120 лет «Кровавому воскресенью».
Этот исторический сюжет вспоминать не любят, потому что до сих пор не понимают, как к нему относиться.
Не понимают консерваторы – им не нравится необходимость формулировать поведение императора и принятые им решения.
Не любят либералы – им не нравится, что приходится признать, что ими, в сущности, была спровоцирована кровавая бойня. Либералы вообще не любят вспоминать, как в результате их провокаций то там, то сям происходила большая кровь, а обещанная ими «свобода» нигде так и не наступала. Наступал кровавый хаос.
Государь, министры, Охранное отделение, честолюбивые харизматики, благонамеренные рабочие – в этом лютом замесе всё время ищут и не находят иностранный след. А находят только Зубатовщину, помноженную на Гапоновщину, подлакированную либеральной идеей.
Я, в общем, много про этот сюжет читала – и свидетельства очевидцев, и заметки прямых участников, и прокламации зачинщиков.
Но я и читала тогдашние западные СМИ. И поразилась тому, как один в один узнавала в этих публикациях то, что приходилось потом читать о количестве погибших в Новочеркасске (о тайных морозилках на миллион трупов) или о ковиде, с брехнёй про тайные трупохранилища на сотни тысяч жертв…
Провокационное нагнетание и без того взбешенного и раздражённого общества старательно подогревалось извне, а внутренняя агентура этих внешних сил усердно растаскивала хайп. И хотя главный патологоанатом столицы всю эту байду опроверг с документами в руках – а каждый труп у него был учтен – его уже не слушали, потому что уже тогда правда не была нужна никому – ни жертвам, ни убийцам…
Всё под копирку. Они даже технологии ленятся менять. А зачем – если это по-прежнему работает?
И вот по-любому получается, что виноваты были все, даже те полицейские чины, которые вместе с Гапоном возглавляли эту колонну.
Но вот ведь странность: оба полицейских – и урядник, и околоточный – погибли, а красавчик Георгий Гапон – даже не пострадал.
Да и про самого Гапона читала – ну, не был он полицейским провокатором, что бы там на него ни навешивали казнившие его савинковцы, а вслед за ними – советская историография.
Если бы его петиция не была оплачена кровью, то над ней и всей её смехотворностью сегодня можно было бы поглумиться.
Но не в это ситуации. Только не в этой.
Сохранилась записка одного из рабочих, участников шествия, написанная жене.
Он там прямо пишет, что идёт на смерть.
Стало быть, предполагался расстрел – или что-то в этом духе.
Вообще, это «Кровавое воскресенье», с которого началось собственно крушение Империи, так никем толком и не исследовано. Подступались неоднократно, а потом словно кто-то заклятье накладывал – словно, чем-то таким напугали всех историков, что они набрали в рот воды и помалкивают.
Зато отписываются разные шарлатаны, хайпожоры и проч. Их никто и ничто не останавливает.
«Кровавое воскресенье» так по сей день и остается «затонувшей Атлантидой»: легенд и мифов много, а правда становится всё дальше и всё недосягаемее.
