Пророк Елисей. Пророк совершавший служение в народе стоявшем на краю национальной гибели. Пройдет еще немного времени и 10 северных колен Израиля по причине отступничества перестанут существовать. Елисей явно центральный персонаж этой картины. Поведение Елисея в этой истории, на первый взгляд, откровенно противоречит принципам Писания. Он не показывается даже на порог, когда Нееман приходит к нему за исцелением и он отказывается принять его искреннее выражение благодарности после. Почему? Потому что пророк — представитель Бога в этом мире, Его лицо. А Бог гордым противится и лишь смиренным дает благодать… Это справедливо до исцеления, но почему он ничего не принял после?
Военачальник Нееман. Успешен, богат, знаменит — ценный кадр. Сирийской армии. Армии воевавшей с Израилем, армии лишавшей израильтян жизни, делавшей их калеками, уводившей их в плен и делавшей их рабами. И однако ему не было отказано в исцелении. А ведь, по словам Христа, много было прокаженных в Израиле и никто из них не получил исцеления... Очень яркий образ. Очевидно, что проблема сирийского военачальника заключалась не в болезни, а в уверенности, что всего можно добиться своими силами: либо завоевать, либо купить. Проказа была для него не проклятием, а благословением — средством прозрения, сокрушительным ударом приводящим в чувства, горьким лекарством для исцеления души. Всего ли можно добиться своими силами? Все ли можно купить? Остановись, безумный! Все главное в жизни мы получаем как дар.
Слуга Гиезий. Слуга пророка — его ученик и потенциальный преемник. Так было с самим Елисеем поливавшим воду на руки пророка Илии. Очевидно, что проблема Гиезия того же рода, что и Неемана, раз проказа последнего переходит к нему. Гиезий считал, что все продается, раз все покупается, что все можно обратить в личную выгоду. Очевидно, что ему нет дела ни до обращения язычника Неемана, ни до судьбы собственного народа. Его жизнь, как флюгер, вращается вокруг оси собственного благополучия. Пытаясь образумить его, пророк обращает внимание на знамения времени: «Безумный! Остановись! Задумайся! Время ли?!»
Итак, в центре — тот, кто совершает невозможное, тот, кто дает и благословение, и проклятие, а по обе стороны от него двое безумцев: один прозревший, а другой — слепой. В этой сцене заключены все мы, каждый кто когда либо жил на земле… Теперь я вижу картину, которая стоит за этой историей... А видишь ли ее ты, читатель? Ты уже решил, по какую сторону стоишь ты?