CAPYBARA TAPES

У немецкого рэпера Каспера вот-вот выйдет шикарный лайв, записанный в его родном Билефельде, и уже можно послушать, скорее всего, самую разрывную песню с него — Michael X.

Те, кто давно на меня подписан, знают, что мой любимый рэпер всех времен — это не американские или российские понторезы, иногда выдающие интересный звук, а читающий на немецком чел, собирающий стадионы на своем живом инди-звуке. Очень добрый, очень человечный. Не говорящий «раз-два-три жопа» на саундчеке в сорок лет, блин!

Его зовут Casper, настоящее имя Беньямин Гриффи, он родился в Германии, почти сразу после рождения мама увезла его и его сестру в США, где они жили в семье военного, потом, когда ему исполнилось 11, мама увезла их обратно и, как только самолет приземлился, стала говорить с ними только на немецком. Которого они к тому моменту вообще не знали.

В 2011 году Casper выстрелил со своим, наверное, все-таки лучшим альбомом XOXO, ради которого бросил учебу и переехал Берлин и для звука которого пытался найти очень необычные сочетания референсов — например, получить нечто среднее между the xx и Explosions in the Sky. Песня Michael X — как раз с этого альбома. Она об умершем друге, с которым они проводили много времени в юности и строили большие планы на жизнь. «Ты был нашим Брюсом, мы — твоей E Street Band», — читает Каспер, обнажая свой музыкальный бэкграунд.

Жизнь сложилась иначе, Михаэль покончил с собой, а его мама оставила его комнату нетронутой — в том состоянии, в каком она была, когда Михаэль потерял «волю и мужество». Годы идут, а 42-летний Каспер все так же плачет на этом треке. Особенно, конечно, в родном Билефельде, где Михаэль навсегда и остался. И теперь десятки тысяч человек, после того, как Каспер читает в конце куплета «знаешь, что самое тупое?» — «Сандра тоже тебя любила».

Я не знаю, могу ли я объяснить кому-то эти чувства. Может быть, если немецкий язык вам совсем не интересен, вы и правда не сможете это уловить. Может быть, дело в том, что у меня тоже умер друг по имени Миша, или в том, что с моим другом, с которым мы слушали Каспера лет семь назад, мы поссорились и не общаемся. Но ок, даже объективно это очень эмоциональный и красивый трек с потрясающей инди-гитарой, и крутое исполнение, снятое так, что все хорошо видно — и слезы на щеках у Беньямина, и масштаб выступления (тысячи огоньков на темном фоне).

Последние два альбома Каспера мне почему-то зашли куда меньше, чем XOXO или Hinterland, но вряд ли потому что они хуже — просто пока не настал подходящий момент. Скоро он настанет, думал я сегодня, слушая песню Emma с последнего альбома и, собственно, получая удовольствие.

Для меня Каспер хорош еще и тем, что я через его фиты узнавал других крутых немцев: потрясающего остроумного инди-рокера Теса Ульмана, обаятельного синти-попера Дрангзаля, модно звучащую рэперку Haiyti, ну, а еще у него в песнях пели Том Смит из Editors и чел из Portugal.The Man. Может, хотя бы это подстегнет ваш интерес, дорогие друзья.

​​And on November 16
Everything was buried down

Вот и снова наступила эта дата. Этот «праздник», к которому я возвращаюсь с ноября 2021 года. Кто-то вспоминает каждое 23 октября группу Marschak (хех, год назад я начинал этот пост почти слово в слово так же), а я 16 ноября вспоминаю группу Carissa’s Wierd и альбом Songs About Leaving — оду тупиковой беспросветности, Pornography от мира сэдкора. Любой тоске всегда есть, что противопоставить — поход к психиатру, возможность отоспаться два дня, вечер с друзьями в баре, возможность окунуться в мир Final Fantasy 9 или Life is Strange. А песни с Songs About Leaving звучат так, как будто даже они сами ничего не значат, ничего не меняют и не предлагают никакого варианта спасения.

Сэдкор в целом жанр, как понятно из названия, мягко говоря невеселый, но столько черного бессилия и невыносимой печали я слышал, пожалуй, только в отдельных песнях Low, типа Lullaby. При этом в Low голоса гитариста Алана Спархока и барабанщицы Мими Паркер, мужа и жены, которые были вместе со школы, звучат уверенно и четко, возвышаясь над руинами, находя силы друг в друге. В Songs About Leaving голоса Дженн Чемпион (обязательно послушайте альбомы ее проекта S и поп-альбом, который она выпустила уже как Jenn Champion) и Мэтта Брука (известен также по проектам Grand Archives и Band of Horses) тонут в негромкой, нечеткой музыке, не то что не находя поддержки друг в друге, но даже ее не ища. Это люди, которые очень устали от происходящего с ними, и черта, до который они еще могли рассчитывать на какую-то помощь, давно позади.

Собственно, что-то страшное произошло именно 16 ноября. Эта дата повторяется несколько раз за альбом. Мне кажется, ключ нужно искать в самой бодрой , моей любимой песне альбома Ignorant Piece of Shit. Эта песня немного сбрасывает напряжение, перед ней мы даже слышим смех участников группы — и тут же, после быстрого гитарного перебора, нам рассказывают о ком-то, про кого поют: «мне нравится, как ты закатывал глаза прямо перед тем, как ты упал вниз». И потом — про то, что 16 ноября все было похоронено.

Я писал во всех подробностях про этот альбом вот в этом посте трехлетней давности — примерно за две недели до того, как достаточно неожиданным образом начала рушиться моя жизнь. До сих пор в восторге от того, что это, походу, был последний пост до этого самого момента. Очень люблю кинематографичные совпадения.

И да, моя первая татуировка, которая сейчас выглядит так, как будто я сам ее сделал — это обложка этого альбома. Прошу прощения, художница, о которой я ничего не знаю, наверное, я не имел на это права.

Продюсировал альбом Крис Уолла, бывший гитарист Death Cab For Cutie, покинувший группу, по-моему, как раз чтобы сосредоточиться на продюсерской работе, и нам в какой-то момент, безусловно, стоит поговорить о нем в этой ипостаси: он делал звук на лучших альбомах The Decemberists, Tegan and Sara, Foxing, Ratboys и еще много у кого.

​​C 15 по 17 ноября в Москве пройдет еще один фестиваль, на который, окажись я где-то рядом, я бы почти наверняка сходил – Выгорание.

На нем будет много всего разного, дающего примерное представление о том, что происходит с независимой сценой в России.

В первый день будет упор на хип-хап и электронщину, во второй – на пост-хардкор и... ну, на самом деле почти сплошь на пост-хардкор. И скримо. В третий будет мешанина из всякого.
Для меня, конечно, главная группа в лайнапе – Byörndalen (московские,не брянские), название которой на афише напечатано преступно маленьким шрифтом. На недавней презентации альбома «Джамп Кат» вокалистка Алиса устроила театрализованный перформанс по текстам песен, в котором задействовала актеров – блин, не знаю, было ли на российской сцене что-то подобное. Но и просто как живая группа они хороши, хотя я сейчас могу судить только по редким видео и по харизме Алисы, которую она источает с первых секунд взаимодействия. Еще, если не ошибаюсь, это их последний концерт перед долгим перерывом.

Кроме Byörndalen есть еще много чего интересного.

Давайте так: три самых интересных группы первого дня (навскидку, это не прям глубокий анализ, из примерно 30 групп из лайнапа я послушал многих, но не всех).

10 дней без горячей воды – проект Сережи Павлова, кореша и единомышленника Золотых зубов («просто тебе жалко дать мне куртку… короче, пацаны, все, кто смотрит это видео…<...>”). В рэп-сегменте Выгорания у него получается наиболее душевно и по-доброму — хотя многие секс-штучки в текстах меня даже удивили, почему-то несколько иначе представлял его музыку вне совместного релиза с Зубами.

Степа Ч – вокалист Четвертого пациента, у которого, оказывается, есть сольный электронный проект (узнал о нем благодаря Жене Холодный Ты), не менее мрачный, чем его рок-группа. Он выпустил в этом году небольшую эпишку, звучащую очень по-разному – на ум приходят то Щенки, то ранний DenDerty, а в конце припев как в UK-гэридже.

Запах секса – очень грузная и перенасыщенная синтезаторная музыка с тяжелыми гитарными риффами то тут, то там. Временами они похожи на Пошлую Молли, но саунд ближе к эмо, и тексты все-таки представляют собой что-то связное и трогательное.

Три самых интересных группы второго дня.

Ножевая драка в телефонной будке – пост-хардкор из Воронежа с десятилетней историей. Похоже на Touche Amóre с мелодическими вставками, я люблю такое очень.

Введите имя – брянское скримо (у меня есть их мерч, точнее, мерч Kick Chill, на котором изображен фрагмент концерта, на котором присутствует половина состава Введите имя). Довольно стандартное с точки зрения принятых в этой музыке вещей, но по-хорошему тяжеловесное и обескураживающее. А песня про собаку с Васей Огонечком из Kick Chill на вокале вообще шедевр.

Четвертый пациент – основная группа Степы Ч, играют скорее альт-рок, не пост-хардкор (дружба с Црвенихом цветова роднит их в том числе похожестью музыки), я ходил на них в августе, и они сейчас играют классные еще не вышедшие песни.

Три самых интересных группы третьего дня, помимо Byörndalen.

ПИЛС – группа с вокалисткой, которая, похоже, может все – и панк, и блюз, и что-то в парадигме Hehe и Деревянных китов. Случайно познакомился в Батуми с их гитаристом, пилс с ним пиво в баре (он приезжал ненадолго). Потом еще узнал, что моя хорошая подруга с подросткового возраста знакома с их вокалисткой – круто, все всех знают.

Соня – мелодичный инди-панк с бодрыми песнями о том, что чел каждый день много пьет и ничего хорошего не ждет от жизни. Всегда диву даюсь, как у группы с такими текстами вообще хватает сил играть и записывать эти песни.

Психея – группа не нуждается в представлении. Не был на них с 2007 года, и, судя по свежим видео, с попаданием в ноты все стало прям скверно, но Дмитрий Борисович – это Дмитрий Борисович. Это я виноват во всем, чего ты хочешь еще!

Проходить Выгорание будет в Смене 2.0 и Арме. Билеты есть тут.

Ребят, мы с моей группой Апартаменты первой линии играем завтра в Тбилиси в клубе Revolution, который переехал в мост. Вот прям в мост.
Вход 10 лари.
Мы будем играть эмо, если вкратце :)
Наш сет начнётся ближе к 23. Мы предпоследние.
Если кто-то из моих подписчиков в Тбилиси хотел бы нас поддержать и порубиться под хорошее музло в уважаемом месте, приходите пожалуйста.

Только адрес другой! N. Baratashvili bridge! Я по ошибке прикрепил старую афишу.

Мне тут пришла в голову странная мысль. Не могу подкрепить ее какими-то исследованиями, просто сумбур в пустоту.

Есть ощущение, что сейчас успешный музыкант — это психически стабильный работоспособный человек из нормальной семьи. Кейсы, когда чуваки с раскуроченным детством и стремной семейной историей становились успешными, постепенно уходят в прошлое.

Я не беру рэп-игру, в которой, если честно, я вообще не понимаю, как все работает. Бэкграунд героев шоу Вписка меня иногда откровенно пугает, их популярность, в общем-то, тоже.

Но когда я беседовал, например, с ребятами из Космоса на потолке, и узнал сколько в Токио стоят репетиции и аренда помещения для концертов, я невольно спросил: “Получается, в Токио, если ты не айтишник, музыкой заниматься не получится”?
Многих инди-музыкантов поддерживают родители. Некоторые даже ходят на концерты своих детей. О ситуациях, когда тебе приходится отплевываться от кошмара, в котором тебе пришлось быть, взрослея в дисфункциональной семье, я в последнее время почти ничего не читаю. Последнее время — это я даже не знаю, какое.

Можешь ли ты сейчас классным музыкантом, не имея эмоциональной подушки безопасности в виде поддерживающей семьи? Максим Тесли написал про маму песню. Петара Мартича семья отправила учиться в Борнмут. Сироткину родители подарили гитару, уловив его интерес.

Ну, а про отсутствие психических проблем и работоспособность… Когда я читал последнюю книгу Андрея Оплетаева, я обратил внимание на его трезвый, уверенный, дисциплинированный подход к делу — мол, если твой уровень игры не дотягивает, просто посиди все лето, поиграй, подтяни уровень и проблем не будет. Но это подход человека, который способен сидеть и заниматься чем-то одни долго.

Стало быть, с СДВГ путь закрыт. Вернее, я знаю музыкантов, которые говорят, что у них СДВГ, но они особо ничем не занимаются, кроме музыки, что, если честно, заставляет меня сомневаться, что у них СДВГ… Ну, либо им повезло с какой-то легкой формой либо с тем, что гиперфиксация их мозга — это не статьи в википедии про авиакатастрофы или лютые ментовские сериалы нулевых, а ровнехонько то, чем они занимаются по жизни и очень любят. Но это какая-то мутная история, если честно…

Кроме того, сейчас музыка требует какого-то баснословно ловкого умения обращаться с соцсетями. Молодые музыканты в целом секут в этом лучше, но все равно находить силы, время и дисциплину не только на музыку, но и на контент — это что-то из разряда очень стабильной, очень устойчивой жизни, основные принципы которой освоены и усвоены достаточно рано.

Я не понимал, откуда у молодых музыкантов деньги на дорогие инструменты и примочки. Наверное, кто-то умеет копить, работая на скверных работах и будучи настолько замотивированным, что могут, как молодой Летов, ничего не есть и вкладываться только в музыку. Но мотивация — это тоже нечто, чего у тебя не может быть в депрессии и при других расстройствах. Владеть собой настолько хорошо, чтобы плавно и размеренно идти к весьма призрачной цели — это точно не удел людей с ПРЛ, БАР и другими веселыми аббревиатурами. Либо как-то так совпадало, что музыкантами становятся люди с высокооплачиваемыми работами. До сих пор не понимаю, если честно. Или с квартирами, которые они сдают в одной стране, пока бесплатно живут в квартире у родственников в другой стране, например…

Не факт, что у всех успешных музыкантов есть все три пункта, или сколько их там у меня? Нормальные родители, отсутствие серьезных психических проблем и.. что третье-то? Деньги/работоспособность/наличие образование или контекста для развития своей музыки? Но это вытекает из первых двух.

Сдается мне, есть немало талантливых людей, которые не вытягивают счастливый билет, не могут записать свои песни или донести их до слушателя, потому что не научились жить из-за проблем в семье или проблем с менталкой, и мне очень жаль таких людей. Обнимаю вас, как говорится. Даже не знаю, что еще сказать.

Вот моя любимая песня Аманды Палмер про пиздец в семье, очень люблю ту скорость, с которой она выплевывает слова в куплете.

Блин, вот всё-таки не даёт мне покоя тот факт, что на обложке альбома The Cure «Pornography» изображены братья Самойловы, которые потом будут многое заимствовать у The Cure. Ну, то есть это не они, конечно, это же 1982 год, но блин, вы только посмотрите!
И я не пойму, Глеб слева или справа.

Ребят, вот мое интервью с Соней Юнсн. Я напомни, это артистка, которая записала один из, наверное, двух альбомов на русском языке, действительно поразивших меня за последнее время. Я очень подробно писал о нем совсем недавно, читайте тут. А интервью решил взять прям срочно, потому что, уверен, скоро Соню ждет большая популярность и так просто с ней уже не поговоришь =)

Мы еще решили с ней, что надо бы аудио-версию, и я сначала хотел просто выложить весь разговор, несмотря на то, что у меня там много запинок, а звук писался с динамика ноута на диктофон. Но потом подумал и решил, все-таки проведу небольшой монтаж. Просто чуть больше времени нужно. Я дам знать. А пока читайте интервью и слушайте Сонин выдающийся, в том числе по подходу к записи и сведению, релиз.

Так, судя по интервью, которое мне скинул Илья Канухин из Космоса на потолке, у The Cure записаны еще два альбома, и один из них практически полностью готов. И Роберт Смит вроде даже говорит о том, что типа теперь дело пойдет быстрее, то есть, наверное, скоро еще что-то выйдет!

Вот эта песня прямиком в сердце, как шприц с адреналином Уме Турман в «Криминальном чтиве». И как же важно мне именно сейчас полюбить песню с таким названием, вы бы знали. Наращу на это столько смыслов, что похороню себя под ними.

upd: Кристина Сарханянц написала мне, что это песня про смерть брата. Не удивительно, что я сразу что-то такое почувствовал... (брат жив, если что, буквально вчера спрашивал о том, как он себя чусвтвует, но не послушал войс пока...). А сегодня мне внезапно прислал фотографии моего умершего отца мой дядя, с которым мы особо не сентиментальничали никогда. "Архивы разбираем. Пусть хоть что-то у тебя будет", - написал он. Там же было фото, где мой дядя моложе меня. "Какой ты там молоденький", - написал я ему. "К сожалению, время безжалостно", - ответил он. Я думаю скинуть ему этот клип.

Ребят, просто напоминаю, что первый альбом The Cure за 16 лет уже доступен на стримингах. Я пока на второй песне и испытываю приятную щемящую боль, а также тоску и радость, и погружен в
понимание того, что в случае с этой группой красота не исчезает, лишь уходит иногда. Подробнее напишу через какое-то количество времени. А пока слушаем, ладно?

Люблю слушать концертные альбомы, особенно у групп, у которых они звучат совсем не так, как студийные записи. В связи с чем очень рад грядущему релизу концерта The National в Риме.
Восемь песен (добрых 35 минут!) с него уже можно послушать, включая такие хиты, как I Need My Girl и Terrible Love, а также, например, Lit Up, настоящую жемчужину с альбома Alligator, который, на мой взгляд, всегда превосходил следующий за ним обласканный критиками Boxer.

Звучат они так, что я тут же бросился на YouTube искать хоть какие-то куски видео — что же произошло там в конкретный момент, что зал так взрвевел? А вот тут кто-то орет в конце Terrible Love, явно не Бернингер — это Десснер эмоцию словил или микрофон получил кто-то в зале?

Вообще The National на своих концертах бывают довольно разные. На концерте в Кельне в 2019, который я имел радость посетить, они были очень академичны и профессиональны, Бернингер казался собранным и психически стабильным, в отличие от долбанутого работника сцены, который просто снес меня, потому что я встал у него на пути на песне Day I Die — за две секунды до этого момента я похлопал по плечу пробирающегося мимо меня Мэтта и как-то не учел, что за ним там будет целая свита, ответственная за микрофонный провод и, наверное, за безопасность.

На концерте в Риме The National звучат почти как пост-хардкор группа. Не то чтобы они утяжелили звучание (хотя и это тоже), но просто от вот этой нервной манеры вокалиста рассказывать свои истории (раньше мне казалось, что голоса спокойней, чем у Бернингера, нет ни у кого!) под нестройные бэки то тут, то там, и от какого-то общего напряжения практически появляется ощущение последнего концерта на Земле. Удивительно, но да, это вполне передается через запись, не обязательно там быть.

На этом концерте был мой друг Саша Каптенен, и он сказал мне, что удивился, чего это Бернингер такой собранный и чего это программа такая обширна — а вот почему, оказывается, потому что лайвулю записывали. Он прислал мне несколько видео, после которых я понял, почему The National в клипе на Sea of Love скопировали клип Звуков Му. Потому что неловкий, несуразный 53-летний Бернингер в пиджачке, путающийся в проводах и спотыкающийся о сценическое оборудование — это эдакий грустный Мамонов. Разумеется, грустный Мамонов мне больше по душе, потому что, ну, я до сих пор не верю ни единому человеку, который говорит, что он прям любит группу Звуки Му, я считаю, что это почти всегда ложь, ну серьезно! А The National — это все-таки группа, в которой ирония не бесит и не становится самоцелью. Когда ирония становится самоцелью, это всегда фигня какая-то.

Забавно и то, что раньше мне казалось, что Бернингер вещает от лица грустного, но спокойного папаши, со сложившейся жизнью и этим всем. А в последние годы он говорит нам, что, как бы ни сложилась твоя жизнь, ты все равно не знаешь, что с ней делать. Можно прочитать тысячу книг, но вдохновение найти на первых двух страницах «Франкенштейна» Мэри Шелли. Что-то в этом роде.

Целиком Live in Rome выйдет 13 декабря.

Мой друг Никита Моисеенко, известный по проекту Голландский штурвал, не только музыкант, но и писатель, который, я надеюсь, скоро начнет выпускать что-то свое на бумаге.

Пока же он спонтанно решил сделать показ живой записи своего день рожденческого выступления, на котором он в тбилисском баре Revolution читает свою поэму под импровизацию музыкантов. Я там был, и это было сильно.

Потом я пьяный ночью шел на автобус до Батуми и записывал ему войс, даже нашел его сейчас, содержание следующее: “Никита, поэма ох*енная, идея с музыкантами ох*енная, ребята ох*енно все подхватили, больше того, очень много было моментов, которые я бы развил в песни, и круто, что ты решил читать целиком, потому что это надо читать целиком”.

Если хотите послушать онлайн, подключайтесь в 22:00 по Москве.

To whom it may concern: распавшиеся в 2016 году kent возвращаются с тремя концертами. 21, 22, 23 марта 2025 года в Стокгольме.

Очень интересно и увлечённо поговорили с Соней Юнсн! Она настоящий новатор по части звука и сонграйтинга, серьзно! Я в полном восторге. За выходные постараюсь сделать текст. А вы пока переслушивайте альбом.

Очень теплое ощущение от всех трех новых песен Золотых зубов — и от 44, и от атмосфериксэмплпак.rar, и от SE K750i. Теплота микса, сносная тяжесть грусти образов, ностальгия и любимый неймдропинг.

44 — новая ода прекрасному итальянскому городу Тольятти под подвижный брейкбит, который вживую будет вскрывать не хуже трека про Викенда и торт, и да, даже если я к моменту моего первого приезда в Тольятти наконец-то снова завяжу с выпивкой, в честь такого события я развяжусь и обязательно посещу магазин 44 с дегустационной стойкой. И если с моими бровями что-то случится, значит, так тому и быть.

атмосфериксэмплпак.rar — помимо музыки, которую моя не очень въезжающая в зубов (но, тем не менее, все равно славная) знакомая Эллен из Батуми называла «приятный лоуфайчик», тут еще и очередная фраза для будущих грустных татуировок: мы сегодня оторвемся, оторвемся, будто тромб. И отсылка к «Схватке» Майкла Манна, фильму, который входит в мой личный топ-3 боевиков наряду с «Крепким орешком» и «Круто сваренными».

SE K750i — наконец-то Женя вернулся к своей манере читки времен «Боли и гордости». Я даже уточнил у Жени, не другой ли человек на куплетах. Вообще у Жени очень круто получается управлять оттенками своего голоса — сравните, например, какой-нибудь трек Циркониевого браслета, Orange is a New Black с «Боли и гордости» и любую песню с Post-Hardcore. Ну, или вот трек SE K750i, в котором вас ждет сразу три Жени. Если верить этой песне, когда Зубы поднимут первый миллион на стримингах, не пьющий гитарист Зубов Федя напьется в полнейший ноль. Что ж, мне кажется, это вполне возможно — учитывая, что про Золотые зубы говорят настолько много и настолько все, что уважаемый Алексей Боровец даже не очень хотел включать их последний альбом.

Travis - Where You Stand 4/5 (рецензия опубликована 10 октября 2013 года, это самый первый пост в истории Капибара Тэйпс)

Lean on me now.

Про предыдущий альбом Travis ”Ode to J.Smith” какое-то музыкальное издание даже пошутило, что, мол, группа Трэвис к тому времени была уже настолько забыта, что про выход тогдашнего нового альбома никто даже не знал. “Where you stand”, к счастью, заметили все. Хороший альбом получился, в духе классических Travis (хотя когда эти ребята выпускали хоть что-то не в духе классических себя), пусть и несколько очень проходных треков присутствуют. В принципе, совсем уж косячных треков не было, наверное, только на “The Man Who”, но там и не должно было быть, все-таки эталон неманерного полуакустического брит-попа.

”Ode to J.Smith” я и сам особо не помню, вроде как даже и не дослушал его - правда, помню, что там в конце есть одна из лучших песен Френа, Дуги , Анди и Нила под названием “Before you were young”.

На “Where you stand” присутствует песня, которая претендует на звание чуть ли не лучшей во всем творчестве Travis, как минимум вставая в один ряд с “Closer” – заглавная вещь. Вся сила трогательности этих шотландских добряков сосредоточена в ней, особенно в мастерском припеве, где Френ так классно уходит сначала в один верх, потом в другой, потом в третий.

Есть еще несколько хитовых, мощных песен, сделанных в лучших традициях главных народных хитов Travis – это, например, две чем-то похожие духоподъемные вещи Дуги “Moving” и “On my wall” (на концертах, я смотрю, отдается предпочтение первой), это печальная философская баллада о взрослении “Boxes” (которая с тем же успехом может восприниматься как песня о разъезде с любимым человеком, переезде из дома детства – короче, выберете любой образ, связанный с тем, что что-то хорошее либо кончается, либо просто слишком резко меняется) с одним из самых красивых текстов в арсенале группы.

“Reminder” начинается великолепно, немыслимо воздушно, свист всегда в тему, однако немного портит картину отсутствие проработанного припева. На “Another Guy” был снят смешной клип, но сама песня – бисайд бисайдов. Наверное, никогда больше не буду ее слушать, всегда буду проматывать. “New Shoes” - тоже порожняк бесполезный, совсем не трэвисосвский. Концовка “The Big Screen” хороша, но хочется умереть – зря такая улыбчивая группа ставит такие треки в конец.

Ну что, поклонники вряд ли остались разочарованы. Да и для первого знакомства пластинка сработает – песни вроде “Where you stand” не могут не засесть в памяти. Опять трогательный гитарный улыбчивый инди-рок или инди-поп, лишенный манерности и рок-понтов, от очень хороших парней, которые любят друг друга и никогда не расстанутся.

Друзья, год назад я благополучно продолбал десятилетие Capybara Tapes, если считать с первого поста в паблике в ВК. Удивительно, но почему-то я был уверен, что я, Миша, Татьяна Сергеевна и Нортон начали не в 2013, а в 2014 году. Однако именно 10 октября 2013 года мы опубликовали первый пост.

Это пафосно и громко, но, блин, это факт: «Капибара» — единственная постоянная и незыблемая вещь в моей жизни, единственное мое детище, которое заметили люди, то немногое, что я делал постоянно и если и бросал, то ненадолго. Тексты в этот канал — то немногое (иногда мне кажется, что единственное), на чем я могу фокусироваться дольше пятнадцати минут. И это все еще крайне важная штука, которой я, если честно, горжусь.

Жалко, что я один… Когда мы начинали наш путь вчетвером, мы писали по посту в день, разделив дни между собой. Я брал, по-моему, вторники и пятницы. А Татьяна Сергеевна еще и логотип нарисовала. Правда, есть вероятность, что я попрошу кого-то нарисовать новый. Наверное, ребрендинг не помешает, хотя я не понимаю, зачем он вообще нужен. Но я вообще мало чего понимаю. Например, хочется делать подкасты, стримы и мерч, а я не врубаюсь, как подступиться… Но еще разберусь.

В честь 11-летия планирую ряд мероприятий (эх, будь я человеком с деловой хваткой и бешеной энергией, организовал бы Капибар-фест с моими любимыми группами и уговорил бы на реюнион kent и еще кого-нибудь хорошим) — например, хочу пройтись по годам и собрать лучшие материалы за все годы, в том числе те, что писали мои друзья.

Ну, а для начала — вот каким был первый пост. Вашему вниманию рецензия на альбом Where You Stand группы Travis (последний их хороший альбом, которого я вот сейчас, кстати, не вижу на спотике почему-то). Текст мой, и удивительно, но он неплохой. Многие мои старые тексты без приложенной к лицу руки я сейчас читать просто не способен.

Ну, и раз я и так не уложился ни в какие текстовые границы, хочу напоследок процитировать то, что Болм в интервью Kerrang сказал про проживание горя — просто потому что тема очень важная. Речь там шла про фестиваль в городе Гейнсвилл, на котором десять лет назад музыкант и узнал о смерти матери. Снова вернуться выступить в этот город он решился только сейчас, их концерт там состоится 26 октября.

«В любой ситуации, связанной с горем, тебе нравится думать, что ты можешь двигаться дальше. Но это все пустые мечты. Единственное,что вы можете попытаться сделать — это попробовать понять ваше горе и осознать, насколько много в нем может быть силы».

Расскажите, ребят, есть ли у вас любимый альбом Touché Amoré, важна ли для вас эта группа, как вы начали слушать их. И, может, кто-то слушал подкаст Болма и готов посоветовать выпуск-другой? А то их прям очень много что-то.

Еще пара ссылок: во-первых, вышла небольшая, на 13 минут, документалка про создание нового альбома. Во-вторых, если вам сейчас грустно, отличный способ немного прийти в себя — пересмотреть клип на песню Reminders, в котором звезды инди, панк-рока, актеры и разные их друзья показывают, как сильно любят своих собань и котеек.

На Spiral in a Straight Line мне с первых двух прослушиваний сильно понравились сразу четыре песни (это очень много). Во-первых, это Hal Ashby, песня, существующая в двух скоростных режимах и умело переключающаяся между ними. Болм вполне бы мог работать киноведом — татуировки на ноге у него посвящены братьям Коэнам, сам новый альбом он сравнил с фильмом «Магнолия» Пола Томаса Андерсена, а в этой песне он сравнивает с себя с глубоко непонятыми персонажами режиссера Хэла Эшби. Очень сильно рилейчусь со строчками «Запутавшаяся катастрофа, как в фильмах Хэла Эшби. Это не совсем то, кем ты планировал быть», потому что быть неверно понятым иногда до трагичного тяжело. Hal Ashby, как ловко и просто написал один из комментаторов на YouTube, звучит одновременно и как классика Touché Amoré, и как развитие звука группы.

Во-вторых и в-третьих, это дивные дуэты. Фиты у Touché Amoré всегда исключительно шикарные, чего стоит одна только Limelight с предыдущего альбома (с участием чувака из Manchester Orchestra), до выхода Spiral in a Straight Line моя любимая песня этой группы.

В финальном треке Goodbye For Now привычно поучаствовала Джульен Бэйкер, давняя подруга и соратница Touché Amoré, спевшая и на альбоме Stage Four (Skyscraper) и на альбоме Lament (Reminders). «Я люблю шутить про то, что Джульен — самый ценный игрок нашей группы на данном этапе. Мы не можем считать альбом законченным, если в нем не появится она», — рассказывал Болм. Песня с ее участием — идеальная концовка альбома (даже круче, чем A Forecast с Lament), отчаянная, но не без оптимизма, Бейкер тянет слова на фоне энергичной скороговорки Болма — то, что нужно, чтобы пытаться идти по прямой линии, когда внутри все скручивает в спираль.

В треке Subversion (Brand New Love), самом пост-роковом по звучанию, особенно в начале, Болм сделал то, что у него хорошо получается, но, в отличие от вокалиста коллег из Pianos Become The Teeth, он пока делает это катастрофически мало — спел чистым голосом. В записи принял участие Лу Барлоу из Dinosaur Jr. и Sebadoh, и здесь он напрямую цитирует мою (и Болма!) любимую песню Sebadoh «Brand New Love». С замиранием сердца вокалист Touché Amoré написал Барлоу на почту с предложением поучаствовать в треке таким вот образом, и он ответил: «Звучит клево, давай сделаем». Получилось и правда клево и довольно необычно для Touché Amoré.

В-четвертых, это Force of Habit, которая подкупила меня своей святой простотой — в куплетах Болм с трагизмом и надрывом говорит о вещах, которые давно с ним происходят, а в припеве повторяет строчку «это сила привычки, это сила привычки». Люблю простые вещи. Потом там добавляется еще одна строчка — «чтобы избавиться от которой, нужно терпение», и получается перекличка, примерно как в Black-eyed у Placebo.

Spiral in a Straight Line еще раз показал, насколько важны Touché Amoré для современной тяжелой мелодичной музыки. Возможно, это вообще основная группы для панк— и хардкор-сцены сейчас. Болм, кстати, делает шикарный (судя по всему, я пока не слушал) подкаст, в котором как раз разговаривает с важнейшими представителями сцены — The First Ever Podcast. Вышло уже больше 200 выпусков, Болм, по-моему, поговорил просто со всеми, и это все страшно интересно, найти бы время.

Очень жалею, что, когда в 2014 году Touché Amoré приезжали в Москву вместе с группой '68, я еще не слушал ни тех, ни других. Впрочем, бывают и более печальные случаи: мой приятель Егор тогда ходил на этот гиг ради '68, но Touché Amoré не слушал и, кажется, пропустил их сет. А сейчас это его любимая группа.

Пост-хардкор-группу Touché Amoré ни с кем не спутаешь, уж больно характерный у них звук, который издание Stereogum охарактеризовало как арена-хардкор. Ключевой момент — это голос вокалиста Джереми Болма, который не столько орет и не столько поет, сколько как бы эмоционально возмущается сложившимся положением вещей. Что-то похожее бывает у меня, когда начинает перекрывать от эмоций в разговоре с психологом, и я начинаю повышать голос, и меня даже просят тормознуть, потому что часто кажется, что я злюсь на самого специалиста. С Болмом удивительно еще и то, что в большинстве случаев кажется, что его мелодии примерно одинаковые, но благодаря грамотно сконструированным гитарным партиям (гитары, кстати, в новой волне пост-хардкора совсем не тяжелые, его вообще можно было бы ловко играть хоть на чистом звуке) и тому, как они сочетаются с голосом, ощущения однообразия от песен Touché Amoré нет.

Про Touché Amoré еще важно сказать, что это одна из важнейших групп, сформировавших новую американскую хардкор-сцену вместе с рядом других групп, из которых самой важной я назвал бы Pianos Become The Teeth, и их песни, несмотря на свойственную им беспросветность и пессимистичность, все равно играют роль спасательных кругов для тех, кому каждый новый день готовит новые нисходящие спирали.

В пятницу у них вышел шестой альбом Spiral in a Straight Line, спустя четыре года после Lament, который, в свою очередь, тоже ждал своего часа четыре года Stage Four. И даже если впоследствии я пойму, что новый альбом — не лучший у Touché Amoré, могу точно сказать, что он занимает у меня первое место по скорости осознания того, насколько сильно мне он нравится.

Вообще, когда я обдумывал эту заметку, мне казалось, что Touché Amoré путь довольно линеен: с каждым новым релизом все круче. Но, оказывается, мнения очень разные на этот счет. Kerrang считает вершиной четвертый Stage Four, полностью посвященный болезни мамы Болма, умершей от рака (после этого ему еще долго приходилось сталкиваться с людьми, которые считали уместным делиться с ним своей такой же болью, а он просто не понимал, что им на это сказать). А вот в топ лучших альбомов 2010-х по версии Brooklyn Vegan попал Is Survived By, третий альбом Touché Amoré . Еще в паре мест, уже не помню, каких, вершиной музыкальной эволюции группы считали как раз предыдущий Lament.

Что касается Spiral in a Straight Line, оценки пока на удивление сдержанные, что меня даже удивило: он как минимум не хуже Lament и, в общем-то, развивает его же идеи, только в более мрачных тонах. Я слышал мнение, что основной вектор переживаний альбома — политический (если судить по первому синглу «Nobody’s»), но сами участники группы в интервью подчеркнули, что речь тут совсем о другом.

Альбом — о чувстве потери кого-то важного, на этот раз не обязательно в связи со смертью. О том, что мир устроен так, что тебе приходится держать лицо в ситуациях, когда все вокруг рушится, потому что люди не любят, когда у тебя, как говорила тренер одного не самого удачного тренинга навыков для взрослых с СДВГ, «не налажены процессы».

«Ключевая тема — о том, как быть в состоянии дестабилизации, но пытаться поддерживать хотя бы какое-то подобие контроля, — говорит Болм в интервью Kerrang, отмечая, что все участники группы, равно как и продюсер Росс Робинсон, с которым они сделали второй альбом подряд, за последние четыре года прошли через ряд пугающих перемен в своей жизни. — Существует миллион разных способов начать свой день не с той ноги, но мы все равно должны надевать обувь, выходить из дома и выполнять свою работу. Возможно, вас закручивает в спираль, но вы все равно должны идти по прямой линии».
Собственно, как раз это идея лежит в основе альбома.

Ребятки, а расскажите, что вы сами любите на французском из французов, бельгийцев и проч?

Язык я бы начал учить ради Indochine, кажется, самой главной французской рок-группы, из тех, на концерте которых ты льешь слезы от осознания чего-то очень важного (зацените вот этот лайв на Le fond de l'air est rouge), плюс их вокалист Николя Сиркиз приятельствует с Брайаном Молко (у них даже был фит), а еще он спел одну из песен, которую ему написал Том Смит из Editors (но потом сам ее переосмыслил на альбоме The Weight of Your Love). Еще я люблю Stromae, но слушаю редко, чаще хочется пересматривать вот этот концерт, потому что гибкость, пластичность и артистичность этого мужчины не передается только через аудио). Я люблю французский рэп, но не назову ни одного исполнителя. Люблю сольник Алоиз Саваж, люблю Брижитт Фонтен, в свое время слушал Camille, обожал одну песню Карлы Бруни. Любил ранние альбомы индастриал-группы Sidilarsen, которая в какой-то момент неожиданно подружилась с группой, прости господи, Северной флот и съездила с ними в тур по России (а те, в свою очередь, с ними в тур по Франции). Я в полном восторге от вышедшего пару лет назад сольника Пьера Ришара, на котором он в 86-лет дает позднего Бликсу Баргельда, со странной музыкой, шепотом, свистом, собачьим дыханием и другими прекрасными звуками.
Еще очень люблю, но что-то никак не расслушаю толком группу Le Femme.

Давно хотел написать про эту группу, но не делал этого, потому что писать толком нечего: у меня нет историй, связанных с ними, нет интересных фактов (возможно, потому что я не знаю французского), а эмоции, испытанные от прослушивания, сводятся к моим восторгам от такой музыки в целом.

Я очень люблю громкий и могучий европейский инди-рок в разных проявлениях, могу легко провести параллели между поляками Myslovitz, шведами kent, французами Indochine, немцем Тэсом Ульманом и много кем еще. Чаще всего ничего особенного, гитарно-синтезаторный поп-рок, песни — на родном языке, популярность в своей стране немыслимая. Я никогда толком не мог никому объяснить, что я такого находил в этих группах, помимо аутентичности, что в них заставляло меня слушать их чаще, чем аналогичные группы из США и Великобритании. Что-то было.

Группа, о которой я пишу сегодня, называется KYO, и десять лет назад они выпустили потрясающий альбом L'Équilibre. Не самый знаменитый, тот вышел в 2003 году (La Chemin), но я люблю именно такой звук: поп-рок, настолько густо намазанный на всех частотах, что кажется, будто он куда помпезней, чем он есть. Многие группы из вышеназванного списка мутили что-то подобное: Indochine, например, в 80-е были героями новой волны с соответствующим звуком, а в нулевые вернулись со звучанием настолько объемным, словно это совсем другая группа.

Про KYO я знаю только, что эти четыре чувака учились вместе в католической школе, выиграли какой-то конкурс от Sony, попали в клип сына Джонни Холидэя, получили контракт на альбом и с тех пор музицируют. Выглядят они так, словно пацанов должны были собрать в бойз-бэнд, но они передумали и решили, что рок вообще-то круче. Название придумал барабанщик, большой фанат манги, в честь Кио Касанаги, героя серии игр The King of Fighters. Забавно, но именно он — единственный участник первоначального состава Kyo, в итоге ушедший из группы.

Альбом L'Équilibre — это из камбэк после хиатуса, и он стал платиновым или даже мультиплатиновым. Две песни, которые мне достаточно было услышать, чтобы понять, что это что-то очень важное — это, собственно, то, с чего начинается релиз: Poupées russes («Матрешка») и Le Graal. Они и определяют весь альбом, в котором, если вслушаться, слабых мест не так уж и много.

Володя Завьялов упоминает Kyo в своей заметке про «русскую печальку»: якобы есть некая деталь, с помощью которой некоторые авторы описывают поп-музыку на русском, которую так называют, и отстаивает позицию, что печалька, в общем-то, ни фига не русская, и приводит примеры в том числе из трех поколений французской эстрады, взяв в качестве примера современного альбома именно L'Équilibre (мне кажется, Володя — один из немногих пишущих на русском авторов, который понимает, о чем я говорю, когда пишу про европейскую музыку на других языках). Не знаю насчет печальки, для меня это скорее какой-то почти эмо-надрыв, с которым вокалист Бенуа Поэр начинает нашептывать куплеты в Poupées russes. У меня он довольно крепко ассоциируется именно с французами, способными на нешуточные страсти, особенно в мюзиклах (Нотр-Дам де Пари — любовь на все времена). Поэр шепчет что-то про лужи и брызги, про перевороты и инвеституры, про тех, кто разбит, и тех кто ликует, короче, накидывает-накидывает, потом маленькая пауза — и припев, один из самых величественных и помпезных, что я слышал. Текст очень странный, от него веет необходимостью психотерапии у достаточно подкованного специалиста, и это круто — на английском я под такую музыку слышу обычно сводящие скулы банальности.

Le Graal, которая была первым синглом после выхода Kyo из спящего режима, позабавит вас гитарной партией, которую как будто играет Юрий Каспарян (на студийной сессии трека «Вопрос»). Я прочитал текст, и если бы меня спросили, про что он, то я бы сказал, что он про биполярку. Найдите английский перевод, если не знаете французского. До чего мутные эти ребята, придумывающие такие мелодичные шедевры, но как будто далекие от статусов звезд, собирая при этом стадионы — короче, совсем как kent.

Группу Золотые зубы теперь загадывают в Батумских квизах. Это ли не доказательство популярности.

Последние Танки в Париже в октябре сыграют пару концертов в честь двадцатилетия «2084» — в каком-то смысле своего самого доступного, практически поп-панк альбома. Естественно, с поправкой на особенности звучания и самобытность группы, а не калифорняк, который тогда все играли и который так нравится Дмитрию Спирину, ненавидевшему группу Химера.

Мне повезло застать этот альбом в момент выхода. Его тогда активно форсил питерский журнал Fuzz, который так-то обычно делал упор на русский рок и довольно тупенький хэви-метал (еще там были забавные письма читателей, один из которых сетовал на то, что многие рок-музыканты пошли по пути коммерции и не поют о любви «по-мужски», как это делают ДДТ в песне «Я у вас», другая расстроилась из-за предательства Дианы Арб*ниной, выгнавшей Светлану Сур*нову из группы Ночные снайперы, и назвала найденного на улице голубя не Дианой, а Светочкой, а еще там были поражающие цинизмом и остроумием рецензии от 15-летней Анны Жавнерович), но иногда форсил и какие-то более нишевые, более интересные группы.

Никонов тогда казался мне куда более зрелым и начитанным, чем все мои тогдашние герои (собственно, так оно и было). В одном из номеров Fuzz он рассказывал про свою любовь к The Cure и Joy Division, про книги, которые он всегда читал взахлеб (кажется, именно тогда было первое упоминание Луи Фердинанда Селина в моей жизни), и сразу понравился мне тем, что на все вопросы отвечал серьезно. Тогда ирония еще не превратилась в пищевого жука, которого невозможно вывести, не выбросив все продукты, и за серьезное отношение к важным для тебя вещам еще никому ничего не предъявляли. В каком-то другом интервью Никонов рассказывал про термин «спагетти-панк», которым в начале нулевых частенько описывали музыку П.Т.В.П и который имел отношение к спагетти-вестернам, Тинто Брассу, постмодернизму и ранним Suede, еще одной обожаемой Лехой группе.

Казалось бы, я был слишком мал и подвержен довольно большому количеству влияний, но уже тогда, в 2005-2007 годах, когда мне было лет 15-18 соответственно, голос Лехи Никонова был для меня одним из главных. Довольно странно и тупо, что он звучал для меня наравне с голосом Ильи Ч*рта, который никогда не был не то что вполовину настолько же умным, он вообще не был умным, но что уж теперь поделаешь..

«2084» вышел менее резким и более нежным, чем предыдущие «Гексаген» и «Девственность» и чем вышедшая уже после него «Свобода слова», спродюсированная группой Психея. Никонов, который всегда на передний план выводил свою поэтическую сущность, а в текстах старался быть проще, все равно сыпал одной удачной строчкой за другой. Самые сильные образы — самые лиричные. «Осень так тихо спит, ее разбудили зря, смотри, как она горит 11 сентября», «все-таки это круто, что лето дороже стихов» , «Неправильный мир, неправильная симметрия слов, симметрия дней».

Чисто панковских песен тоже было много, будь то «Звезды», фиксирующие отвращение Никонова по отношению к именитым русским рокерам, или «Винстон», противопоставляющую «поганых сук» у власти и личные отношения, которые куда важнее (тогда так казалось). Но я, да, всегда в первую очередь таял под вот этот летний беззаботный вайб в песне «Если начнется дождь» (при том, что ничего тогда не курил, был еще слишком мал и пуглив), разносился под тревогу и скоростную гонку в «Дискотеке» (и сам образ конца дискотеки в разбитом окне меня завораживал, а еще это пианино в конце, выводящее из альбома в реальность) и страдал от безответности под любовную грустинку (блять! какую, на хрен, любовную грустинку!) песни «В руки ножи» («Целуйся в парадных и грязных кино, и если так надо, то мне все равно»).

Трудно объяснить в двух словах, как много это все тогда для меня значило. Как я гонял из области в Москву холодной осенью под этот альбом и под пару следующих, включая лайв «Права человека», слушал лирику Никонова, и мне казалось, что я чего-то понимаю.

Блин, опять знаки кончились… Короче, в Питере «2084» целиком сыграют 11 октября, в Москве 20 октября.

В половине случаев он все такой же насмешливый и циничный, каким бывал и до этого (в диапазоне от мягкой «Фигачу» до самовлюбленной «Царь»), но другая половина — это, например, соседствующие друг с другом «Как это было давно, о Боже» и «Я понял все. Спасибо, пока…» — обе о несложившихся чувствах, но в первой Вася вспоминает о них с каким-то радостным воодушевлением, а во второй чувствует пустоту и едва ли не плачет, пытаясь залить тоску текилой в К*тайском летчике. Собственно, момент последней встречи и попадает на разгар песни — видимо, в первом случае время успело что-то там залечить.

Когда я в 2009 году впервые ездил с пацанами в безбашенную летнюю поездку в питер, я слушал «Что-то постоянно плывет по Неве» (Что-то постоянно плывет по Неве. Я в СПб, сижу на траве Что же происходит у меня в голове? Как хорошо, что я не в Москве!) — одну из важнейших питерских песен для меня. Мы даже напевали ее, сидя на траве и попивая пиво. Снова Вася просто описывает одно отдельное утро — как он с возлюбленной и с друзьями под утро покидает клуб и гуляет по Питеру, и этот день совпадает со школьным выпускным).
«Кирпичи тяжелы» — с этого группа начинала в 1997 году. «Кирпичи ироничны, ранимы, жизнелюбивы, созерцательны и отлично рассказывают историю» — к этому они пришли в 2005 году, и это были мои любимые Кирпичи.
Ну, а чем они занимаются сейчас, я боюсь представить и, если честно, не готов рискнуть проверить.

Группа Кирпичи всегда очень странно смотрелась на фоне всего, с чем имела дело, будь то канон русского рока или позже канон фестиваля Боль. «Мне кажется, что я умней других эмси», — читал Вася Васин, но мне так не казалось, если вчитываться в большую часть текстов. Правда, других эмси у меня в жизни тогда не было, рэп в чистом виде я терпеть не мог. У Васи Васина была харизма (как и у второго основного участника Данилы) и интересный голос, у группы был свой лор, а без того, как Кирпичи умело сливали в единое целое рок и рэп-стилистики, наверное, не был бы возможен Noize MC, хотя я не знаю. Так или иначе, совместные концерты у них были…

Кирпичи выпустили несколько альбомов, которые в момент выхода были максимально залайканы критиками — например, «Силу ума» и «Капитализм 00», но я не берусь утверждать, что эти релизы выдержали проверку временем. Про альбом Let’s Rock, на котором Вася Васин уже вообще не читал рэп и на котором есть великая песня «Ира» с гитарой как у Dinosaur Jr. и прикольным текстом не то про непонятную дружбу, не то про невзаимную любовь (у меня было второе, и строчки «я рядом — скажи, а это тебе надо?» до сих пор странным чувством отзываются во мне, отсылая меня в десятый класс Одинцовской средней школы №1), написал у себя в канале Жекич, он же Холодный ты. И он же, кстати, напомнил мне в твиттере про альбом Кирпичей, о котором я хочу написать уже пару лет, и если бы не Жекич, небось дотянул бы и до двадцатилетнего юбилея. Это «Царский альбом», быль о романтическом чувстве отдельно взятого мужика, прогуливающегося по Питеру, настолько тонко описывающего героинь своих ситуаций, что в журнале Fuzz тут же вспомнили про Майка Науменко и сладкую эн.
«Может быть, я и не был умнее других эмси, зато я умел любить и чувствовать», — мог бы, кряхтя и сдувая пыль с очков, рассказывать лет через тридцать своим правнукам Вася Васин про свой 2005 год.

По музыке это в основном был либо неспешный чилаут-рэп с сочной приблюзованной гитарой, либо прифанкованный не очень тяжелый рок — незамысловатый в общем и целом, но с прикольными партиями время от времени (например, соло-гитара в песне «Пережить эту ночь», басовая партия в «Я люблю ее», почти эмо-кусочки в конце куплетов «Я понял все. Спасибо, пока…»). Важнее другое — то, каким ранимым романтиком чуть ли не впервые позволяет себе быть Вася Вэ. Ну, и конечно, то, как это все влияло на меня тогда, когда я это слушал.

В сентябре 2013 году все шло к первым счастливым отношениям в моей жизни. Как обычно и до, и после, я не слишком сильно верил, что это может быть взаимно. Но мы часто виделись, много общались и оставляли друг другу кое-какие намеки. Наше общение, естественно, выстраивалось вокруг музыки, за пару месяцев до этого мы даже гоняли в Стокгольм на открытие Tele2-арены, где выступали kent — и Robyn еще, например. И незадолго до счастливого 13 сентября я много раз подряд прослушал песню «Я люблю ее», в которой Вася под два аккорда рассказывает историю зарождающегося чувства («Я пошутил, что типа все понятно с ней, потом мы целый час болтали о фигне, просто так трепались, и о том, и о сем, я спросил — еще возьмем? она сказала: нет, пойдем»). Я знал, что М. следит за моим ластиком (Last.FM), и потом, когда мы оба уже все друг про друга поняли, она говорила, что видела, что я слушал эту песню, и ей казалось, что это что-то значит. А она тогда, кстати, много слушала Bus группы The Radio Dept. — о том, что ты чего-то ждешь, но ничего не происходит. Это о том, что я не проявлял инициативы и мог бы сделать первый шаг куда раньше.
С тех пор я не нашел ни одной песни, которая настолько точно описывала бы для меня что-то подобное — по крайней мере, в виде конкретной истории.

На «Царском альбоме» Вася Васин в таких вот зарисовках о любви, расставании, дружбе и прогулках по Питеру показывает если и не лучшую версию себя, то мою самую любимую уж точно.

Я не очень люблю разные «погодные» описания музыки, но альбом Юнсн застал меня в очень подходящий момент: в солнечный сентябрь, с погодой +20-25, я проезжал озеро Севан, леса и серпантины в окрестностях Дилижана, деревни, горы, реки, маленьких людей и больших коров, пробовал отыскивать желтые цвета на зеленых полях, тосковал по московской осени и щурился от яркого света. Погруженный в такое, я считал кощунством включить любой другой альбом. Даже «Сквозь туман» группы Снель, который чаще, чем другие релизы, был моим спутником в таких ситуациях. Хотя некоторые мои друзья-слушатели подтвердили, что для пасмурных осенних поездок этот альбом «Среди звезд упавших» тоже подходит.

Самыми важными песнями для меня оказались «Про звезды», «Пойдем гулять», «Среди звезд упавших», «Визави». «Про звезды» так вообще идеальный первый трек: бесхитростный гитарный перебор, вокальная мелодия, подчеркивающая его вроде бы теми же или почти что теми же нотами, и сразу тизер всех звуковых красот, которые будут постепенно раскрываться от песни к песни на протяжении всех 36 минут. И программное заявление, которое я процитировал в начале.

Третий день я слушаю дебютный альбом Юнсн и не могу перестать обалдевать от его красоты

«я не хочу чтобы однажды все звезды с неба упали
просто найти нужно каждую, что мы когда-то потеряли»

Дорога от Тбилиси до Еревана или обратно часто погружает меня в музыкальный транс: много часов без движения, усталость, из-за которой не получается читать, и странное ощущение не привязанности к месту создает идеальное состояние для залипания на один альбом. И судьба ко мне благосклонна: каждый раз такой альбом находится.

«Среди звезд упавших» — очень нежная и хрупкая музыка, и слава тому звукорежиссеру, который сумел настолько хорошо и надежно зафиксировать эту хрупкость. Основные инструменты — акустическая гитара и голос Сони, поющий мелодии, которым можно только позавидовать. А где-то там, вдали и сбоку, происходит много всего — какие-то маленькие высокие нотки, тонущие в ревере — падающие звезды или голоса птиц, не знаю. Внезапный перекомпрессированный барабан, который как будто разыгрывается, а не играет, но все равно попал на запись, как это было с песней Piggy группы Nine Inch Nails. Свист как солирующий и совершенно необходимый инструмент.

В треке «Среди звезд упавших» появляется вторая акустическая гитара, которая время от времени играет в другом темпе, хотя основная гитара продолжает играть медленнее — и блин, я еще ни разу не слышал песни, которая существует сразу в двух BPM!

Голос Сони не всегда четкий и разборчивый, но волшебный и узнаваемый, он тонет в эффекте, и слова как будто уступают эмоциям и чувствам в значимости — короче, тут звук такой, что создатели альбомов Unknown Pleasures, Disintegration и особенно Long Season (в котором много, например, звуков капающей воды) наверняка бы кайфанули от такого.

Проще всего назвать это инди-попом. Я не знаю, что Соня имела в виду (надеюсь, нам еще доведется поговорить с ней), но мне её музыка напоминает что-то среднее между Снель и Grouper, но с упором на фолк, а не на сэдкор. Ещё я почему-то вспомнил про Бонд с кнопкой – скорее из-за ряда общих признаков, не из-за звучания (хотя были какие-то моменты, заставившие вспомнить о песне «Интернационал» — вернее, той ее версии, в которой есть два женских голоса): и там и там талантливый молодой артист выстраивает вокруг фолка какие-то очень смелые и очень простые идеи одновременно. Замки, но не неприступные.

Акустическая гитара и беззаботность некоторых музыкальных фрагментов погрузила меня в воспоминания о ранней московской осени, когда я ходил и грустил под Rivers Arms, лучший альбом пост-рок группы Balmorhea (особенно это касается песни San Solomon, фоном для которой служат веселые крики играющих детей).

При этом «Среди звезд упавших» при желании вполне встал бы в канон классического русскоязычного рока/фолка с женским вокалом — например, рядом с группой Fleur или ранней (не хриплой) Настей Полевой. В этом альбоме как-то очень много потенциальных влияний, но ни одно из них не затмевает то, что получается у Сони, не перекрывает ее саму.

Мне очень близка та философия, которую авторка альбома в него вкладывает. Описывая релиз в ВК, она предлагала представить детский рисунок, на котором все неряшливо, чудно и слишком просто, но в этом целый мир.

Будучи взрослыми мы не замечаем многих вещей, боимся, думаем вечно о чем-то серьезном и уж точно так не рисуем... а что если попробовать сделать всё наоборот? Увидеть в большом маленькое, а в сложном простое?, — пишет она.

Может быть, сказывается моя работа с детьми и то, насколько больше я вижу вокруг взрослой инфантильности, а не детской беззаботности, но именно этого мне часто не хватает в музыке: беззаботности и детскости. При всей серьезности текстов, которые все-таки остаются текстами не ребенка, а взрослого человека, уставшего от серьезности этого мира.

Опять же, это моя интерпретация, и Соня могла иметь в виду совсем другое. Для меня «Среди звезд упавших» еще и о том, что отношения — с кем-то или с самой собой — это все еще самое важное, что есть в мире, и без них обреченность и понимание, что лучше уже не будет, захлестнет абсолютно все. И без таких альбомов тоже.

Новая песня The Cure — это в некотором роде фан-сервис, но я фанат, поэтому мне это по душе. Будучи достаточно невзрачной песней-открывашкой (по сравнению, например, с Underneath The Stars с прошлого альбома), Alone все равно вызывает бурю чувств по нескольким причинам: тут и фирменный звук баса Саймона Гэллапа (чуть перегруженный, выведенный вперед, играющий примерно то же, что и в 1989 году), и голос Роберта Смита, который вообще не стареет, и осознание того факта, что это первая песня за шестнадцать лет, и текст, который как бы объясняет, почему эта песня такая невзрачная («это призраки тех, кем мы были», «мы поднимаем тост, с горьким осадком, за нашу пустоту») — чего, как ни обреченности, ждать от человека, который в 39 пел, что the light is almost out. Это красивая обреченность, естественно, потому что, когда все рушится, хочется хоть в чем-то видеть красоту.

Добавлю, что я, в отличие от многих поклонников The Cure, не считаю, что они выпускали плохие альбомы. Лично у меня вопросы вызывали только два релиза за всю историю группы — Wild Mood Swings, на котором мне действительно нравится только песня Want, но я уверен, что, переслушай я его сейчас, мне бы больше всего понравилось, просто он очень длинный и неровный; и Seventeen Seconds, который кажется мне каким-то сухим и тусклым, особенно на фоне вышедшего незадолго до него Unknown Pleasures группы Joy Division. Но он как раз обычно всем нравится.

Я очень люблю и Bloodflowers, который Роберт Смит все-таки не просто так исполнял в одной связке с Pornography и Disintegration (плюс там есть Last Day of Summer, вполне себе хит), и альбом The Cure, который группа записывала с Россом Робинсоном и на котором в некоторых песнях Смит орет и негодует, а в некоторых привычно затягивает в мрачные сети из гитарного звука (песня Labyrinth — одна из самых недооцененных в активе группы), и 4:18 Dream, на которое есть песня Only One, которая по жизнерадостности долгое время для меня затмевала Friday I’m In Love и Just Like Heaven. Поэтому никакой тревоги по поводу нового альбома The Cure у меня нет. 1 ноября я совершенно точно испытаю что-то хорошее. И я очень этого жду.

Про The Cure я тоже делал серию постов «от худшего альбома к лучшему», но очень давно, еще в ВК. К счастью, в какой-то момент я нашел в себе силы свалить все эти тексты в одну статью. Вот она. Но писал я тогда намного хуже, сразу предупреждаю.