Вот и закончились пляски-хуяски, попойки, отсутствие сна вплоть до семи утра и вкусная (а главное) домашняя еда. Пришло время ловить тараканов по углам, питаться воздухом и как-то мириться с ебейшим недосыпом, попутно подставляя задницу в край озверевшим преподам.
Хёнджин, конечно же, уже отвык делить комнату с одним конкретным хуеплётом, у которого шило в жопе присутствует постоянно без возможности вытащить. Ладно, пацан уже забил на разговоры во сне и даже смирился с припиздутым поведением, граничащим со справочкой из психушки. Только вот отчаянный соседушка вообразил из себя шеф-повара пять звёзд Мишлен, готовя такую откровенную хуйню, что даже Жучка, живущая возле их общаги и верно охраняющая территорию, отравится к хуям собачьим и на тот свет отойдёт. Но, делать было нечего – в кармане ебалом не води, один хер ничегошеньки не найдёшь, а готовить самому было впадлу, да и лишних кухонь как-то не наблюдалось. Поэтому оставалось смириться и продолжать травиться дальше.
Нет-нет, не подумайте, что всё настолько плохо. Феликс – главный ночной кошмар и причина дёргающегося глаза Хёнджина – готовил вкусно, даже очень. Однако, что он намешивал у себя в блюдах одному только Богу известно, а изжога ебашила после употребления сие искусства в пищу так, что на стенке, возле которой стояла кровать несчастного Джинни, была помечена следами его ногтей от попытки залезть. В общем, не жил пацан, а выживал...
***
Был ужен вечер. За окном хорошо так потемнело, а из приоткрой рамы веял приятный и прохладный ветерок. Казалось бы, ничего не предвещало беды, относительно спокойный вечер. Но хуй там плавал. У Хёнджина каждая ночь судная, и всё из-за Феликса, у которого, по ощущениям, прилив заряда и долбоебизма херачит каждую секунду в лошадиных дозах без остановки. А это значит, что пиздец приходит всему живому.
– Пошли со мной на кухню. – внезапно подкатывает Феликс к кровати, хитренько так постукивая пальчиком по коленке соседа. У Хёнджина в этот момент мир рухнул, жизнь перед глазами пронеслась и начался приступ тахикардии. Всё, поминай, как звали. Главная задача – не оказаться в тарелке и желательно остаться живым. Миссия со звёздочкойч нахуй.
И вот, уже находясь на злоебучей кухне, Хёнджин тихонечко сидит за столом, наблюдая, как Феликс нарезает овощи и мясо. Страшно, очень страшно. У пацана, по ощущениям, скоро сердце откажет, а в руках уже тремор ебашит.
– На ужин готовим «полено»!
Под поленом он подразумевает шаурму. Наверное. Рядом лежащий лаваш обнадёживает. Джинни пришлось глазки закрывать, чтобы не дай бог не заплакать от того, что этот пропеллер в жопе туда запихнуть пытается.
– Господи, спаси и сохрани мою грешную душу...
В конечном итоге, эстетичные страдания закончились. Осталось всего-то только пережить физические и дело с концом. Глаз аж радостно задёргался. Пока Хёнджин помогал тащить вещи с кухни обратно в комнату, то он понял одно – ебал он это в рот всё.
Шавуха была деревянная. Буквально. Ей можно было стол спокойно расхерачить, настолько она не гнулась. Реально полено. С горем пополам и огромными усилиями не оставить зубы на лаваше пацан кусает , тщательно пережёвывая, чтобы ненароком не подавиться и не задохнуться нахуй. Феликс сидел рядышком на стуле и жувал своё творение, с тупорылой улыбочкой на губах дразняще водя ладонью по ляшке. Заигрывает, сука. Мания у него такая.
– Нравится? – довольно спрашивает он, облизываясь. Джинни кое-как выдавил замученное «угу», продолжая грызть блюдо на пять звёзд, глядя перед собой в пустоту. – Умничка. – чужие губы мягко качаются набитой щеки, оставляя след от майонеза.
А у Хёнджина едва ли не остановка сердца случается. Ну, за такую щедрую награду можно и ещё помучаться. Пока желудок не откажет, который, кстати говоря, держится на честном слове и божьей помощи.
совсем ещё не померла
буду очень рада вашему активу и мнению!!
