «Дерби Каунти». 

Поом получил несколько писем от британской праворадикальной партии с одним и тем же текстом: «Советский дьявол, возвращайся туда, откуда приехал». Март отнес письма в полицию, и угрозы стихли. 

Вскоре на открытие нового стадиона «Дерби» приехала английская королева с герцогом Эдинбургским. Игроков проинструктировали: как кланяться, когда протягивать руку, что говорить: «Обращайтесь к королеве – Ваше Величество. Запомнили?» 

Поом кивнул, но, когда тренер Смит подвел к нему королеву, сказал: «Доброе утро, ваше высочество». – «У вас много иностранцев, – сказал Смиту герцог Эдинбургский, – видимо, они хорошие футболисты?» – «Безусловно», – подтвердил тренер и привел в пример Марта Поома. Герцог попытался завязать разговор: «О, вы из Эстонии? А на каком языке там говорят?» Поом несколько секунд думал, как бы ответить поинтереснее, но в итоге сдался: «На эстонском».

«Дерби» выдал отличный чемпионат, разгромив будущего чемпиона, «Арсенал» (3:0), мелькнул на пятом месте, а Поом стал по статистике компании Opta третьим вратарем АПЛ после Шмейхеля и Нила Салливана. 

Одна беда – посреди сезона партнеры по команде искромсали его новые джинсы, сказав, что они чудовищно старомодны, и Март похож в них на Дона Джонсона в сериале «Полиция Майами: отдел нравов».

В январе 1999-го Поом отработал на ноль кубковый матч с «Суонси», хотя в начале матча ему треснули по руке. В раздевалке Март узнал, что 80 минут отыграл со сломанным пальцем. 

Долго отдыхать Поом не мог – Эстония еще не входила в Евросоюз и по тогдашним правилам нужно было успеть провести 75 % матчей в сезоне, чтобы продлить разрешение на работу. 

Март быстро вернулся, но за время его лечения «Дерби» изменился. Второй тренер Стив Макларен ушел к Фергюсону в «МЮ», позже двух лидеров, Ванчопе и Штимаца, продали в «Вест Хэм», и после двух сезонов на восьмом – девятом месте команда еле спаслась от вылета. Зато 62 процента болельщиков «Дерби» выбрали Поома лучшим игроком сезона. 

Через полтора месяца он сыграл в благотворительном матче в Таллине, и получил сотрясение мозга, перелом скулы и ушиб паха.

Узнав об этом, тренер Смит пригрозил штрафом, но остыл и пообещал отменить штраф, если Поом не пропустит по ходу сезона в четырех матчах подряд. «Дерби» опять болтался на последних местах, но Марту удалось отыграть на ноль 10 матчей чемпионата и два кубковых. 

Не вылететь в том сезоне помог и нигериец Тарибо Уэст, взятый из «Милана». Уэст был настолько религиозен, что молился в раздевалке перед каждой игрой, а после – улетал в Милан, чтобы сходить в церковь. 

После того сезона один из болельщиков «Дерби» написал на гостевой сайта клуба: «Тарибо Уэст думал, что Бог спас «Дерби» от вылета. Он немного ошибся, «Дерби» спас Март Поом».

«На поле часто сталкиваешься с друзьями, но если нужно сбить их, чтобы не допустить гола, я собью, – говорил Джон Хейтинга. – После игры мы пожмем руки и выпьем, но в игре я думаю только о победе».

В первый день после переезда в Англию Джон увидел у массажиста Джимми Комера татуировку с эмблемой «Эвертона» и понял, что попал в особенный клуб.

В первом матче с «Ливерпулем» Джон играл в опорке с Феллаини, во втором – в центре защиты с Дистеном. Оба раза «Эвертон» проиграл, но во второй год с Хейтингой набрал в дерби четыре очка – в победной игре Джон сотрудничал в середине поля с Артетой.

Если Мойес видел его в разных ролях (еще и правого защитника), то Ван Марвейк на ЧМ-2010 – только как партнера Матайсена в центре обороны. Хейтинга играл без замен, а в финале неплохо справлялся с Вильей и выглядел увереннее напарника, но на 109-й минуте получил от Уэбба вторую желтую за тактический фол на Иньесте.

«Может, мне не стоило прилетать?» – спросила после игры Шарлотт-Софи. Она ездила за Джоном на все турниры, а в ЮАР вырвалась только к финалу.

Печалился Хейтинга недолго: в Амстердаме, даже после 0:1 в финале, сборную встречали как чемпионов мира, а вскоре Джон и Шарлотт-Софи улетели на Ибицу, где три дня праздновали свадьбу: на крыше отеля, на пляже и на пиратском корабле.

Родившийся через год сын Леннокс признался в 2020-м, что смотреть финал ЧМ-2010 ему запрещают: потому что папа проиграл.

Проигрывать Джон не любит и уверен: для победы сгодятся любые хитрости.

В феврале 2011-го он заменил Османа на 95-й минуте переигровки 1/16 Кубка Англии с «Челси». После 1:1 в Ливерпуле на «Стэмфорд Бридж» долго не забивали, а после появления Хейтинги команды обменялись голами и перешли к серии пенальти.

Джон бил четвертым и сравнял счет, а, возвращаясь к команде, как бы не заметил Коула, пихнув его плечом. Через несколько секунд Эшли пробил выше, и после меткого удара Невилла «Эвертон» победил.

Вернувшись в Россию, Билялетдинов именно этот момент назвал самым запоминающимся за два с половиной года в «Эвертоне».

https://www.sports.ru/football/blogs/3286900.html

На каждой домашней игре «МЮ» появляется красно-бело-черный флаг с надписью: «1) «Юнайтед» 2) Дети 3) Жена».

Флаг веселил всех, кроме Патриса Эвра. Он настолько проникся победной одержимостью Фергюсона, что слышал от сына: «Я ненавижу «МЮ». За то, что отнял у меня папу».

«Я больше не был Патрисом Эвра, – говорил французский защитник. – Я был частью машины, запрограммированной Фергюсоном на победы – снова и снова.

После триумфа в финале ЛЧ-2008 он сказал нам: «Молодцы, поздравляю. Но если не будете так же вкалывать в следующем сезоне – выгоню».

За два с половиной года до победы в «Лужниках» Эвра приехал из «Монако» и поселился в отеле Marriott, затерянном в Уорсли среди полей для гольфа. Там он встретил другого новичка «МЮ» – Неманю Видича. По-английски никто из них еще не говорил, общались на языке жестов.

Вскоре Фергюсон отправил их в резервную команду. Перед этим Эвра дебютировал за «МЮ» в манчестерском дерби, но не справился с правым вингером Тревором Синклэйром и после 0:2 в первом тайме услышал от Фергюсона: «Все кончено! Cадись, смотри игру и учись английскому футболу».

Эвра уточнил у переводившего слова Фергюсона второго тренера Кейруша: «Что он имеет в виду?» – «Ты не вернешься на поле во втором тайме». После 45 минут за дубль против «Блэкберна» Эвра с Видичем услышали то же самое от тренера резервистов Рене Меленстена.

«В душевой мы с Неманей задумались: «Какого черта мы здесь делаем?», – вспоминал Эвра. – Видич сказал, что должен вернуться в Москву, а я – что лучше бы принял предложение «Милана».

Через месяц «МЮ» обыгрывал «Уиган» в финале Кубка Лиги 4:0, и Фергюсон отправил разминаться Ван Нистелроя. Тот отказался, обиженный на то, что в старте вышел Луи Саа, и на последние семь минут Фергюсон выпустил Эвра с Видичем.

В раздевалке Алекс объяснил: «Я сделал это, чтобы вы почувствовали, каково это – выигрывать титулы с «МЮ». Через год Эвра с Видичем вошли в сборную сезона АПЛ по версии футболистов.

В Аргентине Давид Трезеге не видел перспектив ни в клубе, ни в сборной и полетел с отцом, Эрнесто, во Францию.

Тренер «Олимпика» Жерар Жили, игравший с Эрнесто в «Руане», обещал просмотреть Давида, но – пока Трезеге пролетали Атлантический океан – потерял работу. 

Приземлились и узнали – через два дня кастинг в «ПСЖ», только что достигшим полуфинала ЛЧ-1995. Помог другой отцовский друг, Омар да Фонсека, игравший в Париже и Монако. 

Трезеге примчался на тренировку за три часа до начала, наткнулся на Джорджа Веа, который прощался с сотрудниками клуба перед вылетом в Милан, и удивился, что тренер «ПСЖ» Луис Фернандес идеально говорит по-испански, лучше Давида. 

Перед двусторонкой Луис велел делать перед ударом по два касания, Трезеге не понял, бил сразу и удивлялся, почему его не поздравляют с голами.

После игр с «Шатору» и «Сент-Этьеном» Фернандес успокоил: ты нам подходишь, но президент Мишель Денизо и отец Давида не договорились о контракте. Эрнесто просил 15 тысяч франков в месяц и квартиру для семьи, Денизо ответил: ему всего 17, не жирно ли, у нас и свой такой есть – Николя Анелька, так что до свидания.

Фонсека: «Спокойствие, тренер «Монако» Тигана – тоже мой друг, дуй к нему». Трезеге приехал в тренировочный центр Ла Тюрби, а там – Бартез, Тюрам, Шифо, Боли, Андерсон и кучерявый весельчак Тьерри, немного балакавший по-испански. 

Трезеге не мог и поздороваться по-французски, и сначала его называли по второму имени, Серхио, только потом узнали, что он Давид. На первой двусторонке Трезеге забил 7 из 10 мячей своей команды и услышал от Тигана: «Ты мне нужен». 

Президент «Монако» Кампора брезговал брать игрока, который не подошел «ПСЖ», но Тигана пригрозил отставкой. «Я блефовал, чтобы дать понять, как сильно верю в этого мальчика, – говорил Жан. – Если б не настоял тогда, Давид с отцом вернулись бы в Аргентину».

На Рождество прилетели сестра и мама, бросившая в Аргентине работу секретаря в мэрии, чтобы помогать Давиду. Куда же он без ее чеснока и красной ленты на запястье. В Монте-Карло Лоли Трезеге приходила на игры с барабаном, плакатом в поддержку сына и конфетти. В Аргентине все так болеют.

Новый друг, Тьерри, подвозил Давида на тренировки, а то живет в Босолее, на отшибе, в 10 км от Ла Тюрби, а машины нет, не накопил. 

За восемь месяцев до гола Саудовской Аравии на ЧМ Трезеге впервые забил в Лиге 1, впервые же возникнув в старте. Летом 1997-го «Монако» продал «Барселоне» Сонни Андерсона, купил на его место хорвата Шпехара, но пока тот осваивался – Тигана дал Трезеге шанс, а с ним и девятый номер, оставленный Андерсоном. 
В трех ноябрьских матчах Трезеге выдал шесть голов, три дубля подряд – в том числе в ворота «ПСЖ», чтобы помнили – а весной на «Олд Траффорд» нанес один из сильнейших ударов в истории ЛЧ, 154 км/ч, забив вратарю «Манчестера» Ван дер Гоуву.

На ЧМ Трезеге вышел на поле из-за травм Гиварша с Дюгарри, сразу забил, с Данией заработал пенальти, а Тьерри Анри после той игры выменял майку у Микаэля Лаудрупа, кумира своего детства, а потом предложил Давиду: «Давай сделаю тебе стрижку, как у меня». – «Валяй». 

Уселся, Тьерри включил машинку, и через пару секунд на темечке Трезеге появилась проплешина. Один заорал, другой захохотал, но пришел Фабьен Бартез и побрил наголо обоих, чтобы не шумели. 

Через неделю – четвертьфинал с Италией, по нулям после 120 минут и серия пенальти. «Кто готов бить?» – спросил тренер Жаке, окруженный игроками. Кое-кто играл в Италии, знал, что вратарь Пальюка – спец по пенальти, и молча смотрел на газон, а Трезеге ни черта не знал, ему 20 лет, три года назад он был запасным в «Платенсе» и первым поднял руку. 

«Что, пробьешь»? – вскинул брови Жаке. – «Конечно». На «Стад де Франс», среди 80 тысяч болельщиков, мама с зубчиком чеснока и барабаном. Чего бояться-то? 

Пальюка отбил удар Лизаразу, но не Трезеге. Через две недели президент Ширак вручил ему орден Почетного легиона, а в отпуске Давид познакомился с будущей женой Беатрис. По возвращении в «Монако» он снова носил бутылки с водой на тренировки, а после – собирал мячи, совал их в мешки и тащил в раздевалку.

В декабре 2004-го, когда в Бундеслиге наступил перерыв, Филипп Лам позвал отца и друзей поиграть в мини-футбол. К концу матча заболела правая нога. Под душем полегчало, но в машине, когда нажал на педаль, боль вернулась. Вместо дома – в больницу. Диагноз: перелом плюсневой кости. 

Той ночью Филипп впервые оглянулся на минувшие полтора года. Он и сам заиграл в стартовом составе «Штутгарта» после того, как защитник Тимо Венцель поскользнулся и не смог выйти на кубковый матч. 

В первом же профессиональном сезоне Лам сыграл в ЛЧ и на Евро-2004, «Бавария» ждала его назад из аренды – а если бы Венцель тогда не поскользнулся? Может, Лам так и выходил бы на замену за 15 минут до конца, помогая удерживать победный счет. 

Теперь он и сам нелепо, случайно травмировался, 6 недель ковыляет на костылях, на его месте играет Мартин Штранцль, а «Штутгарт» побеждает в четырех матчах подряд.

Вскоре после возвращения Лам снова захромал на тренировке. Разрыв крестообразной связки. Минимум 5 месяцев без футбола. Врач «Баварии» Мюллер-Вольфарт посоветовал лечиться в Колорадо. 

Лам – в инвалидной коляске, так что в полете его сопровождал агент Роман Гриль. Гриль вез коляску с Ламом на пересадке во Франкфурте, дежурил в палате до и после операции и помогал с возвращением в Германию: нужно было взять билеты бизнес-класса, чтобы Лам удобно разместил ногу, и уговорить стюардессу взять в самолет ящик со льдом, загрузить его в морозильник и каждые полчаса подносить Филиппу новый пакет. 

Приземлившись, узнали: физиотерапевты «Баварии» разъехались по отпускам, и, чтобы Лам начал восстановление, нужно звонить им и просить прервать летние каникулы. И еще: после травмы Лама «Бавария» на год продлила контракт с левым защитником Лизаразу.

К концу ноября 2005-го Лам начал играть за «Баварию», а в марте 2006-го вернулся в сборную. К 7-й минуте Германия пропустила от Италии два мяча, проиграв в итоге 1:4. 

После игры в раздевалку флорентийского стадиона зашел Михаэль Шумахер, спросивший тренера Клинсманна: «Это ведь не основной наш состав?» 

Газета Bild нарисовала пиццу, ингредиентами которой стали игроки немецкой сборной. Мертезакер – перец (непрерывно горел в штрафной). Баллак – картошка (будто под землю спрятался). А Лам – ананас (слишком сладок для соперников).

За три с половиной недели до ЧМ-2006 Лам травмировал руку в товарищеском матче, пустившись в дриблинг при счете 4:0. Снова понадобилась операция. Год назад Лам пропустил из-за разрыва крестов Кубок конфедераций. Теперь сборная готовится к домашнему ЧМ, а он лежит в палате, наркоз отпускает, и руку снова окутывает ноющая боль.

Через три дня он вернулся на Сардинию, где готовилась сборная, с гипсовой повязкой на руке. Сначала просто бегал, а полноценно тренироваться начал за 9 дней до ЧМ. 

Боязнь за левую руку не исчезла и годы спустя, но в июне 2006-го Лам боялся другого – запрета ФИФА играть с лангеткой. Оказалось, решать будет судья в день матча. Второго июня – последняя товарищеская игра, с Колумбией. Только за час до начала Лам показал замурованную руку норвежскому судье Хауге: «Нет проблем, мистер Лам, можете играть».

«Я бы бросился ему на шею от радости, – вспоминал Лам, – но у меня была свободна только одна рука». 

Правда, согласие Хауге еще не означало, что Лама допустят и до первого матча ЧМ. Все дни до игры с Коста-Рикой он думал только о том, кого назначат судьей и не сочтут ли его лангетку опасной для соперников. Приехать в родной город на матч открытия ЧМ, надеть форму сборной, нацепив в жару майку с длинным рукавом, и не сыграть – нет, это немыслимо. 

В этот момент в раздевалку мюнхенского стадиона вошел один из менеджеров сборной: «Филипп, пойдем. У судьи есть время для тебя». За 58 минут до стартового свистка аргентинский судья Орасио Элисондо осмотрел повязку Лама и разрешил ему играть. На 6-й минуте матча с Коста-Рикой Филипп забил первый мяч ЧМ-2006.

Первый кризис Пепа тоже связан с АПЛ.

В мае 1997-го он настроился на прощание с «Барсой». Посчитал унизительной зарплату, предложенную президентом Нуньесом, и подписал предварительный контракт с «Пармой» Анчелотти. 

Вскоре Роналдо ушел из «Барсы» в «Интер», и Нуньес испугался, что с такими потерями проиграет выборы президента клуба. Он удержал Пепа, дав больше денег, чем тот просил изначально, а через несколько недель Гвардиола получил травму и провел в чемпионате-1997/98 лишь 6 матчей. 

В следующие два года он тоже много пропустил из-за мышечных травм. Нуньес засомневался в капитане и выяснял у клубного доктора, в порядке ли у Гвардиолы с головой, а потом не поддержал, когда поползли нелепые слухи, что у Пепа СПИД.

Это и уход в «Реал» Фигу (крестного отца дочери Гвардиолы) склонили Пепа к мысли об уходе за год до истечения контракта. 

«Моя карьера близится к концу – хочу завершить ее за границей, изведав новые страны и культуры, – сказал Гвардиола весной 2001-го. – Чувствую себя освобожденным: мне так спокойнее».

Из детской любви к Платини Пеп хотел в «Юве» и после устной договоренности агента с Моджи отверг предложение «МЮ». Но, как и в 1997-м, не доехал до Анчелотти. Вместо Карло «Юве» нанял Липпи, которому не понадобился 30-летний травматичный каталонец. 

«Я прыгнул в бассейн, не зная, есть ли там вода», – сказал Пеп о выходе на рынок свободных агентов.  

Моджи отозвал предложение за несколько недель до последнего дня подачи заявок на еврокубки. К тому моменту «МЮ», «Ливерпуль», «Интер» и «Парма» – другие претенденты на Пепа – уже укомплектовались. 

Оставался «Арсенал», чей центрхав Виейра после трех сезонов без титулов добивался ухода.  

«Я позвонил Венгеру (договориться о встрече), и он был так любезен, что пригласил к себе, – вспоминал Гвардиола. – Я сказал: «Мечтаю попасть в АПЛ и хочу играть у вас. Чувствую, что могу вам помочь». Возможно, я был немного высокомерен». 

«Я восхищался им как игроком, – говорил Венгер. – Как быстро он мыслил на поле, как метко пасовал! Все это укладывалось в игровую философию «Арсенала».

«Арсенал» предлагал Гвардиоле £40 000 в неделю, но Виейра остался, и Пеп оказался ни к чему. Сезон стартовал, в центре полузащиты «Барсы» играл бразилец Рошембак, а Гвардиола остался без команды. 

В сентябре 2001-го на вопрос, не поспешил ли с уходом, Пеп ответил: «Я хотел начать новую жизнь, поэтому не жалею. Что бы изменил? Не руководствовался бы чувствами при выборе клуба. 

Через неделю после объявления об уходе из «Барсы» я мог подписать контракт с другой командой [с «Интером»]. Но я не хотел. В итоге я долго ждал [определенности с «Юве»] и оказался в таком положении [без клуба в сентябре].

Я впервые на трансферном рынке и узнал о нем много неприятного. Например, тренер одного топ-клуба сказал, что не хочет меня. Через несколько часов позвонили три агента и предложили устроить в эту же команду». 

Вариант с «Брешией» возник необычно. Ее спортдиректор Мауро Педерцоли женат на барселонке, что упростило выход на агента Пепа. 

Педерцоли увлек генменеджера Нани и президента Кориони идеей добавить к Баджо еще одну мировую звезду и полетел в Барселону на переговоры. Звал Пепа далеко не аутсайдер: весной-2001 «Брешия» финишировала восьмой.

И Гвардиола заинтересовался – в отличие от тренера «Брешии» Карло Маццоне: «Я уговорил Джунти перейти к нам из «Милана» и не хочу выглядеть дураком, - сказал он боссам. - Джунти и Гвардиола несовместимы, забудьте эту идею».

Пепа привезли в Брешию втайне от Маццоне и поставили тренера перед фактом. Карло вскипел, потом холодно встретил Пепа в тренировочном центре, а вечером, за ужином в отеле Touring, крикнул: 

«Эй, Гвардиола, иди сюда! Сразу скажу: я тебя не хотел. Но я не безумец и не дурак. Знаю, что ты фактически изобрел в футболе новую позицию». 

Уже через месяц Лука Тони забил «Венеции» с паса Гвардиолы.

Сезон Пепа в «Брешии» получился насыщенным: дисквалификация за нандролон, капитанство, голы «Интеру» с «Удинезе»… Если он уходил из «Барсы» за новым опытом, то точно добился своего.

Что такое настоящий кризис «Ман Сити», знает Уве Реслер. 

В 25 он пропустил полгода из-за травмы, оставил дрезденское «Динамо» и пополнил «Сити». Набрав форму, пробился в основу, но плохо понимал английский и не мог сработаться в атаке с Полом Уолшем. В игре с «Уимблдоном» они вдвоем пошли на мяч и столкнулись головами.

Потом, весной 1995-го, Уве забивал почти каждую неделю. После гола «Шеффилду» в последнем туре, что спас «Сити» от вылета, фанаты запели его имя на мотив Go West группы Pet Shop Boys. 

Летний сбор 1995 года проходил в Норвегии. В отеле Уве проникся симпатией к Сесили, работавшей на ресепшне. Он еще плохо знал английский, Сесили – немецкий, но им помог с переводом голландский защитник Мичел Фонк. Выяснилось: Сесили работала в отеле, чтобы накопить денег на учебу. 

Она перевелась в один из британских университетов, и, узнав, что у нее проблемы с жильем в Лондоне, Уве предложил переехать к нему в Манчестер. Она стала его первой постоянной девушкой.

В сезоне-95/96 Реслер забил 15 мячей, и болельщики «Сити» признали его лучшим игроком сезона. Их новым хитом стала кричалка «Дедушка Уве бомбил «Олд Траффорд» (весной 1941-го стадион «МЮ» был разрушен после фашистского авианалета). Немецкие медиа всполошились, но Реслер успокоил: «Это просто английский юмор».

А через полгода забил на «Олд Траффорд» самый эффектный мяч в карьере. С паса Кинкладзе.

До этого, правда, Реслер не забивал 14 матчей подряд, и тренер Алан Болл объяснил последнее место «Сити» тем, что Уве уже не тот, а перед следующей игрой с «МЮ» купил нового форварда – Михаила Кавелашвили.

«Не переживай, ты сыграешь с «МЮ». Ты все еще наш главный форвард», – заверил Реслера Болл за два дня до дерби. Приехав на стадион, Уве узнал, что остался в запасе. 

За 5 минут до перерыва Кавелашвили забил после скидки Нила Куинна, Реслер разозлился еще сильнее, и через минуту после выхода на замену метко пробил с 18 метров в дальний угол ворот Шмейхеля – 2:2. 

Дальше Уве подбежал к скамейке «Сити», где сидел Болл, и показал на свою фамилию на майке. «У вас проблемы с тренером?» – «Да, серьезные проблемы, – не сдержался Реслер после матча. – Я не играю за него. Играю за клуб, партнеров, болельщиков, но не за Болла».

Вскоре «Сити» по-глупому вылетел, и тренер сборной посоветовал Уве вернуться в Германию, но Реслер не хотел, чтобы считали трусом и предателем.

Он остался, но проблемы начались еще летом: сбор в Китае прервали уже на второй день из-за наводнения. Потом «Сити» упал на 14-е место во Втором дивизионе и получил четвертого тренера за три месяца.

Реслер рассчитывал продлить контракт с «Сити», истекавший в 98-м. Летом 97-го он женился на Сесили, осенью родился сын, которого назвали в честь легенды «Сити» Тони Бука (потом в честь другой суперзвезды «МС» - Колина Белла - и второго) - Уве хотел играть в Манчестере до конца карьеры, но не вышло. 

Снова завалили старт сезона, из-за протестов фанатов сменился президент, Реслер повредил связки и выбыл на три месяца, а «Сити» вылетел в Третью лигу. Уве готов был остаться, но не дождался нового контракта и вернулся в Германию.

Когда «Сити» снова играл в АПЛ, Реслер - после операции по удалению грыжи - сидел под Джеймсом Битти в «Саутгемптоне». Уве редко выходил на поле и не надеялся сыграть против «МС», но на 30-й минуте Битти травмировался, вышел Реслер, «Саутгемптон» победил благодаря голу Дана Петреску, и то поражение подтолкнуло «Сити» к новому вылету.

Через три года у Реслера нашли опухоль. Во время лечения его разбудил телефонный звонок. После сеанса химиотерапии он еле двигал руками, но все же прижал трубку к уху: звонил Марк Бакли, старый приятель из Манчестера. 

«Уве, ты слышишь это?» – «Что именно?» – «Послушай». Имя Реслера пели болельщики, собравшиеся на домашней игре «Сити» – 46 тысяч человек. Уве улыбнулся – впервые с тех пор, как у него обнаружили рак.

Реслер говорил: «Я не выигрывал Премьер-лигу и Кубок Англии, но завоевал сердца болельщиков «Сити». Они помогли мне победить рак».

Антуан Гризманн - наполовину португалец. Его дед Амару Лопеш был невысоким, но жестким защитником клуба «Пасуш де Феррейра». На излете пятидесятых он бежал от диктатуры Антониу Салазара во Францию и устроился каменщиком в Маконе (65 км от Лиона).

Антуан родился за год до смерти Амару, а семь лет назад внезапно услышал о нем от третьего вратаря «Атлетико» Андре Морейры. Оказывается, тот читал о деде Гризманна в книге, посвященной пятидесятилетию «Пасуш де Феррейра».

А 26,5 лет назад Гризманна впервые показали по телевидению.

С лучшим другом, Жан-Батистом Мишо, он пробрался на тренировку сборной Франции, готовившейся к ЧМ-1998. Случилось это в Сен-Жан-д'Ардьере, северном пригороде Лиона.

Жан-Батист понаглее, так что добыл автограф Зидана, а всех остальных охватил Антуан. Пацаны были так активны, что попали в репортаж о тренировке телекомпании M6.

Спустя пять лет Гризманн попросил маму осветлить ему волосы, чтобы походить на Павла Недведа, только что взявшего Золотой мяч.

Скопировать прическу другого любимца, форварда «Марселя» Дрогба, было труднее, но Антуан перекрасил серебряные бутсы в голубой цвет, как у Дидье, и приехал в таком виде на просмотр в «Осер».

После месяца тренировок Антуана отвергли. Позже он не подошел «Лиону», «Сент-Этьену» и «Сошо». Зато понравился «Метцу». После товарищеской игры со «Штутгартом» его отцу объявили: «Мы берем Антуана, а сейчас - возвращайтесь домой, мы вам позвоним». Антуан ждал неделю, месяц, а потом узнал, что тренер «Метца» передумал.

«Я плакал от ярости и хотел бросить футбол, - признается Гризманн в автобиографии. - Я не понимал, почему клубы смотрят только на физические данные. Почему им важны рост и скорость, а не футбольный потенциал. Я был маленьким и худым, и клубы не хотели гадать, каким игроком я стану - им был нужен немедленный результат. После «Метца» меня позвал на просмотр «Ланс», но отец отказался от этой поездки, чтобы уберечь меня от нового разочарования».

Но не вечно же грустить. В первые майские выходные 2005-го отец отвез Антуана и его друга Стива Антунеша на просмотр в «Монпелье», проходивший в рамках турнира на базе «ПСЖ».

У Гризманна не было формы «Монпелье», поэтому на первую игру он вышел в футболке сборной Ямайки, что и привлекло внимание Эрика Олятса, скаута «Реала Сосьедад»: «Ого, я не знал, что Ямайка тоже участвует».

Гризманн выступил так себе. Забил каким-то слабакам издалека - да и только. Вечером он стоял на поле, ожидая церемонии награждения, и пил Sprite. В этот момент к нему обратился Олятс: «Дашь глотнуть?»

Напившись, Олятс достал из кармана шорт визитку и написал на ней что-то: «Прочитай с родителями, когда приедешь домой. Но не раньше».

Гризманн, конечно, не выдержал. По пути домой прочел: «Я бы хотел, чтобы ваш сын приехал на недельный просмотр в «Реал Сосьедад». Позвоните мне».

6 лет назад поймал на телефон третий гол ЦСКА на «Бернабеу» (голоса за кадром, если что, не мои, — соседей).

В предыдущий раз ехал на матч ЦСКА в Мадрид с верой в чудо. Подкреплялась она двумя развязками групповых раундов — в 2009 и 2011 годах. Сначала в Стамбул, а через два года в Милан ЦСКА прилетал с надеждой на третье место и выход в плей-офф Лиги Европы, но благодаря удачному исходу параллельных матчей не просто победил, но и проскочил в 1/8 Лиги чемпионов: там-то в 2012-м и попался «Реал» Моуринью.

Гол Вернблума на последней минуте московской игры с «Реалом» усилил веру в успех, но кончилось все печально — с вратарем Чепчуговым проиграли на «Бернабеу» — 1-4, что стало началом чудовищной гостевой серии в Лиге чемпионов. 0-3, 2-5, 1-2, 1-5, внезапная победа над «Сити» (2-1), а потом: 0-3, 0-1, 0-1, 1-2, 2-2, 1-3, 0-3 (и во все эти вольфсбурги/эйндховены/манчестеры/пльзени я летал😆).

А затем ушел Леонид Слуцкий, и новый тренер опять научил ЦСКА побеждать в гостях и не бояться топ-клубов. Потому и на матч с «Реалом» в 2018-м я шел с верой — правда, уже не в чудо, а в команду, которая за два месяца прошла путь от вымученных ничьих с «Крыльями» и «Енисеем» до победы над «Реалом» в «Лужниках».

Но сначала на «Бернабеу» было ох как тяжко. За опасным прорывом Влашича на первой минуте последовали полчаса, когда ЦСКА только и делал, что отбивался от атак «Реала»: Винисиус без конца хитрил на левом краю, Асенсио стрелял издали — спасали то крестовина, то Акинфеев, то Бекао, принимавший огонь на себя. 

Стерпев этот натиск, ЦСКА — минут за десять до перерыва — отодвинул мяч от своей штрафной, Сигурдссон приблизил его к штрафной соперника, а там уж Чалов не промямлил — пробил быстро и точно.

После гола Чалова «Реал» как будто растерялся, словно решая, стоит ли этот матч того, чтобы бросаться отыгрываться, или и так сойдет. В минуты хозяйской неразберихи Марио Фернандес пронесся по правому флангу, свернул в штрафную, пробил, и мяч от ноги Куртуа прилетел к Щенникову, забившему седьмой гол за полтора года.

По ходу матча состав «Реала» становился все более основным, выходили Гарет Бэйл, Тони Кроос, но счастья в атаке это не добавило: Акинфееев справлялся и с ударами игроков «Реала», и с рикошетами от Бекао, а потом забил Сигурдссон, и «Реал» совсем приуныл.

После финального свистка другой исландец, Магнуссон, гневно выбил мяч куда подальше. После двух побед над «Реалом» ЦСКА не вышел даже в Лигу Европу, но глупо было винить в этом кого-то, кроме себя.

Второй звездой катарского МЧМ-1995 признали португальца Дани Карвалью, в каком-то смысле – Криштиану 90-х.

После четырех голов в Катаре, где Португалия обыграла в матче за третье место Испанию (3:2), Дани уехал из «Спортинга» в Англию.

«Он понравился моей благоверной», – объяснил трансфер игрока с внешностью поп-звезды тренер «Вест Хэма» Харри Реднапп.

Зимой 1996-го Харри впервые выпустил Карвалью в старте, и тот сразу забил победный мяч «Тоттенхэму», а его дуэт с брутальным Ианом Доуи прозвали «Красавчик и чудовище».

Через полтора месяца Дани забил и «Ман Сити», но пропустил несколько тренировок из-за ночных кутежей и вылетел из команды. Зато на Олимпиаде в Атланте впечатлил Йохана Кройффа и пополнил «Аякс».

В четвертьфинале ЛЧ-96/97 он эффектно забил «Атлетико», но не искрил потом стабильно ни в Амстердаме, ни в «Бенфике», ни в том же «Атлетико» и в 26 лет променял футбол на шоу-бизнес («Танцы со звездами», модельную карьеру и ветеранские матчи).

«У этого парня было все, — вспоминал второй тренер «Аякса» 90-х Герард ван дер Лем. — Очень умен, знает четыре языка, но за ним каждый день охотились девушки и даже их матери. Куда бы он ни шел, везде слышал женские ахи и вздохи. Это утомляло».

Валерий Карпин начал сезон-95/96 с четырех голов в трех турах, а в восьмом забил с пенальти «Мериде», сравняв счет после гола украинца Сергея Погодина. В той игре Валерий впервые сотрудничал на поле с Унаи Эмери – в сезоне 1995/96 они провели вместе 140 минут.

К середине октября 1995-го Карпин, возможно, забил бы больше пяти мячей, но пропустил пару туров из-за перелома носа в сентябрьской игре с «Эспаньолом».

«Неудачно в подкат пошел, – признал Карпин. – Парень из «Эспаньола», перепрыгивая, зацепил шипами. Я сразу сознание потерял. Через две недели вызов в сборную. У меня даже сомнений не возникало. Если нужен – буду играть! Да, риск – и что? Я бы и сегодня так же поступил».

Через полтора месяца после игры с Грецией (2:1) в самодельной маске Карпин опустился с «Сосьедадом» на 16-е место, и в клубе сменился тренер. Новый – Хавьер Ирурета – играл с пятью защитниками и без правого вингера, поэтому Карпин заиграл в центре – с будущим тренером «Рубина» Хави Грасией.

Карпин называл потом Ирурету любимым тренером и в 2008-м обсуждал назначение Хавьера в «Спартак» вместо Черчесова. С Ируретой «Реал Сосьедад» поднялся в сезоне-1995/96 на 7-е место, а Карпин забил за полгода восемь мячей.

Последний гол Карпина-1995/96 достался «Валенсии» Луиса Арагонеса, который летом 1996-го звал Валерия к себе, но столкнулся с сопротивлением президента «Сосьедада» Луиса Уранги. Его коллега Фернандо Ройг не сдавался и активировал пункт о расторжении контракта – за впечатляющий миллиард песет ($9 млн).

Карпин стал самым дорогим игроком в истории «Валенсии» и по приезде в новый клуб заявил: «Ни один игрок не стоит таких денег».

Осенью 2008-го «Валенсии» предстояли еврокубковый матч с «Маритиму» и приземление в аэропорту Мадейры — одном из самых опасных в мире: во-первых, он рядом со скалой, а во-вторых, часть взлетно-посадочной полосы вынесена на несущих колоннах в океан.

Перед посадкой Хоакин отпросился в туалет, откуда вышел в плавках и очках для дайвинга со словами: «Я готов!»

Он с детства ко всему готов. В такой семье — попробуй расслабься: три брата и четыре сестры. Его отец Аурелио ловил и продавал рыбу — этого хватало на оплату поездок на тренировки «Бетиса» только одного сына, Рикардо.

Хоакина же, попавшего в «Бетис» в 16 лет, выручал дядя Эль Чино.

Правда, по три часа в день трястись в поезде вскоре наскучило, и, подписав первый контракт, Хоакин поселился в севильском районе Бельявиста с другом, нападающим Тати Мальдонадо.

Там уж было не до скуки. Получив права, Хоакин предложил Тати прокатиться на ветхом отцовском «мерседесе».

Уже на втором повороте попали в аварию — отец был в ярости. Потом стали свидетелями чужой аварии — не повезло доставщику пиццы.

Дождавшись скорой, он попросил Хоакина и Тати посторожить его мотоцикл и коробки с пиццей. Когда пострадавшего увезли, Хоакин с другом бесплатно поужинали и стали кататься на мотоцикле.

При такой жизни футбол увлекал Хоакина все меньше.

«Предстоял матч за сборную Андалусии, но все мои мысли были о девчонках и друзьях, — признался Хоакин репортеру журнала Sport. — Отец мечтал о футбольной карьере моего брата Рикардо, но тот не преуспел, и внимание переключилось на меня.

Когда я сказал, что не хочу играть в футбол, отец влепил мне две затрещины. Я вскочил с кровати и побежал на поле. В том матче я стал лучшим».

Вскоре Хоакин отдал четыре голевых паса в полуфинале юниорского Кубка Испании, и «Бетис» растоптал «Барселону» — 4:1.

Сидевший на трибуне Луи ван Гал даже спустился в раздевалку, чтобы поздравить Хоакина и форварда Дани, автора всех голов «Бетиса».

Взлет Хоакина совпал с вылетом «Бетиса» в Сегунду — команду не спас даже приход Гуса Хиддинка, за три месяца добывшего лишь одну победу (в том же сезоне-99/00 выпасть из примеры умудрились «Севилья» с «Атлетико»).

Уход в «Мальорку» полузащитника Финиди Джорджа ускорил дебют Хоакина в основе: это случилось третьего сентября 2000-го в матче с «Компостелой» — дядя Эль Чино не дожил до того дня нескольких недель.

Все пошло не так задолго до поездки в Москву.

После чемпионства-1995 главный тренер «Блэкберна» Кенни Далглиш уступил пост ассистенту – Рэю Харфорду. Игроки любили Рэя, но раньше он утешал тех, кто не попал в состав, а теперь сам решал, кто будет на лавке. Отношения испортились: приятелем для игроков он уже не был, а строгим боссом не стал – слишком добр.

К тому же Далглиш остался спортивным директором, и журналисты не считали Харфорда вполне самостоятельным. Это тоже мешало утвердиться в новой роли. А потом стартовала ЛЧ, и домашний матч со «Спартаком» собрал лишь 20 940 человек.

«Чемпионат мы начали так себе, но дебют в ЛЧ – возможно, важнейшее событие в истории клуба, а трибуны заполнились лишь на 2/3, – вспоминал полузащитник Дэвид Бэтти. – Я понял, что жители Блэкберна не так уж страстно увлечены футболом.

Да и руководство клуба – тоже. Это впечатление усилилось, когда после поражений от «Спартака» и «Русенборга» Харфорд сказал: «Относитесь к ЛЧ как к приключению». Хотел расслабить нас перед игрой с «Мидлсбро», но я воспринял это как досрочную капитуляцию».

Рэй расслабил настолько, что проиграли и «Мидлсбро» (0:2), и «Легии» в Варшаве (0:1). А потом травма вингера Галлахера и покупка центрхава Бохинена вытеснили Бэтти на непривычный левый фланг. И Дэвид заиграл на одной бровке с Грэмом Ле Со.

«Бэтти всегда тянулся к мячу, а я просил не располагаться на поле так близко ко мне. Из-за этого мы пару раз ругались, – признался Ле Со. – А за две недели до московской игры со «Спартаком» – на тренировке – я прокинул мяч ему между ног, и он рассердился.

В следующей игре обозвал меня эгоистом, и в перерыве я попросил повторить эти слова перед командой. Он не стал».

БЭТТИ: «Мы плелись в середине таблицы и уже ни на что не надеялись в ЛЧ. Писали, что меня хочет «Лидс», а Грэма – «Арсенал». Было тревожное для нас время – только этим я объясняю его поразительное поведение в Москве».

ЛЕ СО: «Холодная и убогая раздевалка, замерзшее поле. Меня тяготила эта мрачная атмосфера, а потом мы с Дэвидом побежали к мячу с разных сторон и столкнулись».

БЭТТИ: «В таких ситуациях кто-то кричит: «Оставь!» или «Мой мяч!» Но мы почему-то промолчали. Ругань после такого ожидаема, но удара в лицо я никак не ожидал».

ЛЕ СО: «Я упал, поднялся, а он агрессивно пошел на меня. Угрожал, кричал, и я понял: надо защищаться. Но я не драчун – не сжал кулак как надо и сломал руку».

БЭТТИ: «Грэм врезал мне в левую скулу. Я был так ошеломлен, что не ответил. Да и судья, похоже, не видел раньше драки одноклубников и не знал, что делать».

ЛЕ СО: «От боли в руке я чувствовал себя еще более нелепо. В перерыве Харфорд сказал, что ему стыдно за нас. После игры [закончилась поражением 0:3] я извинился перед Дэвидом в присутствии команды, а потом в зале ожидания мы поговорили и нормализовали отношения.

Та стычка – следствие глубокого разочарования. Мы оба были в ярости от происходящего в клубе».

БЭТТИ: «В команде совсем разладилась дисциплина. Стыдно признаться, но в ночь перед игрой со «Спартаком» мы пили пиво в гостиничном номере. Причем далеко не первый раз. Двумя неделями ранее заказали выпивку перед игрой с «Ньюкаслом».

Через несколько минут ее доставили в номер за счет второго тренера «Ньюкасла» Артура Кокса, который был в том же отеле. Видимо, он решил: раз мы так глупы, что пьем перед матчем, то глупо нам не помочь. Назавтра мы проиграли 0:1.

И если бы мы только выпивали. В московском отеле, если нажать на 12-ю кнопку телевизора, включалось изображение с камеры в огромном фойе.

Доставший наименьшую карту спускался туда и делал 20 отжиманий – с каждым разом придумывали все более изощренные упражнения. Гости и сотрудники отеля недоуменно смотрели на это, а мы хохотали в номере».

PS. По возвращении из Москвы Ле Со оштрафовали на две недельные зарплаты, а Бэтти – на одну. Дэвид счел, что и так достаточно пострадал (синяк под глазом плюс дисквалификация в ЛЧ), и платить отказался.

Флорентино Перес впервые участвовал в выборах президента «Реала» в феврале 1995-го. Тогда он винил действующего босса Мендосу в долгах («Он заложил даже свою честь»), хвастался («Перед мной открыты все банки!») и обещал в случае победы купить Ромарио, Стоичкова, Бергкампа, Шукера и трех испанских талантов — Герреро, Франа и Каминеро.

20 февраля Перес проснулся в 7:30, чтобы с женой и двумя детьми приехать к открытию избирательного участка: «Я привык быть первым».

После восьмичасового пересчета голосов он признал поражение — 14 505 голоса против 15 203 у Мендосы.

«Переизбранного президента ждут новые дела, — сообщила репортер El País Мабель Галас — Его приоритет — трансфер португальца Фигу. Об этом попросил тренер Вальдано. Представитель пресс-службы Мендосы подтвердил, что с агентом игрока уже несколько дней ведутся переговоры: «Они идут в правильном направлении».

«Реал» — великий клуб. Мне льстит, как Вальдано и его помощник Каппа отзываются обо мне. Надеюсь, договорюсь с «Реалом», потому что у них роскошный состав и прекрасный стадион», — сказал 22-летний Фигу в интервью на излете зимы 1995-го.

А очаровал он Вальдано и Мендосу осенью 1994-го. Тогда его «Спортинг» обыграл «Реал» в Кубке УЕФА со счетом 2:1, а Луиш изящным пасом начал победную голевую комбинацию.

Правда, вскоре Фигу переманил «Ювентус». Вице-президент туринцев Роберто Беттега согласовал со «Спортингом» цену ($3,3 млн), но Фигу добавил истории драматизма и через несколько недель подписал контракт еще и с «Пармой».

Соглашение с «Юве» он счел недействительным из-за того, что оно не было заверено нотариусом.

Шефа «Юве» Лучано Моджи не очень впечатлили такие подробности. Он настойчиво предложил коллеге из «Пармы» Пасторелло не ссориться и отказаться от Фигу. И чтоб ноги его в Италии не было!

Тренировавший Луиша в «Спортинге» Бобби Робсон вспоминал: «После нового года мне вдруг позвонил вице-президент «Барселоны» Жоан Гаспар. Спросил, стоит ли покупать Фигу, подходящий ли он игрок для «Барсы». Я ответил: «Да, более чем. Доверься мне.

Луиш был Криштиану своего времени: сильным, техничным, универсальным и очень амбициозным… А наша беседа с Гаспаром плавно перетекла в переговоры о моем назначении в «Барсу».

Президент «Реала» Мендоса отступил перед юридической сложностью трансфера, а Гаспар договорился: «Барса» арендовала Фигу у «Пармы» с правом выкупа.

Опередить «Реал» в борьбе за Фигу было важно и потому, что еще свежа была история Лаудрупа. Микаэль отказался продлевать контракт из-за конфликта с Кройффом, но уехал не в Данию, как обещал, а в «Реал». Фигу отчасти заменил Лаудрупа в схемах Кройффа.

«Я выбрал «Барсу» по трем причинам: хороший контракт, статус великого клуба и шанс поработать с Кройффом. Это был правильный выбор, — заявил Фигу в интервью El País. — Мне очень помогли тренировки с Йоханом — мы же не расставались с мячом. В «Спортинге» я заканчивал матчи вымотанный беготней, при этом мало касался мяча, а здесь кайфую даже от тренировок, освоил новые схемы и игровые роли».

Луиш застал в «Барсе» последний — крайне турбулентный — сезон Кройффа и мощно стартовал: четыре мяча в четырех матчах.

Накануне игры на «Бернабеу» с «Реалом», шедшим на 13-м месте, Фигу ответил на вопрос журналиста Анхеля Пиньоля:

- Ранее вы отказали Мадриду, а сейчас они испытывают экономический кризис. Вы рады, что не ошиблись?

- Проблемы «Реала» на меня не влияют. Я выбрал «Барсу» и думаю только о своей команде. Несмотря на большой долг, «Реал» остается великим клубом.

Через полтора месяца после ничьей с «Барсой» (1:1) Мендоса из-за бессилия перед финансовым хаосом уступил президентский пост заместителю, Лоренсо Сансу.

В прощальном интервью Рамон проронил: «Неудача с подписанием Луиша расстроила меня больше всего. Я встречался с его агентом, мы принципиально договорились, но нас опередила «Барса».

До перехода Фигу в «Реал» оставалось меньше пяти лет.

Страсть Джанлуки Пессотто к чтению удивляла других футболистов. Он изучал все газеты и тут же брался за книгу. Партнеры по «Юве» Виалли, Перуцци и Рампулла дразнили его, узнавая свежие результаты пляжного волейбола и хоккея с мячом, а журналисты атаковали вопросами о любимых писателях.

«Я с детства люблю русскую классику и особенно Достоевского, — говорил Джанлука. — Однажды в отпуске прочел «Униженных и оскорбленных». Меня очаровало все: тревоги главного героя, контраст бедности и богатства, влюбленность Наташи в сына бессовестного князя и постепенное осознание несправедливости, с которой приходится жить.

Это романтическая история с глубоким подтекстом. Еще я люблю «Братьев Карамазовых», а «Бесов» не осилил — слишком много персонажей. Позже я открыл для себя Льва Толстого и такой шедевр, как «Анна Каренина».

Перейдя в «Юве», Пессотто поселился в комнате № 424 с другим интеллектуалом Владимиром Юговичем (у них был один агент — Серджо Берти).

Пессотто и Югович мало говорили и часами играли в шахматы, к которым со временем пристрастили Поррини, Раванелли, Виалли и врача Тенконе. Потом присоединился и Давидс.

«Мы с Юговичем играли, как Фишер со Спасским в знаменитой игре начала семидесятых в Рейкьявике, - вспоминал Пессотто. - Не сдавались до последнего, а концентрировались, будто выходили на туринское дерби».

Перед матчем с «Торино» редактор издания Tuttosport попросил Джанлуку сочинить стихотворение об атмосфере туринского дерби.

Пессотто мучился, ерошил волосы, заполнил корзину скомканными листами, но все же написал о том, что тот матч словно жизненный путь, где от ошибок важно не каменеть, шанс ни за что не зевнуть и цели добиться уметь.

В 1995-м дерби изменило его жизнь. С «Торино» он дважды обыграл «Юве» и после второй победы заметил в ресторане Urbani Лучано Моджи, босса соперника:

— Надеюсь, что два поражения в дерби принесут вам удачу и вы станете чемпионами.

— Не умничай, — ответил Моджи с сигарой во рту.

Оказалось, он приходил в любимый ресторан туринских футболистов в том числе для того, чтобы понаблюдать за Пессотто вне поля. После того сезона Джанлука собирался в «Фиорентину», но Моджи перехватил его, утешив «Торино» будущим защитником «Уралана» Даль Канто.

В «Юве» Пессотто восхитился не только игровой интуицией Паулу Соузы, талантом Дель Пьеро и надежностью Феррары, но и самоотдачей реже игравших Карреры, Марокки, Ломбардо и Ди Ливио.

«Они стали примерами для меня: неистово работали всю неделю, гарантируя тренеру — если у основных игроков что-то пойдет не так, они не подведут. Идеальные коллективисты. Они и обеспечивают успех. А ворчащие, сердитые запасные тянут команду на дно».

В 2002-м Пессотто тоже проявил себя идеальным запасным. Травмировав колено в игре с Уругваем, он пропустил не только ЧМ, но и начало следующего сезона.

Новым левым защитником «Юве» стал его друг Джанлука Дзамбротта, раньше игравший правым полузащитником. Они жили рядом, часто собирались семьями, отдыхали вместе на Мальдивах после Евро-2000, но по воле Марчелло Липпи стали конкурентами.

«После одной из тренировок я сказал Пессотто: «Мне жаль, что я занял твое место». Он ответил, что я не должен стесняться, и что чем лучше команде, тем лучше ему, — писал Дзамбротта в автобиографии. — Конкуренция только укрепила нашу дружбу».

Летом 2006-го, выпав из офиса «Юве», Пессотто выжил только потому, что приземлился на Alfa Romeo 166 вице-президента «Юве» Роберто Беттеги.

Дзамбротта в это время был на ЧМ, и его жена Валентина приехала к Пессотто одной из первых. Сам Дзамбротта, узнав о несчастье, вылетел в Италию на частном самолете с Дель Пьеро и Феррарой.

Также пришедшему в сознание Пессотто показали письмо со словами поддержки от больного лейкемией мальчика, которого Джанлука навещал раньше в генуэзском госпитале Газлини, и фотографию из Гамбурга: после четвертьфинала ЧМ игроки сборной растянули флаг с надписью: «Пессоттино, мы с тобой».

Через два дня после финала Дзамбротта, Феррара, Каннаваро и тренер Гаудино принесли в его палату огромную черную сумку. Открыв ее, Джанлука увидел Кубок мира.

После чемпионства-1997 с «Монако» Эммануэль Пети улетел в Лондон - к руководству «Тоттенхэма».

Предложили ту же зарплату, что и в «Монако» (в пересчете на евро - полмиллиона в год), на что Ману обещал подумать и попросил вызвать ему машину.

В Англии потом долго смеялись над тем, что «Тоттенхэм» оплатил такси, на котором Пети уехал на встречу с Арсеном Венгером и вице-президентом «Арсенала» Дэвидом Дейном.

Знакомый (по «Монако») тренер и зарплата почти в два раза выше - конечно, Пети выбрал «Арсенал».

«В «Монако» я заставлял его играть левым защитником, а он не хотел слышать об этом, - вспоминал Венгер. - Много лет мы спорили о его позиции. До сих пор удивляюсь, как я был глуп, что сразу не рассмотрел в нем качества превосходного полузащитника».

Уже тренируя «Арсенал», Венгер увидел по ТВ несколько матчей «Монако» и понял: Пети - идеальный напарник Патрика Виейра в центре поля.

Правда, уже через несколько недель после переезда, когда Карлтон Палмер из «Саутгемптона» рассек ему шипами колено, Пети пожаловался Венгеру: «Я никогда здесь не освоюсь. Тут не играют в футбол. Тут только бьют».

Не сразу Пети оценил и английский юмор. Однажды по пути на тренировку нападающий Иан Райт надел спортивные штаны на голову водителя автобуса. Тот резко затормозил, избежав аварии.

Зато отношения с Венгером стали более доверительными. Именно Арсену Ману признался, что его девушка Агат беременна, но это помешает ее актерской карьере, и они думают об аборте. Венгер на несколько дней освободил Пети от тренировок, чтобы тот разобрался в личной жизни.

В первый год с Пети «Арсенал» стал чемпионом, хотя за два месяца до финиша отставал от лидера, «МЮ», на 13 очков. Фанаты «Арсенала» пели про Ману: «He's blond. He's quick. His name is porn slick» («Он быстр. Он блондин. Его имя, как порнофильм»).

После шикарного сезона в Англии (в списке лучших игроков уступил только Давиду Жинола и Дуайту Йорку) Пети вернулся в сборную и перед первым матчем домашнего ЧМ-1998 так разволновался, что во время гимна приложил руку к правой части груди, а не к сердцу.

Еще необычнее поступила его новая девушка Ариан. Перед матчем третьего тура с Данией она сделала Ману предложение по телефону: «Хочу, чтобы мы поженились. Я подам документы».

Ману ответил, что уже пережил болезненный развод и не хочет спешить со вторым браком. Вскоре его отношения с Ариан закончились.

Но ЧМ продолжался, и в матче с Данией Пети забил первый мяч за сборную, ставший еще и победным. Через неделю после турнира Ману встретил датского вратаря Шмейхеля на каникулах в Антибе. «О, нет! Опять ты!» - закричал Петер.

Гол Шмейхелю раскрепостил Ману, вытеснив из памяти ошибки, тревоги и депрессии. Комфорту в промежутках между главными матчами карьеры способствовал и демократичный режим тренера Эме Жаке. Он позволял Ману вечерами пить красное вино с защитником Лизаразу и курить с вратарем Бартезом.

В обычной жизни Пети почти не разговаривал с Зиданом, но на 27-й минуте финала ЧМ им хватило и жеста. Перед угловым Пети поднял руку, и Зидан понял, куда полетит мяч - 1:0.

После удаления защитника Десайи - уже при счете 2:0 - Пети опустился в центр обороны, но на последних минутах ощутил, что бразильцы сдались, и это шанс войти в историю.

Он примчался к чужой штрафной и, получив пас на ход от Виейра, забил гол - тысячный в истории французской сборной.

Ману - единственный, кто не менялся майками с бразильцами: подарил свою матери. А когда в раздевалку нагрянули политики, он сел в соседней комнате с Бартезом, открыл пиво и закурил.

Вскоре, получая от Жака Ширака орден Почетного легиона, Ману услышал: «Вы - любимый игрок моей жены. Я немного ревную».

За 10 лет до ЧМ Пети хотел бросить футбол из-за смерти брата. Потом его обвинили в невыходе сборной на чемпионат мира-1994. А теперь он стал мировой знаменитостью, и американская компания предложила ему рекламировать парики.

«Вы ошиблись адресом, - ответил Ману. - Обратитесь к Бартезу».

Вместо награды лучшему нападающему чемпионата Бразилии-2009 Адриано получил по лицу в фавеле Вила-Крузейро, но малую родину не разлюбил, хотя давно там не жил. Через три месяца, вернувшись с последнего, как выяснилось, матча за сборную, он привез в фавелу весь «Фламенго».

Нападающий по прозвищу Император считал командные сборища важным элементом сплочения, но его девушка – звезда реалити-шоу Жоана Машадо (сошлись, когда прошлая подруга, Даниэла, ждала второго ребенка) – почуяла измену и примчалась на вечеринку.

«Брат, приехала Императрица, – сообщил партнеру по атаке Вагнер Лав, – Говорят, она громит наши тачки».

Адриано выбежал на улицу, и в него тут же полетело зеркало заднего вида. Безумство сцены усиливал гарцевавший на лошади вратарь Бруно: «Осторожнее с моей машиной! – просил он. – Не трогай ее».

Адриано унял Жоану и перед отъездом поинтересовался, какого черта Бруно делал на лошади. Оказалось, вратарь из деревни, любит животных, а приятель Адриано, Мика, предложил прокатиться. Все просто.

Сложнее было с Жоаной. В газете написали, что Адриано напал на нее и привязал к столбу. Она предложила вместе приехать на тренировку и развеять слухи, но Адриано счел публикацию частью кампании по недопущению его на ЧМ-2010 и, расставшись с Жоаной, покинул Бразилию.

В «Роме» ему дали трехлетний контракт на три миллиона евро в год и устроили роскошную презентацию на стадионе «Фламинио». Но из-за травмы на предсезонке он почти не играл в первом круге-2010/11, а после возвращения вывихнул плечо, перенес операцию и вернулся в Рио.

«Рома» была на грани банкротства, контракт Адриано стал обузой, так что о возвращении не было и речи. Зато Роналдо только что завершил карьеру и пообещал устроить вместо себя в «Коринтианс».

Адриано согласился, но фанатам подписание потолстевшего скандалиста не понравилось – устроили акцию протеста. Император нанял пиарщицу Ренату (стала потом матерью его третьего ребенка, но не женой) и ослабил давление, а перед стартом чемпионата порвал ахилл и перенес вторую операцию за три месяца.

Вскоре после выздоровления он нагрянул в ночной клуб с охранником – бывшим офицером полиции – и увел оттуда четырех девушек. Охранник сел за руль, Адриано – на переднее пассажирское кресло, а спутницы разместились на заднем. Под ним охранник хранил пистолет.

В пути пистолет выпал, одна из девушек задела его рукой, и раздался выстрел. Придя в себя, пострадавшая заявила, что стрелял в нее Адриано.

https://www.sports.ru/football/blogs/3283788.html

Через два дня после кубковой игры с «Ювентусом» Хуан Себастьян Верон смотрел телевизор в римском доме с женой и детьми. Вдруг - звонок в дверь: «У нас ордер на обыск. Есть подозрение, что ваш итальянский паспорт – поддельный».

Позвонив директору «Лацио», Верон услышал странное: «Сохраняй спокойствие и ничего им не говори». Верона допрашивали шесть часов, выясняя, как он получил итальянский паспорт.

В итоге «Лацио» добился, чтобы в подделке обвинили молодую переводчицу Марию Елену Тедальди, оформлявшую документы (она отделалась 15 месяцами условного срока).

Верон не хотел покидать Италию, когда «МЮ» предлагал за него $40 млн, но угроза 30-месячного срока, а также слова Фергюсона («Ты мне нужен») и жены Флоренсии («Я все-таки учительница английского – не пропадем») склонили его к переезду в Манчестер.

Он сразу понял, что попал в особенный клуб. 12 июля 2001 года, когда Себастьян сфотографировался с Фергюсоном на «Олд Траффорд», к нему подошла женщина, только что потерявшая 14-летнего сына, и попросила подписать майку, которую собиралась положить в гроб.

Верон здорово стартовал в «МЮ», забив четыре гола в пяти осенних матчах, но в следующие полтора года запомнился только выходкой в чемпионском автобусе, когда выхватил микрофон и крикнул толпе болельщиков: «Ар-ген-ти-на!»

В борьбе за микрофон разгорелась шутливая (но выглядевшая реальной) потасовка, которая шокировала болельщиков и регбиста Агустина Пишота, игравшего тогда за «Бристоль» и запрыгнувшего в автобус «МЮ» по приглашению Верона.

Летом 2002-го Себастьян скрыл от тренера сборной Марсело Бьелсы боли в ахилловых сухожилиях, слабо выступил на ЧМ и был заменен после первого тайма игры с Англией.

Аргентина не вышла из группы, а фанаты стали обзывать Верона английским предателем.

Летом 2003-го ветераны «МЮ» просили Фергюсона сохранить Верона (клуб и так продал «Реалу» Бекхэма), но Себастьян сам настоял на переходе после звонка любимого европейского тренера, Свена-Йорана Эрикссона, тогда еще возглавлявшего сборную Англии.

Эрикссон сообщил, что примет «Челси» после Евро-2004 и не мыслит команду без Верона. Именно Эрикссон, по его словам, посоветовал Абрамовичу купить «Челси», а не «Тоттенхэм», но до «Стэмфорд Бридж», в отличие от Верона, не добрался.

Себастьян и во втором английском клубе дебютировав отлично: в матче с «Ливерпулем» забил первый гол эпохи Абрамовича, а во втором туре его угловой привел к автоголу полузащитника «Лестера» Налиса.

Но потом заболела спина: межпозвоночная грыжа, полгода без футбола и операция. За несколько дней до нее в дом Себастьяна в районе Барнс, на юге Лондона, через окно первого этажа залез 35-летний строитель Уэйн Харли.

Угрожая ножом семье Верона – ему самому, двум детям, жене, маме, тете, кузенам и двум служанкам, – Харли запер их в ванной, забрал у Флоренсии обручальное кольцо, после чего около часа искал в доме деньги и драгоценности.

Из-за сильного опьянения Харли врезался в столб в нескольких кварталах от дома Себастьяна и был схвачен.

После этого семья Верона не могла оставаться в Англии.

В «Барсе» запаниковали после вымученной победы над «Сконто» в отборе ЛЧ-1997/98: 26-летний нигериец Амунике в роли левого вингера выглядел сомнительно и 31-летний Стоичков не казался решением проблемы.

Устроили экстренное совещание. Обсудили Денилсона из «Сан-Паулу», Макманамана из «Ливерпуля» и Леонардо из «ПСЖ», а спортивный директор Лоренсо Серра Феррер, полтора месяца назад проигравший «Барсе» финал Кубка как тренер «Бетиса», предложил Ривалдо из «Депортиво».

Недавно конкурент Нуньеса на президентских выборах «Барсы» – Анхель Фернандес – обещал купить Ривалдо в случае избрания, но набрал лишь 16 %. Нуньес свои-то обещания сдерживал не всегда, а тут, получалось, выполнил бы чужое, но оно того стоило: больше Ривалдо в Ла Лиге-1996/97 забили только Роналдо, Альфонсо и Шукер.

Правда, в феврале 1997-го бразилец поднял восстание против тренера «Депора» Джона Тошака, а потом был выгнан со сбора за опоздание и отказ тренироваться. К тому же отступные за Ривалдо безумные: 4 миллиарда песет (€24 млн), «Барса» ни за кого еще столько не платила.

Но в клубе решили: да непростой и дорогой, зато сильный и доступный для трансфера: ведет-то его Хосе Мария Мингелья, агент Стоичкова и Гвардиолы. Шеф международного скаутинга Бобби Робсон затею с Ривалдо поддержал и призвал отказаться от Макманамана, который прилетел в Барселону на переговоры.

Трансферное окно закрывалось через 48 часов, так что бразильцу позвонили немедленно.

«Я безмятежно засыпал в отеле, где «Депор» собрался перед игрой летнего турнира с ПСВ, и вдруг раздался телефонный звонок, – вспоминал Ривалдо. – Агент заговорил о трансфере в «Барсу», а я пробормотал, что мне нужно пару дней подумать, но услышал в ответ: решить нужно быстро.

Рядом находился сосед по комнате Мауро Силва. Год назад он убедил меня расстаться с «Палмейрасом» ради «Депора», а теперь посоветовал дать согласие «Барсе».

Когда я позвонил жене, она онемела от неожиданности. Не скажу, что Рози была в восторге. В Ла Корунье она адаптировалась с помощью жен других бразильских игроков, а Барселона представлялась большим и чужим городом, где трудно найти себя».

Сомнения рассеялись утром, когда агент Мингелья согласовал с вице-президентом «Барсы» Жоаном Гаспаром зарплату Ривалдо.

«Когда я ехал к Жоану, позвонил президент «Депора» Лендойро, – вспоминал Мингелья. – Он не знал о трансфере Ривалдо и говорил со мной о защитнике «Эспаньола» Кристобале. Мне пришлось нелегко. Мы с Лендойро дружили с 1968-го, но я не мог сказать, что краду его главную звезду.

Дома у Гаспара – на основе рукописной доверенности, которую Ривалдо прислал по факсу – я подписал его предварительный контракт с «Барсой»: на $20 миллионов за шесть лет».

Вечером Ривалдо вышел на игру с ПСВ. Болельщики на стадионе «Риасор» в Ла Корунье встретили его тепло, но в перерыве услышали по радио про «Барсу» и освистывали бразильца весь второй тайм, а потом и в серии пенальти.

С поля Ривалдо ушел не в душевую, а в кабинет Лендойро. Узнав, сколько дает «Барса», тот шутливо заглянул в бумажник, сказал, что не потянет такую зарплату, и пожелал удачи. Хорошее настроение Лендойро, вероятно, объяснялось тем, что он получал за Ривалдо в 10 раз больше, чем потратил на него годом ранее.

«Я одним из последних покидал «Риасор» и застал двух разгневанных мужчин возле моей машины. Один пинал ее ногой, а другой его успокаивал, – вспоминал Ривалдо. – Наутро во избежание подобных встреч я полетел в Барселону не из Ла Коруньи, а из Сантьяго де Компостелы».

В Барселоне выяснилось, что $20 миллионов за шесть лет Ривалдо не получит. В клубе заявили, что для такого крупного контракта не применима привычная схема ухода от 45-процентного налога, когда половину зарплаты оформляют как покупку имиджевых прав.

Нуньес предложил меньшие деньги, но пообещал, что через год-два контракт улучшат и компенсируют разницу.

«Мы с Мингельей не хотели сдаваться без боя, но Нуньес стоял на своем, – говорил Ривалдо. – Контракт завис, и я не представлял, как вернусь в Ла Корунью. Мне ничего не оставалось, как подписать бумаги».

После ухода Добровольского и срыва трансфера Просинечки «Атлетико» искал нового племейкера, и тренер Радомир Антич позвонил Милинко Пантичу, которого помнил по работе в «Партизане» 80-х.

«Я провел отличный сезон в греческом «Паниониосе» (17+20) и получил предложения из Франции и Бельгии, – вспоминал Пантич. – Тогда же Антич запросил кассету с моей игрой. Я ответил, что никто ее не записывал, но потом попросил о помощи знакомого с греческого телевидения.

Он смонтировал фрагменты моей игры за четыре года, а я отправил видео Античу и через два дня услышал: «Не подписывай ни с кем контракт на следующий сезон».

Пока Радомир договаривался с «Атлетико», я проходил предсезонку с «Паниониосом» – самую тяжелую в жизни. В прессе каждый день мелькали имена звезд, которых босс «Атлетико» Хесус Хиль рассматривал на мою позицию. Но вскоре Антич снова позвонил: «Приезжай в Мадрид».

Президент «Паниониоса» плакал, провожая Пантича, а президент «Атлетико» – смеялся, когда Антич просил о 29-летнем ноунейме. После товарищеской игры с «Талаверой» Хиль все же заплатил за Милинко 550 тысяч долларов, но дал самую маленькую зарплату в команде.

Журналисты встретили Пантича недоуменно: в одной заметке назвали двоюродным братом Антича, в другой – Падичем.

«Радомир взял группу недорогих игроков (также Молину, защитников Санти и Жели, форварда Пенева) и по максимуму использовал наши плюсы, а недостатки скрыл, – добавил Пантич. – Я, например, мало бегал и плохо защищался, но Антич решил проблему с помощью опорника Вискайно, который прикрывал меня».

В чемпионском сезоне-95/96 Пантич так много забивал и ассистировал со стандартов, что с тех пор болельщица «Атлетико» Маргарита Луэнго перед каждым матчем клала в его честь букет гвоздик у углового флажка.

А главный мяч Милинко забил головой – в ворота «Барсы» на 102-й минуте финала Кубка-1996. Хиль сначала и не поверил, что автор гола – 178-сантиметровый Пантич.

«Тренер «Барсы» Кройфф приставил ко мне Роджера, и я долго бегал как обезглавленная курица, а после великолепного навеса Жели зажмурился и опустил голову – мяч просто отлетел от нее в ворота», – признался Пантич.

«После финала Хиль сказал, что изготовит мой бюст для музея «Атлетико», – добавил Милинко. – Я отговаривал. Уверял, что попал случайно и вообще не хочу выделяться, но потом мне позвонил скульптур Сантьяго: «Пантич, приезжай. Или Хиль убьет меня».

В первом матче за «МЮ» Тедди Шерингем выиграл золотую медаль. Всего-то за победу в Суперкубке-1997 над «Челси» - еще и по пенальти, - но это не так важно, когда всю жизнь ждешь хоть какого-то трофея.

Он любовался медалью в раздевалке и рассмешил вратаря Шмейхеля. «Гляньте на него, - сказал Петер. - Это же твоя первая, Тед?» Тот ухмыльнулся: и правда смешно - один из лучших форвардов Англии впервые что-то выиграл в 31 год.

С другой стороны - за этим же и шел к Фергюсону. Ради этого оставил любимый с детства «Тоттенхэм», увязший с президентом Шугаром в середине таблицы.

Заменить на «Олд Траффорд» утомленного футболом Кантона было не проще, чем Высоцкого - в «Гамлете», но Тедди принял эту роль как счастливый билет и учел пожелание режиссера: «Эрик спускался за мячом слишком глубоко, - сказал Фергюсон. - Не делай этого».

Так даже лучше. Шерингем не мнил себя ничьим наследником - ни Уоддла в сборной, ни Кантона в «МЮ», - и не думал никого копировать. Но болельщики ждали той же результативности, что у Эрика, а Тедди в четырех матчах ограничился голевым пасом Никки Батту.

Он впервые забил почти через месяц после дебюта - выйдя на матч против «Эвертона» с двумя сломанными (тремя днями ранее в Лестере) ребрами.

Сделав счет 2:0, Шерингем подбежал к сидевшему на трибуне сыну Чарли. Тот смутился - он тоже обожал «Тоттенхэм» и все лето-1997 твердил, что не променяет его на новый клуб отца.

«Потом он несколько раз побывал на «Олд Траффорд», и, думаю, его покорило, как играли Бекхэм, Гиггз, Скоулз и Батт, - говорил Шерингем. - У него была майка «Тоттенхэма» с моей фамилией и десятым номером. Почуяв, что он проникается «Манчестером», я повел его за новой формой. Правда, в клубном магазине «МЮ» Чарли заявил, что хочет майку Бекхэма. Дэвид был его героем, а я лишь отцом».

Украсив первый круг-97/98 еще семью голами, Тедди после Рождества перестал забивать и нарвался на критику Фергюсона. «МЮ» не выиграл ни один из трех турниров того сезона, и агент посоветовал Шерингему сесть за автобиографию: 32 года, карьера гаснет - пора.

«Я шел в величайший клуб страны за трофеями, но кроме бессмысленного Суперкубка у меня ничего нет. Не думаю, что мне удалось убедить болельщиков «МЮ» в том, что достоин знаменитой красной майки.

Сомневаюсь, что даже по товарищи по команде полностью мне доверяют. Но хочу это исправить. Осталось два года контракта, и я уверен, что могу сделать что-то стоящее во благо «Юнайтед», - написал Тедди в автобиографии за год до финала ЛЧ-1999.

В первой игре за «Штутгарт» Джоване Элбер забил «Гамбургу», потом «Мюнхену-1860», а через 15 минут после гола столкнулся с защитником Кучерой и услышал чей-то рев.

Вскоре понял: это он кричит, это ему так больно. Очнувшись после операции, он узнал от медсестры, что в ноге семь металлических винтов, жена с матерью скоро будут. Мама Элбера рассказала: в дороге невестка Синтия удивлялась, почему в Германии так много городов с названием Ausfahrt (Выезд).

Раньше всех к Элберу примчался его напарник Бобич. Фреди увидел, что в палате никаких развлечений, и назавтра вернулся с видеомагнитофоном, кассетами, игровой приставкой и картриджами.

В следующем сезоне к Элберу и Бобичу добавился болгарин Балаков, и на троих они сообразили 30 голов, но финишировали 10-ми, и тренера Фрингера сменил его помощник Йоахим Лев. Он укрепил оборону, и «Штутгарт» долго лидировал, а в апреле 1997-го вышел в финал Кубка.

Накануне Элбер признался Бобичу и Балакову: зовут в «Баварию», зарплата вырастет почти в 10 раз. «Зачем тебе их деньги, если здесь есть все, что делает тебя счастливым?» – поражался Бобич.

В финале Элбер сделал дубль, обеспечив победу над «Энерги» 2:0, а, когда команда праздновала в ресторане отеля, валялся в номере.

«Открывай или я вынесу дверь! Ты должен спуститься к нам!» – надрывался Бобич.

Но Элберу не хотелось. Что праздновать-то? Что последний раз сыграл с лучшими партнерами в жизни? 85 голов за два года – с кем еще такое возможно? Кто будет шутить так же зло, как Балаков? Кто будет так же охотно, как Бобич, проводить с ним отпуск в Бразилии?

Элбер пошел в туалет и по пути приоткрыл дверь, посмотреть – скрылся ли Бобич. Только повернул ключ, как в номер ворвался Фреди с сигарой во рту: «За мной и без разговоров».

В ресторане президент Майер-Форфельдер поцеловал Элбера в лоб, а Балаков напомнил про обещание – побриться наголо в случае победы. Все так напились, что поверили: да, наверное, был такой уговор.

Балаков всех побрил, а потом уточнил: это обещание он придумал полчаса назад.

Дедушка Юрия Джоркаеффа по отцовской линии - калмык Армадык Джоркаев - родился в Астрахани, в юности два года служил на границе с Австро-Венгрией, потом сражался с красными в гражданской войне, а в начале 1920-х эмигрировал во Францию, которая ранее приютила семью Оганян, бежавшую из Бурсы после начала геноцида армян.

За два года до рождения Юрия его отец Жан провалился со сборной Франции на ЧМ-66 в Англии – одно очко в трех матчах и последнее место в группе.

В том же году пять «Оскаров» получил фильм Дэвида Лина по роману Бориса Пастернака – в честь его главного героя, доктора Юрия Живаго, сыгранного Омаром Шарифом, Жан Джоркаефф назвал второго сына.

В 70-м Жан перешел в новый клуб «ПСЖ», созданный слиянием «Парижа» и «Сен-Жермена», и стал его первым капитаном. Завершив карьеру, он взялся за команду этнических армян в Десин-Шарпье, восточном пригороде Лиона, и к концу 90-х с помощью Юрия построил стадион на месте свалки у канала Жонаж.

После матчей Жан и его жена Мария Оганян угощали игроков и болельщиков хоровацем (шашлыком из баранины с овощным гарниром) и табуле (салатом из булгура и петрушки).

Юрий заиграл в том клубе в 9 лет, бросив дзюдо, навязанное мамой, а в 15 пробился в «Гренобль» и через пару лет дебютировал во второй французской лиге.

В 86-м «Гренобль» вылетел в третью лигу, где Юрий встретил старшего брата Дени, игравшего за «Сен-Прист» (выше Дени не забрался, и стал в 90–е агентом Юрия, а заодно управляющим семейного кафе).

В 18 лет Юрий по решению болгарского тренера Пламена Маркова стал капитаном «Гренобля».

Незадолго до этого он познакомился в кафе с Софи Хименес, студенткой факультета иностранных языков.

Она похвасталась, что ближайший год проучится в Англии, но через две недели после отъезда вернулась в Гренобль. К Юрию.

«Годы спустя она открыла школу переводчиков в Лионе, – рассказывал Джоркаефф, – но в молодости пожертвовала обучением ради меня».

Первенца Юрий и Софи назвали в честь Александра Громеко, одного из персонажей «Доктора Живаго».

В 20 лет Батистута вызывающе сменил «Ривер», где мало играл, на «Боку», но и там тренер Карлос Аймар упрятал в запас. Потом пришел уругваец Оскар Табарес и сообщил: «Габриэль быстр, хорош в контратаках, но мне нужен другой форвард». И взял Хулио Моралеса, тоже уругвайца.

На 7-й минуте первого матча Моралес порвал кресты, и Табарес вынужденно взялся за Батистуту. С помощью дополнительных тренировок Габриэль заиграл более разнообразно и забил больше всех в аргентинском чемпионате, а потом и на Кубке Америки-1991.

Агент Алоисио предложил его «Барсе», но ее президент Нуньес не проникся идеей трансфера Батистуты. В отличие от владельца «Фиорентины» Марио Чекки Гори.

Покидая Аргентину в августе 1991-го, Габриэль просил жену Ирину не брать во Флоренцию много вещей: «Вдруг это ненадолго?»

Первые недели в Италии усилили тревогу. Бразильский капитан «Фиорентины» Дунга был не очень-то гостеприимен, два конкурента, Бранка и Боргоново, даже не здоровались с ним, и он тосковал по родине в доме, принадлежавшем раньше Роберто Баджо.

«Ему было нелегко бороться с ностальгией, - писал журналист Лука Каламай. — Но Ирина заставила его сражаться. Потом родился сын, и грусть сошла на нет». Батистута сроднился с Флоренцией и не оставил ее даже после вылета из Серии А — хотя звал «Реал».

В 1994-м Оскар Табарес приехал в Италию - на переговоры с «Кальяри» - и заодно заглянул на тренировку «Фиорентины». Батистута представил его тренеру Раньери: «Если бы не этот человек, меня бы здесь не было».

Через два года они встретились в Суперкубке Италии. Табарес дебютировал в «Милане», но Батистута испортил ему премьеру двумя голами. Сначала одним касанием нейтрализовал Мальдини с Барези, а вторым отправил мяч в ближний угол.

Потом — метко пробил с 25 метров и, подлетев к камере, проорал: «Я люблю тебя, Ирина!» Жена Габриэля, отдыхавшая в Виареджо, не увидела этого в прямом эфире — сломался телевизор.

Но главное — после одного из самых важных голов в жизни Батистута подбежал к скамейке «Милана» и извинился перед Табаресом.

В сезоне-2000/01 менеджер «Байера» Райнер Кальмунд неутомимо ругался с боссами «Баварии» – Хенессом, Румменигге и Беккенбауэром. Те лоббировали назначение тренера «Байера» Кристофа Даума в сборную, а Кальмунд не отпускал, чуя стремление ослабить леверкузенцев.

В итоге договорились, что сборную пока примет Феллер, а Даум придет в 2001-м, но вскоре всплыла история с кокаином. Хенесс жалил Даума в прессе, а Кальмунд резко отвечал и до последнего поддерживал тренера. Когда анализ волос показал, что отпираться бессмысленно, Кальмунд спрятал Даума у американских друзей.

С тремя тренерами за сезон «Байер» финишировал четвертым, но и в экстремальной обстановке Кальмунд провернул мудрые трансферы (кроме Бербатова – Лусио, Пласенте и Баштюрк) и всех удивил.

Вместо чемпиона Европы-1996 Берти Фогтса тренером «Байера» вдруг стал Клаус Топпмеллер, которого в предыдущем сезоне уволили из клуба Второй Бундеслиги «Саарбрюккен».

Кальмунд вспоминал: «С Топпмеллером случился самый бурный роман в истории «Байера». Он любил футбол настолько, что после игр с «Барсой», «Реалом», «Арсеналом» и «МЮ» просил у соперников футболки для сына. И был настолько неприхотлив, что даже в строгом костюме выглядел, как в тренировочной одежде.

Он привнес в клуб гармонию и энтузиазм, но никогда не выпячивал себя, держался на втором плане. С Топпи в быстрый атакующий футбол играли даже защитники: Лусио забил победный мяч «Ливерпулю» в четвертьфинале, а Пласенте чертил волшебные треугольники с Баштюрком и Зе Роберто.

В 2002-м мы приобрели массу новых болельщиков, поэтому я считаю тот сезон самым успешным в истории клуба. Даже несмотря на то, что в конце пришлось обратиться к ортопеду: слишком многие похлопывали меня по спине после того, как мы упустили чемпионство и проиграли финалы Кубка Германии и ЛЧ».

Джордж Веа с трех лет рос без отца, бросившего семью, и воспитывался бабушкой. Кровати не было, спал на полу и так привык, что не изменил традиции десятилетия спустя на базе «Милана»: полузащитник Деметрио Альбертини рассказывал, что Веа игнорировал мягкие матрацы и ложился на пол.

Подростком Джордж трудился в либерийской телекоммуникационной компании. Неполный рабочий день - между школой и тренировками. В футболе начинал вратарем, но быстро сообразил, что в атаке просторнее. В 19 лет прорвался в камерунский клуб «Тоннер», где десятью годами ранее зажигал лучший африканский футболист Роже Милла, и понравился тренеру сборной, французу Клоду Ле Руа.

В марте 1988-го, во время Кубка Африки, Ле Руа посоветовал Веа другу, тренеру «Монако» Арсену Венгеру.

В аэропорт Ниццы Джордж прибыл небритым, в длинной бело-синей тунике и сандалиях. Загадочно он выглядел и на первой тренировке «Монако». Защитник Люк Сонор ужаснулся: «Венгер сказал: «Этот парень - феномен». Мы удивились: «Шутите? Не может отдать пас, неуклюжий дриблинг. Ходячая катастрофа!».

В Камеруне Веа играл атакующего полузащитника, но Венгер решил, что с такими данными нужно быть центрфорвардом. Когда остальные игроки мылись в душе после тренировки, Веа продолжал потеть на поле. «Каждый день Арсен оставался на поле с Джорджем и вратарем Аморосом. Навешивал в штрафную, а Веа разворачивался и бил», - говорил Сонор.

Веа раскрылся в «Монако» после травмы основного форварда Марка Хейтли и c 17 голами стал вторым (после Гленна Ходдла) снайпером команды в дебютном для себя французском сезоне.

В январе 1996-го Веа признали лучшим игроком мира по версии ФИФА. На церемонии он пригласил на сцену Венгера и подарил трофей ему, объяснив: «Что я мог ему подарить? Деньги? Он и так их зарабатывает. Деньги потратятся, а трофей всегда будет напоминать ему, что он для меня сделал.

Во времена, когда расизм был на пике, Арсен относился ко мне, как к сыну. Благодаря ему я влился в европейский футбол, не забывая африканские корни, которые Арсен очень уважал».

«Летом 1998-го Краньотти купил для «Лацио» Саласа, Вьери, Коуту, Консейсау, де ла Пенью, Станковича и меня: 7 топ-игроков одним махом – невероятно, – говорил Синиша Михайлович. – Станкович был самый молодой из новичков. В апреле 1998-го забил два мяча в первом матче за сборную, тогда мы и познакомились, но к моменту встречи в «Лацио» я еще плохо его знал.

Меня попросили взять его под крыло, поселив нас в одной комнате на сборах. Он относился ко мне как к легенде, очень почтительно. Я курил, и Деян еле заметно двигал носом, вдыхая дым. Только через 10 дней признался, что тоже курит и стрельнул сигарету. До этого стеснялся».

К матчу первого тура с «Пьяченцей» Станкович осмелел до того, что забил первый мяч «Лацио» в чемпионате-98/98. Из-за травм Вьери и Манчини тренер Эрикссон выпускал серба оттянутым форвардом в схеме 4-4-1-1, и в четвертом туре гол Деяна в ворота «Кальяри» упрочил первую победу «Лацио» в чемпионате.

После матча журналист Repubbica Джулио Кардоне написал, что «Лацио» становится командой Станковича, сравнив его с Гуллитом (мощь + техника) и Платини (альтруизм + меткость в завершении атак).

Через месяц Станкович вернулся в Белград, где предстоял матч Кубка Кубков с «Партизаном», и репортеры выведали, что Деян переводит часть зарплаты «Телеоптику» из Земуна, где играл до 14 лет.

На поле Деяну противостояло еще шесть будущих работников РПЛ: вратарь Дамьянац («Сатурн»), защитник Рашович («Крылья»), полузащитники Ивич («Краснодар»), Илич («Пари НН») и Тробок («Спартак»), нападающий Кежман («Зенит»).

Они оказались не в силах помешать Станковичу вывести «Лацио» вперед. Через 15 минут после выхода Деян забил с паса Манчини и в ответ на оскорбления фанатов «Партизана» приложил к уху ладонь.

Спустя четыре месяца «Лацио» при содействии Станковича поднялся на первое место в Серии А, победив «Виченцу» (2:1). После скидки Деяна вингер Консейсау мощно пробил под правую ногу 30-летнему Пьерлуиджи Бривио, который теперь работает в штабе Станковича и тренирует вратарей «Спартака».

Подростком Робби Фаулер играл под маминой фамилией - Райдер - и болел за «Эвертон». А пригласили его в «Ливерпуль»: тренер Далглиш распорядился привести «этого малыша Райдера любой ценой», когда увидел игру Робби против шотландских школьников.

Фаулер отвергал диеты, обедая в «Макдоналдсе» и китайских закусочных, но в четырех первых сезонах забил 120 мячей.

Фанаты «Ливерпуля»называли его Богом, Робби Уильямс почитал за честь прокатиться с ним в автобусе на игру с «Виллой», клуб дал ему первый в Англии миллионный контракт для игрока U20, но в начале нулевых, когда отец Фаулера перенес два инсульта, Жерар Улье выдавил Робби из «Ливерпуля».

После короткого периода в «Лидсе» Фаулер на три года связался с «Ман Сити», не поднявшись с командой выше восьмого места и забив за все время лишь 28 мячей.

«В «Сити» я играл дерьмово, фанаты меня презирали, мне нет оправдания», – говорил Фаулер. Лишний вес, травмы бедра, колена и позвоночника, эгоизм напарника по атаке Николя Анелька и обида на тренера Кигана ввергли Фаулера в депрессию.

Он приехал на стамбульский финал ЛЧ-2005 и, когда Дудек отбил удар Шевченко в серии пенальти, плакал не только от радости за Джеррарда с Каррагером, но и от мысли, что в том матче мог быть игроком, а не зрителем.

Если бы Улье не интриговал, если бы его не так бесила ротация состава, если бы не травмы, если бы, если бы, если бы.

К началу 2006-го Робби был отцом троих детей, ждал с женой четвертого, но в январе 2006-го сам почувствовал себя ребенком. Он вернулся в «Ливерпуль» - уже при Рафе Бенитесе - и вскоре обогнал по голам за клуб Кенни Далглиша.

Того самого, что в конце 80-х требовал привести в «Ливерпуль» «этого малыша Райдера любой ценой».

Деймон Албарн вырос в Лейтонстоуне, где преобладали фанаты «Вест Хэма», но родители – дизайнер Кит и художница-декоратор Хэйзел – к футболу были равнодушны, и привязанности не возникло.

Болельщиком он стал в начале 1990-го, буквально первого января, за несколько месяцев до того, как его группа Seymour подписала контракт с Food Records и переименовалась в Blur.

Деймон пошел с друзьями, болевшими за «Челси», на игру с «Астон Виллой». Разместились на Восточной трибуне обшарпанного «Стэмфорд Бридж» (взяться за ремонт босс клуба Кен Бейтс не мог: стадион все еще принадлежал прежним владельцам) и увидели мрачные 0:3.

В интервью Chelsea TV Албарн рассказывал, что «Стэмфорд Бридж» был тогда не больно-то красивым местом, но ни это, ни результат матча не помешали проникнуться новой страстью.

«Тогда-то все и началось: я просто влюбился в «Челси», – говорил Деймон. – Мне очень нравилось чувство нахождения в толпе, а не выступления перед толпой».

В 1990-м - после возвращения из второго дивизиона - «Челси» исхитрился финишировать пятым, а потом шесть лет не поднимался выше одиннадцатого места. Болеть за клуб было не то чтобы очень модно, но Албарн исправно ходил на Shed End (Южная трибуна). Правда, несколько тяготился соседством с ультраправыми хулиганами и купил абонемент на Северную трибуну.

«Я не ходил на футбол, когда был ребенком, – добавил фронтмен Blur в интервью журналу Loaded 30 лет назад. – Теперь же я фанат «Челси» с абонементом, и у меня берут интервью для футбольных изданий и шоу.

Многие дети начинают с увлечения футболом, а потом переключаются на искусство и литературу. Но я начинал с чтения Набокова, а теперь люблю футбол».

https://dzen.ru/a/Z0N4bM7GUENy9VjU

Андрес Д’Алессандро подошел к зеркалу в раздевалке и ужаснулся, увидев впалую правую скулу. В больнице установили титановую пластину, и несколько дней он питался только супом через трубку. Потерял 5 кг и месяц не играл. Защитник «Жувентуде» Феррейра, упавший на его лицо коленом, даже не позвонил.

Но через 6 месяцев — с барабаном в руках — Андрес уже подпевал фанатам «Интернасьонала», празднуя победу в Кубке Либертадорес-2010.

После рождения детей он стал плаксивым. Не сдержался и после победы над «Гвадалахарой» в финале-2010. Радость смешалась с воспоминанием о бабушке Беатрис — ее лицо Андрес вытатуировал на груди.

Беатрис утешала, когда игнорировали детские тренеры, хранила под матрасом газетные вырезки об Андресе и умерла после пересадки почки - за 5 лет до признания внука лучшим футболистом Южной Америки.

В опросе El País Андрес опередил Верона с Неймаром. На пороге 30-летия он достиг карьерного пика, но, добившись многого, упустил главное — Марадона не взял на ЧМ.

Познакомились они в 1995-м. Диего тренировал «Расинг», с детства обожаемый Андресом. Домашние матчи Д’Алессандро смотрел с отцовских плеч, а на выездные, повзрослев, ездил в фанатском автобусе.

В «Расинге» Марадоне помогал Рикардо Пельерано, отец партнера Д’Алессандро по детской команде. Узнав об этом, Андрес напросился в раздевалку, поздоровался с Диего и замер, как турист, впервые попавший в галерею Уффици.

Когда Д’Алессандро заиграл в «Ривере», Марадона хвалил его и звал в телешоу «Ночь десятки». Совсем сблизились, когда брат Андреса Марсело закрутил роман с дочерью Диего Джанинной.

Марадона брал Марсело в Неаполь на прощальный матч Чиро Феррары, приглашал братьев Д’Алессандро на вечеринки, а в 2005-м посетил свадьбу Андреса.

Словом, Д’Алессандро надеялся, что Диего хотя бы объяснит, почему не берет в сборную, но узнал правду не от него, а от журналиста, близкого к Марадоне: «Твой брат расстался с Джанинной по-плохому, и Диего видел ее слезы. Он поставил на тебе крест. Забудь о сборной. Он никогда тебя не позовет».

В последней игре за ЦСКА Дмитрию Харину (на фото - справа) выбили палец. Он волновался, что это помешает трансферу в «Челси», но пронесло. На медосмотре - у вратаря - проверяли не руки, а голеностопы, колени и тазобедренные кости.

О Харине в Лондоне заботились не только боссы клуба (устроили ребенка в детсад, предоставили дом, а когда его обчистили – компенсировали украденное), но и воспитанник «Челси» Фрэнк Синклейр – ухаживал за бутсами и формой.

Другой юниор – Джон Терри – помогал Деннису Уайзу, но и с Дмитрием был близок. Осенью 1998-го Терри дебютировал в «Челси» как раз с Хариным в воротах, но еще раньше получил от него много ценных советов во второй команде.

«Он молодой парень, 17 лет, – говорил Харин. – Играет перед тобой последнего защитника. Идет длинная передача, кричу: «Take your time!» To есть соперников вокруг нет, играй спокойно. А он как долбанет мяч головой метров на 50!».

Если Терри застал позднего Харина, то партнер Джона по сборной нулевых Питер Крауч видел вратаря на пике – финалистом Кубка Англии-1994 и лучшим игроком «Челси»-93/94 по версии болельщиков.

«В детстве я подавал мячи на «Стэмфорд Бридж» и был большим поклонником Дмитрия Харина, а также его шевелюры и спортивных штанов, – сообщил Питер Крауч, – После суровых русских зим он решил, что шорт вратарю недостаточно».

Харин играл в штанах и на американском ЧМ-1994, где все изнемогали от жары. Накануне матча с Бразилией Дмитрий внезапно увидел на трибуне стадиона Стэнфордского университета владельца «Челси» Кена Бейтса.

«Идет Бэйтс с нарядной женой по трибунам, помахивает конвертом и кричит на весь пустой стадион: «Рашки!» Так он меня называл, – вспоминал Харин. – Кричу ему: «Кен, ты мне чек принес?» И слышу: «Нет, рабочую визу. Чтобы в Россию обратно не уехал».

Яри Литманен играл в одной хоккейной команде с Вилле Хаапасало, а тренировал их Маркку Койвунен – суровый дядя с густыми усами и бакенбардами.

Перед турниром в Вестеросе договорились: если победа – Койвунен бреется. В финале Литманен потерял клюшку в углу площадки, но пихнул шайбу коньком, и сын тренера Тони забил.

В победной суете Маррку Койвунен надеялся, что обещание забудется, заболтается, все-таки усищи он холил почти двадцать лет, но Литманен сам подбежал к тренеру с бритвой. Тот попытался сменить тему

- Откуда она у тебя, Ларионов (детское прозвище Яри)? Тебе же рано бриться.

- Зато вам самое время, – ответил Литманен.

К тому времени его тезка Курри уже два раза выиграл Кубок Стэнли, но Литманен ориентировался не на него, а на тройку Крутов – Ларионов – Макаров, у которых, как и у Литманена, был левый хват.

Литманен играл за четыре команды «Рейпаса», три футбольные – разных возрастов – и одну хоккейную, но перелом правой лодыжки и боль в колене вынудили уйти со льда.

Потом Тони Койвунен заиграл в финской хоккейной молодежке, Вилле Хаапасало уехал в Санкт-Петербург учиться на актера, а Литманен стал лучшим футболистом страны и получил приз от газеты Ilta Sanomat – двухнедельную стажировку в «Барселоне».

После АПЛ Ежи Дудек собирался в «Бетис»: звал Марк Гонсалес, уехавший туда из «Ливерпуля»: «Нам нужен вратарь. Я помогу тебе освоиться». Дудек прилетел в Севилью, но босс «Бетиса» Хосе Леона не приехал на переговоры. Появилась его секретарша, сообщила, что Леона обедает и протянула контракт, который отличался от оговоренного.

Это не устроило Дудека: в тот же день он узнал, что «Бетис» подписал португальца Рикарду, и позвонил спортивному директору «Реала» Предрагу Миятовичу (тот предлагал роль второго вратаря, который подстегнул бы Касильяса) и сказал, что согласен.

Дудек рассказывал, что с приходом Моуринью «Реал» ночевал перед играми в мадридском отеле. Касильяс и Серхио Рамос протестовали, но Жозе выдвинул свежий аргумент: «Раз в неделю моей жене нужен отдых. Раз в неделю она не хочет меня видеть, поэтому мы будет ночевать в гостинице. Решение окончательное».

В конце матча с «Аяксом» в Лиге чемпионов Моуринью попросил Дудека: «Сбегай к Касильясу, пусть передаст Рамосу и Алонсо, чтоб получили по карточке. Они пропустят бессмысленную игру с «Осером» и обнулятся перед плей-офф».

Ежи подбежал к Икеру с бутылкой воды и передал просьбу тренера, а Рамос с Алонсо ее исполнили. УЕФА оценил находчивость Дудека на 5 тысяч евро, Касильяса – на 10, Рамоса и Алонсо – на 20, Моуринью – на 40, а «Реал» – на 120. А в бессмысленном матче с «Осером» Дудек столкнулся с Руа Конту, сломал челюсть и потерял два зуба.

Через полгода Ежи последний раз сыграл за «Реал». Моуринью хотел сделать его капитаном на матч с «Альмерией», президент Перес запретил, но и так вышло здорово – когда Ежи заменили на 77-й минуте при счете 7:1, ему аплодировали все трибуны «Сантьяго Бернабеу», а партнеры, Роналду, Озил, Пепе, Рамос и другие выстроили живой коридор, чтобы проводить его с поля.

Полузащитник Гути поддержал Дудека дружеской смской: «Ублюдок, даже со мной так не прощались».

В 23 года Давид Жинола перешел из разорившегося парижского «Расинга» в «Брест». Президент «Бреста» тоже скоро обеднел и обратился за помощью к парижскому бизнес-партнеру, который привел в клуб спецназовца Филиппа Легоржу. Тот муштровал игроков на военном полигоне под Ле-Маном.

Увез ночью в глушь, поделил на группы, вручил фонарики с компасом и велел выбираться. Игроки спорили о маршруте, пробирались через реку, заборы и пастбище, но Жинола все равно привел свою группу домой и раньше остальных покинул полигон – Улье впервые вызвал в сборную.

Через полгода Давид как главная звезда «Бреста» возглавил бунт игроков против новых боссов – владельцев небольшой авиакомпании в Бретани. Они подобрали клуб, сосланный за долги во вторую лигу, и хотели заработать на продаже игроков, три месяца не получавших зарплату.

Жинола с этим не смирился: добился ликвидации «Бреста», освободил всех игроков и воссоединился в «ПСЖ» с Артуром Жорже, с которым уже работал в «Расинге».

«ПСЖ» он выбрал из-за денег: предложили большую зарплату, чем тогдашний гегемон «Марсель». Чьи фанаты так разозлились, что бросили в Давида штопор в соседнем Мартиге (и промахнулись).

В Париже Жинола стал чемпионом и лучшим игроком Лиги 1, но и страдал от травли после непопадания сборной на ЧМ-1994. Это и конфликт с новым тренером «ПСЖ» склонили к отъезду.

Летом 1995-го Йохан Кройфф пригласил Жинола на турнир по гольфу в Таррагоне. «Он сказал мне: «Ты фантастический. Хочу подписать тебя, когда будет возможность», – вспоминал Жинола. – В детстве я вдохновлялся игрой и поведением Кройффа. Мечтал попасть к нему и уже представлял себя в майке «Барсы».

Одна беда - у каталонцев не оставалось свободного места для иностранца. Узнав об этом, в Жинола вцепился второй тренер «Ньюкасла» Терри Макдермотт. «Он классно представил мне «Ньюкасл», - говорил Жинола - Сказал об их резком взлете в начале 90-х и что деньги владельца сделают клуб одним из лучших в Европе».

Вскоре после Макдермотта Давиду позвонил босс «Арсенала» Дэвид Дейн, но было уже поздно.

В 1997-м 20-летний полузащитник «Боруссии» Ларс Риккен служил в армии.

«Для участия в четвертьфиналах и полуфиналах ЛЧ я получал в Бундесвере специальный отпуск, – вспоминал Ларс. – Там участие «Боруссии» в еврокубке никого особо не радовало, к тому же мой сержант болел за «Шальке».

Для финала требовалось четыре дня отпуска, но в прошлые выходные я забыл запереть шкафчик, где лежало разрешение на огнестрельное оружие. Любой мог взять мою винтовку и застрелить кого-нибудь.

Мне грозили тремя днями гауптвахты, но я возразил: «Не сейчас. Мы играем с «Ювентусом» в финале».

Мюнхенский финал ЛЧ-96/97 («Юве» - «Боруссия») Ларс Риккен начал в запасе из-за выздоровления Паулу Соузы. Со скамейки он заметил, что вратарь Анджело Перуцци далеко выходит из ворот, и пообещал соседу – Хайко Херрлиху: «Если выйду на поле – попробую перекинуть».

В середине второго тайма Дель Пьеро забил, и счет стал 2:1 в пользу Дортмунда, а через 5 минут Риккен заменил Шапюиза и первым касанием забил главный мяч жизни. «Мой опекун бросил меня и переключился на Андреаса Меллера – иначе я бы не забил», – признался Риккен.

Он остался в «Боруссии» до конца карьеры, но из-за серии травм играл мало, так и не вернув вдохновение весны-1997.

«Мне не повезло: мой личный кризис совпал с кризисом клуба, – признался Риккен. – Когда «Боруссия» просела, от меня ждали слишком многого. Я не мог оправдать эти – на мой взгляд, преувеличенные – ожидания».

В чемпионате Ларс Риккен никогда не обыгрывал «Баварию» на ее поле, но именно в Мюнхене стал героем Дортмунда. В феврале 2019-го – уже в роли координатора юношеских команд «Боруссии» – он говорил:

«Болельщики потом часто рассказывали мне о том вечере. Один, уверенный, что я не забью с 30 метров, разочарованно отвернулся от поля, а другой после моего гола попал в объятия незнакомки на Фриденсплатц и влюбился – они поженились и назвали сына Ларсом».

В сезоне-97/98 «Лацио» обыграл «Рому» пять раз – дважды в Серии А, дважды в Кубке и в борьбе за Станковича.

Через полгода после ухода из «Лацио» чешский тренер Зденек Земан принял «Рому» и захотел Деяна в центр поля: нравилось, как тот пасовал вперед после получения мяча.

Дело осложнялось скупостью владельца «Ромы», Франко Сенси, и старым долгом перед «Црвеной Звездой» за трансфер Синиши Михайловича, возникшим из-за экономических санкций против Югославии.

Синиша давно ушел из «Ромы» в «Сампдорию», а в 1998-м собирался в «Лацио», но, не расплатившись за него, нечего было и мечтать о Станковиче. В итоге Сенси предложил сербам 21 миллиард лир ($11,5 млн): 13 за Деяна и 8 за Синишу.

В то же время «Рейнджерс», видевшие в Станковиче замену Гаскойну, давали почти вдвое больше, и Сенси был не готов к аукциону, хотя итальянские журналисты уже месяц примеряли Деяна к 4-3-3 Земана.

Владелец «Лацио» Серджо Краньотти узнал о сложностях Сенси от агента Винченцо Морабито и в конце марта 1998-го купил Станковича. Как? Морабито встретился с министром спорта Югославии, а тот вызвал президента «Црвены Звезды» Джаича, напомнил о долге «Ромы» за Михайловича и призвал продать Станковича «Лацио».

«Когда я прилетел в Италию, Краньотти пригласил в свой офис и сказал: «Хочу посмотреть на мальчика, который стоит 24 миллиарда лир». И обнял меня», – вспоминал Деян.

Станкович едва говорил по-английски, и на летней презентации команды, когда поблизости не было Михайловича, с переводом помог хорватский нападающий Ален Бокшич. Правда, фотографировать их вдвоем Бокшич запретил: война в Хорватии закончилась меньше трех лет назад.

На ближайшем дерби фанаты «Ромы» вывесили баннер: «Краньотти, будь добр. Купи у нас и Сенси».

За полгода до финала ЛЧ-94 Деян Савичевич сказал, что не будет больше работать с Капелло. Все из-за истории в Токио, где прошел Межконтинентальный Кубок.

«Милану» предстояла игра с «Сан-Паулу», и перед вылетом в Японию Капелло узнал: из-за удаления в сборной Деян забанен и в клубных турнирах. Его все равно взяли, но Фабио объявил: раз Савичевич недоступен, выйдет Рэдучою.

В день матча ФИФА передумала: пусть играет. Деян не сомневался, что теперь-то выйдет, но Капелло решил иначе. Позже он сказал, что как тренер выпустил бы Савичевича, но как мужчина - оставил Рэдучою.

С «Сан-Паулу» румын сыграл слабо, и при счете 1:2 Капелло смог заменить его лишь на латераля Орландо — вспыливший (и пожаловавшийся президенту клуба) Савичевич не попал и в запас.

Капелло долго вписывал Деяна, а тот бегал меньше остальных и критиковал тренера в прессе. За пару месяцев до игры с «Сан-Паулу» Фабио вызвал Деяна на разговор.

«Капелло объяснял, как я должен себя вести, - вспоминал Савичевич. - Я не хотел его слушать и попросил [выступавшего переводчиком] Бобана: «Пусть валит к чертовой матери». - «Я не могу это сказать». Тогда я встал и ушел».

Потом Савичевич отказался лететь в Брюссель, зная, что не попал в состав на игру ЛЧ с «Андерлехтом», но вскоре вышел против «Порту» и сделал три ассиста. А через неделю случились Токио, поражение от «Сан-Паулу», и Савичевич настроился на уход.

Его не отпустили: Капелло не просто помирился с Деяном - еще и построил вокруг него игру. Как иначе? Савичевич был любимчиком Берлускони. Президент называл черногорца гением и слышать не хотел о его уходе: «Если футболист, всегда игравший здорово, не может раскрыться в новой команде - это проблема команды, а не футболиста».

«Когда Савичевич находился на поле, остальным приходилось вкалывать вдвое больше, - говорил Капелло. - Но Деян был исключительным талантом, и мы сделали его суперзвездой».

В финале ЛЧ-94 с «Барсой» Деян ассистировал Массаро после изящного прохода по правому флангу, а после перерыва оттуда же эффектно забил.

В 1971-м Федор Черенков сменил СДЮСШОР «Кунцево» на «Спартак» и, играя на Ширяевом поле, приглянулся помощнику режиссера фильма «Ни слова о футболе». Черенкова и еще девять детей из московских школ взяли на съемки в Гомель, поселив в подтрибунном помещении Центрального стадиона.  

Директор арены разрешал в свободное время играть на главном поле, о чем Черенков вспоминал с восторгом. Он выделялся среди начинающих игроков и получил самую яркую из эпизодических ролей: забил эффектным ударом через себя. Заодно – дублировал главного героя, техникой обделенного. 

За съемки Черенков получил 110 рублей (средняя месячная зарплата в 1972-м – 121,91) и отдал маме, чтобы купила радиоприемник «Сокол». 

История первого кино с Черенковым

🎥 Фильм спас автор «Белого солнца пустыни» – посоветовал переделать сценарий в комедию

🎥 Режиссера после войны приглашали в ЦДКА

🎥 До съемок режиссер лишь 3-4 раза видел гол ножницами, а потом 5 – в исполнении Черенкова

https://www.sports.ru/football/blogs/3280481.html

В 2007-м Уэсли Снейдер подписал контракт с «Реалом». 3 млн евро в год - в 4 раза больше, чем в «Аяксе». Уэсли мощно начал в команде Шустера, хотя сначала бесил Рауля привычкой держать перед игрой ноги в горячей воде, а Гути - тем, что занял его место в составе. Рауль остыл после 4 голов Снейдера в 3 первых матчах, а Гути - когда Уэсли присоединился к гулянкам в клубе «Будда Бар».

Там же отмечали чемпионство-2008. Вечеринка завершилась поездкой домой в полицейской машине с мигалкой. Уэсли не замечал, как наслаждение статусом звезды «Реала» портило карьеру. «Бутылка водки стала моим лучшим другом, — признал он в мемуарах. — Роббен и Ван Нистелрой говорили мне, что долго так не протяну, но я обманывал себя и, сдав физически, пытался играть за счет техники».

Снейдер развелся, поссорился с новым руководством и перед третьим испанским сезоном был отлучен от тренировок с основой. Занимался под началом тренера вратарей на резервном поле с другими опальными голландцами. Однажды к ним прибежал помощник тренера Пеллегрини. Попросил заменить игрока основы, получившего травму. Голландцы отказались.

Снейдер отвергал и трансфер в «Интер», но за неделю до конца трансферного периода сдался. Повлияли слова Моуринью («Ты мне нужен. Вместе мы сделаем «Интер» великим» - перед этим Жозе говорил то же Глебу и Недведу, но не убедил) и новой девушки, Иоланты: «Соглашайся. Чувствую, что это к лучшему».

Вскоре она опять помогла. После 4:0 с «Миланом» Уэсли сцепился с таксистом, хейтером «Интера». Снейдер применил приемы кикбоксинга, освоенные в Мадриде, а таксист достал нож, но был нокаутирован ударом остроносого сапога Иоланты.

Когда она уехала в Голландию, Уэсли затосковал, а Моуринью заметил это и отпустил его на несколько дней в Амстердам. «Но у нас же игра в субботу!» — «А ты возвращайся в пятницу. Тогда точно сыграешь хорошо».

Снейдер вспоминал: «В другой раз, заметив мою усталость, Жозе сказал: «Возьми выходные. Поезжай на пляж с женой и дочерью». Мы смотались на Ибицу, и дальше я готов был умереть за такого тренера».

Последний английский тренер, выигравший чемпионат Англии, Ховард Уилкинсон принял «Лидс» во Второй дивизионе. С его приходом у фанатской трибуны стадиона появились микрофоны для усиления шума толпы, в столовой — витаминные коктейли, изотоники и паста, а в составе — экс-звезда «МЮ» Гордон Стракан и бузотер «Уимблдона» Винни Джонс.

Все атаки шли через Стракана, и на правах лидера он объяснил Джонсу: «Не надо кошмарить соперников. Ты здесь для того, чтобы точно пасовать».

Винни вдохновила такая трактовка его роли. Он стал героем Лидса — после голов мчался к фанатам, перед играми аккуратно пасовался с инвалидами, сидевшими у поля, отправлял подарки в детский приют и вел радиошоу.

А его прическа с выбритыми висками, созданная Дэвидом Бэтти, стала самой популярной в городе.

В первый же день в «Лидсе» Джонс врезал ветерану клуба Бобби Дэвисону - тот утомил жалобами на суровые тренировки Уилкинсона (не зря прозванного Сержантом).

Вскоре Винни услышал от Ховарда:

- Ты меня разочаровал. Я не видел крови.

- О чем вы?

- Я привел тебя сюда, чтобы ты разобрался с этими говнюками.

Джонс наладил дисциплину, но в конце сезона-89/90 наказал невиновного. Для расслабления в день решающей игры с «Борнмутом» Уилкинсон устроил матч по бейсболу.

Винни смутно знал правила, действовал интуитивно и сломал битой скулу хавбеку Энди Уильямсу. Врач «Лидса» Алан Саттон увез жертву в госпиталь, прооперировал, а к вечеру успел на игру в Борнмут.

«Лидс» победил 1:0 и вернулся в Первый дивизион (будущую АПЛ), а Джонса заменили в центре поля более техничным Гари Макаллистером из «Лестера».

Пережив в детстве развод родителей, Винни жил на износ и мечтал о любви, с которой к нему отнеслись в Лидсе. После ухода оттуда в «Шеффилд» он снова начал колошматить соперников и жить неправильно.

«У меня были проблемы с алкоголем, я всех подвел. Все считали меня подонком. Даже я сам».

90 лет со дня рождения легенды «Торпедо» Валентина Иванова.

Полузащитник Николай Маношин: «На ЧМ-1962 выиграли у Уругвая, так журналисты на Валю Иванова накинулись: «Зачем ты забил на последней минуте?» Если б мы вничью сыграли, вышли бы на ФРГ, которые потом в четвертьфинале проиграли югославам, а так выиграли и попали на хозяев, чилийцев – а против них шансов мало было. Иванов удивлялся: «А если бы я не забил и мы потом пропустили?»

Защитник Геннадий Филимонов: «Иванов требовал играть жестко даже на тренировках. Если получаешь травму: «Пиши заявление об уходе». Все мигом выздоравливали.

А вскоре после моего перехода в Мячково приехала рок-группа «Зодчие». Запели «Дайте народу пива». Причем протянули мне микрофон, и слово «пиво» пропел я.
Иванов увидел это и сказал: «М-да, удачное приобретение».

Полузащитник Сергей Жуков: «Сергей Жуков: «В конце матча с «Севильей» назначили еще один пенальти. Бить снова [после промаха] Агашков не стал, и пошел я. Установил мяч, настроился, а Козьмич орет: «Нет! Пусть другой бьет!»

Я разбежался и забил. Козьмич тут же: «Я ж говорил, что Жуков должен бить».

Нападающий Иван Паземов: «Иванов не любил красный цвет. Полузащитник Борисов однажды пришел в красных трусах и спросил: «Можно в таких?» Его подкололи: «Конечно, что такого – тренировка же». А Иванов как увидел Серегу – выгнал в дубль.

Другой эпизод с нашим тренером: после игры в Камышине вылетали с военного аэродрома Лебяжье. Вдруг застучал мотор. Пилот объявил: «Ничего страшного. В турбину попала птица». Остановились, вытащили половину птицы. Иванов заявил: «Пока вторую половину не достанете – даже не заводите, не полетим».

После яркого дебюта в Серии А Альваро Рекоба полтора года почти не играл за «Интер», и в январе 1999-го его арендовал Беппе Маротта, директор зависшей на последнем месте «Венеции».

Вледелец «Интера» (и фанат Рекобы) Массимо Моратти был против, но смягчился под давлением директоров: «Хорошо. Если «Интер» и дальше будет разочаровывать меня, стану ездить на матчи «Венеции».

Рекобе разрешили быть с ««Венеции» два дня в неделю, а остальное время тренироваться самостоятельно. В реальности пять дней в неделю Рекоба просто не тренировался.

«На первой разминке он захромал, заболело бедро — вспоминал массажист «Венеции» Марко Фламинио. — Я помассировал его и выявил фиброз приводящей мышцы.

От боли он сжал зубы и зажмурился. Я велел готовиться к обследованию, а он увидел 30 мячей, выставленных в ряд, побежал к ним, поочередно отправил в ворота и сказал: «Теперь мне намного лучше».

Владелец «Венеции» Маурицио Дзампарини рассказывал: «За каждый гол я обещал ему винтажные часы из своей коллекции. Он забил 10 мячей и спас нас от вылета, но этого стоило мне состояния».

Рекоба добавил: «Перед игрой с «Удинезе» Дзампарини разрешил мне в случае гола взять в его магазине любой товар. Я забил победный и забрал большой телевизор, что удивило Маурицио».

Годы спустя Альваро назвал любимым напарником форварда «Венеции» Пиппо Маньеро: «На тренировках он показывал, куда пошлет мяч, и в играх мне оставалось только встать в нужное место, чтобы замкнуть его подачу, — вспоминал Маньеро. — Еще, получая мяч, я хитростью зарабатывал фолы в удобных для Рекобы точках.

Роберто Баджо, с которым я потом играл в «Брешии», после каждой пятничной тренировки ставил пластиковую стенку и бил через нее 10-20 раз. А Рекоба — нет. Он был настолько уверен в своем таланте, что не нуждался в репетициях.

В технике ему не было равных, но он не любил тренироваться. Постоянно опаздывал и говорил, что будильник не сработал. На день рожденья мы подарили ему трехметровый будильник Swatch, но он и дальше приезжал на тренировки, когда хотел».

Самым известным футболистом из абхазского города Гали полвека считался защитник довоенного «Динамо» (Тбилиси) Шота Шавгулидзе, но в 90-е его потеснил Темури Кецбая.

Осенью 92-го Темури играл за «Анортосис» против «Ювентуса» в Кубке УЕФА. На последних минутах он убежал от Конте и, не сближаясь с Каррерой, ошеломил вратаря Перуцци ударом в ближний верхний угол.

К тому моменту «Анортосис» проигрывал 0:6, но тем ценнее фокус Темури – одноклубники давно сдались.

«Всякая неудача способствует удаче, только надо умело пользоваться своими неудачами», – писал земляк Темури Фазиль Искандер. Забив «Юве», Кецбая вскоре играл за АЕК в группе ЛЧ, а, когда Грузия уступила на «Уэмбли» Англии 0:2, договорился о контракте с «Ньюкаслом».

Кецбая приехал в Англию 8 июля 1997-го и первым делом отправился в мегамолл MetroCentre. «Хотел купить новые бутсы, и сотрудники магазина не могли в это поверить, как и мои одноклубники, – говорил Темури. – Мне объяснили, что теперь я получаю бутсы бесплатно».

Именно гол Темури на 119-й минуте матча с загребским «Динамо» вывел «Ньюкасл» в группу ЛЧ-97/98.

«Тот гол сделал его популярным в раздевалке, – вспоминал полузащитник Кит Гиллеспи, – за выход в группу ЛЧ мы получили по 20 тысяч».

Получил и Кецбая, а потом выяснилось, что в его контракте с «Ньюкаслом» не учтен бонус за выход в ЛЧ. «Мой гол принес клубу £10 млн, но они забрали бонус обратно, – говорил Темури. – Раз это не прописано в контракте, все окей, я принял это. В Англии я жил мечтой, и [потеря бонуса] меня не беспокоила».

Беспокоило недоверие тренера Далглиша, и Кецбая сорвался, забив победный мяч «Болтону» после долгого сидения в запасе.

«Кецбая был в ярости из-за того, что мало играл, и после гола кинул майку на трибуну, пнул рекламный щит и скинул бутсы, - вспоминал Гиллеспи. - Получив мяч после возобновления матча, он запулил его на трибуну».

В сезоне-99/00 снова недовольный игровым временем Кецбая швырнул телефон в нового тренера Бобби Робсона и летом 2000-го ушел в «Вулверхэмптон».

В 21 год Эрик Кантона сказал в интервью France Football: «Мне нужно делать безумные вещи, чтобы быть счастливым. Футбол разочаровывает меня, потому что игроки слишком банальны, им запрещают думать самостоятельно.

Сейчас я не живу той жизнью, которой хочу. Это лишь прелюдия к настоящей жизни. Футбол — второстепенное искусство, а меня интересует главное. Например, живопись. Хочу жить в творческом безумии».

В январе 1984-го, за несколько месяцев до 18-летия, Кантона полетел с юношеской сборной Франции на турнир памяти Гранаткина в Ленинград. А там, возмущенный решением судьи, плюнул ему в лицо.

Арбитр оказался полковником, но дипломаты сгладили конфликт, и Кантона улетел домой - правда, Ги Ру вывел его из состава «Осера», за который Эрик уже дважды сыграл.

Потом простил, и с 30 метров Кантона забил мяч, который вывел «Осер» в еврокубки. Следующий сезон начал слабо, и Ги Ру узнал от информатора, что Эрик регулярно ездит на подержанном Peugeot 104 в Экс-ан-Прованс (600 км в один конец!) - к Изабель, сестре Нино Феррера, с которым служил в армии.

Тренер не мог это терпеть: годом ранее другой его форвард Мишель Н’Гом погиб в автокатастрофе, врезавшись в трактор по пути к родителям с парижской вечеринки. Выяснив цель поездок, Ги Ру спросил Эрика, насколько это серьезно, и услышал: «Я люблю ее».

Тогда Ги Ру устроил Эрику аренду в «Мартиге» (50 км от Экс-ан-Прованса). Через два месяца после переезда Эрик побил болельщика «Грасса», оскорблявшего его с первого ряда в кубковом матче. Но главное - четыре его гола спасли «Мартиг» от вылета, и Ги Ру вернул в «Осер», дав контракт и заселив в дом, который построил в 20 км от Осера.

Кантона въехал туда с Изабель, холстами, красками и двумя собаками. Поколение Платини увядало, и Эрик становился новой французской суперзвездой. «Рад, что люди хвалят меня, но я отрешен от этого, — сказал он в интервью Canal+ после гола в дебютном матче за сборную. — Мне больше нравится критика. Изабель сказала, что я не был хорош. В следующий раз постараюсь ей угодить».

Первый голландец «Ливерпуля» Сандер Вестервелд считал, что отчасти ему мешал статус самого дорого вратаря Британии. 42 матча из 103 отыграл на ноль, но от него ждали почти стопроцентной непробиваемости – отсюда и вал критики.

До лета-2001 от нее ограждал тренер Жерар Улье. После ошибок поддерживал Сандера: «Теперь знаю, что следующие три матча отыграешь хорошо - всегда исправляешься после неудач».

Но после нервной игры Вестервелда в финалах Кубков Англии и УЕФА Улье предупредил агента Сандера, что недоволен его клиентом.

А в августе – после завоевания Суперкубков Англии и Европы – играли в АПЛ с «Болтоном», и на последней минуте Сандер слишком рано упал перед ударом Холдсуорта, пропустив нетрудный мяч. После 1:2 Улье спросил полевых, извинился ли Вестервелд, и, узнав, что нет, поставил на вратаре крест.

«Тогда мы поняли, что нужен кто-то посильнее, и началась напряженная неделя, – вспоминал Фил Томпсон. – Хотели Криса Киркланда, но «Ковентри» упрямился, и мы переключились на Ежи Дудека из «Фейенорда», которого нахваливал [тренер вратарей] Джо Корриган.

Дудеком интересовался и «Арсенал», поэтому меня срочно отправили в Варшаву (где Ежи готовился к матчу за сборную), чтобы проследить за медосмотром и оформить переход.

Когда я продвинулся в переговорах, позвонил исполнительный директор «Ливерпуля» Рик Перри: «Фил, мы договорились о трансфере Киркланда». Оказывается, «Ковентри» передумал и принял наше предложение – видимо, узнав о моей поездке к Дудеку.

Я ответил Перри: «Через 10 минут встречаюсь с Дудеком и его агентом – что делать?» Жерар Улье решил, раз вышли в ЛЧ, брать обоих, и Рик поддержал его, избавив меня от необходимости прятаться в отеле от польского агента».

После пяти титулов за полгода Вестервелд оказался третьим вратарем и кипел от злости: еще недавно Улье говорил, что видит Сандера лучшим вратарем мира, что Шмейхель тоже два года адаптировался к АПЛ, а оно вон как вышло.

https://www.sports.ru/football/blogs/3279332.html

После выхода в Ла Лигу владелец «Депортиво» Аугусто Лендойро купил бразильских звезд — опорника Мауро Силву и форварда Бебето. Первый был менее известен, и на презентации его приняли за телохранителя Бебето. Силва так потряс всех габаритами, что в игре с «Реалом» нарвался на вопрос Мичела: «У тебя настоящая грудь?»

Бебето удивлял другим: принес на первую тренировку 11 пар бутс и ежемесячно летал в Бразилию. Уже в дебютном сезоне он забил почти половину мячей «Депора» (29), а его команда обыграла дома «Барсу» с «Реалом» и три месяца лидировала.

Если в 80-е в Ла-Корунье было больше болельщиков «Реала», чем местной команды, то в 1992-м «Депор» стал клубом, любимым по всей стране. При этом ездил на старом автобусе и тренировался на затопленном из-за бесконечных дождей поле.

После третьего места в сезоне-92/93 Лендойро усилил защиту, и «Депор» не уступал лидерство до последнего тура, а там для чемпионства оставалось победить «Валенсию» Хиддинка.

Соперник провалил сезон, и даже болельщики «Валенсии» говорили, что будут рады титулу «Депортиво» — после 9-летнего доминирования «Барсы» и «Реала». Перед игрой тренер «Депора» Арсенио Иглесиас и так волновался, а еще и Кройфф поддевал — отставал лишь на очко и повторял: «Они не выдержат. Не справятся».

К перерыву «Барса» в параллельном матче уступала «Севилье» 1:2 — и это расслабляло: против «Валенсии» хватало ничьей. Но потом «Барса» трижды забила, а на табло «Риасора» оставались нули.

Требовались голы, и за 2 минуты до конца судья Ньето назначил пенальти в ворота «Валенсии». К тому моменту Иглесиас уже заменил штатного пенальтиста Донато на Альфредо.

Бебето в том сезоне запорол два пенальти и бить не хотел. К точке подошел защитник Джукич. Болельщики пели: «Чемпионы! Чемпионы!» Тележурналист Хуан Барро подкрался к Иглесиасу, чтобы зафиксировать исторический момент — триумф 64-летнего тренера, посвятившего «Депору» полжизни.

Вскоре Лендойро закрыл лицо руками и опустил голову, а болельщики «Депора» заплакали, как на похоронах.

Джукич не забил.

В 17 лет Эдгар Давидс сломал запястье, сидел на трибуне и, услышав, как оскорбляют друга, Игнасио Тухутеру, разбил гипсом нос болельщику «Утрехта».
От отчисления из «Аякса» спас тренер молодежки Ван дер Лем: «Без нашей дисциплины он пропадает».

Давидс остался и в сезоне-94/95 двинул по ребрам защитнику «Валвейка» Хуттену, атаковавшему Клюйверта, а в зимней игре с «Войводиной» пропустил удар в глаз. Усилилось давление на глазное яблоко, и после первого 1/4 финала ЛЧ Эдгар лег на операцию. А через полтора месяца - в финале с «Миланом» - сковал Донадони.

Потом Давидс узнал зарплаты Блинда с Де Бурами и счел это дискриминацией темнокожих, а на Евро-96 посоветовал тренеру голландцев Гусу Хиддинку «вытащить голову из задницы некоторых игроков» (намекая на Блинда с Де Бурами) и был выгнан из команды.

Тем же летом 96-го Давидс перешел в «Милан», но во втором туре глупо удалился, нахамив судье Браски, а вскоре из-за дорожного конфликта избил кастетом двух южноамериканцев.

В феврале 1997-го Эдгар столкнулся с вратарем «Перуджи» Буччи и слег с двойным переломом правой ноги. Через полгода вернулся, вот только в команде появилось еще двое левшей: Циге и Леонардо.

В первых турах Капелло выпускал Давидса на 10-20 минут, но «Милан» набрал лишь 2 очка и затеял кадровую реформу. Эдгара выталкивали к Ван Галу в «Барсу», но та вместо Давидса договорилась с Коку из ПСВ.

Зато «Юве» нуждался в Эдгаре из-за травмы Дешама и наплевал на то, что Давидс пропустил почти весь 1997-й: заплатили 9 млрд лир, а также вышли из борьбы за форварда «Удинезе» Бирхоффа, уступив его «Милану».

С Эдгаром «Юве» обогнал «Интер» и стал чемпионом, а «Милан» финишировал 10-м, проиграв на «Делле Альпи» 1:4. Перед тем матчем Капелло заявил: «Рад, что Давидсу хорошо в «Юве», но у нас он хромал. Ему навредили друзья, голландские физиотерапевты».

Патрон «Юве» Умберто Аньелли ответил Капелло: «Когда у вас еще кто-то захромает, предупредите нас».

Осенью 2009-го президент «Ромы» Розелла Сенси спросила Тотти и еще трех ветеранов (Де Росси, Перротту и Писарро), кого назначить главным тренером вместо Спаллетти — Манчини или Раньери.

Игроки дружно проголосовали за Манчини (в 2005-м они так же выбрали Спаллетти). Вернувшись домой, Тотти поиграл с сыном и за обедом включил телевизор. Тут-то и выяснилось, что «Рому» возглавил Раньери.

Франческо позвонил техническому директору Бруно Конти, и тот объяснил: «Вы хотели тренера, который требует дорогих игроков, а у нас ни гроша. Раньери же никого не просит, для нас это идеальный вариант».

В первых пяти играх с новым тренером Тотти набрал 5+4. Потом много пропустил из-за травмы колена, но «Рома» все равно побеждала: приняв команду на двадцатом месте, Раньери за полгода поднял ее на первое — и это во времена могущества «Интера» Моуринью.

Первый матч в статусе лидера — римское дерби. «Лацио» шел пятым с конца, но после первого тайма вел 1:0. Первое, что произнес Раньери в перерыве: «Вместо Тотти и Де Росси выходят Таддеи и Менез».

Когда команда ушла на второй тайм, ошарашенные Тотти с Де Росси сошлись на том, что Раньери спятил. Но «Рома» перевернула игру: вратарь Жулио Сержио отбил пенальти от Флоккари, а Вучинич сделал дубль — 2:1.

Через неделю — обратная ситуация: в первом тайме Тотти забил с паса того же Вучинича, но соперник сделал две замены в перерыве и вырвал победу (2:1). Соперником была «Сампдория» с Кассано. Поражение лишило «Рому» лидерства.

В следующем десятилетии команда Тотти еще несколько раз финишировала второй, но уже не приближалась к чемпионству так, как при Раньери.

В автобиографии Франческо отметил, что никогда не болел за другую команду так сильно, как за «Лестер»-15/16. Он слал сообщения Раньери перед каждым матчем, и после завоевания титула Клаудио ответил: «Спасибо, Франческо, ты принес мне удачу».

В 2006-м футболист и начинающий художник Джоди Крэддок стал капитаном «Вулверхэмптона», а в 2008-м вернул клуб в АПЛ.

Фанаты обожали Джоди, и, когда ему понадобилась поддержка для участия в большой лондонской выставке, за него подали столько голосов, что среди художников-претендентов он занял первое место.

Крэддок же 14 мая 2011-го забил бывшему клубу, «Сандерленду», и спас «Вулверхэмптон» от вылета.

В следующем году у его двухлетнего сына Тоби обнаружили лейкемию, и «Вулверхэмптон» отправил на лечение доходы от продажи билетов.

«После смерти первого сына я просто доставал холст и что-то рисовал, - говорил Крэддок. - Это был хороший способ не забыть, но хотя бы отодвинуть горе в сторону.

Через десять лет - с Тоби - все было сложнее: мы на протяжении месяцев каждый день проводили в больнице и все прочее отошло на второй план. Но Тоби выкарабкался, и я вернулся к холсту».

История футболиста, который после восьми сезонов в АПЛ стал художником.

https://dzen.ru/a/Zx13-0LQUQt6sr_5

Как в российском футболе появились первые бразильцы.

Игорь Бачурко, начальник нижегородского «Локомотива»: «В 1995-м жучки привезли трех бразильцев, из них осталось двое: Жуниор и Да Силва – игроки уровня 4-й лиги Бразилии.

Тренер и президент клуба Валерий Овчинников [по прозвищу Борман] просчитал, что для российского футбола это крутой PR-ход. Все говорили: вау, Нижний прорубил окно в Бразилию.

Получали Жуниор с Да Силвой по тысяче долларов, жили на базе и долго осваивались: из-за смены климата и питания покрылись какой-то чешуей. Но мы старались их адаптировать: привезли из Москвы переводчика, нашли бразильский рис (хотя потом они привыкли к борщу и котлетам).

Также они быстро научились ругаться матом, познакомились с нижегородскими девочками. Жуниор в итоге освоил русский, а Да Силва – как Марио Фернандес: понимал, но не говорил (зато в первой игре эффектно забил «Торпедо», пробежав полполя).

Григорий Гусев, нижегородский журналист: «Однажды Да Силву с Жуниором затащили в баню. Они вылетели оттуда как пробки: «Сварить нас хотите?»

Когда Овчинников уехал по делам, игроки сели праздновать чей-то день рождения. Кавказцы соорудили шашлычок, налили всем водочки. После 30-50 гр Жуня повеселел и запел бразильские песни. А Да Силве поплохело. Из черного превратился в серого.

Да Силва сыграл несколько матчей и уехал домой, а Жуниор в отпуске подтянул русский и вернулся в 1996-м. Но из-за лимита на иностранцев (максимум 3 на поле, в атаке был белорус Величко) играл в Третьей лиге за дубль – на стадионе у академии самбо в районном центре Кстово.

После гола Тамбову его спросили в интервью: «Почему за основу не играешь?» – «Лавка, Величко, Борман, сука, не ставит».

В другой раз я вышел покурить на стадионе в Арзамасе – смотрю, милиция крутит Жуниора, а он: «Ты мент, ###, Борман, много играю». Оказывается, туалет искал и случайно вышел со стадиона».

В «Вердер» Марио Баслера позвали в неожиданном месте. Посреди сезона-92/93 - после полуфинала зимнего турнира в берлинском «Дойчландхалле» - за ним зашел в туалет Отто Рехагель. Вымыв руки, Марио получил от тренера «Вердера» визитку с просьбой: «Позвони мне».

Назавтра Баслер пообещал Рехагелю перейти в «Вердер» и сдержал слово, хотя менеджер «Байера» Кальмунд предложил вскоре втрое больше, чем Отто.

Рехагель так хотел украсить Баслером чемпионский «Вердер», что проигнорировал слова Бернда Штанге, тренера Марио в «Герте»: «У него тело футболиста мирового класса, но голова - на уровне районного турнира».

Перебрав шнапса при знакомстве с командой, Марио пожаловался, что его никто не любит, а после возвращения со сборов сказал «Кикеру», что он, пришелец из второй лиги, сильнее лидера «Вердера» Анди Херцога.

Рехагель выпускал Баслера на 5-10 минут, но потом защитник «Баварии» Воутерс сломал Херцога, вышел Баслер, и с его паса Хобш забил победный мяч. Через два месяца гол Марио в ворота «Левски» вывел «Вердер» в группу ЛЧ. Это принесло клубу $10 млн, а Баслеру - право кутить в бременском баре «Джимми» до пяти утра.

Первый бременский сезон Баслер завершил победой в Кубке Германии. Отдал победный голевой пас Херцогу, а после замены во втором тайме обиделся на Рехагеля, скрылся в раздевалке и вышел на награждение только под напором вице-президента «Вердера».

Через год «Вердер» упустил титул в последнем туре, уступив лишенной мотивации «Баварии», а Баслер поделил с Херрлихом первое место в списке снайперов.

При этом: «10 игроков «Вердера» жаловались на меня руководству, - говорил Баслер. - Им не нравились мой характер и то, что, мало тренируясь [из-за травмы паха], я все равно играл. Дома они были подкаблучниками и бесились из-за моей независимости».

Бесились настолько, что после еврокубкового матча с «Вердером» тренер «Фейенорда» Ван Ханегем заявил: бременцы Руфер и Херцог предложили голландскому защитнику Фрезеру 500 марок за нанесение травмы Баслеру.

Первый агент Дзюбы Глеб Панферов рассказывал мне:

– Артему было шестнадцать, когда стали сотрудничать. Он еще играл за школу «Спартака», и его не хотели брать в дубль. Через Талалаева, работавшего в «Спартаке» помощником Скалы, я договорился с тренером Сергеем Родионовым, чтобы Дзюбе разрешили хотя бы тренироваться с дублем.

Я ходил на все его матчи, ездил с ним на турнир Гранаткина, поэтому видел в нем перспективу и считал, что он вырастет в сильного форварда.

– Почему «Спартак» не хотел брать Дзюбу в дубль?

– Из-за его характера. Он же всегда высказывает свое мнение. Лет в тринадцать, например, на год ушел из «Спартака» в академию Есауленко. Руководителям «Спартака» не нравилась его нагловатость и раскованность.

– Другие агенты интересовались Дзюбой, когда ему было шестнадцать?

– Нет, обычно агенты в России тупо берут количеством. Подписывают всех подряд и смотрят, кто из них выплывет. Я же работал точечно с теми, в ком видел перспективу. Дзюба стал моим первым клиентом. Я уже почти договорился со спортивным директором «Спартака» Федотовым и техническим директором Смоленцевым о профессиональном контракте для Артема, но его родители решили, что им нужен более серьезный агент, который поддержит их материально. Я спросил Артема: «Что не так?» – «Все вопросы к родителям. Они все решают». Так всегда отвечают игроки, уходящие к другим агентам.

– У вас же был агентский контракт с Дзюбой?

– Да, двухлетний. Как контракт закончился, он и ушел, не вспоминая, что я делал для него раньше.

Алессандро Дель Пьеро с детства страдал от травм. В восемь лет ехал на велосипеде в школу и попал под машину. Почти год не играл, но вернулся в футбол и через десять лет директор «Падовы» Пьеро Аггради порекомендовал его «Ювентусу» (в матче, приуроченном к трансферу тогдашний тренер «Юве» Джованни Трапаттони присмотрел еще и Анджело Ди Ливио).

«Дель Пьеро прибыл к нам совсем юным, и мы с Виалли, другим ветераном, помогали ему расти, — рассказывал мне центральный защитник того «Ювентуса» Массимо Каррера. — Поначалу Алессандро играл мало и был этим недоволен. Хотел покинуть «Ювентус» (и уйти в аренду в «Парму»).

Однажды мы ехали в автобусе на какой-то выездной матч, и я посоветовал Дель Пьеро: «Дождись конца чемпионата, используй все шансы, которые у тебя есть, и посмотри, что будет дальше. А уйти из «Ювентуса» ты всегда успеешь». Он прислушался и провел в «Юве» 16 лет. Фактически сросся с флагом этого клуба».

Через два года после разговора с Каррерой Дель Пьеро, которому сегодня исполнилось 50, стал лучшим бомбардиром «Юве» в победной Лиге чемпионов.

За пару лет «Ноттингем Форест» превратился из объекта шуток (22 трансфера за лето-2022) в главную сенсацию АПЛ и к началу ноября идет третьим – как и на излете 80-х, когда команда Брайана Клафа два года подряд финишировала в топ-3.  

***

Как-то утром тащились на автобусе в Хитроу (лететь в коммерческое турне по Ближнему Востоку), нападающий Бертлс ворчал: «Что мы там забыли? Зачем лететь так далеко». И этим достал Клафа. 

– Останови автобус, – крикнул Брайан водителю на выезде из Ноттингема. – Кое-кто выходит. Бертлс, выметайся!

– Но тренер!..

– Никаких но. Надоело слушать твои жалобы на то, с чем нам всем приходится мириться. Вон отсюда!

– И как мне попасть домой?

– Не знаю. Найди телефонную будку и вызови такси.

Разъяренный ранним подъемом Брайан продолжил шоу одного актера в аэропорту: в ожидании посадки долго и гневно требовал от другого пассажира утихомирить своих детей, но тот не реагировал и только после обидного пинка от Клафа сознался: «Это не мои дети».

Тренер временно умолк, но, когда самолет затрясло на взлетной полосе, сообщил стюардессе:

– Скажите капитану, что мы выходим.

– Вы не можете. Мы не откроем дверь.

– Тогда открою я. Мы покидаем самолет.

«Ноттингем» не полетел на Ближний Восток, и Клаф не переживал из-за потерянных денег. Беспокоило только, что раньше всех домой вернулся нытик Бертлс.

После ухода Бертлса в «Ноттс Каунти» Клаф нашел сыну нового нападающего – Ли Чепмена, который в начале 80-х провалился в «Арсенале», а потом и во французском «Ньоре».

Чепмен и в «Форесте» начал вяло (гол в восьми играх). Боялся, что сядет на лавку, а Клаф раскритиковал Ли в прессе и снова выпустил. Чепмен ответил победным голом «Лестеру» в 1/8 финала Кубка лиги-1988/89, но всего через десять минут был заменен.

Озадаченный Чепмен сел на лавку и услышал от Клафа:

– Кстати, а кто забил?

– Я, – ответил Ли.

– О, я и не заметил.

В следующем раунде, чтобы точно попасться на глаза тренеру, Чепмен забил вратарю «КПР» Дэвиду Симэну четыре мяча и на радостях побежал к фанатам. «Эх, Чепмен, – вздохнул Клаф после матча, – ты должен бежать ко мне, а не к болельщикам. Это я тебя подписал».

Чепмен ждал, что похвалят хотя бы в газетах, а там обсуждали только то, что после игры Клаф ударил двух выбежавших на поле фанатов «Фореста», и те грозили судом.

Почему Клаф вспылил? Он требовал дисциплины не только от игроков (спрашивал Чепмена на выходе из туалете: «Ты помыл руки?»), но и от фанатов (разместил баннер: «Без ругани, джентльмены. Брайан»), а поле считал рабочим местом и не терпел вмешательств.

Получив штраф (5000 фунтов) и дисквалификацию, Клаф пригласил в клуб пострадавших от него фанатов, но не извинился, а заставил извиниться перед ним (за вторжение на поле) – и поцеловал обоих в щеку.

Стюарт Пирс подчеркивал: даже Фергюсон в «МЮ», Реви в «Лидсе» и Робсон в «Ипсвиче» не имели той власти, что Клаф в «Форесте». Клуб не имел полноценного совета директоров и, казалось, тренер главнее президента Мориса Роуорта.

Через несколько лет Роуорт разорился и занял у Клафа 108 тысяч фунтов, но не вернул их и загремел в тюрьму за мошенничество. Полузащитник Стив Ходж вспоминал, что в годы сотрудничества Клаф запросто говорил Роуорту: «Стучитесь, прежде чем войти» или «Спасибо за ваши мысли и проваливайте».

Перед четвертьфиналом Кубка Англии-1988/89 с «МЮ» (1:0) Морис выступил перед командой и удалился в туалет. Ходж зашел туда за 10 минут до игры и услышал хрип. Роуорта мучил приступ астмы. Сбежались остальные игроки, а доктор Грэм Лайас расстегнул воротник и ослабил галстук.

«Если собираетесь умереть, поторопитесь, – посоветовал Клаф главе клуба. – У нас скоро матч». Уходя, тренер дал установку игрокам: «Ребята, обшарьте его карманы».

https://www.sports.ru/football/blogs/3277928.html

Первый капитан ЦСКА в российской истории Михаил Колесников (работает сейчас водителем у одного из боссов РФС) рассказывал мне:

- В конце 1991-го нас наградили золотыми медалями и сообщили: ЦСКА становится профессиональным клубом, а начальник команды Виктор Мурашко – президентом. Когда в квалификации ЛЧ-1992/93 нам выпала «Барселона», Мурашко примчался на базу: «Если пройдете – всем по $25 000».

Я к тому времени находился в опале. Летом Павел Садырин ушел в сборную, а новый тренер Геннадий Костылев привык работать с молодежью и попер на стариков. По-своему видел наш быт – из-за этого схлестнулись, и я сел в запас.

Не играл полтора месяца, а в конце сентября 1992-го – после 0:1 в Рейкьявике – к нам приехал исландский «Викингур»: это был первый отборочный раунд ЛЧ. Я купил в буфете «Лужников» бутерброды с колбасой и рыбой, спокойно перекусывал за воротами, смотрел футбол.

Вдруг во втором тайме Костылев выпустил меня вместо Ильшата Файзулина. Я впервые вышел в Лиге чемпионов и сразу забил.

Потом пропустил первую игру с «Барсой» (1:1), а перед ответной администратор Виктор Кардивар шепнул: в состав вернут всех стариков (Фокина, Малюкова, меня), чтобы свалить на нас поражение.

Из десяти матчей с «Барсой» ЦСКА проиграл бы восемь, но именно тогда, 4 ноября 1992-го, мы по-человечески и по-футбольному завелись. Три года назад играли по Первой Лиге в Ланчхути и Кемерово, а тут все же «Камп Ноу», 80 000 – когда еще такое будет? Ну и зарубились.

Забавно, что накануне матча сотрудники «Барсы» нас даже на поле не пускали. Потом разрешили пятнадцать минут походить по газону с мячишками. Мы попасовались, посмотрели, как летит мяч по такой густой траве, и вернулись в гостиницу.

– Что чувствовали после 0:2 к 30-й минуте?

– После второго гола идем с Сергеевым к центру поля – Олег говорит: «Все, пипец, будет 0:7». Но Бушманов забил в конце первого тайма, и на второй мы вышли как в детстве во двор – сыграть на интерес.

Машкарин сравнял, а Карсаков пяткой сделал счет 3:2: Димка техничный – в любом положении за секунду соображал, какую ногу подставить и как обмануть соперника.

Пропустив третий, «Барселона» кинулась в атаку, а у меня от усталости сводило ноги. На 78-й минуте я без обид уступил место на поле Василию Иванову, а после финального свистка пошел к гостевой трибуне и бросил майку болельщикам.

В это время президент «Барсы» Нуньес сидел бледный от шока, а на «Камп Ноу» стояла гробовая тишина. Когда мы пошли в раздевалку, каталонцы нам похлопали.

После игры стариковской компанией – я, Фокин, Малюков, Колотовкин, Сергеев – поехали к капитану золотого ЦСКА-1991 Димке Кузнецову, игравшему за «Эспаньол». Поужинали у него дома, а дальше Кузя устроил нам экскурсию по ночной Барселоне.

Мы потанцевали в каком-то баре, и Димка снова отвез нас к «Камп Ноу». А там девчонки стоят, как на Ленинградке и Тверской. Короче, экскурсия нам понравилась.

https://www.sports.ru/football/blogs/3234625.html

Сценарист Владимир Валуцкий (последняя работа - «Лев Яшин. Вратарь моей мечты») вспоминал: однажды большой компанией сошли с автобуса на ясную, по-весеннему солнечную поляну, поделились на команды и заиграли в футбол, причем Геннадий Шпаликов с одинаковым вдохновением забивал в чужие и свои ворота. Парируя упреки: «Какая разница. Главное ведь, ребята, играем!»

Режиссер-мультипликатор Андрей Хржановский ходил со Шпаликовым на футбол (прихватив флягу) и признавался, что мечтал с другом о поэтическом - волшебном - кино. Когда задумались о герое - воплощенном символе красоты, таланта и бессмертия, Шпаликов сообщил: «Я знаю такого человека. Мы с ним не раз вместе выпивали. Это Валера Воронин».

Тот самый Воронин, которого Марлен Хуциев видел Володей в «Июльском дожде», но спасовал перед насыщенным футбольным графиком торпедовской знаменитости и снял в роли молодого ученого профессионального актера Александра Белявского.

Писатель Александр Нилин в книге о Воронине вспомнил посиделку в актерском ресторане ВТО 8 марта 1967-го: «Мы [c Ворониным] теснились не в обиде за одним столиком, со Шпаликовым и еще полудюжиной подсевших завсегдатаев — и Гена шепнул мне: «Скажи ему, кто я», а Воронин, услышав, что пьет с автором песни «А я иду, шагаю по Москве», великодушно и дружелюбно приподнял рюмку: «Уважаю».

Нилин рассказывал, что однажды Шпаликов повел его в гости к сибирским физикам - на пельмени. Физики сосредоточили внимание на Инне Гулая, а Шпаликов разговорился с Нилиным о футболе и признался: любой интересный матч он воспринимает как событие огромной важности, превосходящей премьеры в Доме кино.

https://dzen.ru/a/ZyLzNScd6EvnkFib

Осенью 1955-го будущий сценарист Геннадий Шпаликов писал другу-суворовцу о быте Московского пехотного училища и после приветов общим знакомым добавил:

«Да, прости Валюша, еще не кончаю. Нужно написать о финале Кубка [ЦДСА – «Динамо»]. Мы смотрели по телевизору… На 11-й минуте Агапов метров с пяти через Яшина забивает первый гол. Вообще, Агапов все время неотрывно дежурил у ворот.

… [Потом судья] Латышев дал одиннадцатиметровый. Агапов забил. Так спокойно – Яшин в один угол, а мяч – в другой. А через несколько минут того же Агапова ударом в яйца Яшин вывел из игры. Агапов вышел один на один, а Яшин ногами вперед выпрыгнул. Представляешь, как бушевал стадион?»

Через 58 лет, осенью 2013-го, тот самый Владимир Агапов встретил меня у метро «Сухаревская» и повел домой, к щедро накрытому столу.

– Поездка в Англию со «Спартаком» чем памятна?

– Фурор: в 20 лет попасть в Лондон! Игру с «Арсеналом» почему-то судил [наш арбитр] Латышев. Англичане обиделись. Латышев с нами прилетел и их, конечно, прихватил. Еще запомнился Антипенок, глава делегации: очень рьяно вышибал деньги из англичан.

В Лондоне мы получили по 60 фунтов. Я шубу купил жене за 15 фунтов, ботинки за два. Из Лондона возвращались через Париж. Переночевали в аэропорту Орли, а наутро увидел, как везут наш багаж – бесконечную вереницу из ста с чем-то чемоданов.

– Как вас увели из «Спартака»?

– У нас с [нападающим Борисом] Татушиным была бронь от армии. Но в «Спартаке» сменился тренер, и новое руководство забыло подать на нас документы в Генштаб. Первым забрали Бориса. Вратарь Команды лейтенантов Никаноров лично его охранял. Потом вдруг директива: «Татушина демобилизовать. Агапова в армию».

Сначала «Спартаку» больше был нужен я, чем Татушин. Дементьев заканчивал, а я должен был его заменить. Но из тюрьмы как раз вышли Старостины и вернули в «Спартак» Серегу Сальникова – именно на мое место. Вот и переиграли. Татушина вернули, а меня отдали. С 4 марта 1955 года я в армии.

– В победном финале Кубка в вас жестко влетел Лев Яшин. Помните?

– Хорошо, что я живой остался и не стал инвалидом. Лева неправ. Выбежал метров на 30 из ворот, а я его перекинул. Мяч к воротам летит, а Лева в меня. Он завелся из-за того, что ранее я пять пенальти забил в правый угол, куда Яшин и прыгнул, а я закрутил в левый.

Яшина удалили, и на второй тайм в ворота «Динамо» встал полузащитник Женька Байков – у него даже перчаток не было. Яшина затем дисквалифицировали – причем на игру сборной против Франции. Но мы потом общались до самой его смерти.

С [вратарем] Разинским забирали Леву из больницы, когда ему ногу ампутировали.

– В Англии вы играли и за ЦСКА.

– 7 ноября 1957-го, в годовщину октябрьской революции, грохнули на «Стэмфорд Бридж» «Челси» 4:1, я четвертый забил. После матча наш посол Малик устраивал прием. Заходим в посольство, а [тренер] Григорий Федотов мне говорит: «У меня тут на кухне знакомый из Глухова». Зашли к нему, уселись на бочках. Налили.

Чуть поддали. А кухню за нами закрыли. Пришлось выбираться через задний вход и заново заходить в посольство. А там на входе Малик. Приветствует других дипломатов, и тут вдруг мы. «О, Федотов! Агапов!» Радостный – для посла ничего лучше не придумаешь: победили в день революции.

https://www.sports.ru/football/blogs/3276485.html

Знаковый день для «Реал» - ровно 30 лет назад дебютировал Рауль.

А весной 1991-го босс «Атлетико» Хесус Хиль представил его ведущей дневного ток-шоу на канале Antena 3 Ньевес Эрреро: «Это Рауль Гонсалес. Феноменальный мальчик». В другой раз Хиль привел Рауля в раздевалку «Атлетико» и похвастался: «Он забил 55 голов за сезон».

Победу «Атлетико» над «Реалом» в финале Кубка Бернабеу-1992 Рауль назвал самым счастливым моментом детства, но в том же году Хиль закрыл младшие команды «Атлетико»: «Пусть их финансирует федерация футбола. Не хочу терять деньги и продавать квартиры ради молодежки».

Технический секретарь «Атлетико» Рубен Кано вспоминал, что к этому решению Хиля склонили влиятельные друзья (один из них – кинопродюсер Хосе Эстебан Аленда), чьи сыновья находились в тени Рауля: «Они хотели сами управлять юношеской командой. Видимо, думали, так будет лучше для их детей».

Из-за реорганизации 14-летний Рауль остался без стипендии и проездного, поэтому вслед за тренером Пако Де Паулой ушел в «Реал». И дебютировал 29 октября 1994-го (в игре с «Сарагосой»), а в во втором матче растерзал «Атлетико»: заработал пенальти для Мичела, сделал голевой навес на Саморано и забил с паса Лаудрупа.

«На тренировках финтил, играл головой и бил он так себе, но в игре феноменальная воля превращала его в другого игрока, – говорил второй тренер «Реала» (1994 – 1996) Анхель Каппа журналисту The Guardian Сиду Лоу. – Он был уверен, что у него все получится. Ладно Месси – он уверен в себе, потому что гениален. Но Рауль! Ненормально быть настолько уверенным, когда ты технически ограничен».

Бернд Шустер – главный немец «Барсы» XX века: кумир Хави, друг Марадоны и добытчик последнего титула «Реала» нулевых

В 1980-м Ханси Флик ездил из родной деревни в Мангейм на товарищеский матч «Баварии» и прорывался в ее автобус ради автографа Румменигге. Бернд Шустер, который старше Флика на шесть лет, в 1980-м был для «Баварии» слишком дорогим и перешел в «Барселону», открыв вскоре счет в дебютном и победном (2:1) класико.

Через несколько месяцев Шустеру позвонили с тревожной новостью: после игры с «Эркулесом» пропал его приятель, нападающий «Барсы» Кини. Нашли только машину с открытыми дверями.

Бернд поехал к Кини домой, но не пробился сквозь толпу журналистов. Спустя сутки выяснилось: Кини в заложниках, похитители требуют денег. Шустер добивался отмены ближайшего матча, но полиция настояла: играйте.

В итоге уступили «Атлетико», «Саламанке» и «Реалу», сползли на пятое место, но главное – Кини наконец освободили. Он рассказал Шустеру, что провел 25 дней в комнате без окон и каждый раз, когда открывалась дверь, думал, что убьют.

Выжив, Кини снова забивал и стал лучшим бомбардиром Ла Лиги-1980/81, опередив на один мяч Хуанито из «Реала». После ареста похитители признались, что сначала нацеливались на Шустера, но смутило, что тот плохо знал испанский – было бы трудно общаться.

«Барса» наняла семье Шустера телохранителя – Антонио Гарсию. Был рядом с семи утра до десяти вечера, а как-то ночью погнался за вором, сорвался с водосточной трубы и упал с высоты второго этажа. При падении порвал ахилл и не мог больше работать.

Тогда же и Шустер едва не закончил из-за травмы. В игре с «Атлетиком» почувствовал скованность в колене и пожаловался доктору Гонсалесу Адрио, который учился в Берлине и говорил по-немецки.

– Слышал щелчок? – спросил врач.

– Да.

– Дальше играть нельзя. Порвана связка. Завтра оперируем.

Шустер испугался: 21 год, первая травма и сразу под нож. Вратарь «Кельна» Тони Шумахер посоветовал знакомого хирурга, и с разрешения «Барсы» Шустер улетел в Германию.

И пожалел. Его прооперировали как обычного человека, а не спортсмена, и прежняя гибкость к колену не вернулась. Восстановление затянулось, и Шустер пропустил испанский ЧМ-1982.

Следующий турнир сборных – Евро-1984 во Франции – тоже смотрел с трибуны из-за перелома пальца. Германия не вышла из группы, проиграв Испании, и Шустер сказал соседу по трибуне «Парк де Пренс» Францу Беккенбауэру:

– Может, возглавите сборную?

– С этим составом ничего не добиться.

Шустер улетел на Ибицу, и туда дозвонился репортер Bild: «Кто должен заменить Юппа Дерваля?» Бернд вспомнил слова Кайзера Франца и назвал второго тренера сборной Эриха Риббека, а через три дня узнал, что согласился-таки Беккенбауэр.

Нового тренера спросили, вызовет ли Шустера, и ответ «Посмотрим» обидел Бернда настолько, что в 24 года отказался играть за сборную. Десятилетия спустя признался: не было дня, когда б не жалел о том поступке.

https://www.sports.ru/football/blogs/3274998.html

Спрашивал о Викторе Прокопенко всех игроков «Ротора» девяностых. Сейчас с удовольствием перечитываю.

Александр Ещенко: «В 1995-м играли с «Аланией». Андрюху Кривова сбили, а потом наступили на руку. Я был метрах в сорока, но сорвался с места и ринулся в толпу. Всех, кто попадался на пути – бум-бум-бум. Меня удалили и дисквалифицировали на три игры. В раздевалке Прокопенко вскипел: «Куда ты понесся, как скорая помощь? Его что, убили?»

Но это единственный раз. Так-то Прокопенко был очень добрым и душевным человеком, хотя многое пережил – в Волгограде ведь застрелили его зятя.

Никогда не забуду, как мы в день пятидесятилетия Прокопенко сделали ему подарок: проиграли Нижнему Новгороду. Горюнов влетел в раздевалку: «Вы чего, #####, совсем ######?» Прокопенко высказался интеллигентнее: мата я вообще от него не слышал, в основном – одесские шуточки».

Михаил Осинов: «Он много читал и иногда вместо установки на матч выдавал литературную цитату. Самая короткая установка была в День Победы: «Сегодня 9 мая. Идите и уничтожьте их #####».

Другой эпизод. На нашей базе на берегу Волги было очень большое поле - шириной метров сто двадцать. Ребята тренируются, что-то доказывают, а Прокопенко взял ружье и вместе с Есиповым стал стрелять в ворон. Запасные игроки расстраивались: «Какого хрена мы тут что-то доказываем, если он на нас даже не смотрит?»

Он сумасшедший охотник. Помню, приехали в Одессу на сборы, и Прокопенко с Есиповым пропали на три дня. Команда работала со вторым тренером Зелькявичюсом, а они где-то охотились».

Прокопенко говорил: «Я не пью, зато как разливаю». При мне он действительно ни разу не выпивал. Еще удивлял тем, что садился голым по пояс - в одних шортах - в беседке у входа на базу и ел огромный арбуз с хлебом. Никогда такого не видел. Он говорил: «Очень вкусно!» Ну, не знаю».

Александр Беркетов: «Прокопенко - человек, исполнивший мою первую в жизни мечту. Как только я начал что-то соображать, лет с шести-семи, папа водил меня на «Ротор», а благодаря доверию Евгеньича я заиграл в любимой команде. Однажды он привел на тренировку свою охотничью собаку — она бегала по полю, а мы по ней мячами дубасили. По заданию тренера, конечно».

Николай Олеников: «Помню наказ Прокопенко: «Майку сняли — забыли об игре. А то или праздновать неделю будете, или горевать». Когда в раздевалке раздавали премиальные, советовал: «Только не прокутите все — лучше купите себе хорошие вещи».

Александр Шмарко: «Прокопенко - веселый, душевный человек. Поверил, фактически раскрыл меня как футболиста, помог с лечением спины. Поехали с ним как-то к доктору в Одессу. Друзья Евгеньича пригласили нас на день рожденья. Спрашивают меня за столом: «Ну что, ты выпьешь?». Оборачиваюсь к главному тренеру. Он: «У тебя сейчас отпуск, можешь спокойно выпивать, не волнуйся». То есть показывал, что есть время для работы, а есть – для отдыха. Главное – когда, сколько и с кем».

Сегодня Прокопенко исполнилось бы 80 лет.

Через три месяца после проводов в «Лужниках» состоялся еще один прощальный матч Льва Яшина – на «Сан-Сиро».  Устроили его итальянские друзья во главе с Джачинто Факкетти.

31 августа 1971 года советский вратарь сыграл за сборную мира (с Хенто, Гарринчей и Тостао) против итальянских ветеранов (выделялись Чезаре Мальдини и Омар Сивори). На «Сан-Сиро» собралось 55 тысяч зрителей, а Яшина завалили подарками – подарили золотую медаль и памятный кубок. 

Сборная мира уступила 2:4, и последний мяч в карьере Яшин пропустил от бывшего полузащитника «Милана», «Ромы» и «Наполи» Паоло Баризона. 

Планировалось, что в конце матча Яшина заменит экс-вратарь «Юве» Карло Маттрель (оставив футбол, работал слесарем, через пять лет после яшинского матча погиб в автокатастрофе), но на поле выбежали сотни болельщиков и понесли Яшина на руках. Игру завершили досрочно. 

https://www.sports.ru/football/blogs/3274254.html

Дженнаро Гаттузо признавался: в годы игровой карьеры - чтобы расслабиться и не перегореть - читал перед матчами «Доктор Живаго». Роман, впервые изданный в Милане осенью 1957-го. На Гаттузо первые шесть глав действовали лучше гипноза.

«У меня «Доктор Живаго» в мягкой обложке - книгу я получил от болельщика, - рассказал Гаттузо в автобиографии. - История развивается сама по себе, на каждой странице тысячи новых персонажей (после нескольких прочтений вы даже не будете запинаться на именах), все говорят о философии и свободе.

Ничего не понятно, поэтому сюжет вас не волнует, можно спокойно произносить эти красивейшие фразы, которые никогда не заканчиваются.

Вы расслабляетесь, расслабляетесь… Шестая глава заканчивается так: «Юра его совсем не помнил». Здесь вы и сами уже не будете помнить, из-за чего волновались перед матчем».

https://dzen.ru/a/ZxKrEOTb8142Q6UY

Лучший голландский тренер в истории «МЮ»: научил Роналду забивать больше 40 за сезон и убедил купить Ван Перси

Первая триумф «МЮ» с тренером Меленстеном – победа в клубном ЧМ в Японии. Рене много путешествовал и нормально адаптировался к новому часовому поясу, чего не скажешь о Фергюсоне. Когда Рене и сэр Алекс сидели рядом в автобусе, главный в полудреме отправил кому-то смс: «Аааааааааааа». 

Взбодрил его видеоаналитик Саймон Уэллс, чуть позже включивший на большом экране эпизод из игры с «Челси»: три тренера «МЮ» увлеченно следят за игрой, и вдруг Фелан хватает прилетевший с трибуны воздушный шарик и лопает ногой. Фергюсон вздрагивает и ругается, а Меленстен хватается за сердце. 

«Босс хохотал и не мог остановиться, – вспоминал Меленстен. – Просил включить ролик снова и снова и с каждым разом смеялся сильнее. Затем зашел Мик, и босс сказал: «Покажи! Покажи еще раз!» Потом – для игроков. Это невероятно подняло всем настроение».

https://www.sports.ru/football/blogs/3273506.html

Второй матч в ЛЧ-1998/99 «МЮ» проводил на «Камп Ноу».

«Накануне игры с «Барсой» в группе я как обычно не слишком напрягался на тренировке, и тренер кричал: «Сосредоточься!» – вспоминал нападающий Энди Коул. – Я отвечал: «Хорошо, босс, без проблем». Но этот крик: «Coley, focus!» преследовал меня до конца тренировки.

Тогда я сказал ребятам: если забью – побегу к рекламному щиту Ford Focus».

Коул забил в ЛЧ-1998/1999 еще три мяча и все – с передач Дуайта Йорка, которому Энди помог освоиться в Манчестере. Причем «МЮ» подумывал отдать Коула «Астон Вилле» за Йорка.

«Мой приезд мог выпихнуть его из команды, но вы бы никогда не догадались об этом по его отношению ко мне, – восхищался Дуайт. – Он приглашал на ужин, советовал, где стричься и как быстрее доехать до базы, а его девушка Ширли помогла с переездом в новый дом и выбором мебели.

Мы даже купили с Энди два одинаковых пурпурных «Мерседеса». Когда же мы сходились в атаке, происходило что-то инстинктивно-волшебное, – в первый же год мы забили на двоих 53 мяча».

В сезоне-1998/99 Коул впервые забил за «МЮ» в АПЛ больше 15 мячей, хотя начиналось все мрачно.

«Через два месяца после старта чемпионата я чувствовал себя кем угодно, только не частью чего-то особенного, – признался Коул. – В четверке нападающих Фергюсона я считался последним – это сбивало меня с толку. Бывало, что тренер даже предпочитал мне в атаке [полузащитников] Гиггза или Скоулза.

Начало сезона получилось тяжелым и для меня, и для команды. В конце сентября 1998-го тренер предложил мне сыграть за резервную команду, но рубиться с дублерами в 27 лет совсем не хотелось. Я отказался, и на матч пятого тура с «Арсеналом» тренер не включил меня даже в запас».

«МЮ» проиграл 0:3 и отлетел на десятое место. Вскоре Фергюсон выпустил Коула против «Ливерпуля» и, обведя защитника Бэбба, Энди помог забить Скоулзу. А через полторы недели вышел в старте – и та игра стала переломной.

«Мы с Йорки сразу поладили и уложили на лопатки «Саутгемптон» – 3:0, – вспоминал Энди. – Болельщики, наверное, думали, что тренер – гений: два меcяца сплачивал наш дуэт на тренировках и наконец презентовал 3 октября 1998-го. Алекс и правда гений, но не в этом случае.

Наше партнерство сложилось случайно. Никакого хитрого плана не было, потому что я вообще не входил ни в чьи планы. К тому же клуб не особо увлекался отработкой взаимодействий на тренировках – в том числе наших с Йорком».

Тактическими лекциями Фергюсон тоже не обременял: однажды не смог передвинуть фишку на магнитной доске и сказал: «Черт с ним. Коули, просто иди в штрафную».

В плей-офф ЛЧ Коул забил победный мяч «Юве» в гостях и дважды ассистировал – Скоулзу в Милане и Йорку в Турине. «На «Сан-Сиро» я скинул мяч головой после кросса Гари Невилла, а Пол сделал все остальное, – уточнил Энди. – Несколько лет назад я бы сам пытался забить, но сказалась работа, которую со мной проделал [помощник Фергюсона] Брайан Кидд.

Когда я пришел после 41 гола за сезон в «Ньюкасле», он сказал, что в «МЮ» недостаточно забивать много, и научил больше ценить партнеров. О моих голевых пасах мало говорят, но я очень ими горжусь».

Сегодня Энди Коулу исполнилось 53 года.

https://www.sports.ru/football/blogs/3168290.html

Мэтт Ле Тиссье говорил: «Думаю, родители не развелись только потому, что никто из них не хотел воспитывать меня в одиночку». Мэтт родился на Нормандских островах, где французов не сильно меньше, чем англичан.

Жерар Улье тянул его в сборную Франции, Бобби Гаулд – в Уэльс, но Мэтт выбрал Англию, которую в середине девяностых возглавил Гленн Ходдл. В юности Мэтт упивался его игрой, но, когда Ходдл позвал в «Челси», отказался от встречи – боялся, что не сможет отказать кумиру, а вне «Саутгемптона» себя не мыслил.

В 1997-м Ходдл выделил Мэтту последние полчаса матча с Италией на «Уэмбли». Ле Тиссье играл с поврежденным сухожилием и грыжей поясницы, упустил шанс забить, и Англия проиграла. Увидев мучения Мэтта, Ходдл посоветовал ему свою ценительницу Эйлин Дрюэри.

Через год Мэтт сделал хет-трик в матче второй сборной Англии с российской молодежкой, и после игры не смог выклянчить у мамы пачку чипсов: «Перед чемпионатом мира ты должен правильно питаться».

Кроме трех голов Михаилу Харину, Ле Тиссье забил семь мячей в девяти последних матчах АПЛ, но после отказа от услуг целительницы Ходдл уже не звал его в сборную.

А потом Ходдл принял «Саутгемптон» и отправил Ле Тиссье к французскому диетологу. «Перед тренировками я бы посоветовал вам есть тост с яйцом-пашот под лимонным соусом». – «Извините, но этого нет в меню «Макдоналдса», где я завтракаю», – ответил Мэтт.

«Те, кто уговорят, что мне не хватало амбиций, плохо меня знают и не представляют, каково это, пробиться из Нормандских островов в сборную Англии, – говорил Ле Тиссье. – Многие игроки объясняют свои переходы тем, что они слишком амбициозны, но не давайте им пудрить вам мозги – как правило, дело в деньгах.

Получать больше и играть меньше – разве это амбициозность? Я был не готов ради лишних денег согласиться играть реже, чем в «Саутгемптоне», где мне было уютно».

Защитник «Саутгемптона» Микки Адамс объяснял преданность Мэтта иначе: все дело в прямом и дешевом рейсе Саутгемптон – Гернси, которым Мэтт и его первая жена пользовались ежемесячно.

Сегодня Ле Тиссье исполнилось 56.

https://www.sports.ru/football/blogs/1242518.html

Шукшина сердил вопрос – зачем брать в фильм непрофессионального актера, борца Алексея Ванина (стал вторым в СССР и переехал в Москву, где выступал за ВВС Василия Сталина). Шукшин объяснял:

– Леша никогда не продаст и не подведет. Чего же больше?

– Он не обучался в театральном вузе.

– Он искренний, а остальное мое дело, – резюмировал Шукшин.

После тюрьмы Ванин вернулся в кино благодаря Шукшину, но в большинстве фильмов оставался актером эпизода. В «Калине красной» Шукшин снова доверил ему одну из главных ролей – брата Любы, к которой приезжает из заключения Егор Прокудин. Причем взял без проб, и Ванин выступал еще и как консультант по тюремным вопросам.

В фильме персонажи Шукшина и Ванина познакомились в бане. Петр встретил ухажера сестры холодно и вскоре был им – будто бы случайно – ошпарен.

«Вода была теплая, – отметил Ванин. – Но нужен ведь был след от ожога. Гримеры нарисуют, я в пруд прыгну, а когда выхожу – и нет следа. Вижу, Шукшин уже желваками играет. Говорю: «Вася, сейчас будет ожог».

Пошел за баню, набрал веник крапивы, и нахлестал себя по плечу. Подхожу: «Вась, так подойдет?» Он аж захлебнулся: «Твою мать, Леха, ты что делаешь?» Он думал, что я себя правда кипятком полил».

https://dzen.ru/a/ZwZ3VErHVi-ew9S8

Каждая счастливая команда счастлива по-своему. Заново убеждаюсь в этом на улице Льва Толстого в Павловском Посаде (65 км к востоку от Москвы, 65 тысяч жителей), где базируется «Композит» – одна из трех команд Дивизиона Б Второй лиги в пятом раунде Кубка России.  

В отличие от «Амкара» и «Знамени Труда», основанного 114 лет назад, богатой истории «Композит» не имеет. Появился 10 января 2022 года, а в 2024-м прошел в Кубке питерское «Динамо», пензенский «Зенит» и «Нефтехимик».   

https://www.sports.ru/football/blogs/3271854.html

Дэвид Мамедов, играл у Осинькина в ДЮСШ «Юность» (Владикавказ): Знаю многих, кто играл с Осинькиным за «Иристон». Капитан той команды Сергей Таболов возглавил потом ГТРК Северной Осетии. Лучший сезон Осинькин выдал в 1991-м, когда стал вторым бомбардиром команды.

Кто играл с Осинькиным в «Иристоне», поражались, какие у него икроножные. Даже через десять лет после завершения карьеры мышцы были такие здоровые, будто он постоянно качался.

Капитаном был Алан Бегизов – сын судьи, который стал лайнсменом во втором тайме игры «Алания» – «Ротор». Еще один игрок «Юности»-1982, Тимур Ортабаев, сейчас заместитель председателя Парламента РСО-Алания.

Я же 1990 года. Был вратарем и пришел из «Спартака» в «Юность» в 2004-м. Сразу отметил, что Осинькин общается с игроками вежливо, а не в доминирующем стиле, как другие детские тренеры.

Наш игрок, Басиев, брал на себя инициативу, обыгрывал одного-второго и терял мяч. Игорь Витальевич кричал: «Басиев, мы не у вас на БАМе в канаве играем». БАМ – район Владикавказа, где в то время еще можно было встретить даже болото.

Меня же Осинькин ругал только за опоздания. Когда бывало семь уроков, учеба заканчивалась в 13:55, до «Юности» мне ехать минут сорок, а тренировка начиналась в 14:00. В итоге я сбегал с уроков на тренировки, и за прогулы меня выгнали из школы.

Осинькин учил делать длинные передачи, чтобы не мешкался, не терял мяч.

В команде я бегал быстрее всех, но, когда пытался играть в поле, меня всей командой называли Деревом. Один раз я сделал дубль, и Осинькин это отметил. Ребята говорили: «Тебя повысили. Теперь ты не Дерево, а Дупло».

Дзагоев одно время тренировался на две школы – в «Юности» и в Беслане. А еще у нас был рэпер MiyaGi – Азамат Кудзаев. Он каратист, но в 2004-м поиграл у Осинькина. Думаю, дошел бы до Второй лиги, если бы не бросил. Сейчас, когда играем, здорово действует в нападении. Работоспособный, с хлестким ударом.

Мы с ним застали последний сезон Осинькина во Владикавказе. Чемпион России-1995 Аслан Датдеев рассказывал, что Игорь Витальевич был в натянутых отношениях с директором «Юности» Папелашвили и последний год во Владикавказе тренировал ответственно, но понимал, что в любом случае уйдет.

Я не мог тренироваться у преемника Осинькина в «Юности», оставил футбол и стал тележурналистом. Выходил с сюжетами на «НТВ-Плюс», а в 2015-м поехал в Краснодар – делал репортажи про «Кубань», где Игорь Витальевич по приглашению гендира Сергея Доронченко (тоже из Осетии) тренировал молодежку.

Подхожу к Осинькину: «Помните меня?» – «Да-да, ты же в Тольятти у меня был!» – «Не, во Владике. До Тольятти, к сожалению, не дошел». Благодаря Игорю Витальевичу в клубе ко мне хорошо отнеслись, не как к залетному. Мне давали интервью Аршавин с Павлюченко.

В конце сезона-2015/16 Осинькин возглавил «Кубань» в Премьер-лиге, но, как я понимал, они уже готовились к вылету. Городу не нужны были две команды в Вышке.

https://www.sports.ru/football/blogs/3225503.html

После возвращения в «Барсу» в 2002 году Луи ван Гал выиграл 10 из 10 матчей ЛЧ (отбор плюс первый групповой раунд и начало второго), и в октябрьской игре с «Брюгге» Ван Гал дал шанс еще трем выпускникам академии – нападающему Серхио Гарсии, защитнику Дани Тортолеро и 18-летнему Андресу Иньесте.

«Андрес хорошо видел поле и играл на разных позициях, – говорил Ван Гал. – Хави силен технически и тактически, но медлителен – я был таким же. А Иньеста – это игрок, которым я мечтал стать, но не стал».

И все было бы прекрасно, если бы не чемпионат, где команда Ван Гала традиционно поплыла в ноябре и после 0:3 от «Севильи» в середине декабря обнаружилась на 13-м месте, к тому же потеряла из-за травм Наварро с Пуйолем.

Под давлением членов правления «Барсы» Гаспар поставил тренеру ультиматум – победа в следующем туре над «Мальоркой» или удаление. Интересно, что травмированный Пуйоль полетел на этот матч, чтобы поддержать команду, а Гаспар – нет: отправился на переговоры с аргентинским тренером Карлосом Бьянки.

Ван Гал тоже соригинальничал и в важнейшем матче впервые выпустил в чемпионате Иньесту (сразу в старте). «Барса» победила 4:0, и Луи неплохо пошутил на пресс-конференции, заговорив так же, как перед уходом в 2000-м: «Друзья-журналисты, поздравляю вас…».

Все напряглись: неужели уходит? А он добавил: «С Рождеством!»

На рождественской вечеринке Ван Гал дошел до того, что угощал журналистов шампанским и повторял: «Я доверяю Гаспару. Может, вы знаете то, чего не знаю я, но у меня нет причин не доверять президенту».

В следующем месяце «Барса» проиграла «Валенсии» с «Сельтой», и Гаспар уволил Ван Гала. Прощаясь с командой, Луи расплакался.

Лучшим клубом мира «Барса» стала уже без него. Но с парнями, которые при нем дебютировали. Вальдесом, Пуйолем, Хави и Иньестой.

«Луи всегда верил в молодых игроков, – говорил Иньеста. – Ван Гал не такой, как все, по-своему видит мир, но он навсегда в моем сердце. В конце 2002-го ситуация в клубе была очень тяжелой, он все равно доверял ребятам из молодежки.

Когда он был на грани увольнения, я провел шесть матчей в стартовом составе – в 18 лет! Он оставлял на лавке Рикельме и ставил меня. Его заменил сначала Тоньо де ла Крус, а потом Радомир Антич. Ни у одного из них я не играл. Как и у Райкарда в первом сезоне.

Так что Ван Гал – очень важный тренер в моей карьере. До сих пор помню его слова перед моим дебютом в Брюгге: «Выходи и наслаждайся. Делай то, что умеешь лучше всего: играй в футбол».

https://www.sports.ru/football/blogs/3183452.html

У Тамерлана Мусаева хорошие ориентиры (я про Роналду).

https://t.me/amuyzhnek/2014

«Михайлов очень доверял игрокам и, в частности, мне как капитану, отвечавшему за атмосферу в команде, - говорит Вячеслав Быков. - Мы давно друг друга знали. Я играл против него за «Трактор», а потом – у него в ЦСКА, где он помогал Виктору Тихонову. Я познакомился с его семьей, у нас сложились близкие отношения.

Борис Петрович – умный, интеллигентный и уравновешенный человек. Наш вид спорта – очень эмоциональный, но Михайлов прекрасно понимал чувства игроков и гармонично подходил к любой ситуации.

При нем человеческие отношения между игроками и тренерами были на другом уровне, нежели в советские времена. Михайлов относился к хоккеистам не как начальник к подчиненным, а скорее как старший товарищ.

Требовательность к делу осталась высокой, но в обычной жизни Михайлов дал больше свободы».

К 80-летию Бориса Михайлова - текст о его главной тренерской победе.

https://www.sports.ru/hockey/blogs/3137105.html

Не стало Анатолия Конькова - его гол венграм вывел нашу сборную в финал Евро-1972.

Я спрашивал о нем Николая Маношина - в семидесятые тот со всей страны собирал игроков в ЦСКА, а Конькова упустил: «Поступила директива - призвать Анатолия из Донецка. Прилетает он со сборной в Шереметьево. К нему подошли два солдатика, а он вырвался и головой расшиб стеклянную витрину. Иностранные делегации рты пооткрывали. Коньков сбежал через ресторан и выскочил из запасного выхода. Его посадили в машину, где-то под Курском – на поезд. И в Донецк».

Рассказывал мне про Конькова и врач сборной Савелий Мышалов: «В 1975-м перед игрой с Италией Анатолий спросил меня: «Как бы нам заполучить Высоцкого?» Его песни Коньков знал наизусть. Я обратился к Борису Федосову, заместителю главного редактора «Известий», и тот устроил нам встречу с Владимиром Семеновичем, который приехал с другим таганским актером Вениамином Смеховым.

Некоторые песни Высоцкий исполнял впервые, поэтому попросил отключить магнитофоны: хотел сначала опробовать песни на публике, а потом уж записывать. Выступив, Высоцкий зашел в мой номер: «Доктор, наверняка у тебя что-то есть?» – «Ну, а как же». – «Наливай». Через два часа у Высоцкого был спектакль. 

На следующий день он зашел к нам в раздевалку перед игрой с Италией. Мы подарили ему мяч с автографами, а он дал установку: «Ребята, макаронщиков надо обыграть». Мы победили 1:0, а победный гол забил Толя Коньков, вдохновленный знакомством с кумиром».

Соперники по воскресному дерби – ЦСКА и «Динамо» – долго играли на одном стадионе. Десять лет назад – на «Арене Химки». Раньше – на старом «Динамо». В 1995-м частью компенсации за аренду стадиона стал полузащитник ЦСКА Владимир Семенов.

Матчей в Высшей Лиге у него набралось только 27, зато историй – на несколько двухчасовых разговоров, которые мы прерывали только из-за приближения тренировки. Семенов, поигравший у Бескова, Бердыева и других мощных тренеров, 17-й год работает в школе «Воробьевы горы».

Интервью прошло в излюбленном формате: ни одного вопроса про выпивку, деньги и договорняки, и почти все ответы - про выпивку, деньги и договорняки.

***

– На базе ЦСКА поселили в комнату к Хохлову и Радимову. Рядом жили хоккейщики. После побед глянешь на их третий этаж – колготки, бутылки, презервативы. После наших побед – та же тема.

В сентябре 1994-го я стал лучшим новичком чемпионата по оценкам «СЭ» и зазвездился. Подумал, что офигенный игрок. Когда все вокруг хвалят, надо поскромнее к себе относиться и никого не слушать. Переход в «Динамо» – ошибка. Зато с Бесковым поработал.

– Какие его слова запомнились?

– Играем с ЦСКА товарищеский матч. Убегаю по бровке – Орещук сбивает. Мы подрались, и Бесков говорит: «У тебя такой удар с правой. Может, в бокс пойдешь?»

***

– Саратов в 1996-м первые туры здорово прошел, а потом – то дома ничья, то на выезде прибивают. Тренер Корешков и директор клуба, чтобы деньги провернуть, закупили масла (условно, два вагона), а их обманули – оказался маргарин.

Им дали денег на сезон. Но люди-то идейные – хотели для команды побольше заработать. Чтобы было на судейство. А их нагрели, и на зарядку судей денег не осталось.

...В 1996-м я попал в число лучших полузащитников Первой лиги, а перед следующим чемпионатом у нашего игрока – белоруса – мать умерла, и отец после этого покончил с собой. Мы с ним выпили, утром похмелились, и я упал с трапа самолета.

***

– В липецком «Металлурге» была звезда на звезде. Даже сдав матчей пять, шли после первого круга на третьем месте. Но зарплату не платили, и после первого круга команда разбежалась.

Перед игрой последнего тура в Туле к нам с Серегой Растегаевым зашел тренер – Валерий Третьяков: «Хотел бы посоветоваться. Ставить в ворота Мананникова или [его дублера] Крыканова?» – «У вас нет выбора. Поставите Крыкана – обвинят, что сдаете. Поставите Мананникова – сдаст Манан». Поржали, и так и вышло – игру слили.

***

– В Туле спрашивал бразильцев: «Чего вас на карнавал тянет?» – «Много красивых женщин. Можно подержаться». – «Да ладно». – «Это разрешено. Подошел – за попу пощупал». – «##### у вас правила. У нас за такое сразу в репу».

– Не все тульские бразильцы женщинами интересовались?

– Был один педик, который мало играл, и брал в автобус своего пацана. Русские ребята предлагали: «Давайте тогда мы с проститутками будем ездить». А я уточнял: «Теперь в душевую в плавках заходить?»

***

– C «Торпедо-ЗИЛ» ярко играли, неплохо шли, но потом Казань вклинилась, ресурс включила (прищучили нас на выезде, точку не дали), и в ЗИЛе подстраховались – в концовке нам раменские помогали.

Я тогда по-прежнему не пил. Играл так, что после первого круга-2000 Семин в «Локомотив» звал, но Игнатьев сказал: «На ### он тебе нужен. У вас и так много народу».

– Почему Игнатьева после сезона заменили на Кучеревского?

– Из-за раменских. Нам полагались бонусы за выход в вышку, но их якобы отдали раменским, которые нас прикрывали – по судейству и так далее. Тысяч двести им отдали. [Директору ЗИЛа] Носову это якобы не понравилось. Мне полагалось 24 тысячи долларов – и ничего не дали.

***

– Заканчивал я в Белгороде, в 2004-м. Дали хорошие подъемные – тридцатку. Зарплата – тысяча. Премиальные – тысяча. Для Второй Лиги – сказка.

Тренер Нененко одно условие поставил: закодироваться. Дмитрич [президент «Салюта» Николай Головин] говорит: «Это что ж, он после игры даже кружку пива не выпьет?»

https://www.sports.ru/football/blogs/3270465.html

50 лет назад, в сентябре-октябре 1974 года, состоялась вторая серия матчей между сборными СССР и Канады, представленной в тот раз игроками Всемирной хоккейной ассоциации. 

«По дороге на одну из тренировок я сел в автобусе с Владимиром Шадриным, – говорит мне Александр Палладин, собкор АПН в Канаде в 1973-1979 годах. – Он производил впечатление одного из самых интеллигентных наших игроков. У большинства-то круг интересов был довольно узок. 

Я спросил Шадрина: «Вы столько ездите по миру. Столько, наверное, видели?» Он удивленно посмотрел на меня: «Какой там... Сплошные тренировки». 

В Канаде, во время Суперсерии-1974, наших игроков тоже никуда не водили, но накануне второго матча, в Торонто, переводчик Агги Кукулович остановил меня в отеле: «Хочу вас предупредить. Вон стоят пять игроков. Они собрались на просмотр кинофильма «Глубокая глотка».  

Картина про девицу, которая занималась оральным сексом, вызвала в Канаде грандиозный скандал. С одной стороны, чтобы отбить деньги, его показывали где только можно. С другой, у кинотеатров устраивали пикеты, и полиция нравов Торонто взялась на места, где фильм нелегально прокатывали. 

Кукулович предупредил: «Вокруг нашего отеля полно канадских журналистов. Ищут любую сенсацию. Завтра напишут, куда пошли советские хоккеисты. А если в кинотеатр нагрянет полиция нравов?»

Я тут же подошел к нашему тренеру Кулагину и обрисовал ситуацию. Борис Палыч отрядил помощника, Костю Локтева, который и лишил дружную компанию советских хоккеистов киноудовольствия».

Из Торонто мы отправились в Виннипег, и в самолете Кулагин попросил рассказать, что пишут в канадских газетах. Первым делом мне попался таблоид Toronto Sun. Его хоккейный обозреватель Джим Гросс работал в британском – язвительном и остроумном – ключе.

Прочитав, как он описал Кулагина, я спросил Бориса Палыча: «Вам все переводить?» – «А что такое?» – «Тут про вас целый абзац». – «Переводи все, как есть».

Я прочел: «Тренер русских Борис Кулагин – человек-гора. Таких в Сибири специально выращивают. Если в его глазнице поместить грецкий орех, он расколет его как щелкунчик. А его живот таких необъятных размеров, что на нем, как на балконе Мавзолея Ленина, уместилось бы все Политбюро».

Борис Палыч выслушал все это, помрачнел и сказал: «Слушай, если этот антисоветчик появится, ты мне его покажи». И перед каждой пресс-конференцией потом спрашивал: «Этот антисоветчик не появился?»   

https://www.sports.ru/hockey/blogs/3270062.html

ЦСКА все лето искал центрального полузащитника, но не потянул трансферы Камори Думбия, Уилфреда Ндиди и Данила Глебова. Еще лет пять назад, не получив летом нужных игроков, клуб плюнул бы на все и продолжил сезон (тогда еще с еврокубками) усеченным составом, в надежде на мастерство лидеров и тренера. 

Теперь такой надежды, видимо, меньше, и ЦСКА упирался до последнего, заполняя вакансии в составе. И вслед за Гуарирапой (1+3 в 9 матчах ФНЛ и неудачный медосмотр в «Зените») взял в сентябре Миралема Пьянича – более знаменитого, но и более проблемного игрока.

Во прошлом сезоне Миралем совсем не забивал, но сделал 11 голевых пасов. Правда, его клуб остался без титулов. Причем в Кубке Президента и Суперкубке проиграли «Аль-Шабабу» Марко Николича (3:4 и 2:6). В чемпионате Пьянич отстал от Николича на 16 очков и две позиции: «Шарджа» стала четвертой. 

После расставания с «Шарджой» Пьянич оставался без контракта до конца сентября и, перейдя в ЦСКА, ухватился за едва ли не последний шанс поиграть в этом сезоне за деньги.  

Для ЦСКА Пьянич тоже был последним шансом на усиление проблемной позиции, вот только надежда на то, что увядающая знаменитость станет суперзвездой РПЛ, слишком часто не оправдывалась, чтобы ждать от Пьянича многого. 

В худшем случае – будет долго (как Секу Койта) набирать форму через игры или много пропустит из-за физических проблем (и хорошо еще, если перед этим выдаст несколько результативных матчей, как в Турции и ОАЭ).
 
В лучшем случае – заиграет в режиме Бибраса Натхо, причем образца скорее 2017-2018 годов: медлительного, но полезного в развитии атак и на стандартах. 

Не будет Миралем ни разрывать, ни тащить. Не те возраст и позиция. Если ЦСКА с Пьяничем научится доводить до ума преимущество, которое в матчах с «Локо» и «Зенитом» не переросло даже в ничьи, уже будет неплохо.   

https://www.sports.ru/football/blogs/3268848.html

На базу сборной Италии – в Коверчано, на северо-востоке Флоренции – игроков «Юве» везли в бронированном полицейском джипе. Спасали от гнева болельщиков «Фиорентины», взбешенных новостью о переезде их кумира Баджо в Турин.

Во время тренировки звучали оскорбления и угрозы, летели бутылки, и Скиллачи сильнее разозлил фанатов, приобняв будущего одноклубника.

Тренер Вичини счел обстановку невыносимой и увез сборную в Рим – в отель недалеко от «Олимпико», где Скиллачи поселили в номер с Баджо (раньше жил с Андреа Карневале из «Наполи»).

На разминке перед первым матчем – с Австрией – Вичини объявил: пару нападающих составят Виалли и Карневале.

Роберто Манчини не скрывал обиды (его отправили даже не на лавку – на трибуну), а попавший в заявку, пусть и резервистом, Скиллачи после разминки позвонил жене, которая готовилась ко вторым родам, и попросил к трубке дочь: «Папу сегодня покажут по телевизору!» – «Папа, гол!» – «Может быть. Будем надеяться».

После 70 минут без голов Сальваторе услышал: «Вставай, разминайся». – «Что? Вы мне говорите?» – «Да, готовься». Он быстро размялся и выбежал вместо Карневале, но три минуты не касался мяча.

А потом очутился в штрафной между огромными Айгнером и Пеклем, выпрыгнул на подачу Виалли и забил победный мяч. В первом официальном матче за сборную. Первым касанием.

После матча Скиллачи позвонил жене в Турин, но она уже засыпала, а у родителей в трубке было так шумно, что не поболтаешь. Сальваторе включил телевизор и в прямом репортаже из Палермо увидел отца. У окна дома Доменико Скиллачи приветствовал толпу, как Папа Римский на площади Святого Петра.

После 1:0 с США Скиллачи узнал о рождении сына (Маттиа) и – с позволения футбольной федерации – слетал в Турин на частном самолете. А в третьем туре забил Чехословакии и пожалел, что бросил школу, когда прочел в газете Repubblica оду Джанни Бреры.

«Что это за слова? – спросил Сальваторе знакомого журналиста. – На каком это языке?» – «Джанни пишет, что ты как Патрокл, – победитель в теле неудачника. Восстал против судьбы, которая ждала тебя в Палермо».

Вспомнив о Палермо, Скиллачи позвонил другу детства – Томмазино: «Как там наши?» – «Грабили магазин и нарвались на засаду. Сантино получил три года, а Саруццо попытался сбежать, но…» – «Черт, не продолжай». – «Его застрелили, Тото».

На следующий день Сальваторе забил Уругваю в 1/8 финала, и у родительского дома в Палермо собралось три тысячи человек. Доменико Скиллачи пел с ними о сицилийце, что играет лучше Пеле.

За выход в плей-офф итальянцам подарили по мобильнику Motorola MicroTac, и Скиллачи звонил родным уже не из отеля, а прямо из автобуса, по пути со стадиона. Дочь еще не спала и волновалась: «После гола все прыгнули на тебя. Тебе больно?» – «Нет, они хотели обнять меня, дорогая».

Один из обнимавших, Нандо Де Наполи, отметил: «В штрафной Скиллачи быстро принимал решения и неотразимо бил, но в плане техники был один из наименее одаренных в той команде. На ЧМ хватало форвардов с арсеналом куда богаче, но никто не забил больше, чем Тото».

Защитник Риккардо Ферри поделился секретом лучшего бомбардира: накануне первого матча Сальваторе посмотрел комедию 1955 года «Дон Камилло и депутат Пеппоне» и дальше включал только эту кассету перед каждой игрой, выучив все диалоги наизусть.

Гол Скиллачи ирландцам вывел Италию в полуфинал, и ночью ему позвонил покровитель «Юве» Джанни Аньелли: «Твой мяч напомнил мне мазок [художника XVI века] Тинторетто. Касание мастера, завершающее картину. Отличная работа».

Сальваторе открыл счет и в полуфинале, но из-за боли в мышцах не пошел к точке в серии пенальти, а вратарь Гойкоэчеа отразил удары Донадони и Серены. Аргентина победила.

В матче за третье место – с Англией – Сальваторе ассистировал Баджо, а потом заработал пенальти и услышал от Роберто: «Бей. Станешь лучшим бомбардиром ЧМ».

Скиллачи стал еще и лучшим игроком, а в следующем итальянском сезоне забил меньше, чем на ЧМ, – 5 vs 6.

https://www.sports.ru/football/blogs/3267346.html

Август 2005-го, Глазго, 50 тысяч на трибунах, второй раунд квалификации ЛЧ. В середине первого тайма форвард «Селтика» Джон Хартсон вырывает клок из майки защитника «Артмедиа» Яна Дюрицы, а запасной нет.

Дюрица бежит к скамейке, и администраторы наспех заклеивают дыру, но судья Ундиано Мальенко не пускает в таком виде на поле. Ян несется в раздевалку – за чужой майкой (запасного форварда), очень узкой, но хотя бы целой. Пока натянул, пока вернулся на поле – пропустили два мяча.

В перерыве Дюрица по нервному топоту в коридоре чувствует, что приближается главный тренер. Влетая в раздевалку, Вайсс швыряет все, что попадается под руку – стакан, стол, стул – и так краснеет от злости, что Дюрица пугается: не хватил бы тренера удар.

Во втором тайме «Артмедиа» пропускает еще два мяча (итог: 0:4), и только после финального свистка Вайсс успокаивается. Дома-то победили 5:0.

Как? Вайсс и сам толком не знал: «Не иначе Господь Бог спустился с небес и сел на трибуну с нашими болельщиками. Другого объяснения не нахожу. Мы играли как «Барселона».

Режим Это’О (развивая аналогию с «Барсой»-2005) врубил в тот вечер 22-летний нападающий Юрай Галенар: 3+1. Спустя 13 лет Галенара нашли мертвым в городском парке Братиславы. Накануне ему исполнилось 35.

«Он был чувствительным мальчиком, немного замкнутым, – сказал Вайсс в интервью Šport.sk. – Не знаю, самоубийство ли это. Пару месяцев назад мы с женой встретили его в торговом центре и общались минут 20. Я не заметил в нем печали. Сказал, что счастлив в Австрии. Был недоволен только периодом в Чехии, это его беспокоило.

Он уехал за границу после тридцати, а до этого играл дома и стал лучшим бомбардиром в истории словацкой лиги (125 мячей). Его голы много раз меняли ход матчей, а хет-трик Юрая в игре с «Селтиком» изменил жизнь целого поколения словацких игроков, выступавших за «Артмедиа». А значит и мою жизнь».

После прорыва в ЛЧ лидеры «Артмедиа» получили щедрые контракты за рубежом, а Галенар остался, и Вайссу знакомо это чувство: в сборной Чехословакии только он после ЧМ-1990 не стал легионером. Звали в «Фиорентину» и «Эспаньол», но – разрыв крестов и полтора сезона без футбола.

Годом ранее Вайсс приехал в Киев на прощальный матч Олега Блохина (правда, с опозданием – летел из Южной Кореи, где играл за сборную) и подписал предварительный контракт с киевским «Динамо».

Валерий Лобановский видел Вайсса преемником Алексея Михайличенко, которого готовили к продаже в «Сампдорию», но экспорт в конце восьмидесятых киевляне наладили лучше, чем импорт, и с братиславским «Интером» не договорились.

Тому же «Интеру» почти всю карьеру посвятил Владимир Вайсс-старший. Через месяц после рождения сына он забил в свои ворота в финале токийской Олимпиады-1964 (и Чехословакия проиграла венграм 1:2), а в следующем году запорол пенальти в игре с Португалией, и его команда не попала на ЧМ-1966.

Вайсс рассказывал, что отца обвинили в поражении и вспоминали исключительно как парня, не забившего тот самый пенальти. Мало кто знал, что драм в семье Вайссов хватало и вне поля.

Ребенком Владимир потерял мать, и отец стал для него всем: самым близким человеком и первым тренером. Когда Вайсс и сам тренировал, отцу из-за сахарного диабета ампутировали часть стопы – работая в «Сатурне», Владимир летал домой каждый месяц.

После «Сатурна», плей-офф ЧМ со сборной, работы в Казахстане и Грузии Вайсс вернулся в Братиславу и через три года вывел «Слован» в группу ЛЧ. Сегодня - новая встреча с «Селтиком» в Глазго.

https://www.sports.ru/football/blogs/3266953.html

Как «Астон Вилла» выиграла Кубок чемпионов

После чемпионства-1981 Рон Сондерс все лето требовал новых игроков, но получил только полузащитника Энди Блэра. Это насторожило полицию Бирмингема, заподозрившую боссов «Виллы» в расхищении денег за первое место. В такой обстановке и дебютировали в КЧ.

После 5:0 дома с «Валюром» полетели в Рейкьявик, где доктор Джим Уильямс отважился на воздушную экскурсию и опоздал на предматчевую тренировку. Сондерс проучил его, подговорив защитника Марка Джонса сымитировать перелом обеих ног и истошно орать при появлении врача. Больше Уильямс не опаздывал.

В тот же день игроки проинспектировали ночной клуб и под утро нарвались в отеле на второго тренера Роя Макларена. Но потом все равно победили 2:0 на стадиончике у рыбозавода. Защитник Аллан Эванс жаловался, что впервые играл при такой вони.

Три недели спустя игроки «Виллы» впервые оказались за железным занавесом. В Восточном Берлине поселились в отеле у Бранденбургских ворот и среди прочих экскурсий посетили бункер Гитлера. Вингер Тони Морли вспоминал, что мрачность столицы ГДР заставила его понять, какое счастье жить в Англии.

Он выразил это в двух голах берлинским динамовцам, забив победный после забега со своей половины поля.

2:1 на выезде и 0:1 дома вывели в четвертьфинал. В чемпионате же «Вилла» шла лишь 14-й, и на совете директоров 2 февраля 1982-го тренер Сондерс снова возмутился отсутствием усиления.

Ему посоветовали продать кого-то из резервистов, но Рон обратился со встречным предложением к менеджеру стадиона Терри Раттеру – перестать воровать.

Раттера и отвечавшего за реконструкцию Северной трибуны Харри Марсдена в итоге осудили за мошенничество.

Но это потом, а в феврале 1982-го Сондерс обнаружил за собой слежку и ушел в отставку – за три недели до первого матча с киевским «Динамо» в четвертьфинале КЧ.

Комунду доверили главному скауту Тони Бартону. За 11 дней до первого матча с «Динамо» выяснилось, что играть – из-за морозов в Киеве – предстоит в Симферополе. Англичане опасались советской кухни и взяли с собой 150 стейков, 72 яйца, несколько мешков картофеля, хлопья, хлеб, чай и кофе.

Накануне матча, вспоминал вратарь Джимми Риммер, «Астон Вилла» тренировалась на территории психиатрической больницы, под присмотром пациентов в пижамах и кагэбэшников, но сохранила самообладание и увезла нулевую ничью.

После 2:0 дома вышли на «Андерлехт», в 1976-1984 годах пять раз игравший в финалах еврокубков. Бельгийцы казались фаворитами, но команда Бартона снова не пропустила и победила благодаря голу Морли в Бирмингеме.

«Андерлехт» добивался переигровки брюссельского матча из-за проникновения на поле английских фанатов, но «Вилла» игрой без зрителей в следующем евросезоне.

На финал с «Баварией» в Роттердам приехало 11 тысяч болельщиков из Бирмингема. Развлекались они чуть цивилизованнее, чем в Бельгии, и даже сыграли в футбол с полицейскими. Игроки же «Виллы» гуляли по городу и осваивали бары. Их расслабленность поразила Брайана Клафа, комментировавшего финал для ITV.

Англия взяла 5 предыдущих Кубков чемпионов, но то были «Ливерпуль» с «Форестом», а игроки «Виллы» на фоне «Баварии» с Румменигге и Брайтнером выглядели в финале туристами – вот и вели себя беззаботно: Тони Морли за 15 минут до матча слонялся у стадиона, высматривая друзей, ждавших от него билетов.

На 9-й минуте расслабленность сменилась паникой. Джимми Риммер усугубил травму шеи и уступил место в воротах Найджелу Спинку, сыгравшему к тому моменту за «Виллу» один матч за пять лет.

Найджел привык смотреть игры основы с лавки и, увидев покидающего поле Риммера, даже подумал: «А кто встанет в ворота?» В реальность вернул сидевший рядом репортер ITV Гэри Ньюбон: «Спинки, твой выход!»

Спинк не успел испугаться и отыграл на ноль, а на 67-й минуте минуте Уит замкнул прострел Морли.

После победы 1:0 Уита и защитника Макнота увели на допинг-контроль, где протянули Pepsi и Seven Up. «Шеф, я только что выиграл Кубок чемпионов, – напомнил Макнот допинг-офицеру. – Я не собираюсь пить лимонад».

https://www.sports.ru/football/blogs/3211122.html

Сколько же переплетений в российском футболе.

В сентябре 1994-го наши дважды за три дня принимали на «Динамо» венгров. 13-го «Текстильщик» обыграл «Бекешчабу» (6:1), а 15-го ЦСКА – «Ференцварош» (2:1).

Автор первого камышинского гола в еврокубках Юрий Гусаков 25 лет трудился потом администратором «Зенита», а последние два года – в ЦСКА. Работу сменил из-за скандала с формой – главный тренер «Зенита» Сергей Семак пытался помочь, но не спас от увольнения.

Тот самый Семак, что в игре с «Ференцварошем» дебютировал в ЦСКА, выйдя на замену. Через три недели Сергей впервые появился в старте ЦСКА и тогда же впервые забил: из-за дисквалификации Радимова вышел в 1/16 Кубка России и открыл счет на 16-й минуте. 

Соперником был «Зенит».  

***

После возвращения из ПСЖ Сергей стал игроком «Москвы», но фанаты ЦСКА и дальше заряжали: «Эй, Семак, давай забей». Даже когда он выходил против ЦСКА и забивал – Акинфееву – сотый мяч в карьере. 

Тот гол (еще и победный для «Москвы» Слуцкого) Семак побежал праздновать к сектору ЦСКА и был встречен аплодисментами. Репертуар фанаты скорректировали только летом 2010-го (стало: «ЦСКА, давай забей»), когда Сергей перешел в «Зенит». 

«Мы звали Семака в ЦСКА перед переходом из «Рубина» в «Зенит», – говорил Слуцкий. – Он был не против, но мы не договорились с казанским клубом – это был очень дорогостоящий вариант для нас. 

Плюс, когда Семак начинал тренерскую карьеру, мы вели переговоры о том, чтобы он вошел в тренерский штаб ЦСКА. Но «Зенит» предложил более выгодные условия».  

https://www.sports.ru/football/blogs/3265839.html

13 сентября 1994-го «Текстильщик» - команда камышинского хлопчатобумажного комбината - дебютировала в Кубке УЕФА и разгромила в Москве венгерскую «Бекешчабу» (6:1). После 0:1 в ответном матче команда из Волгоградской области больше получаса на равных играла в 1/16 финала с «Нантом», чемпионом Франции того сезона.

Пятнадцатью годами ранее «Текстильщик» не считался лучшим даже в Камышине и не был единственной командой хлопчатобумажного комбината – там проводился чемпионат из двенадцати участников.

Все изменилось после того, как студент волгоградского института физкультуры Сергей Павлов потерял сознание после удара в колено, перестал играть и вернулся в Камышин, где отец работал директором одной из фабрик комбината.

Павлов читал много тренерской литературы и, приняв «Текстильщик», сразу выиграл городской чемпионат, а через несколько лет – областной. Финансирование Павлов организовал такое, что привлекал и игроков из других городов. Например, Сергея Наталушко.

– Жил я не в Камышине, а на другой стороне Волги, в Николаевске, – рассказывает Наталушко, отвлекаясь иногда на лай собак, что помогают охранять один из камышинских складов. – До 14 лет занимался легкой атлетикой, но долговязый был, шупленький, меня и выгнали – посчитали бесперспективным.

Тогда же, в 1974-м, сумасшедшее впечатление на меня произвел Кройфф. Раздавал, забивал, в защиту успевал. Для меня это до сих пор эталон игрока. После ЧМ-1974 я и переключился на футбол. Мне, правда, запрещали заниматься любым спортом.

– Почему?

– Зимой играли в хоккей, и мне клюшкой разбили голову. Я слишком долго держал снег у головы, и на коре мозга образовались воспалительные спайки. Начались приступы, как при эпилепсии.

Я не то что спортом не занимался – даже в школу полгода не ходил. В пятом классе это случилось. В Волгограде, помню, сознание терял, когда мне в голову закачивали кислород.

– Зачем?

– Чтобы спайки рассосались. Дальше вернулся в Николаевск и занялся футболом. Играл с мужиками на сельском уровне. Чеканить толком не умел, но придумывал упражнения, развивал чувство мяча, бегал по песку вдоль Волги.

А в 20 лет, в 1980-м, уехал по знакомству на Украину. Строил ровенскую АЭС. Работал плотником-бетонщиком. От одиночества женился (не очень удачно). С любительской командой объездил Западную Украину, но не чувствовал себя своим и в 22 года вернулся в Николаевск.

– Как попали в «Текстильщик»?

– Павлов заметил в первенстве области и позвал в Камышин. Я уже работал в типографии: думал, и дальше буду печатать всякие бланки, а футболом заниматься для души, в свободное время. Но Павлов упорствовал. Приезжал два-три раза и уговорил.

– Как?

– Сказал, что буду больше зарабатывать, занимаясь только футболом. В итоге я числился слесарем на камышинском хлопчатобумажном комбинате, но не работал там, а тренировался и играл за «Текстильщик» на областном уровне.

Сильных заводских команд тогда хватало – даже в отдельно взятом Камышине. После нас в советскую Вторую лигу вышел «Авангард» – команда камышинского кранового завода. Я и за нее поиграл после нового конфликта с Павловым.

– Сколько раз уходили от Павлова?

– За 17 лет – раз десять точно. Если не играл и чувствовал, что это несправедливо, говорил об этом тренеру. В футбол я особо играть не умел, но смотрел на больших игроков типа Мостового и думал: елки-палки, как они так умеют. И изо всех сил стремился улучшить работу с мячом. Ну и расстраивался, когда тренер это не ценил.

https://www.sports.ru/football/blogs/3265713.html

14 сентября Спортс" собирает в Москве любителей футбола для первого благотворительного забега в формах любимых команд — с финишем у кромки поля в Лужниках! Количество мест для регистрации ограничено.

Бежать можно в форме любой команды любого сезона — Спортс" расскажет о самых необычных джерси и поделится статистикой самых популярных клубов среди участников!

Всего две дистанции на выбор – 1,5 или 5 км. Сбор – в субботу, 14 сентября, в 13:00 на базе Уралхим Run Factory в Лужниках.

Организаторы собирают по 1000 рублей за участие, чтобы передать все собранные средства на поддержку и развитие спорта для людей с инвалидностью в фонд «Спорт для жизни».

«Вызвали Пальцева? Честно, не знаю, кто это», - ответил Дмитрий Баринов на вопрос о новичке сборной России 3 сентября, через три недели после игры с командой Пальцева в РПЛ.

У Валентина Пальцева увлекательная судьба. В детстве бросил ради футбола карате с гимнастикой, а в 17 лет был отвергнут «Нижним Новгородом» и заиграл в областном первенстве за богородский «Спартак». Тренировался два раза в неделю и получал 10-15 тысяч, но дожимал до пятидесяти, работая на мебельном заводе.

Спустя полтора года Пальцев перешел в «Волну» из Ковернино (рабочий поселок в Нижегородской области), где играл на обоих флангах защиты и полузащиты, десятку и центрфорварда (сейчас Валентин – правый ЦЗ).

Осенью 2021-го 20-летний Пальцев начал гостевой матч с «Енисеем-2» в центре атаки и в первом тайме забил с 11 метров Сергею Чепчугову, отпраздновав гол эффектным сальто. 

На 88-й минуте – при счете 4:0 – вратаря «Волны» Дениса Дегтярева удалили за фол в штрафной, и его перчатки с майкой надел Пальцев. Перед уходом с поля Дегтярев порекомендовал прыгнуть в левый угол – Пальцев советом воспользовался и потащил пенальти. 

Через несколько месяцев Валентин перешел в «Химки», но не пригодился ни Юрану, ни Талалаеву, и два с половиной года провел в «КАМАЗе», где постепенно превратился из правого бровочника в центрального защитника. 

В декабре прошлого года Пальцев сыграл за сборную ФНЛ против сборной МФЛ и после победы 4:0 сообщил:

«Уровень игры Медиалиги оценю на 3 из 10. Люди играют в футбол, у них моментами что-то получается, но они его портят своими разговорами. Они умеют пока только говорить, ##### больше не могут. Самый разговорчивый крайний защитник. Мушвиг? Я не знаю, кто он вообще. Я никого не знаю оттуда».

Дальше Пальцев не прошел просмотр в «Рубине», а через полгода стал первым трансфером махачкалинского «Динамо» в РПЛ и в шести турах наиграл на приглашение в сборную.