Резать слайсы

​Подача на все времена

Свой последний матч Пит Сампрас провёл в 2002-м. Теннис с тех пор изменился до неузнаваемости: мячи, ракетки, покрытия. Всё стало настолько другим, как будто это новый вид спорта.

Исторические для своего времени достижения Пита не продержались долго: они были биты игроками более совершенными и искусными. Его фирменный пушечный форхенд, за который он когда-то получил прозвище Pistol Pete, сейчас можно рассматривать только из любопытства или желания вспомнить старый-добрый теннис нашего детства.

Но один удар Сампраса по прошествии лет совсем не потерял актуальности и не превратился в рудимент: это подача. До сих пор по проценту розыгрышей, выигранных с первого мяча, Пит остается шестым в истории. По проценту выигранных геймов на своей подаче - девятым. Его рекорд по скорости - 246 км/ч - не затерялся бы в списке лучших подач этого сезона.

Удивительно, что Сампрас добился таких показателей при совсем не «подаванском» росте всего 185 см. Ещё удивительнее, что он подавал при этом без приставки. В чем же был его секрет?

Во-первых, Сампрас был феноменальным атлетом. Его тело работало как пружина. Он был невероятно прыгуч и выталкивал себя с двух ног так мощно, как никто другой. Но главным элементом суперподачи Пита была сумасшедшая, до сих пор никем не превзойденная пронация: вращательное движение ударного предплечья. За счёт этого хлёст ракетки получал максимальный импульс, а мяч - дополнительное вращение.

Сравнивать сейчас форхенд Сампраса с форхендом Алькараса - смешно, его бэкхенд с бэкхендом Вавринки - нелепо, но в подаче он даст фору любому. Его биомеханика в концовке движения - совершенна.

Посмотрите на фото ниже: согнутый пополам локоть Сампраса - такая же природная аномалия как гуттаперчевые кисти Синнера. Повторить такое невозможно. На Youtube выложены нарезки замедленных движений подач топовых игроков нескольких поколений, все они хороши, но когда в середине ролика на каком-то показательном турнире появляется уже давным давно закончивший карьеру 50-летний Сампрас, волей-неволей хочется сразу же укрупнить картинку. Не упустить момент природного чуда.

Раз за разом вглядываясь в это гармоничное, слитное движение с таким мощным финальным акцентом, понимаешь, что это по-настоящему великий удар на все времена.

Ютуб // Ещё Ютуб

Били, бьем и будем бить

Даниил Медведев и Андрей Рублев практически синхронно высказались о том, что в теннисе тактика больше не имеет значения. Их слова с лёгкостью можно подвергнуть сомнению. Первый почём зря накручивает себя с изменившимися мячами, как когда-то делал это с никак не покорявшимся ему грунтом. Второй, мягко говоря, не мастер точёных формулировок.

Но в пользу их точки зрения существует один аргумент, с которым сложно спорить. Этот аргумент называется «Янник Синнер». Теннисист, который за год с небольшим выиграл больше всех крупных турниров, включая «Шлемы», и набрал больше всех рейтинговых очков. 90-процентный коэффициент побед позволяет сравнивать Синнера с Федерером и Джоковичем образца их лучших сезонов.

При этом о таком понятии как «тактика» Синнер, похоже, даже не задумывается. Из матча в матч он делает одно и то же. Янник вывел такую игровую модель, которая позволяет ему вообще ни под кого не подстраиваться. Условно эту модель можно назвать «я открою себе корт быстрее, чем ты».

Синнер не подаёт много эйсов, но через подачу открывает себе пространство для быстрого завершения. Поэтому его эффективность немногим меньше, чем у записного «подавана» Мпетчи-Перрикара. В обменах на задней линии, он давит темпом, прижимая удары к центру, а с любого удобного мяча атакует в пустые зоны. Если же Синнера давят, он при помощи уникальных кистей способен задать своему удару угол острее, чем у атакующего.

Меняя турниры, покрытия, континенты и не замечая сопротивления соперников, в самом себе Синнер не меняет вообще ничего: один темп, одна скорость, одна высота над сеткой, одно вращение. Как бы ни кривили рот скептики, нужно признать, что большинство матчей при этом он выигрывает, не показывая и 70% своих возможностей.

В теории существует много способов обыграть Синнера, на практике же они пока не работают. Даниил Медведев не даст соврать. Единственным действенным оружием против Янника кажется отнюдь не тактическое. Нужно просто подавать лучше, бить сильнее и открывать себе корт ещё быстрее, чем он. Таков теннис нового поколения, и с этим, хочешь не хочешь, придётся смириться.

Тут уже можно процитировать ещё одного нашего соотечественника рейтингом пониже, в приватной беседе сказавшего следующее: «Если сегодня ты не бьешь со всей силы (подставьте сюда любое известное вам матерное) по шарику, тебя быстро забивают (тоже нужное матерное - подчеркнуть) самого».

К слову, момент, когда Перрикар от души пробил подачей Шелтону в тело, напомнил мне классику уже практически двадцатилетней давности. Тогда настоящий «подаван» (Карлович) заставил ненастоящего «подавана» (Роддик) упасть ничком на корт во имя своего же спасения.

https://www.youtube.com/watch?v=IvZZu8V68lI

Написал для «Больше!» про Джованни Мпетчи-Перрикара, который должен стать главным подающим игроком своего поколения. В какой-то момент казалось, что на смену Иво Карловичу и Джону Изнеру, тоже доигравшим до сорокалетия как и «Большая тройка», никто не придет. Теперь пробел восполнен. Это хорошо и правильно.
____

Да прибудет с тобой подача, Перрикар!

Ну что ж. Наконец-то. Заждались. В поколении новых и новейших в полный рост заявил о себе тот, кого в теннисе принято называть «подаванами».

21-летний француз Мпетчи-Перрикар наколотил в Базеле 109 эйсов и устрашил всех скоростями своих подач. Напомнил, что значит подавать без запинки весь турнир от первого до последнего гейма.

Воскресный финал Перрикара с Беном Шелтоном уже успели окрестить битвой сёрвботов. Но Шелтон - это все-таки другое. Он - классический американский теннисист-атлет с подачей, форхендом и громким «камоном». В этом году в игре Бена случились заметные изменения: замах форхенда стал компактнее, скорость подачи снизилась в угоду точности, темп и мобильность на задней линии заметно выросли. Всё указывает на то, что из Шелтона скорее делают Энди Роддика в версии 2.0. Цель Бена тоже понятна: возможная разовая победа на домашнем US Open.

Вопреки сложившимся о «подаванах» стереотипам, Мпетчи-Перрикар прилично играет сзади с самого начала. Иначе как бы он выиграл свой дебютный титул АТР в Лионе на так не любимом сёрвботами грунте. Но уже сейчас становится очевидным, что Мпетчи будет игроком совсем иного толка. Вряд ли его будут натаскивать на вязкую игру от задней линии, разумно полагая, что в таком случае потолок Перрикара - четвертьфинал «Ролан Гаррос» и пять лет яркой, но не долгой карьеры. Нет, его будут затачивать на бесконечное тиражирование эйсов и форхендов, которыми он будет прихлопывать каждого его подачу принявшего.

По законам жанра двухметровый Мпетчи должен играть лет пятнадцать, бить рекорды по сделанным эйсам и выигранным тай-брейкам, попутно передавая приветы вышедшим на пенсию великанам Иво и Джону.

Пусть зрительские симпатии всегда будут отдаваться более зрелищным и игровитым, без «подаванов» теннисная жизнь никогда не будет по-настоящему полной. Свой выдающийся сёрвбот был в каждом десятилетии, и теперь Мпетчи-Перрикар заполняет собой внезапно образовавшуюся пустоту. Как бы это странно ни звучало, Джованни - полноправный хранитель традиций и гарант стабильности системы.

Кстати, давненько «подаваны» не брали «Шлемы», а?
___

https://t.me/tennis_bolshe/14423

​Даня, у нас проблемы

В матчах с Синнером Медведеву катастрофически не хватает подачи. Ещё не хватает способности выдерживать задаваемый Янником бешеный темп. Форхенду Дани не достаёт остроты, а бэкхенду - надёжности. Быстрому завершению розыгрышей с доигровкой у сетки нужно фактически учиться с нуля. Даже коронный прием из глубины, как это ни странно, тоже перестал быть конкурентным преимуществом.

При этом Медведев не стал играть хуже. Он по-прежнему остаётся выдающимся игроком с уникальным набором навыков и умений. По праву занимает своё место среди самых лучших. Проблема в том, что за прошедший год Синнер и его улыбчивый испанский визави прибавили так сильно, что по уровню улетели куда-то в стратосферу. Сейчас они и есть тот самый новый теннис.

Даня понимает, что обыграть Синнера, равно как и Алькараса, он теперь может в одном матче из десяти: когда он сам будет на пике, а оба по какой-то причине на пик не выйдут. Впрочем, в этом случае тоже нет гарантий.

Давление на Медведеве колоссальное. Он все ещё жаждет «Шлем» и вместе с тем знает, что теперь сделать это ему сложнее, чем когда бы то ни было. Поэтому весь этот сезон он пытается найти какой-то хитрый способ доставить обоим проблемы, чтобы в нужный момент пролезть-таки в игольное ушко. Меняет тактику на приеме, старается играть ближе к линии, выдумывает, как сам он говорит, «мерзкие удары», например, странный короткий тычок справа по линии или ещё более странный форхенд косым кроссом как бы с подсрывом.

Пока поиски не приводят к ощутимым результатам, и часто играя в общем-то неплохо, Медведев всё равно с треском проигрывает. О том, сколько сомнений и отчаяния добавляет ему каждое такое поражение, можно только догадываться.

Тем не менее, как бы ни было тяжело, Медведев не сдаётся. Надежда умирает последней. Главное только в бесконечном стремлении изобрести новые безумные удары и придумать запутанную формулу успеха, окончательно не разойтись с реальностью.

​Нежный Зверев

Александр Зверев - потомственный теннисист. Можно сказать, в третьем поколении. Отец, Александр Зверев-старший, чемпион СССР и Европы, лидер советской сборной в Кубке Дэвиса, ЗМС. Мать, Ирина, в девичестве Фатеева, мастер спорта, финалистка чемпионата СССР в парном разряде. Брат Миша, топ-25 в одиночке и топ-50 в паре, самобытнейший игрок, в узких теннисных кругах - настоящая легенда. Все пути изучены, все дороги пройдены, а шишки - набиты.

Александр, точнее Саша, Зверев родился, чтобы стать идеальным теннисистом. Во многом, он им и стал. Феноменальные данные и блестящая подготовка: мало кто с ростом 198 см может так же быстро перемещаться по корту. Отточенная техника: бэкхенд Саши, особенно удар по высокому мячу, лучший в туре. Маховый форхенд, возможно, больше подошёл бы кому-то более компактному, но это частности: от такого удара справа не отказалась бы добрая половина первой двадцатки. Подача Зверева стабильно вылетает за 220 км/ч, и помимо скорости усиливается крайне неприятным вращением.

Пожалуй, не существует в теннисе элементов, которыми бы Саша не владел: и укорачивает он классно, и у сетки доигрывает, и с высокой траекторией играть может, и эффективно прижимать мяч пониже к сетке, и в защите надёжен, и в атаке стремителен. Когда Зверев в форме, сладить с ним невозможно: он проходится катком по любому, делая несостоятельным даже самый изощрённый план на матч.

К 27 годам Александр Зверев должен был уже выиграть все Шлемы, как минимум, по разу. Но у него до сих пор нет ни одного. Как так получилось, объяснить, с одной стороны, практически невозможно. С другой, не существует ответа банальнее и проще.

В Звереве есть один изъян, который к теннису, собственно говоря, и не относится. Он проявляется самых важных матчах. В решающие, переломные моменты. Когда надо уже, наконец, сделать последний шаг до заветного кубка, Зверев вдруг останавливается, засовывает в рот свою дорогущую цепочку и начинает искать глазами папу: скажи, мол, как мне играть? Ждёт, что победу ему принесут, упакуют и подарят по совокупности талантов и заслуг.

Мечтая стать чемпионом без преодоления, вину за свои поражения Зверев обычно перекладывает на непредвиденные обстоятельства и третьих лиц с плохой кармой. С годами фраза об украденных победах стала для него чем-то вроде успокоительной мантры. Хотя в реальности дело обстоит совсем иначе: для спортивного величия у Зверева были и шансы, и возможности, и умения, но он их все прожевал.

​Загадочный мистер Синнер

Янник Синнер - не тот, кем кажется. Человек-загадка, человек-обманка. Любое рассуждение о нём рискует пойти по ложному следу, а выводы - оказаться неверными.

Итальянец, который австриец. Синнер, который на самом деле Зиннер. Родившийся в альпийской деревушке будущий чемпион по слалому, решивший вдруг стать теннисистом.

До тринадцати лет Синнер воспринимал теннис как хобби, а в семнадцать - уже играл в финалах «Челленджеров». Он выбрал теннис в возрасте, когда с ним обычно заканчивают, но каким-то чудом попался на глаза великому тренеру Рикардо Пьятти, и тот в рекордные сроки слепил из него чемпиона. Чуть позже Синнер и Пьятти расстались одним днём, и до сих пор непонятно, чья всё-таки это была инициатива.

Теннис Синнера с высоты телевизионной камеры смотрится монотонно и однообразно. На некоторых его матчах вполне можно провалиться в сон. Вместе с тем каждое из его движений уникально. Его гуттаперчивые кисти - явление природы. Форхенд - во многом обманывает законы биомеханики. Янник передвигается по корту не как теннисист, а как лыжник. Не входит в мяч, а вкатывается. Если оказаться на матче Синнера рядом с кортом, от его игры нельзя будет оторвать глаз.

Сам Янник на корте в своей вечно сдвинутой набок кепочке выглядит как школьник. Для полного сходства с восьмилеткой не хватает только огромного ранца за спиной. Таких часто можно встретить в метро: отрешенный взгляд, мама тащит на какую-то секцию, а он идёт в своём темпе, вертит в руке поролоновый самолётик, и пусть весь мир подождёт. Когда Янник снимает кепочку, тут же превращается в красивого молодого человека с живописной копной вьющихся рыжих волос.

В отрешённом взгляде же во время матчей нет-нет, да и вспыхивают искры подлинного азарта. И тогда чистый мальчик, который, как говорят, подкупил Анну Калинскую своей наивностью и неиспорченностью, оборачивается не знающим преград азартным игроком. Сам Янник не раз обозначал себя именно словом gambler, вкладывая в него самый что ни на есть достоевский смысл. Так кто же такой Синнер: вечный вьюноша, смотрящий на мир широко раскрытыми глазами, или расчетливый гонщик, ищущий кратчайший путь к успеху? Ответ по-прежнему не ясен.

Янник Синнер выиграл US Open с большим запасом, показав не более 70% своего настоящего уровня. Его прогресс связан, главным образом, только с теннисом: кажется, он понял, что для успеха совсем необязательно рисковать на каждом мяче. Но теперь у любой его большой победы, так или иначе, будет возникать стероидный шлейф.

Сам случай с допингом Синнера поразителен, и в сущности мог случиться только с ним одним. Янник сдал две положительных пробы, но не был дисквалифицирован. В его крови обнаружили допинг, которого не было. Он нарушил правила, но оправдал себя в рамках правил, пусть их для этого пришлось существенно раздвинуть. Полгода Синнер висел на волоске, но никто об этом даже не догадывался. Только в спрятанных за той самой кепочкой глазах едва-едва угадывалось усилием воли подавленное смятение.

Понять, зачем Синнеру мог понадобится клостебол примерно так же сложно, как и принять за чистую монету звучащее как плохой анекдот оправдание про крем, порез и псориаз. Что бы в дальнейшем не сказал об этом или о чем-нибудь другом сам Синнер, поверить ему до конца будет практически невозможно. И непонятно, чья это больше проблема: его или наша.

​Приливы и отливы

Карлос Алькарас- теннисист цикличный. Его очевидно выводили на пик к середине сезона. Отрезок Ролан Гаррос - Уимблдон - Олимпиада он должен был пройти без сбоев. В высшей точке своей формы он был как раз на Олимпиаде, и конечно же, взял бы «золото», если бы Джокович не решил, что этот финал для него больше, чем жизнь.

Сейчас Алькарас входит в фазу отката. Ждать от него выдающегося результата на US Open едва ли разумно. Чемпионство Карлитоса на последнем «Шлеме» сезона не просматривается и, если все-таки случится, станет скорее удачным стечением обстоятельств. Более того, концовка 2024-го вряд ли принесёт испанцу громкие победы. Сенсационные поражения вроде вчерашнего от Монфиса, наоборот, вполне возможны. В эти моменты мы, наблюдатели, будем легковерно делать круглые глаза и цокать языком: Карлитос, оказывается, в кризисе.

Хотя на самом деле это никакой не кризис, а всего лишь планирование соревновательного цикла. Нового относительного максимума Алькараса я бы ждал в конце января следующего года в Австралии. Наверняка хитромудоая команда имени Х.-К. Ферреро и их Карлитос целятся в Мельбурн и карьерный Большой Шлем.

Следующей целью станет уже Большой Шлем календарный. Это может случится года через два-три на окончательном сходе Джоковича и новой пересменке поколений. Вот тогда-то мы и увидим самого сильного Алькараса из всех возможных. Ошибиться в этот момент не получится: швы формы едва ли будут выдерживать налитые бугры мышц, знаменитую вену «елочкой» на бицепсе правой руки будет видно с самого дальнего ряда, ну а сам Карлитос будет ходить с видом будто стен в этом мире не существует.

​Обыкновенное чудо

В начале карьеры Новак Джокович практически не ходил к сетке. Просто потому, что не умел. Его движение с форхенда было далеко не таким чистым как сейчас, и мяч летел намного слабее. Концовку слева он делал на прижатых руках, во многом подражая Марату Сафину, и сильно терял в скорости. Путь Джоковича к «лучшему бэкхенду в теннисе» с коронным переводом по линии был долгим и тернистым.

Выгребающая подача без петли выглядела по-любительски. Своё движение Новак нашёл уже после тридцати, а до этого были годы мучений со сменой тренеров и консультантов, травмой локтя, и разучивания техники с юниорских азов.

Своими бесконечными ошибками со смэша в самых верных ситуациях Новак породил мем «джокосмэш». Теперь так называют самые нелепые и досадные промахи с носа.

Молодой Джокович испытывал большие проблемы с физикой. Он до сих пор остаётся единственным теннисистом в Открытой эре, кто не смог доиграть матч на «Шлеме» в качестве действующего чемпиона. Это было в Австралии 2009-го против Роддика. Энди тогда колко острил, журналисты задавали неприятные вопросы, а Новак оправдывался. За два года до этого он снялся во время полуфинала на Уимблдоне против Надаля.

Джоковича всегда страшно жало в ответственные моменты. Его выключило на токийской Олимпиаде против Зверева и буквально парализовало на US Open в финале с Медведевым. На брейкпойнтах на второй подаче он иногда так боится дать двойную, что просто вкидывает подачу в квадрат.

Когда Новак вышел на пик своего тенниса и устраивал бесконечные победные серии, на Ролан Гаррос его надежды каждый раз разбивались о неприступного Рафу. Когда же он наконец разгромил Надаля в четвертьфинале 2015-го, в решающем матче попал под Вавринку в семейных шортах и плакал от досады на награждении. Свой первый титул в Париже Новак взял в год, когда ему уже исполнилось двадцать девять.

В спортивной судьбе Джоковича были периоды, когда его мучили травмы, он выгорал эмоционально и связывался со странными коучами вроде Пепе Имаза. Многие считали, что он поехал кукухой. Когда Новак захотел, чтобы его, наконец, полюбили и решил побороться за приз зрительских симпатий, это выглядело слишком наиграно и неискренне. Фанаты Федерера и Надаля припомнили ему это сполна после отказа прививаться от ковида.

В начале 2011 года у Федерера было одиннадцать «Шлемов», у Надаля - девять, у 23-летнего Джоковича всего один. В 37 лет он считался главным теннисным неудачником Олимпиады.

Вопреки сложившемуся вокруг Джоковича мифу о супермене и сверхчеловеке, в реальности дело обстоит совсем иначе. Все его сильные стороны родились из преодоления слабостей. Его великие победы стали результатом проживания обиднейших поражений. В своей спортивной жизни он совершил огромное количество ошибок и до сих пор продолжает их делать. Он ещё не достиг абсолютного теннисного мастерства и сам знает это. Он начал играть в теннис в бедной и разрушенной стране, откуда выбиться было сложнее всего, но уже тогда из картона вырезал себе заветные кубки.

Новак Джокович - человечный чемпион. Его опыт показывает, что невозможное способен совершить каждый - нужно только верить в себя и бога. Это не я так сказал - это он сам.

Больше! Мнение: «С Днём Рождения, гений» 💬

Роджер Федерер попрощался с теннисом на «Кубке Лейвера» в сентябре 2022-го. Последний официальный матч он и вовсе провёл больше трёх лет назад на Уимблдоне 2021-го. Многое изменилось с тех пор: Новак Джокович, как шутят сейчас, прошёл весь теннис и стал неоспоримо величайшим, Карлос Алькарас из талантливого юниора превратился в настоящую звезду, Янник Синнер выиграл свой первый «Шлем» и придал игре новое ускорение. Теннис вопреки опасениям после ухода Роджера не стал терять популярность.

Удивительно, но всего спустя два года после окончания карьеры у Федерера не осталось практически ни одного уникального достижения. Хотя уйди он году в 2011-м, в 30 лет, всё было бы однозначно: величайший теннисист своей эпохи с россыпью исторических результатов. Но он остался ещё на десятилетие, заработал миллиард, создал вокруг себя образ бесконечной лощёности, и как будто специально заставил нас в нём сомневаться. Так всё-таки кто же он: легенда или поп-звезда? Великий чемпион или одержимый богатством эгоцентрик?

Игра Федерера тоже всё чаще стала подвергаться ревизии. Сейчас уже принято считать, что его форхенд вовсе не был лучшим: в пример надёжности ставят Надаля, чистоты движения — Тима, эффективности — Алькараса. Одноручный бэкхенд — это, конечно, Вавринка. Приём — Джокович. Подача — тут выстроилась длинная-предлинная очередь. Да и чувство мяча, возможно, сильнее развито у Кирьоса или Бублика.

Каждый новый виток раздумий о Федерере увеличивает количество найденных в нём изъянов и разрушает ореол его безупречности. Да и сам он, как-то слишком быстро превратился в пенсионера премиум-класса со всеми вытекающими: банальными речами в престижных американских колледжах, скучными фильмами имени самого себя и такими же скучными интервью в глянцевых журналах. Вне корта Федерер напрочь лишён интриги. Одновременно с этим, чем дальше, тем больше на корте его не хватает. Отсутствие статуса величайшего, как ни странно, нисколько этому не мешает, скорее наоборот.

Федерера невозможно забыть не из-за того, сколько он выиграл. Сама игра его была чудом. Пусть Роджер и не бил сильнее и надёжнее всех, не чувствовал мяч тоньше всех. Он — чувствовал теннис. Кажется, только этим можно объяснить одно из главных его противоречий: не попадая простейшие мячи на разминке, в игре он выполнял удары, которых не бывает в природе.

Федерер — это теннисный Пушкин. Теннисный Стиви Уандер. Наше теннисное всё. У каждого гения есть свой magnum opus, но ни один гений этим не исчерпывается. Пушкин — это не только «Евгений Онегин», но и письма Наталье Гончаровой. Уандер — это не только великий, возможно, лучший в истории поп-музыки альбом «Songs in the Key of Life», но и песня «I Just Called to Say I Love You». Федерер — это не только двадцать «Шлемов» и восемь Уимблдонов, но и его бесшумное перемещение по корту, его пластика и грация.

Федерер сумел превратить теннис из спорта в моментальное искусство и на собственном примере опроверг, казалось бы, вечную аксиому о бессмертии результата. Игра Роджера стала частью жизненного опыта поколения и никогда не исчезнет из коллективной памяти. Она объективна сама по себе.

Это и есть тот самый вопрос веры в гения. Гений — не значит лучший. И уж тем более — не величайший. Гений — особенный. Он всё делает по-другому не потому, что хочет всех переплюнуть, а потому что просто так чувствует. Гордыня и гений — вещи несовместимые. Собственно, поэтому у Федерера и не должно было остаться ничего самого-самого.

Когда в пользу его абсолютного величия исчезнут все рациональные аргументы, остаётся только тот, который ничем не докажешь: мы это видели. Сколько бы лет ни прошло, сколько бы «Шлемов» ни было разыграно и рекордов побито. На наивный детский вопрос, играл ли в теннис хотя бы один гений, ответ можно дать без раздумий: «Конечно, да».

@tennis_bolshe

​Не уверен, что Париж-2024 стоит мессы, но он точно стоил шестидесятого по счёту танца Надаля и Джоковича. И, конечно же, стоил победных рыданий Новака в объятиях шестилетней дочки Тары, которая в отличие от мало заинтересовавшего ее Уимблдона, весь олимпийский финал против Алькараса трясла картонкой, где фломастером было старательно выведено «папа, ты лучший».

Возможно, он стоил и фразы, которую бросил 36-летний австралийский мужик - тот, что получил «баранку» от Джоковича в одиночке - другому такому же 36-летнему австралийскому мужику, в одиночке не пробившемуся даже в полтыщи мирового рейтинга: «Приятель (тот самый легендарный mate), этот день я не забуду никогда».

И уж совершенно точно он стоил того, чтобы две девчонки из неназванной в Париже страны окатили всех волной вечного обаяния юности и своей смелой и непосредственной игрой заставили улыбнуться даже равнодушных к теннису людей. Мимоходом вспомнив в интервью о квартире в Красноярске, где по-особенному пахнет домом, и о Жигулевске с играми в догонялки, они ещё и так трогательно нас приобняли. Это и есть то самое настоящее, что существует вне зависимости от контекста, и способно тронуть душу вопреки всему.

Спорт высших достижений - мгновение, которое отделяет погоню за чаще всего несбыточной мечтой от воспоминания о ней. Миг между будущим и прошлым. Но ведь, в конце концов, именно это и называется жизнь.

Карлос Алькарас - идеально подготовленный спортсмен. Одного взгляда на него достаточно, чтобы утвердительно кивнуть: перед нами настоящий атлет. Его форхенд практически совершенен. Защита с бэкхенда почти непробиваема. Его подача-кик в левый квадрат совсем скоро превратится в золотой стандарт качества. Укороченные Карлитоса уже стали именем нарицательным.

Поразительное игроцкое чутьё в нем сочетается со столь же поразительным отсутствием рефлексии. Залезть в голову к Алькарасу едва ли возможно. Кажется, его ни разу ещё по-настоящему не зажимало. Сейчас Карлитос на пике формы и уверенности. Моментами он выглядит так, будто готов пройти сквозь стену.

Но в олимпийском финале против него вышел 37-летний мужик в сером наколеннике, который с самого начала поставил на теннис все что у него было. А вчера сделал это снова, накинув сверху все свои величайшие достижения. Вчерашний матч для Новака Джоковича был больше чем жизнь.

Результат вы, конечно же, знаете.

В карьере каждого великого возрастного атлета неизменно наступает момент (если, конечно же, человек не ушёл из спорта после первого же крупного успеха), когда против него выходит соперник уже совершенно иного поколения.

Он может быть невероятно талантлив, безупречен технически, обаятелен до невозможности, да и вообще кругом все твердят, что такие, как он рождаются раз в сто лет. Ты всё это и сам понимаешь и даже соглашаешься. Возможно, в любой другой ситуации болел бы именно за него, но не можешь.

Потому что по другую сторону — человек, олицетворяющий громадный кусок твоей собственной жизни. Ты видел как он взрослел, набирал силу, выигрывал, боролся с травмами, переживал поражения, старел. И это не может оставить равнодушным даже если в предыдущих его поединках ты вообще болел за Надаля.

Ты отчаянно отгоняешь от себя мысль, что ещё одно поражение, возможно, самое горькое в карьере, может случиться с этим почти сорокалетним парнем прямо сейчас, на твоих глазах, и этому, похоже, никак нельзя воспрепятствовать.

Головой понимаешь: ну да, наверное просто пришло время. Вот он, напротив — юный красавец лев, агрессивный, нахальный, хищный. Который (и это самое страшное) уже имел возможность почувствовать вкус чужой крови и теперь точно не собирается уступать.

И всё, что остаётся, это смотреть не отрываясь на поединок и молиться, чтобы тот, на чьей стороне сегодня твоё сердце, выстоял. Чтобы в спорте, которому уже отдана почти вся жизнь, его время задержалось бы на самую чуточку, хотя бы ещё на несколько минут …

Как же классно, что в жизни Джоковича случилась эта победа! И ведь я, чёрт побери, совершенно не теннисный болельщик…

​Танец в Париже

Новак Джокович все поставил на карту. На Олимпиаде он не играет ни пару, ни микст. Только одиночка. Только победа. Олимпийское золото - главный изъян в его спортивной карьере. Заветная цель, которая кажется сейчас менее достижимой, чем когда-либо. Против Джоковича спорная форма, недавно перенесённая серьёзная операция, сложное покрытие и молодой, практически совершенный соперник из нижней части сетки. Но Новаком движет концепция преодоления, поэтому он продолжает верить. Невозможное возможно.

Рафаэль Надаль заехал перед Олимпиадой в маленький шведский Бостад набраться практики. Ненапряжно скатать одиночку и пару перед важнейшим стартом. Без надрыва и фанатизма. В итоге он рубился по четыре часа с аргентинскими и не только тараканами, и практически довёл себя до изнеможения. В Париже тело начало давать сбои: у Рафы снова обострились проблемы с бедром. Несмотря на это за два первых игровых дня на Олимпиаде он уже провёл часов на корте больше, чем кто-либо. Потому что по-другому не может. Им движет концепция вечной борьбы и самопожертвования. Своё феноменальное здоровье он не сберёг, а отдал теннису без остатка. Выжал все до последней капли.

Они встретятся завтра друг с другом в своём шестидесятом по счёту матче. Вне зависимости от уровня самой игры он войдёт в историю. Джокович и Надаль абсолютно равны друг другу. Оба - великие спортсмены, которые уже давно намного больше, чем теннис. Оба - великие люди, которыми движут силы большие, чем они сами.

Их матч поэтично назвали танцем в Париже. Наверное, последним. Хотя кто об этом сказал?

Если же оставить в стороне лирику, форхенд Янника Синнера действительно не даёт мне покоя уже довольно долгое время. Разбираюсь, пытаюсь осмыслить. Наткнулся на днях на толковый разбор. Без лишних слов, зато, как принято говорить в таких случаях, с наглядной визуализацией. Делюсь: раз и два .

Противоречие Синнера

В каждом матче Янник Синнер делает одно и то же: нагнетает темп, давит прижатыми к центру ударами, выжидает удобный угол и, как только получает его, тут же атакует. Каким образом - через кросс или линию, сразу навылет или с доигровкой у сетки - уже дело техники.

Как бы сказал Александр Зверев, у Синнера всего две тактики: либо вперёд, либо разводить. Большего и не нужно: столь незамысловатым способом Янник успел выиграть турниры всех уровней, включая «Шлем».

В сравнении с ярким теннисом улыбчивого Карлоса Алькараса, игра Синнера смотрится куда менее зрелищно. Строгая, схематичная, монотонная. Вроде бы понятная до такой степени, что даже и думать о ней нечего. Тем не менее не все так просто. Есть в теннисе Синнера серьезное противоречие. Выражаясь айтишным языком, метод Янника прост, однако код - сложен. Вернее, непонятен. Вся его техника построена на исключениях из правил: гуттаперчевых кистях, невероятно гибком соединении конечностей, особенном ощущении скорости.

Синнер настолько легко проворачивает суставы во всех возможных направлениях, что заставляет по-новому взглянуть на прижившиеся в теннисе термины «пронация» и «супинация». Понятия «быстро» для Янника не существует. Подачи Шелтона и Хуркача, вылетающие со скоростью 220 км/ч, он щёлкает как орешки, и не появилось пока в теннисе такого темпа, который бы Синнер не смог ещё больше ускорить.

Не привлекая к себе лишнего внимания, Янник творит на корте удивительные вещи. При этом вопрос, как же он это делает, по-прежнему остаётся открытым. Его удары, в отличие от того же Алькараса, нельзя разобрать до мельчайших деталей и внести точечные корректировки. Малейшее изменение сразу же нарушит баланс всей системы, и быстро откатиться назад будет уже невозможно. В этом одновременно его сила и слабость. Иногда кажется, что он и сам не очень понимает, почему безошибочная игра может вдруг смениться чередой срывов.

Изучение игры Синнера в какой-то момент превращается в перманентный поиск. В неё хочется вглядываться всё пристальнее, строить гипотезы, проводить разборы и теряться в догадках: почему он делает так и никак иначе? точно ли этот сложный код совершенен? и вообще, дописан ли он?

Неоконченный код для механического тенниса превращает Янника в непостижимую загадку. Даже если в лучших своих матчах Синнер порой и напоминает машину, никто не сможет сказать наверняка, как долго эта машина проедет без серьёзных поломок. А если она все-таки выйдет из строя, непонятно где найти таких умельцев, которые смогли бы быстро найти баг и все исправить.

В конце концов, совершенно неясно, чего хочет и сам Янник, так ловко прячущий за своей по-детски сдвинутой набок кепочкой роскошные рыжие кудри. Пока очевидно только одно: не произнося громких слов и не делая широких публичных жестов, он по-настоящему способен потерять голову от любви.

Хорошо забытое старое

Наткнулся в YouTube на любопытное видео: 17-летний Майкл Чанг подачей с руки передаёт привет Нику Кириосу и Александру Бублику из далекого 1989-го. Чуть позже на матчболе при приеме Чанг подойдёт вплотную к линии хавкорта, как сейчас любит делать тот же Бублик, и взбесившийся Лендл подаст двойную.

Считается, что Чанг первым в истории подал с руки в матче такого уровня. По крайней мере, это первый официально задокументированный случай в истории Открытой Эры.

В отличие от Кириоса и Бублика применение дворовых финтов было для Чанга не попыткой самоутверждения, а способом выживания. Оттого и радость его, кажущаяся в отрыве от контекста, избыточной, на самом деле подлинная.

Начиная с четвёртого сета, весившего тогда как перышко Майкла сводили судороги, и он шёл на все, чтобы остаться в матче: по-юниорски качал свечками, укорачивал, тянул время между розыгрышами и шатал как мог внимание матёрого Ивана.

Лендл приехал в Париж действующей первой ракеткой мира, триумфатором первого «Шлема» в Мельбурне и главным претендентом на титул - за последние четыре года он выиграл Ролан Гаррос трижды. После первых двух победных сетов, закончившихся с одинаковым счётом 6-4, казалось, Лендл легко разберётся с мальчишкой, но в итоге матч обернулся одной из самых больших пробоин в его карьере.

Сенсационно проиграв Чангу, в следующие два года Лендл в Париж не приезжал вовсе, а после не сумел пройти дальше второго круга. В его карьере наступил спад, из которого он уже не выбрался.

Чанг же, вслед за Лендлом пройдя гаитянина Рональда Аженора и нашего Андрея Чеснокова, вышел в финал, где в пяти сетах переиграл Стефана Эдберга и лишил его, как выяснилось позже, шанса на «Карьерный шлем».

Ролан Гаррос так и остался для Чанга единственным титулом ТБШ в карьере. Тем не менее, рекорд Майкла держится до сих пор - никому так и не удалось выиграть взрослый «Шлем» в столь юном возрасте.

Игровые находки Чанга, сделанные им матче против Лендла скорее от безысходности, получили развитие в теннисе новой школы. Речь не только о подаче с руки и экстремальных заходах в корт на приеме подачи. Например, через отыгрыш глубокой свечой с бэкхенда Новак Джокович эффективно отодвигал соперников от задней линии во время победного для себя Ролан Гаррос в 2023-м.

Нет в теннисе того нового, которое не было бы старым.

https://youtu.be/u0NkCiZsAJ4?si=KtlVtcU-kw0Em9C3

В минувшее воскресенье Карлос Алькарас победил Новака Джоковича, как принято говорить в таких случаях, за явным преимуществом.

Его главное оружие, форхенд, снова был впечатляющ: быстрая игра в темп, мощные чистые выигрыши, стремительный приём, кинжальные обводки, и конечно, укороченные. К слову, Карлос превратил дропшот в полноценный удар атаки, и уже только одним этим поменял теннис. Примерно как Джокович в своё время, когда стал без труда подкатываться к мячам на харде.

Форхенд во многом символизирует Алькараса как игрока. Прост, понятен, эффектен и эффективен. Настоящее универсальное окружие для побед над разными соперниками на разных покрытиях. Технику исполнения можно без труда разобрать до мельчайших деталей, но повторить, и уж тем более масштабировать, удастся навряд ли. Как минимум, для этого нужно быть таким же суператлетом как и сам Карлос. Не только обладать сопоставимой физической мощью и скоростью, но и так же тонко чувствовать мяч и идеально держать баланс в момент удара.

Форхенд Алькараса, созданный как гибрид скорости Роджера Федерера и вращения Рафаэля Надаля, действительно лучший в теннисе. Это настолько очевидно, что напрочь лишено интриги. Как лишён какой-либо интриги и сам Карлитос. Впрочем, это тема для отдельного разговора. А вот о форхенде я подробно высказался во втором выпуске Больше.ЛАБ. Выпуск вышел уже три недели назад, но сейчас, кажется, самое время его пересмотреть.

https://youtu.be/x00mAqeQ280?si=vtRxFtKDWgElLaXN

​Просто прелестно

Лоренцо Музетти как-то прозвали «мечтой теннисных эстетов». Что ж, его игра действительно смотрится эффектно. Хотя если приглядеться внимательнее, в ней можно обнаружить довольно много своеобразия.

К примеру, форхенд Музетти далёк и от безупречно сконструированной механики Алькараса, и от божественной пропорциональности Федерера. В любом другом теле такой удар с далеко отведённым локтем и вывернутой на замахе кистью смотрелся бы коряво. Лоренцо же, наоборот, его «неправильная» техника, на удивительно, к лицу.

Возможно, все дело в природной грации, которая как раз не терпит прямых линий. Движения Музетти - естественны, а его работа ног напоминает танец. Сам он горделивостью осанки кажется похожим на артиста балета.

Лоренцо бьет по мячу без видимых усилий, больше доверяя ощущениям, а не выучке. Да и вообще чувства в его игре больше, чем порядка. Оттого и красота тенниса Музетти - не великая, а, скорее, ускользающая: появляется, когда ее не ждёшь, и так же неуловимо исчезает. Главное, не упустить момент яркой вспышки.

Порой игра Музетти кажется фрагментарной: проблески подлинного вдохновения перемежаются в ней с театральными шоу-ударами и периодическими провалами внимания. Лоренцо, конечно, не гений, но настоящий природный талант. Тоже по нынешним практичным временам уходящая натура. Восхищать по-настоящему Музетти, пожалуй, не способен, но все равно его теннис радует глаз изящностью формы.

В этом-то вся и прелесть.

​Безумство храброго [2/2]

(начало - в посте выше)

Диагноз «разрыв мениска» по идее должен был означать долгое и мучительное восстановление, пропуск Уимблдона и Олимпиады, крушение надежд и конец мечты. У многих, прочитавших появившуюся перед четвертьфиналами «Ролан Гаррос» тревожную новость, наверняка промелькнула мысль, что теперь придётся привыкать жить без Джоковича. Для Новака же это был призыв к действию. Его восстановление было столь стремительно, а игра на первой неделе в Лондоне столь уверенна, что снова начали появляться сомнения: а была ли травма-то, может травмы-то и не было?

Любые попытки понять Джоковича с точки зрения обычного человека обречены на провал. Если Федерер - гений, Надаль - физическая аномалия, то Джокович - великий безумец. Его путь в теннисе уже подарил целую россыпь сюжетов для байопика, в кульминации которого непременно ком должен встать в горле.

Посудите сами. Вот Джокович в 2009 году виновато оправдывается перед журналистами после того, как не смог доиграть четвертьфинал в Австралии против Энди Роддика, а вот там же три года спустя он рвёт на себе рубашку после шестичасового марафона против Рафы Надаля. Вот в 2021-м в Нью-Йорке он оступается в шаге от достижения заветной цели и плачет на корте от беспомощности, чтобы через два года там же, победив того же соперника, победно надеть олимпийку с рекордной цифрой «24». Вот он сидит понурив голову в терминале мельбурнского аэропорта в ожидании депортации со своего любимого «Шлема», а вот спустя год он после триумфального возвращения плачет навзрыд в объятиях родственников в боксе «Род Лейвер Арены». Вот в конце великого сезона, побив ещё несколько вечных рекордов, он зачем-то едет играть в Малагу выхолощенный новый Кубок Дэвиса, чтобы проиграть Синнеру с матчбола и потом плакать от бессилия по только одному ему понятной причине. После этого полгода мечется в попытках найти мотивацию и наконец находит её в третьем часу ночи на обезлюдевшем корте имени Филиппа Шатрие.

В идеальном мире голливудские сценаристы уже давно вцепились бы Новака, чтобы снять великое кино и непременно сорвать кассу. Но времена теперь другие, и Голливуду нужны другие герои. Никто не собирается делать биографию нашему носатому, поэтому он делает ее себе сам.

​Безумство храброго [1/2]

Джоковича принято называть величайшим. Сама степень этого определения должна подчеркивать его превосходство над остальными. На самом деле никакого превосходства Джоковича не существует. У его чемпионства другая концепция - преодоление.

Настоящий Новак приходит, когда против него складываются все мыслимые и немыслимые обстоятельства, а в него самого никто не верит. Достигать невозможного, а заодно рушить стереотипы и давать пощечину сложившемуся в теннисном мире общественному вкусу, - вот истинный лейтмотив его спортивной судьбы.

Теннисные подвиги Джоковича можно перечислять до бесконечности. Его называли третьим лишним при Федале, а он в итоге превзошёл и первого и второго. Смеялись над его травматичностью, а он сделал из себя сверхчеловека. Говорили, что его техника не столь хороша - в начале карьеры Новак, и правда, играл грязновато, - теперь же его движения восхищают своей аскетичной красотой. Мало кто верил, что он сумеет победить изъяны в подаче, но он годами мучительных тренировок добился-таки близкого к идеалу качества. Все думали, что после травмы в 2017-м Джокович закончился, а он вышел на новый непостижимый уровень мастерства.

Джокович пришёл в теннисный мир, чтобы раздражать тех, кто выступает за сохранение привычного порядка вещей. Стремление к нормальности ему противопоказано. Наоборот, Новак сам первым начинает уставать от буржуазной бесконфликтности. Так было и в его «популистский период» 2019-2021 годов, когда он вдруг решил побороться за приз зрительских симпатий. Так получилось и в начале этого года, когда Джокович попытался примерить на себя маску заслуженной звезды предпенсионного возраста.

Довольно быстро выяснилось, что ездить в туры по Америке, играть на камеру со звёздами колледж-тенниса, светить улыбкой перед журналистами и раздавать благожелательные интервью Новаку совершенно неинтересно. Также как не интересно выходить на корт и на мастерстве раскатывать условного Люку Нарди. В этом нет сверхзадачи, и уж тем более нет ничего невозможного.

Когда начало казаться, что настоящих вызовов для Джоковича не осталось, и оставшиеся до конца карьеры годы он обречён маяться в попытках их себе придумать, они нашли его сами. Непривычно дождливый и холодный Париж, ночной матч против поймавшего кураж Лоренцо Музетти и «перепаханный» корт имени Филиппа Шатрие сделали своё дело - впервые за долгие годы Новак получил травму, потребовавшую немедленного хирургического вмешательства.

(продолжение - ниже)

Все-таки неспроста теннис называется игрой.

В теннис нужно именно играть: разыгрывать, обыгрывать, переигрывать. Да и проигрывать нужно тоже уметь играючи.

Вчера аргентинский соперник Андрея Рублёва, который проводил на траве всего-то второй турнир в жизни, весь матч играл. Рублёв же раз за разом пытался сделать удары, которые у него не получались. Добивался (в прямом смысле - от слова «бить») своего привычного уровня, которого не было и быть не могло.

Результат вы, конечно же, знаете.

Играй в свою игру [2]

Дмитриева рассказывала о теннисе, но на самом деле говорила о человеке и судьбе, преодолении и мечте. В шумные и хаотичные времена сохраняла традицию неспешного и вдумчивого разговора. Даже самый монотонный матч она умела наполнить увлекательным содержанием, а в самом очевидном сюжете сохранить ощущение недосказанности. В ее репортажах теннис становился больше, чем просто игрой, и превращался в погоню за недостижимым идеалом. Возможно, поэтому те, кто вырос на комментариях Дмитриевой, продолжают любить теннис до сих пор детской, наивной любовью, и смотрят матчи не только для того, чтобы узнать, зашла или нет сделанная впопыхах ставка.

Величие Дмитриевой как комментатора и рассказчика проявлялось не только в ее мастерстве, но и в том как бескорыстно она им делилась. Она служила теннису в самом высоком смысле этого слова. В последнюю неделю многое было сказано о ее происхождении, о том, откуда у неё такая речь и такая эрудиция, но гораздо важнее, на мой взгляд, что она не стала замыкать это в себе, тоже став исключением из правила бесконечного теннисного эгоизма. Дмитриева говорила о теннисе просто и понятно каждому, и при этом общалась со зрителем как с равным. Умела передать смысл и нерв теннисного противостояния, не углубляясь в статистику и технические детали. Всегда оставляла пространство для того, чтобы можно было подумать и попытаться понять что-нибудь самостоятельно. А главное, почувствовать. Дмитриева не искала себе в теннисе ни выгоды, ни любви - она в первую очередь любила теннис сама, и делилась этим с другими. Это и была ее игра длинною в жизнь.

Справедливую и банальную фразу о том, что «ушла эпоха», хочется заменить чем-то более личным. Вместе с теми, кто в детстве учил нас думать и чувствовать, постепенно уходит и само детство. Остаются только воспоминания, с каждым годом все более туманные. Это может быть поводом не только для тихой грусти, но и для такой же тихой благодарности. Мы застали время, когда спорт ещё не был помешанной на цифрах глобальной индустрией. У нас были мудрые учителя, которые верили не только в KPI и бонусы. Да и воспоминания, которые будут с нами до конца жизни, тоже превращаются в роскошь той самой уходящей эпохи.

Спасибо за все, Анна Владимировна.

Играй в свою игру [1]

В детстве это было практически традицией: прийти вечером домой после тренировки, попросить у мамы любимые макароны с сыром и отправиться к телику смотреть только-только записанный на VHS теннисный матч. Вообще-то брать тарелки с едой в комнату категорически запрещалось, потому что, как говорила мама, можно было «пронести вилку мимо рта и заляпать пол». Но из любого правила бывают исключения, и просмотр тенниса, особенно решающих стадий на «Шлемах», к ним безусловно относился.

Несмотря на то, что счёт я знал уже с утра, важности события это не умаляло. Тем более, мама всегда успевала сообщить несколько интригующих подробностей, например: «Был такой сумасшедший матч, отец не спал до четырёх утра, а в семь уже убежал на работу, но все записал». Да, в доинтернетовскую эпоху добыча тенниса неизменно была связана с преодолением: на общедоступном НТВ его чаще всего показывали в записи в ночное время, и ради того, чтобы я мог следить за победами и поражениями своих кумиров, родителям приходилось жертвовать сном.

Комментировал матчи неизменный дуэт Анны Дмитриевой и Александра Метревели. На середину 90-х и начало 00-х пришёлся пик народной любви к теннису в нашей стране, и на этот же период пришёлся пик их комментаторской формы. Они были голосом тенниса, а для меня и, думаю, многих моих теперь уже сорокалетних сверстников, голосом теннисного детства. Иногда Метревели комментировал один, но в нашей семье почему-то считалось, что «без Дмитриевой ему скучно». При всей субъективности такой точки зрения, думаю, в ней была все-таки доля правды: Дмитриева определяла смысл репортажа, задавала темп и ритм.

Ритм тенниса Дмитриева чувствовала безупречно. Поэтому главным признаком ее выдающегося комментаторского мастерства было чувство паузы. Она знала, что самые важные розыгрыши в теннисе - те, что никогда не будут сыграны. Значит, самые важные слова никогда не будут произнесены. Возможно, от этого ее экономные фразы, сказанные в короткий промежуток между розыгрышами, значили так много. Дмитриева безупречно владела словом в единственно верном смысле: никогда не произносила лишнего, но умела кратко сформулировать то, без чего теннис понять невозможно.

Если Василий Уткин, ещё один голос детства, воспринимался как старший брат, перлы которого запоминались сами собой («сегодня в обороне сборной Англии два гейта: Вудгейт и Саутгейт), за Дмитриевой хотелось записывать как за мудрым учителем. «Он находится в Грогги», «на корте сейчас происходит настоящая герилья» - незнакомые для подростка из обычной семьи выражения прочно оседали в голове и разжигали книжное любопытство. Бережно поставленные на полку кассеты с репортажами Дмитриевой становились в один ряд с приключенческими романами, и пересматривались не только из желания получше разобраться в технике того или иного удара.

(продолжение - ниже)