Пока я была в спорте, мне всегда хватало, ведь я жила с родителями, не тратила ни на что, кроме каких-то своих хотелок. Деньги просто копились. Сейчас все по-другому. Я знаю, сколько зарабатываю и сколько мне нужно.
— Фигурное катание — достаточно дорогой вид спорта, вы когда-нибудь считали, сколько было вложено личных средств в вашу подготовку с тех пор, как вы в первый раз пришли на каток?
— Конечно, потрачено средств было много, но с 12 лет я получаю зарплату, коньки федерация выделяет и так далее.
— Когда вы входили в состав сборной, федерация оплачивала не только коньки, но также костюмы и постановку программ. А как обстоят дела сейчас?
— Если сейчас мне нужно поставить программу, то уже оплачиваю сама, как и покупку платьев. Коньки, например, у меня есть, а лезвия везут из-за границы. А когда нужно поставить программу для шоу, то ее уже финансируют организаторы.
— Даже в новых реалиях у вас все же получилось выступить с мастер-классами в Китае и Мексике. Это личные договоренности или просто с этими странами налажена связь?
— Из Китая, бывает, пишут папе, но вообще Китай пишет всем. В Мексике у нас личные менеджеры, а также договоренности с катком и организаторами мастер-классов. В Мексике фигурное катание очень популярно, у них просто не так, как в России, — государство не поддерживает вообще. Малообеспеченные люди там не могут просто так прийти в фигурное катание. И очень круто видеть, как некоторые дети пытаются усвоить все за три дня, как они смотрят и стараются. Некоторые очень удивляют.
— Популярность, которая пришла после Игр, сильно изменила вашу жизнь?
— Даже не знаю, уже привыкла. Если я лечу в Таиланд, меня там узнают, лечу в Китай — узнают в Китае. Но все-таки, я стала узнаваемой не в один день, это постепенно накапливалось. Помню, как еще до Пекина в олимпийском сезоне хотела сняться с этапа Гран-при из-за травмы ноги. Но вечером перед стартом поняла, что смогу выйти. А новость в СМИ уже попала. Так получилось, что я вышла последней на разминку, опоздала на пару минут, зрителей к тому моменту уже начали пускать. И толпа тогда просто взорвалась, когда я вышла на лед. Девочки из других стран, которые катались в той разминке, начали мне говорить: «Вау, Саша, это так круто!»
— Но узнаваемость будет снижаться, если ее не поддерживать постоянными инфоповодами. Вы не участвуете в соревнованиях, не работаете на телевидении, не ведете постоянного шоу. Зато присутствуете в других форматах — например, писали, что вы снялись в кино вместе с мужем.
— У нас с Макаром была эпизодическая роль в фильме «Нейробатя». Было прикольно, но очень страшно. Там еще ситуация смешная получилась: мы стоим на площадке, слышим «камера, мотор» и начинаем говорить свои реплики. И тут все вокруг начинают смеяться. Оказалось, что это не сигнал для съемки! Нужно еще чего-то было дождаться. А мы-то откуда знаем? Мы пришли, нам сказали: «Все, давайте сниматься». Мы встали, дождались фразы и начали говорить реплики. Это было смешно.
— Следите за тем, какой у вас складывается образ в медиа?
— Специально я ничего не делаю, чтобы создать какой-то образ, но в СМИ постоянно что-то пишут. Недавно я наткнулась на новость с контрольных прокатов: «Игнатова поцеловала своего мужа». Я рассмеялась: из этого сделали целую статью! Я что, не должна целовать своего мужа?
ЯНА РУДКОВСКАЯ:
«Вижу, что Саша идет в правильном направлении. Уверена, что ее бренд нужно сохранять, монетизировать, увеличивать интерес к нему. Мы с удовольствием даем ей зарабатывать без каких-либо комиссий, потому что у нас прекрасные личные отношения.
Мы видим, к сожалению, как многие спортсмены, остаются в своих спортивных плоскостях и не могут стать настоящими селебрити. Из предыдущего поколения это получилось только у Алины Загитовой и Жени Медведевой, но они и постарше.
Все рекламодатели сейчас идут к Трусовой. Все, кто остался на рынке, и все, кто размещают рекламу, обращаются к ней. Но, на мой взгляд, и Саша, и Женя, и Алина — недооцененные девочки. Они должны зарабатывать намного больше на рекламе.