ПАВЕЛ ФИЛОНОВ, выдающийся художник, самородок, «мученик святого русского авангарда», сын кучера и прачки, ученик малярно-живописных мастерских,
в Академию художеств поступил вольнослушателем не с первого раза, был отчислен за своеволие, восстановился только для того, чтобы уйти самому.
Был невероятно щепетилен, голодал до обмороков, но никого ни о чем никогда не просил, с многочисленных учеников денег не брал, спал без матраца в нетопленой комнате.
Филонов создал новое направление «аналитическое искусство», рисовал «атомами», считал, что картина развивается, как живой организм.
Своих учеников наставлял:
«Упорно и точно вводи выявленный цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело, или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом».
Картин не продавал, хранил для будущего музея «аналитического искусства».
Поэт Алексей Крученых писал о Филонове: «Вулкан погибших сокровищ, Великий художник, Очевидец незримого, Смутьян холста».
Вместе с Ларионовым и Гончаровой участвовал в выставках авангардистов, Луначарский высоко ценил его творчество: «Филонов - величайший мастер. Его трудно понять, но это не умаляет его величия, и в будущем он станет гордостью страны».
Русский музей собирался сделать его персональную выставку, уже и картины развесили, и буклет напечатали, но перед самым открытием на дверях повесили увесистый замок и опубликовали статью о чуждом советскому человеку искусстве.
До самой смерти Филонов оставался подпольным художником, известным лишь узкому кругу профессионалов.
Однажды к нему обратилась с просьбой соседка, у которой умер муж, бывший революционер. Женщина попросила нарисовать портрет покойного мужа, он согласился, денег как водится за работу не взял. Так в его жизнь вошла Катя Серебрякова, старше Филонова на 20 лет, имела сыновей, в молодости занималась революционной деятельностью.
Катю он обожал, называл «дочкой», писал ей письма, наполненные любовью:
«Катя, сам не знаю почему, но во мне растет чувство радости, что мы сошлись на свете и сдружились так крепко <…>жил парень один и вдруг свалился ему на плечи такой властитель дум, как ты».
А в это время революция продолжала «пожирать своих детей»:
В 1938-м арестовали и расстреляли сыновей Кати, с горя ее парализовало. Несколько лет Филонов
ухаживал за любимой женой: кормил с ложки, заново учил говорить, ходить, писать.
Они остались в блокадном Ленинграде, вместе с картинами.
Филонов дежурил на крыше, сбрасывал зажигательные бомбы: он очень боялся, что картины погибнут в огне - это было всё, что он создал за всю свою жизнь.
Он умер первым,
«…лежал в куртке, теплой шапке, на левой руке была белая шерстяная варежка, на правой варежки не было, она была зажата в кулак <…> Рука большого мастера, не знавшая при жизни покоя, теперь успокоилась».
Картины Филонова сегодня стоят миллионы долларов, а тогда они оставались в блокадном Ленинграде в его комнате, под присмотром Кати и сестры Филонова Евдокии Глебовой.
Катя пережила мужа на шесть месяцев.
Сестра Дуня совершила подвиг:
в страшную блокадную зиму, истощенная, в полубреду, каким-то чудом дотащила несколько сот филоновских картин и рисунков до Русского музея.
«Все мои работы, являющиеся моей собственностью, я берёг годами, отклоняя многие предложения о продаже их, берёг с тем, чтобы подарить партии и правительству, с тем, чтобы сделать из них и из работ моих учеников отдельный музей или особый отдел в Русском музее»
Музей «аналитического искусства», о котором мечтал Филонов и для которого берег свои картины, создан не был.
Павел Николаевич ФИЛОНОВ
20 января 1883-3 декабря 1941
(58 лет)
@Лариса Бравицкая
