Н.К

Трёхсерийная сага: «Любовь и Петрович».

Первая серия.

Московская область. 19 июля. Около семи часов вечера. На шести сотках расположен небольшой дом, баня и теплица. Мангал. Над ним дым. Рядом за раскладным столом - Петрович, его жена Антонина Николаевна и кот Зиновий. Петрович выпил и закусил, оттого склонен к созерцанию небогатой природы и собственных мыслей.

⁃ Что если люди не вкус шашлыка чувствуют, а вкус шашлыком чувствуют, - думает Петрович, поддевая на вилку кусочек свиной шеи, - хотят вкуса, а шашлык просто средство? Вдруг вкус изначально во мне хранится, как сардина в банке?

Петрович откладывает кусочек шеи и смотрит на него, как президент на утратившего доверие министра.

⁃ Хорошо, ну вот я люблю свою жену, - переводит взгляд и мысли на Антонину Петрович, - она красива, полна в талии, и, глядя на неё, я чувствую любовь, но не к ней, а в себе. Тогда Антонина что-то типа консервного ножа для сардин?

Петрович идёт дальше и разглядывает Зиновия, важно положившего одну лапу на другую.

- Не кот требует нежность, а нежность требует кота. Сидит, сидит такая нежность во мне, - не находит выхода, и вдруг раз голос внутри – «купи кота, купи кота». И вот я уже на Птичьем Рынке. Не нежность испытываю к коту, а нежность испытываю с помощью кота.

Зиновий мяукает, и взгляд Петровича мгновенно наполняется нежностью.

⁃ Точно, вот гад, - думает Петрович, причём непонятно про кого это он так подумал.

- Тогда как выходит? С помощью кота приобщаюсь к нежности, с помощью жены к любви, с помощью Христа к вере, с помощью шашлыка к вкусу. То есть предметы, и люди, и даже Христос нужны мне в той мере, в которых они способны добывать чувства из меня?

Петрович подозрительно рассматривает крестик на груди Антонины, но ничего не происходит.

⁃ Выходит какой-то предмет или человек запечатал мою чувствительность, и теперь только с помощью этого предмета чувствую? Я хочу душу полную чувств, а не предметы, людей и котов, и все остальные, включая Христа, мне нужны лишь в той мере, в которой я ими способен чувствовать?

Петрович теряется.

⁃ Что же это выходит? Органы самых важных для меня чувств вынесены за пределы тела и разгуливают по планете, лежат в магазинах и стоят в гараже, - Петрович переводит взгляд под навес, где стоит «Волга 3101» - ею гордость чувствую?

Петрович чувствует, как мерзкий ледяной холодок прополз под тёплую стёганую рубашку.

- Что если жена помрет и утащит мою чувствительность? И я никогда не смогу чуять любовь. Ведь есть такие случаи. Как их там? Однолюбы! Вдруг кот помрёт, и из коллекции моей чувствительности пропадёт нежность? А «Волга» проржавеет, а? И ведь не застрахуешь, - тут Петрович прибавляет некоторое крепкое слово, означающее у него необходимость срочных усилий.
- А надо застраховать....

⁃ Так, надо вынимать, осторожно, назад, пока эти сейфы не догадались за что я их кормлю, делаю антикоррозийку и поливаю. Он бросает мгновенный взгляд на жену, мирно дремлющего кота, «Волгу» и красные георгины, - пока они не догадались…

Конец первой серии.

Знаете, любовь, с одной стороны, - труд, но это как окна мыть - так не хочется, и тяжело, и страшно (упасть). В общем, полно аргументов, чтобы это не делать, но когда помоешь - так светло дома.

Деньги.
Деньги - это символическая кровь мира. На ней всё держится и у людей, и у нас. Только держится по-разному, потому что мы живём в реальности, а люди - в мире иллюзий.

Есть такая древняя магия - говорить, значит, делать.

«Уйдите духи!», «Изыди Сатана!» - ну, вот сатана и ушел. То есть мир, в котором то, что есть, приравнено к словам, и мир преобразовывается вслед за произнесенными словами.

«Дети». Их можно «завести». «Завел». Потом они должны слушаться слов, а они не слушаются.

Ты им: «Учись!», «Здоровайся!», «Дай лапу!», «Апорт!», …

… а они не преобразовываются. Не верят, сучонки, в магию, хотя должны, а взрослые верят, хотя не должны.

Ужасно всё в этих словах запуталось.

Вот «правда» - это слово. Забавное. Правду ведь только тому можно сказать, от кого затрещины прилетят. И чем больше затрещин, тем сильнее твоя правда. Правда - это не сказать как было тому, кому всё равно. Правда - это сказать как было тому, кому не всё равно. А значит, правды самой по себе нет.

Скажи «а я со Светой ебался!» своему другу.

Это правда? Нет. Это ничто. Почему? Потому что другу всё равно. Хоть со Светой, хоть с Михаилом.

А вот если ты жене скажешь, что ебался со Светой, то это будет правда.

Так значит, правда - это не про сообщение, а про то, КОМУ ты это говоришь…

А с «как было» всё еще хуже.

Допустим, сообщаю я другу, что его жена - блядь. Такой печальный факт.

Но факт чего? Факт моего сознания или факт того, что Ленка - блядь? Конечно - факт моего сознания, а не факт того, что произошло в той комнате у Ленки с Петькой. Сколько сознаний, столько и вариантов того, что в той комнате у Ленки произошло. Ибо в той комнате, что произошло, то и произошло, и словами туда никак не дотянуться.

Путано пишу, непонятно? Ну ладно, вы потерпите, я сейчас ещё один пример и закончу…

Вот Петьке, например, возлюбленные его не звонят, не слушаются, не приходят, - точно дети! Он им: «не ходи в короткой юбке», «телефоны не бери у посторонних мужиков», а они не слушаются!

Первая его - это вообще комедия!

Он ей: «Купи мне мороженое!»

А она так спокойно дальше по улице идет, будто он ничего не сказал! Упал он тогда, стал ногой бить в асфальт, - никакого эффекта. Продолжает идти дальше. Смотрит, сейчас за поворотом скроется! Ну он поднялся, побежал, маршрут не знает, - струхнул чуть-чуть. Ему тогда четыре года было.

С тех пор он только вокруг тех вьётся, кто не слушается. Парадокс!

…

Если мама не покупает мне мороженое, то она мне не нравится, но она мама, а если мама покупает мне мороженое, то она мне нравится, но она не мама. А я хочу маму. А она мне не нравится. И только мама, которая не нравится - мама.

Выход? Сам себе мороженое купи!

Пошёл купил. Вкус не тот. Не мороженое. А мороженое - это только то, что не купила мне мама. Значит, пожизненно я без мороженого.

Еще не лопнула у вас голова? Тогда последнее…

Был, да и есть у меня друг - Тихонов. У него одного в школе у отца была машина. А больше ни у кого не было. Так у него с тех пор всегда машина. Ведь машина - это не любая железка с колесами, а то, что в детстве у Отца было, а больше ни у кого не было. Вот он недавно «танк» китайский себе купил и радуется как слон. А я сколько не покупал, никогда машины не было.

Правильно говорят, если в детстве чего не было, то больше уже не будет.

Знаете, зачем я вечером в субботу это пишу? Чтобы голову вашу чем-нибудь стоящим занять. Свято место пусто не бывает, как говорится, - придут глупые слова в голову. Сами. Даже просить не надо. А так пришли, а место занято. Ну и ушли. Магия.

Не благодарите.

Соотвественно, собаке Павлова нужно все время куда-то ехать и непрерывно все планировать. И все время совпадать с другими собаками Павлова. Как только происходит несовпадение во времени (опоздание) или в пространстве (так мы же договорились, что поедем в Турцию) собаки Павлова принимаются энергично друг друга кусать/наказывать.

Есть маленькая-маленькая проблема - Павловское обучение, предполагающее что мир работает в терминах «если - то - иначе», - это чистейшая иллюзия, основанная на предположении, что есть космически установленные правила стабильного эксперимента, где звонок предполагает действия, а действие подлежит оплате по строго установленной ставке. Ей невдомек, что мир устроен иначе - зарплата вовремя (награда) не потому что она пришла на работу (действие отобранное экспериментатором как правильное) после того как прозвенел звонок (будильник), а потому что… начальник был в хорошем расположении духа и в этот раз решил не все деньги спиздить, а только половину).

Втайне собака Павлова понимает, что все это шляпа, поэтому ужасно боится завтрашнего дня (не будет денег, придут менты, жена узнает, что у собаки Павлова любовница и накажет, придут болезни - наказание, старость - я никому не нужна и болезни, и, наконец, совершенно непонятная и бессмысленная смерть, разрушающая всю эту стройную картину - как ни старайся, в конце почему-то пиздец).

Чтобы немного забыть о том, что люди не собаки и живут по образу, а не по звонку, что в мире есть РЕАЛЬНЫЕ ПРАВИЛА, не меняющиеся от прихоти экспериментатора, времени, места или исторической эпохи, костюма и языка, что эти РЕАЛЬНЫЕ ПРАВИЛА заданы ОБРАЗОМ (приблизится к которому старается Грегори Бейтсон, Топоров, Рерих, Феодосий, Мераб, Бродский, Соловьев, Гребенщиков, Пятигорский, Ван-Гог, ну или чей-то отец или мать), а в ОБРАЗЕ даны (как в учебнике физики) реальные возможности человека и реальные правила коммуникации людей, а не обученных собак), собака Павлова много бухает или работает или путешествует и почти всегда наваливает на себя столько обязательств, за неисполнение которых прилетят пиздюли (берет работу на дом, рожает детей, заводит любовниц, выплачивает сразу несколько ипотек и кредитов), что почти никогда не приходит в сознание (о существовании и возможности которого напоминает ОБРАЗ).

Людей, живущих по образу, то есть сверяющих каждое свое действие, слово и мысль не с приближением к награде и удалению от наказания, а думающих о приближении к образу или тайне или гармонии или экологии (это все одно и то же) и малюющих триста картин на одну тему (гора сент виктуар Сезанн) или пишущих восемь томов на тему как мама не пришла поцеловать или затрачивающих десять лет, чтобы точно выразить одну мысль, собака Павлова считает за странных или больных людей и немного жалеет. Исключения редки, это когда человек, живущий по образу, Балабанов или Пикассо попадает в мейнстрим или пишет что-то, чтобы заработать деньжат (Набоков - камера обскура), но пройденный к образу путь уже настолько долог, что талант никуда не денешь.

В итоге:

Образ находится внутри, при всей видимости того, что он находится в каком-то человеке, в Топорове или Христе. Внешний образ лишь рассказывает о том, что внутри тебя есть такой образ. Но надо счистить дурь вбитую родителями, учителями и рекламой. Установление отношений с этим образом, подсказывающим точное действие, слово или мысль на развилке, переводит человека из собак Павлова, чьи действия и слова и мысли диктуются извне (теперь стоит думать так, чтобы получить сахар), в человека, чьи действия слова и мысли диктуются изнутри. Такой человек становится свободным от всего, включая страх смерти. Не свободного же человека не существует. Человек = свобода.

Вопрос от читателя:

Чем координально отличается жизнь «собаки Павлова» от жизни «по образу другого человека»? Помимо, возможно, отсутствия пряника и кнута? На первый взгляд это «собака Павлова 2.0» или «собака Павлова Pro Max Gold edition».

Короткий ответ:

Собака Павлова реагирует на внешние команды, человек на внутренние. Образ внутри неизменный, - ты просто сверяешься с ним. Команды снаружи меняются в зависимости от настроения командира. Подчинение Образу внутри - это не смена одного командира на другого - образ это то, как есть на самом деле. Он есть - знаешь ты о том или нет, как есть законы физики в наблюдаемой вселенной.

Длинный ответ:

Награда и наказание, это все к чему редуцируется бесконечность предметных ситуаций жизни собаки Павлова.

Собака Павлова не ищет новую работу, не умывается, не делает прививок от коронавируса, не ест в «Кофемании», не убирает в комнате, не занимается спортом или любовью, не изучает православие, не ходит в галереи, не интересуется Львом Толстым, не учится в институте и на курсах, не покупает вещи, не рожает детей и так далее и так далее, при всей КАЖИМОСТИ того, что она это делает.

Если она ищет новую работу, то на самом деле она либо избегает наказания на старой работе, либо стремится к более высокому вознаграждению на новой (она ищет хозяина получше), она не ест в «Кофемании», а получает награду в виде подтверждения статуса, она не занимается спортом, а хочет получить награду в виде красивого тела, а значит награду от подписчиков или мужиков, детей она рожает, чтобы не заругали подруги или мама, воспитывает их так, чтобы они как можно скорее превратились в собак Павлова, она не занимается сексом, а выслуживается перед партнером с целью получить награду, или наоборот, трахаясь с любовником, наказывает мужа и т. д. и т. п.

Отсюда следует, что действия собаки Павлова несамоценны. Она все время где-то в другом месте - в месте и моменте «результата», который в большинстве случаев наступит «потом». Сейчас мучаешься на тренировке, а тело только потом. Сейчас не жрешь на диете, а плоский животик потом. Сейчас надо платить за квартиру, потому что «потом» отключат свет. Собака Павлова в большинстве случаев использует слова «надо» и «должна». Если собака Павлова дарит цветы девушке, то она дает награду - часто авансом, в расчете создать положительное подкрепление на свою персону. Чтобы девушка выдавала слюну при виде собаки Павлова в расчете на «еще цветы». Даже когда она «хочет» (как в примере с кафе - она «хочет» пойти в кофеманию) она хочет награды от других статусных собак Павлова, признающих ее за члена стаи.

Вся жизнь собаки Павлова - это непрерывное озирание мира вокруг с целью своевременного угадывания ситуаций, где возможны пиздюли, и попыток их избежать (вечно неудачных) и поиска сахарка (иногда удачных). А поскольку наказания и награды разбрасывают дрессировщики по им одним известным правилам, которые они все время меняют (например, «внезапное» СВО), то жизнь собаки Павлова крутится в совершенно ей непонятных механизмах (Собака Павлова вдруг уезжает в «Армению» от СВО, хотя близко не собиралась этого делать), и она может только огорченно вздыхать и говорить: «Ну а что я сделаю, если люди свиньи, сотрудники идиоты, коллеги тупаки, президент мудак, зарплата маленькая, жена дура, дети не слушаются». Когда ей везет и ей достается добрый хозяин, она начинает играть с другими собаками в игру «Мой хозяин добрее, чем твой» и энергично вилять хвостом при его приближении.

Она настолько привыкла к Павловской последовательности эксперимента «Звонок - Выбор действия - знакомство с результатом», что все ее награды и наказания она располагает во времени и пространстве (выбор действия всегда после звонка, а награда после выбора действия, а «сахарок» вообще вон у того парня в правой руке) и произвольно привязывает «результат» к звонку. (Я выиграла в лотерею, потому что купила билет, отец поправился, потому что я его перевезла в хорошую больницу, я заболела, потому что сделала эту идиотскую прививку).

Продолжение следует…

Письмо от читателя, написанное от руки на бумаге. Публикуется без изменений.

Денис!

С 1994-ого года я ни разу не выходил из дома… без телефона.
Тридцать лет я был на связи.
Тридцать лет я пополнял баланс.
Тридцать лет я был прикреплен к номеру, как беременная к женской консультации. Кошмар!

Любовница, приди ей в голову лошадиная предъява, набирала мой номер. Жена находила меня в самых потаенных уголках земного шара. Начальники несли меня по кочкам при малейшем ухудшении настроения. Глупость, вспыхивающая в головах друзей, сообщалась мне со скоростью света. При всем при этом я боялся оставить телефон дома «потому что жена», а в кафе «потому что спиздят».

На улице я напоминал зомби. Я не видел ни кленовых листьев, ни фрактальных снежинок, ни уходящего в никуда неба. Я перестал разглядывать объявления, заборы, дома, прохожих, крутить головой, зато скорости моих больших пальцев мог позавидовать барабанщик «The Who» Кит Мун.

С переходом на смартфон хлынула река отравленных новостей. Моя голова наполнилась пенисами, одетыми в носки, и носками, одетыми в пенисы, неведомое Дебальцево переходило из рук в руки, верховный главнокомандующий требовал разобраться с ценой на яйца… Это днем. А ночью, пока я спал, в телефон текли сообщения. Проснувшись, я больше не нежился в постеле, шевеля ногой в шерстяном носке, я хватал телефон и пытался разделить будущий день на количество возникших за ночь встреч, совещаний и дел.

Я дошел до того, что стал путать слова и реальность. Все сказанное в трубку я воспринимал за правду. Если мне говорили «все пропало», мое сердце ухало. Если мне говорили «пожар», я начинал думать о страховке.

Апофеозом стали мошенники.

Благодатные мошенники!

Никогда не видев меня они похитили код госуслуг, который не видел никто, и все банки мира немедленно предоставили мне кредит, достаточный для восстановления страны после ядерного удара.

Это было последней каплей.

Я оставил его. На скамейке, в парке.

…

Прошло несколько дней.

О, Господи! Райские врата открылись передо мной!

Мне больше никому не НУЖНО звонить!
И сам я больше не ХОЧУ звонить, так как желание звонить возникает только у владельцев телефонов!

Мне никто больше не мог позвонить. Или не позвонить. Я больше не ждал звонков! Нет телефона - нет звонков!

Я больше не отделывался от тех, кого не хочу видеть звонком. А они от меня. Настал конец эпохи вранья «хочу, но не могу». Все, кто хотят, пошли ко мне, а я к ним. Я снова пришел к матери, и она долго водила руками по моему лицу, шепча о том, что за это время она могла умереть.

Остальное любой додумает нон-стопом, не спалят фото, переписку, не вскроют ID, код госуслуг, не надо сканировать QR-коды, прикладывать Apple Pay, не нужно снимать трогательные видео, засорять сеть, я снова нигде! Я себя вырезал.

О господи, я свободен!

Денис, вы знаете, насколько удобно не иметь телефон?!

Оглядывая современный мир, я везде встречаю удивительно простую схему отношений сильного и слабого. Бандит приходит к коммерсанту, Франция к Мадагаскару, родитель к ребёнку - не имеет значения. Важно, что первый - сильный, а второй - слабый.

Первый шаг: «сильный приходит».

Второй шаг: слабому делается предложение чего-то «хорошего».
Ребёнку предлагается быть вежливым или учится в школе, или ходить в секцию, или соблюдать порядок в комнате, Мадагаскару предлагают построить дороги и электростанции, а коммерсанту предлагается «крыша».

Если слабый соглашается, то «услуга» предоставляется, и слабый начинает выплачивать пожизненные проценты - за крышу, за построенную электростанцию, за получаемое образование - обязательными походами в школу, и «сильный»доволен. Теперь слабый работает на него, буквально содержит мир сильного в порядке, предложенным сильным.

Веселье начинается, если слабый говорит, что услуга не нужна. В этот момент игра открывается и выясняется, что «электростанции» и «школа» нужны были сильному лишь как повод для получения мзды со слабого.

Честное предложение я слышал лишь однажды от соседа по подъезду, огромный стокилограммовый мужик отправлял сына в первый класс:

«Не будешь ходить в школу, сынок, я тебя инвалидом сделаю».

Этот честный водитель хлебовозки не пытался представить образование как что-то важное или хорошее, или необходимое. Он честно сказал - это налог сильного (государства) на слабого - тебя, и чтобы проценты не пришлось выплачивать мне, их будешь выплачивать ты, пока ты слабее меня.

Для прикрытия этой бесхитростной схемы отношений, в ход идут высокие слова - демократия, вакцинирование, просвещение и даже счастье материнства. Вопрос только в том, что если слабый отказывается принять то, что сделает его счастливым - вакцину, демократию или образование - его убивают. Как это случилось на Мадагаскаре. Поднявшие восстание против французского строительства «электростанции» были просто убиты.

На вершине лицемерия, по моему мнению, находится миф о счастливой семье (с красивым домом, детьми, воздушными шарами, детскими праздниками и двумя собаками). Есть одно тихое незаметное условие - если ребёнок всего этого не хочет - его начинают бить в той или иной форме.

Никакой мечты о ребёнке у обычной женщины нет, у неё есть мечта о власти. Или мечта о СЛАБОМ ребенке. Рождение ребёнка является счастьем только при одном условии - она рожает и принимается «растить» ребёнка, который… слабее.

Мысленный эксперимент всё расставит на свои места.

Будущей матери, мечтающей о ребёнке, предлагается родить ребенка, который с первой же секунды появления на свет будет кратно физически её сильнее, и любая задержка с кормлением или покупкой пятнадцатого айфона встречает со стороны ребёнка чувствительные побои. Никакие оправдания не принимаются. Нет денег - побежала за кредитом. Не дают кредит - продала квартиру матери. И вот мечта о родимой кровинке оборачивается потерей матерью своих привычек, знакомств, маникюра, встреч с подругами, работы, увлечений, до тех пор, пока она не станет безропотным, серо-неразличимым существом, в которое сегодня, как правило, превращается ребёнок, после оказания ему обязательных воспитательных и образовательных услуг. Этакий неразличимый гражданин метро.

Кто ещё хочет ТАКОГО ребёнка? 0,001%. Так? А остальным как-то расхотелось. Правда?

Люди привыкли «помогать», «заботиться», «учить» и «направлять» слабых… Да вот только «помощь» и «обучение» с пистолетом у виска не называются ни помощью, ни обучением, а называются - насилием.

Есть такой термин у банков - «добросовестный заемщик». Это тот, кто не доводит банк до необходимости присылать вооруженных людей выносить мебель. Смешно, правда?

Последнее время мне приходит много писем от мужчин, медленно осознающих, что разнообразные женщины, встреченные ими на жизненном пути, лишь вариации горячо любимой в детстве мамочки. Просто на смену просьбам купить мороженое или собаку пришло, например, попрошайничество сексуального характера.

Возник реальный вопрос:

Неужели ВСЕ женщины, с которыми встречается мужчина - есть выполненные в других телах дубли его мамочки или бывают встречи и с «просто тёлками»? А если нет, то как отличить?

Вопрос реальный, хоть и грубовато построен.

Я отвечаю:

Если перед встречей с женщиной мужчина убирает «Мирамистин» с видного места на рабочем столе вглубь деловых бумаг или залежей трусов в гардеробе - он встречается с мамочкой.

Если ему не приходит в голову сменить местоположение «Мирамистина» - с тёлкой.

STIHL.

Я купил пилу. STIHL. Маленькая такая. Аккумуляторная. Килограмм на 8. Я хотел купить обычную, но не было. А электрическая - это же игрушка! Вжик и готово! Было в этой покупке что-то от старинных детских радостей - быстрее, мощнее, ярче! Если есть моторчик, лампочка, батарейка, значит, хорошая игрушка. А если рукой возить, то олдскул.

- Я вот тут надавлю, - сказал продавец, возвращая меня в реальность, - чтобы аккумулятор выскочил. Мало ли что, - он поежился, как будто под рубашку проник ледяной холод. - Там, конечно, есть предохранитель, просто так не нажмете пуск, но всё же. Вы когда начнете эксплуатацию, снимите защитный чехол, нажмите аккумулятор, налейте масло, нажмите предохранитель…

Я человек чувствительный. Моё сердце дрогнуло и перешло на другие частоты. Продавец что-то знал про пилу, чего не знал я. Вместо того, чтобы остановиться, я зачем-то спросил:

- А масло зачем?
- Чтобы всё шло как по маслу, - механически произнес парень, приковавшись взглядом к пиле.

Я тоже посмотрел на пилу и вспомнил этот взгляд. Так зачарованно смотрели матросы Курска на стремительно нагревающуюся торпеду и всё бы отдавшие за приказ с ней расстаться.

Дома я достал аккумулятор, подключил к сети, и неведомая энергия, рождающаяся в далеких атомных турбинах, стала наполнять черный тяжелый блок. Через час, четыре вертикальных зрачка, прикрытые матовыми веками пластмассы, загорелись темным изумрудным огнем.
Я отключил аккумулятор, взял в руки и опустил в шахту.

- Щелк, - стальные зажимы захватили сердце, и я вздрогнул - электрическая кровь хлынула адреналином в недра пилы.

Я подошел к сосне. Сосна - неудачное дерево. Многие ветви растут под горизонт и, наконец, ломаются под ветром и весом своей хвои. Остаются нелепо торчащие обрубки, напоминающие то ли нос Буратино, то ли что-то еще более неприличное. В общем - некрасиво. Выбранный мной обломок был вполне себе порядочным бревном. Сантиметров пятнадцать плотного просмоленного дерева в поперечнике и пару метров в длину. Палица, вполне достойная Ильи Муромца. Я снял защиту, нажал предохранитель, и нажал курок. Пила зашелестела, широкое стальное лезвие превратилось в ослепительный круг, и бревно упало.

Я не понял, как это произошло.

Я чуть тронул сверкающей лентой палицу, и пила, как будто ее затягивал невидимый водоворот, ввинтилась в дерево. Нажимать не требовалось, нужно было останавливать. Пятнадцать лет работы природы, непрерывно строящей кольцо за кольцом, спекающей волокна тяжелым клеем смолы, рухнули мгновенно и нелепо, как нокаутированные соперники Тайсона. Все заняло не более двух секунд. В воздухе поплыл тонкий запах опилок, поджаренных на машинном масле.

Я очумело поставил пилу и сел рядом. В зеркальном срезе на секунду отразилось озеро, и тут же выступила смола, выполняя свою уже никому ненужную работу.

Я осторожно надел чехол на лезвие и посмотрел на пилу. Та, гордая своей чудовищной, нечеловеческой силой, примолкла, и только четыре изумрудных глаза напоминали о затаившейся стихии. Если задеть этой пилой руку, - подумал я, - она отлетит как в самых забавных голливудских фильмах про зловещих мертвецов.

Я осторожно вынул сердце. Зрачки погасли. На вытянутых руках отнес в дом, протер, сложил в коробку и поехал в магазин.

- Я знал, что вы вернетесь, - на лице продавца был плохо скрываемый страх, - все эти вещи, - он оглядел уходящие в темноту стеллажи с генераторами, моторами и тракторами, - родила преисподняя. Я знаю. Я давно тут работаю. На место каждой проданной приходят две новые, в два раза быстрее, в два раза мощнее, в два раза тише, в два раза ужасней. Это не кончится, пока кто-то не останется один.

Вместо послесловия:

Однажды я видел видео. «Люди» привязали живую акулу к мощному катеру… Самое сильное животное было бессильно против тысячесильного мотора. Ужас был в соотношении сил живого и мертвого.

- Да и пусть ветки торчат, - подумал я, - не очень-то и некрасиво.

Продолжение…

От бесценного к ценному. Николь Ронсар.

- Хай, Линда! Тебе понравилась моя книга «Как победить целлюлит!».
- Целлю…что??
Маза фака, Линда! Ну ка задери юбку!
- Ой!!! Ты что щипаешься??
- Фак ю маза, Линда, это спирометрический зажим! Смотри, видишь кожу взорвало??
- И?!!
- Это целлюлит!
- Так он и у тебя есть!
- Неважно у кого он есть! Важно, что он есть у тебя! Ушлепка для ягодиц в комплекте.
- Ушлепка??
- Ну типа мухобойки! Линда, маза фака, ты правда не хочешь быть красивой?
- Хочу, хочу!
- Ну то-то же!

От ценного к бесценному. Беллами Эдуард.

- Привет! Эй, мистер, что это вы плачете у витрины??
- Часы золотые продать отцовские решаюсь!
- Это еще зачем?
- Жене гребни на Рождество черепаховые купить - мечта ее жизни!
- И это вы нам говорите! Ну ка спрячьте часы и вперед в магазин, тряпка! Вот вам кредитка!
- Это еще зачем?
- Так деньги!
- И я могу тратить???
- Конечно!
- И часы при мне будут??
- И кешбек еще за гребни!
- А если я все потрачу??
- А мы вам еще дадим.

Умный холодильник. 2010.

- Привет! Вам нужен умный холодильник.
- Это что за зверь?
- Водичка кончится, холодильник позвонит, курьер привезет, карточка оплатит! Вам думать не надо, знай, хлещи «Байкал» без задержки.

Просто госуслуги. 2022.

- Вам нужно срочно установить Госуслуги!
- Какие, какие услуги?
- Гос, гос услуги!
- И что это, прости господи, за услуги?
- Чтобы повестку на войну не пропустить, новый налог там, али штраф!
- Помилуй, батюшка, а если я не хочу на войну, налог там, али штраф?
- Поздно уже, милый, не хотеть. Не хотеть надо было раньше. Кредитка есть?
- Есть.
- Ну и славно. Адресок
магазина бронежилетов черкните. А «Байкал» ваш я с собой приберу. Вам-то он теперь ни к чему.

Прогресс! Даже слово мощное!

Из нищеты, уличного сортира, бесправия и темноты, освещаемой редкими кострами инквизиции, неудержимо рвется человечество к кешбеку с каждой пачки майонеза и стульчаку с подогревом!

Причем, дороги у прогресса разные, а результат везде один: платное становится бесплатным, а бесплатное - платным, ненужное - нужным, а нужное - ненужным, ценное - бесценным, а бесценное - ценным! Как так?

Я не знаю. Пусть подумают те, кто могут. А я предоставлю сухие факты!

Крещение Руси. Из темноты к свету.

- Пиши Феофан так: если не придёт кто завтра на реку, будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, - будет мне врагом, имущества лишён будет, а сам будет казнен.
- Ох, ясновельможный пан, как хорошо сказано! Прям самому купаться захотелось! Умеешь ты такие слова чувствительные подобрать!
- Молчи, дубина. Проследи, чтобы мечи новые дружине раздали, да огоньку на идолища поганые не жалейте! Читал, что Христос сказал? Не мир принёс я вам, но меч!

От опасности к безопасности. Батый.

- Исполать вам, добрые русские князюшки! С доброй вестью к вам пришли из далекой Монголии. Будем вас защищать!
- От кого? - стремительно трезвеют князья.
- От нас, дурашки, от нас!
- А если мы сами… того… попробуем?
- Ох, горюшко невосплакучее! Охота было бы мечи тупить! Вон Юрий Рязанский так напробовался, что ни одной живехонькой души не осталось!
- Ну ладно, ладно, что вы загораетесь! Поторговаться уже нельзя! Федор, подпиши, где требуется!

От платного к бесплатному. Александр II.

- Ну, Михайло, крепостной сын, радуйся! Свободу тебе дарую, указом! Выкупай землицу и барствуй! Долой помещика крепостника!
- Помилуй, батюшка! За что?! Чем мы прогневали твоё солнышко?!
- Да, «не за что», а бесплатно тебе, дураку, свободу дают! Твои товарищи по Европе головы кладут за это самое, а тебе, дубине стоеросовой, бесплатно, особой милостью!
- Не погуби, самодержец! Рази плохо дело свое холопское справляли?!
- Вот, правду говорят, заставь дурака богу молиться! Эй, исправник, в острог эту пробку березовую.

От бесплатного к платному. Джозеф Хокинс.

- Эй, бро, хочешь воды питьевой недорого?
- В каком смысле?
- Бутылками привезем. Удобная многоразовая пробка!
- Чокнутый! У меня колодезь этой воды бесплатно! Черпать не вычерпать!
- Колодезь.… И откуда вы такие выползаете? Ты её на анализ сдавал?
- На что??
- А зубы у бактерии под микроскопом видел? Бензопила вздрогнет! Ты сейчас сидишь, а она тебе синапс в мозгу подтачивает! Гудение чуешь?
- Я думал…
- Думал?! Ты шпоры лучше бы снял, бренчишь как рояль. Он думал! Подумай лучше, сколько на первый раз бутылок возьмешь!

Он ненужного к нужному. Генри Форд.

- Хэллоу, мистер Смит! Редкая удача! Привез вам автомобиль! Смотрите, какие колеса круглые!
- Это еще зачем?
- Как это зачем? На квадратных-то шпигу растрясти может!
- Я не про колеса! Автомобиль зачем?
- Как зачем? Купите и будете ездить, как лорд!
- Куда???
- Мммм…. в ресторан, например!
- Да у меня жена мастер-кулинар!
- И вам не стыдно? Близкий человек, в чаду, в жару, у плиты! Нет, смотрю не любите вы вашей жены!
- Ну ладно, ладно, что вы раскипятились, пробный период есть?
- Все есть!

От нужного к ненужному. Александр Белл.

- Хау ду ю ду, мистер Джек! Куда претесь, позвольте спросить?
- Да вот, знаете ли, старушку мать проведать хочу.
- С х… ли, простите?!
- Как это? Мать все-таки!
- Так вы ничего не знаете? О, Майн Год! Мы только от вашей матушки. Джон, тащи коробку. Разматывай! Подключай! Ну ка, ну ка, смелей Джек, она не укусит! Один суйте в ухо, второй ко рту! Не в рот! Ко рту! Ну, слышите?
- … Мама, ты ли это? … Ну, чудеса! - Нет, нет, маза, это я не тебе, это мистеру Беллу!
- Оценили, Джек? Только задумайтесь! Не одеваться, не бриться, не ходить! Дзынь и готово!
- И почем счастье?
- Гроши! Один разговор с матерью - один цент! Двадцать разговоров - скидка. Чаще говоришь - больше экономишь!
- Божественно! Может быть два сразу поставить? Больше телефонов - больше экономия!

Продолжение следует…

- Чей это человек?
- Ну мой…
- А почему твои близкие не научены тобой тому, как с людьми разговаривать…

Я вскрикиваю от восторга! Память мгновенно переносит меня на двадцать лет назад.

Мама вызвана в школу через запись в дневнике. Мы идём. Маман после работы. Она устала. Вечер. Январь. Темень кромешная. Мы ползём и падаем через сугробы. Школа. Один работающий фонарь. Дальше школы непроглядный мрак, недалеко пруд около карьера, где иногда уходят под лёд из жизни наиболее отчаянные детишки.

Мы вступаем на порог. Пустота. Время непривычное. И первая и вторая смена уже ушли. Идём в кабинет директора. Пол пахнет мокрой серой тряпкой. Приёмная, вешалка. Текут минуты.

- Входите.

Мы входим. Из-за стола с зелёной лампой, точной копией сталинской, поднимается эта старинная каланча с бакенбардами. Она смотрит в окно, там, во мраке, бешено несутся снежные хлопья. Не поворачивая головы она говорит:

- Это чей ребенок?
- Ну мой, - отвечает мать.
- А почему твои близкие не научены тому, как нужно с людьми разговаривать…

- Ты знаешь, что целлюлит придумал в 19-м веке какой-то француз…
- Это как?
- Да ему делать нечего было, и он его описал, как состояние кожи.
- А до этого как жили?
- Не поверишь, - без целлюлита.
- И что? Он описал, и все увидели?
- Не совсем так. Первые сто лет это просто был термин. О нем знали несколько человек. А потом делать нечего было уже какой-то дуре Ронсар. И её мужу. Они думали, куда бы себя приткнуть и в 1973 году нахуярили книгу «Целлюлит». Книга легла на удобренную американскую почву - много свободного времени, недовольство собой и дикое желание с чем-нибудь побороться…
- А нельзя его теперь как-нибудь… закрыть, распридумать назад, развидеть? Ну чего девок мучать!
- Так они хотят. Хотят мучаться! А целлюлит безобидный. Он не болит. Не чешется. Не просит покушать. С ним можно бороться всю жизнь…

Разговор в самолёте, лично подслушанный мной вчера.

Если твоя любимая вернулась радостная, то как ты можешь иметь претензии к человеку, который её обрадовал?

Но это слова… И сколько бы я не писал сюда, они не произведут на ревнивца никакого впечатления…

ⓘ 𝘠𝘰𝘶 𝘤𝘢𝘯'𝘵 𝘴𝘦𝘦 𝘵𝘩𝘪𝘴 𝘮𝘦𝘴𝘴𝘢𝘨𝘦 𝘣𝘦𝘤𝘢𝘶𝘴𝘦 𝘵𝘦𝘭𝘦𝘨𝘳𝘢𝘮 𝘪𝘴 𝘣𝘢𝘯𝘯𝘦𝘥 𝘪𝘯 𝘺𝘰𝘶𝘳 𝘳𝘦𝘨𝘪𝘰𝘯.

Немного о нас.

Самое ценное для человека - это волнение. Нас не интересуют никакие вещи: «Maserati», женщины, мужчины, бриллианты или города, если они нас не волнуют. Волнение делится на две группы: официальное и неофициальное.

Что такое официальное волнение?

Например, это когда, читающая данный пост, девушка покупает французские духи «Chanel Sycomore», усилиями нашего правительства не продающиеся на территории РФ, и вот она покупает их за 26 тысяч, с большим вопросом «настоящие ли они», а все-таки 26 тысяч - это какие-то деньги. И, нанося на себя этот аромат, она в приподнятом настроении идёт, скажем, в ресторан, зная, что её восторг от этого аромата с ней могут разделить и другие люди. Это волнение - официальное.

Что такое неофициальное волнение?

Оно хорошо вам знакомо. Это когда вы, вдруг, ощутив запах керосина или запах креозота от шпал, или запах подгорелой каши, или запах клея, или запах краски, или запах свежескошенной травы, или уж я не знаю, в какие запахи убежали ваши детские вопросы по поводу того, что происходит… вы, вдруг, реально волнуетесь. И, оказывается, у нас есть волнения от вещей, которые не ценятся вовсе.

Например, если мне принести кусок шпалы, пропитанной креазотом, я буду на седьмом небе от счастья. Почему? Потому что, когда мне было пять лет, я бегал за 10 км. от дома класть пяточок на рельсы и смотреть - выползет машинист или не выползет. Это было настоящее дальнее и рискованное приключение. И все переживания из этих приключений ушли в запах креозота. Или, вот, запах керосина был на мансарде у дедушки Васи, забитой всякими интересными штуковинами и приспособлениями, с которыми я возился днями напролёт всё лето…

Если вы обратите своё внимание, то обнаружите, что все запахи, песни, и всё, что приходит вам на глаза, на кожу и т. д., делится на эти две группы: то, что волнует вас официально, и то, что вас действительно волнует.

И если вы сравните калибр вашего волнения от керосина (вставьте своё) и от аромата духов «Chanel», то вы обнаружите, что аромат «Chanel» не может даже целовать подошвы запаху «керосина», потому что вашими переживаниями помечен этот запах «керосина».

Если, например, кто-нибудь спросит, почему меня приводят в волнение флоксы (сорняк, привезённый на наш континент, в середине 18-ого века из Северной Америки), то мне придётся долго и усердно рассказывать вам о своих переживаниях, связанных с ними, и вы, по итогу моего рассказа, всё равно ничего не поймёте, потому что не вы тогда задали себе вопрос «что происходит?», а я его задал себе…

Если мы не оказываемся в реальной ситуации «что происходит?», то для нас вообще ничего не существует: ни Ван Гога, ни какой архитектуры, ни городов, ни времени, ни пространства… - ничего.

Но что-то же у нас есть...
Правильно?)

Один раз мама попросила меня помочь ей помыть посуду.

Она сказала так:

- Помоги мне помыть посуду.

Причем она была где-то вверху, а я где-то под столом, что привычно для пятилетних детей. Я сказал:

- Нет, - ибо это был не стол, а стартовая платформа, и я готовился к запуску космического корабля и дюзы (две чашки, наполненные кипятком) уже разводили пары, и процесс нельзя было прерывать ни в коем случае!

А она сказала:

- Хорошо. Как аукнется, так и откликнется.

Я выглянул из под стола. Не знаю, что уж тут было хорошего. Скорее наоборот. Такое лицо я видеть не хотел. Да еще пламя в дюзах, как назло, погасло.

Я ушел в комнату, а ее лицо, которое я видеть не хотел, осталось со мной. И так как я продолжал видеть лицо, которое видеть как раз не хотел, я вернулся на кухню, чтобы проверить не изменилось ли оно.

Лицо было повернуто в сторону раковины. Я нырнул под стол. Все лампы на пульте управления полетом погасли. Рули омертвели. Только над шлюзом еще мерцала надпись «аварийный выход». Желая повернуть лицо к себе я разобрал уже бесполезный корабль и поставил чашки к раковине.

Лицо продолжало мыть посуду, как будто ничего не произошло. Как будто меня не было. Как будто, являясь эхом моего предыдущего отказа.

Я снова вернулся в комнату. Посидел на кровати и, преследуемый лицом, снова пошел на кухню.

- Мама, я могу тебе верить? - спросил я ее.
- Что? - переспросила она насаживая бутылку на ершик.
- Что как аукнется, так и откликнется?
- Да.
- Если я буду помогать людям, то они помогут мне?
- Да.
- И наоборот?
- Да.
- То есть как эхо?
- Да.
- Хорошо.

Я взял бывшие дюзы и смыл с них остатки космического топлива.

Следующие двадцать пять лет я проверял эту теорию.

Мамочки были разные. Я разделил их на пять больших групп.

- Эхо прилетало, когда я не аукал.
- Бешено аукаешь, в ответ тишина.
- Эхо то есть, то нет.
- Эхо несимметричное. Я, например, «Аууу», а в ответ «лучше бы полезное что сделал».

И только пятой группы «как аукнется, так и откликнется», я так и не встретил. Теория не работала.

Мать солгала мне.

Эхо в мире людей не было никак привязано к «АУ». Или привязано настолько сложно, что в этом не разобрался бы и Эйнштейн.

Я тщательно проанализировал новую реальность. Выход был один. Списать теорию в утиль.

Но что взамен?

- На чём, на чём я там прервался под столом? - подумал я…

Если внимательно посмотреть, то мы заметим, что все качества мужчин, которые принято считать порочными - это, как правило, идеальные качества, на которые претендуют женщины.

Он лежит на диване, пьет пиво и смотрит футбол - плохо. Она лежит на диване, пьет кокосовое молочко и смотрит мыльную оперу - хорошо.

Он не работает и не обеспечивает всех в доме - плохо. Она не работает и не обеспечивает всех в доме - так и не должна.

Он не убирается, не стирает, не готовит - какой ужас, дом ведь общий. Она не убирается, не стирает, не готовит - «я тебе не прачка/стряпуха/уборщица!».

Ходит к психологу, обсуждает там свою жену - пи*ор. Она ходит к психологу и обсуждает там своего мужа - молодец, поддерживает свое психическое здоровье.

Он совершает импульсивные покупки - психопат. Лучше бы детям что-нибудь купил. Она совершает импульсивные покупки - ну, должна же девушка себя баловать платьишком и винишком. От этого разве дождешься? И, вообще, это он виноват, что я импульсивно половину «Wildberries» скупила.

Если он сказал «посмотрим», то абьюзер и менсплейсер. Если сказала она - то молодец, оставила за собой право выбора, потому что сильная и независимая.

И мы не найдём в этом ничего удивительного, если посмотрим на то поколение, у которого впервые возникло это противопоставление. Это началось с 70-х годов, когда появились первые поппсихи и их идеи, что плохой брак - достаточное основание, чтобы наказывать своих же детей и лишать их отцов.

Мальчики, воспитанные матерями, ведут себя в соответствии с их женскими идеалами и искренне не понимают, что они делают не так. Потому что их растили удобными, и они полностью соответствуют этому воспитанию. Женщины обвиняют их, по сути, в хорошем воспитании, и ещё кому-то хватает ума называть это «патриархатом».

Окончание…

Глава 3. Выводы.

Я пришел в себя. Признал, что потерял сознание. И спросил себя, какие условия привели меня к потере?

Структура выглядела так:

1. Вы должны узнать себя нашкодившим. Непутевым.
2. Вы должны узнать, что есть путь исправления.
3. Вы должны вспомнить, что у вас есть нечто ценное - деньги, квартира, свобода перемещения.
4. Вы должны узнать, что вот-вот это потеряете.
5. А все потому, что мир полон плохих людей, которые вот-вот это отберут.
6. Но их можно обогнать, если действовать быстро.
7. И сотрудничать с хорошими людьми, которые вам помогут.
8. И с их помощью удастся надуть тех, кто хочет вас надуть.
9. Самое главное, вы не должны знать, что истины в этих восьми пунктах не больше, чем собаки в облаке, похожим на собаку.

Какая же форма может всё это остановить? - спросил я себя…

И написал красной ручкой следующее:

«Что скажут они?»

Если ты не хочешь потерять «это» - назови «это». Если ты не хочешь потерять телефон, деньги, связь, имущество, свободу - назови «это», сделай «это»…

«Что скажу я?»

Я больше никогда не буду делать то, что не хочу. А вы можете забрать себе «это»… официально или силой.

Я помню, что наступил последний час, когда надо кончать историю. Я ничего не делал (не понимал), и поэтому делать ничего не буду, ибо каждое моё действие будет делать существующим (наделять якобы пониманием) то, что я не делал. Вы предлагаете, пав жертвой вранья, начать врать другим людям, называя это «инструкцией»? Я этого делать не буду. Надо стать мошенником, чтобы победить мошенников? Я этого делать не буду. Эта история последняя, когда я делал то, что не хочу. Для того, чтобы она стала последней, я не буду бояться потерять все те «необходимости», что придумали мне вы. Если «телефон», «паспорт», «деньги», «вклады», «имущество», «свобода физических контактов» заставляют меня делать то, что я не хочу, я выживу без этого.

Каждый из вас говорит «мы». И я должен делать то, что вы говорите? Только это невозможно, так как ваше «мы» все время разное, и одно «мы» говорит не делать того, что сказало другое «мы». Больше этого НЕ БУ-ДЕТ.