весь ужас в человеческой трагедии в том, что она никогда не может быть понята кем-то другим. кто-то рассказывает о домашних весах, которые выкинул, кто-то говорит о своём ребёнке, который испачкал стены, кто-то — о своей машине. на улице, как и полагается природе, поют птицы и светит солнце, где-то слышен смех детей, а человек стоит и у него внутри все рушится, как карточный домик. он переводит взгляд с одного собеседника на другого, скрывая свою безысходность и беззащитно улыбается, потому что истинная трагедия всегда молчалива. суть в том, что она так и останется внутри этого маленького создания, который не способен ни справиться с ней, ни выразить ее. так ломаются люди.