Алексей Алешковский. Дневник реакционера टेलीग्राम पोस्ट

По поводу гаданий военных икспердов вспомнил только мудрость, приписываемую Буденному: «жизнь — как седло: не то на коне, не то в жопе».

Люди, которые давеча ржали над нашими, якобы влюбившимися в Трампа, патриотами, теперь мироточат от перемоги. Только что они были нетвойняшками, потом — внезапно — за войну до последнего украинца и против подлого предателя Трампа, теперь — за мир и Трампа-спасителя. Даже немного стыдно за естественный интеллект. Впрочем, всё это давно описано в бессмертном рассказе А.П.Чехова «Хамелеон». Полицейский надзиратель Очумелов — типичное воплощение альтернативных мыслителей, полагающих себя русскими либералами. Чья, говорите, у нас сегодня собачка? 😁

Обсуждая что-либо (к примеру, перспективы перемирия), мы обсуждаем не реальность, а наши представления об угрозам ее границам в нашем представлении.

Войны (или, к примеру, разводы) начинаются с нарушения статуса-кво, которое кем-то воспринимается с надеждой, а кем-то — с негодованием. Войны корректируют реальность — на земле и в головах.

Желание тоже нарушает статус-кво, рождая в представлении новую реальность. Желание может быть и созидательным, и разрушительным. В зависимости от того, за чей счет предполагается его реализация. От его экологичности, как сейчас модно говорить.

Новая реальность рождает новые угрозы, новые жидкие щи и новые мелкие бриллианты. А также представления о чужих щах и бриллиантах. Мир —.это брак по расчету, хотя брачный контракт может не стоить и бумаги, на которой написан.

Нарушение чужих границ мотивируется представлением либо о безнаказанности (следствием расчета, идиотизма или манипуляции), либо о меньшем из зол в решении проблемы вагонетки.

Соответственно, результатом нарушения чужих границ оказывается сдвиг нормы — предсказуемый или неожиданный. Установление нового статуса-кво и возложение чувства вины: так вечный двигатель истории заправляется своим топливом — ресентиментом.

Воля и есть представление. Без представления ее бы просто не было. Представление — это шоу, которое разворачивает перед нами нарратив, сложившийся в нашем мозгу вольно или невольно.

Волю может проявлять и старуха, отправляющая старика к золотой рыбке, и Давид, снаряжающий свою пращу. Разумеется, в своем нарративе старуха может казаться себе и Давидом.

Воля связана с властью, статусом, экспансией: нормальными биологическими инстинктами. Проблема в том, как они коррелируют с реальностью, и чем за них будет заплачено.

Сказка о рыбаке и рыбке ведь тоже о границах. Свобода старухиных фантазий закончилась там, где начала угрожать свободе золотой рыбки. Сказка относительно оптимистична, потому что вернула всех к статусу-кво.

Жизнь трагична, потому что жертв чужих фантазий не вернуть. Поэтому стоит умерять хотя бы свои — по крайней мере те, что связаны с желанием уплыть за чужой счет в светлое будущее на разбитом корыте.

Жалко, Пушкин не рассказал, кого старуха винила в факапе: рыбку, деда, родителей, евреев или кровавый режим.

Встретил высказывание, приписываемое Гребенщикову: «Те, кто поддерживает Сталина — это те, кто надеется получить квартиру расстрелянного. Всё. Точка».

И сразу подумал о наследниках палачей, которые проклинают Сталина, приватизировав квартиры расстрелянных. Что до афоризма, анекдот «меня, внучек, расстреляли» вы, конечно, помните.

Тут люди продолжают удивляться «либералам» типа профессора-мудака, которые топят за демократов-бармалеев. Но террористов в Сирии они поддерживают вполне последовательно. Только с моральными основаниями и логикой херовато. Когда Асад мочил восставших бармалеев, это у них были зверства кровавого режима. А когда дорвавшиеся до власти бармалеи режут восставших алавитов — это другое, это восстановление демократического порядка. Интересно, для кого эти идиоты еще полезны?

Написал в журнал об искусстве как технологии:

Общественные отношения изоморфны международным. Мир нуждается в переустройстве. Средствами искусства в том числе. Он нуждается в том, чтобы мы его рассказали. Чтобы мы поставили перед собой эту задачу. Чтобы мы увидели мир на выходе. То есть себя в нем.

Рассказав о себе, потерянное поколение рассказало сто лет назад о мире, который пришел от первой мировой войны ко второй. Этот урок истории ставит сегодня внятную задачу: не потерять себя. Не потерять поколение. Мир долго не стоит без войн. Но без смыслов он рушится.

https://stimul.online/viewpoint/uvidet-mir-na-vykhode/

Я сейчас задумался о жутком искажении культурной среды, которое принесла свобода. При большевиках художники обращались к народу, и в этом Шукшин или Евтушенко мало чем отличались от Солженицына или Высоцкого. Они со своим народом были связаны (вспомните хоть стихотворение Бродского «Мой народ»).

Но синхронно с освобождением от идеологических цепей культура начала ориентироваться на столичную тусовочку. Демократическая княгиня Марья Алексевна подменила собой Главлит. Вместо искусства начали создаваться репутации (точно так же большевики возносили политкорректных совписов) — на смену Венедикту Ерофееву пришел коллективный Виктор.

Оторванная от реальности, культура превращается в симулякр. Дело не в том, что художник должен «идти в народ» — он вообще никому ничего не должен, как и никто — ему. Дело в понимании функции культуры всеми нами. Культура — это инструмент осознания реальности, краеугольный камень в фундаменте нашего будущего.

Культурные коды — то, что считывается всеми и объединяет общество. Пора осознать культуру как технологию. У нас не принято откровенно обсуждать актуальные проблемы. Но когда они замалчиваются, они раскалывают общество. Которое сегодня, как мальчик в прологе «Зеркала» Тарковского, мучительно учится говорить.

Правда ссорит и порождает конфликты. Нам трудно принять существование многих правд. Мы живем в мире, где ложь стала предохранителем, защитой от дурака. И в то же время — способом стравливать людей во имя якобы высоких целей.

Искусство — модель жизни, которая помогает осмыслять конфликты и показывать возможности их разрешения. Понятие катарсиса в прикладном смысле — как раз про это. Искусство учит, но не дидактическими инструкциями, а волшебством нового взгляда на привычное.

Мы входим в жизнь с героями нашей культуры. Мы живем их уроками. От того, каких героев мы создаем, зависит наше будущее. А героев создают их поступки. Культура избегания поступков определила нашу культурную среду. Возможно, поэтому так популярен был сериал «Бригада», герои которого сами брали на себя ответственность за свою жизнь.

Мы любим рефлексировать, но наша рефлексия по большей части не имеет целеполагания. От государства мы привыкли ждать халявы. Не уверен, что этому виной советская власть. Скорее, мы не привыкли ощущать себя гражданами своей страны. Задаваться вопросом, что мы можем ей дать.

Отсидевшую в советских лагерях поэтессу Ирину Ратушинскую с мужем принимал в Белом доме президент Рейган, который предложил им американское гражданство. «Понимаете, Рейган как человек нам нравился, но быть гражданами этой страны… А вдруг будет война между Штатами и Россией — мы тогда как?»

10.03.2023

Трюдо объявил себя сионистом. Ну чё — пацан сказал, пацан сделал: чемодан, вокзал, Израиль 🤣

Пришла в голову идея для Сарика: снять ремейк «Ностальгии» с Оксимироном

#извините

Что-то не вижу покаяния гуманистов, которые мечтали о свержении Асада. Они ведь ждали, что после этого в Сирии возникнет демократическая френдзона. Хотели как лучше, а получилось как всегда. Обосравшиеся не каются, они ищут новую пищу для умственной перистальтики.