Я помню день, который начался как обычно, но закончился тем, что перевернул моё восприятие себя как психолога. У меня было несколько сессий подряд, каждая из которых требовала полного вовлечения. Однако одна из них запомнилась особенно.
Ко мне пришёл мужчина, который, казалось, был у самого края. Его голос звучал ровно, почти отрешённо, но каждое слово было пропитано болью. Он говорил о чувстве пустоты, о том, как он не видит смысла в завтрашнем дне. Я слушал, пытался найти нужные слова, что-то, что смогло бы разжечь в нём хотя бы крошечный огонёк надежды. Но чем больше я старался, тем сильнее чувствовал, что ничего не меняю.
После сессии я остался в кабинете. В голове крутились его слова: «Иногда кажется, что никто не сможет помочь». Я чувствовал тяжесть, смешанную с бессилием. «А что, если я не смог? Что, если мои усилия оказались напрасными?» — думал я. Это было похоже на груз, который давил на меня.
Эта мысль не отпускала меня несколько дней. Я начал сомневаться в своей профессии, в себе, в том, могу ли я действительно помогать. Почему я, психолог, который учит других справляться с трудностями, вдруг оказался на грани собственных сомнений?
В какой-то момент я понял: моя ошибка заключалась в том, что я взял на себя слишком много ответственности за его боль. Я пытался «спасти» его, забывая, что моя задача — не спасать, а быть рядом, поддерживать, давать пространство. Я не могу пройти этот путь за него, но я могу идти рядом.
Это было откровение. Я понял, что как бы мне ни хотелось помочь всем, это невозможно. Каждый человек идёт своим путём, и иногда моя помощь будет не в решении его проблем, а в том, чтобы быть рядом в моменты его борьбы.
Через несколько недель этот мужчина вернулся. Он сказал, что записался на групповую терапию, что начал маленькими шагами искать что-то, что придаст смысл его жизни. Он поблагодарил меня за то, что я был там, даже когда он сам не верил в себя. Эти слова наполнили меня тихой радостью. Я понял, что даже в моих сомнениях и беспомощности было что-то ценное — моё присутствие.
Эта история научила меня главному: мы не можем контролировать всё. Мы не всесильны, и это нормально. Настоящая сила — в том, чтобы принимать свои ограничения и делать то, что в наших силах, с искренностью и теплом.