Ка: полосатая кошка с цветным хвостом

1000 дней.

Я болею. А хочется чего-то хорошего.

Расскажите, что вам хочется сделать? Не сейчас, не завтра. В какой-то момент своей жизни.

....
(Мне хочется однажды обнаружить себя реставрирующей старые дома, создавать мебель. И конечно (но это более вероятно) снова делать одежки и рисовать)

Амстердам, господи, Амстердам!!!!

Опыт совместных дел. Это то, что дало мне волонтерство. Волонтерство дало мне доверие к нам. Я знаю, что делает человек. Я знаю как человек делает. Я доверяю.

Это - важно. Мы разные. Мы говорим по-разному. Мы можем друг-друга бесить. Но - у меня есть опыт совместных дел. Поэтому я говорю себе: стоп. Не бесись. Он/она/они - ты им доверяешь. Включай мозг. Не срись. Думай. Это люди, которым ты доверяешь.

Почему история желязняк-гейта оказалась важной для меня? Просто. Редкий случай, когда это был очень простой скандал. Моей экспертизы и опыта с лихвой хватило, чтобы сразу составить свое мнение: парни воровали. Не супер сложно. Не супер просто. Но очень однозначно (выводить деньги клиентов "за периметр банка" через систему камуфлированных сделок с заинтересованностью - это кража в значении УК РФ. И не только РФ). Там же и отмывание - уже в значении штатов и забалансовой цивилизации.

Фактическая сторона воровства была для меня супер простой. Она стала лакмусом. Ответ на расследование - вызвал оторопь.

Пожалуй, первая мысль была: они держат меня за идиотку клиническую или за просто идиотку? Они говорят - положить днньги на мой счет в банке, перевести их на счет Рогов и Копыт - это тоже самое, что и вернуть их в банк?

То, что я увидела в ответе команды Албурова, Жданова, Певчих (иноагенты все три) - потрясло меня своим ужасающем отрывом от реальности. Фатальной недооценкой аудитории. Это было так удивительно, что в какой-то момент довело меня до истерического смеха.

А потом - порадовало. Внезапно - и очень наглядно стало видно: большинство из нас никому не верят на слово. У нас нет кумиров и авторитетов. Не нужна красивая музыка, не нужны вкрадчивые слова, усмешки и подъебы. Мы смотрим в суть. Да, им верили, и верят многие. Но когда кто-то начинает нести пургу - мы это видим. И об этом говорим.

Мне очень симпатична мысль о том, что история "не сотвори себе кумира" - про нас. Нам не нужны вожди. Не нужны святые. Мы умеем отделять ошибки от людей.

Почему это так важно для меня - я хочу видеть вокруг себя - нормальных людей. Тех, кто кражу называют кражей (а не выводом за периметр), тех, кто отмывание репутации называют отмыванием репутации. Те, кто знают: казначей, главбух - входят в руководство фирмы. Не подменяют понятия. Не жонглируют неоднозначностью - мне нравятся люди, которые не боятся ошибаться. Делать. Справляться. Не справляться. Проебываться. Выруливать.

Мне не нравятся белые пальто. Мне нравятся живые люди, умеющие ошибаться. И признавать ошибки.

И мне нравятся люди, для которых нет кумиров. С такими мне - норм.

С такими - я понимаю - однажды мы выберемся. Выберемся. Я знаю.

(Если есть фактические вопросы/ мнения по железнякгейту - готова поговорить. Но экспертизы - очень много вокруг. Знаете, это про снятие табу. И мне это нравится)


Может и до конкретных дел доскачим. До настоящих, конкретных дел - опыта совместной деятельности, который больше, чем волонтерство. Он нужен. Очень.

Мне так кажется.

Сегодня день памяти политзаключенных.

Напишите, про тех, кому пишите в комментариях?

Вопрос: будем говорить про ответ по кейсу Желязника? Делать голосовалку, кто кого считает более убедительным?

...

Или нафиг этот спор?


UPD: подумаю, может и правда свои тезисы выложу

Доброго утра всем

Поговорим, кто что читает?

Я - Историю одного немца. Частный человек против тысячелетнего рейха.

(А на ее фоне - разное фентези на русском и Гарри Поттера на немецком)

Я давно не говорила про беженцев. Как будто бы этой темы нет в моей жизни. Хотя беженцы в моей жизни есть каждый день. Каждый день я надеюсь, что вот сегодня будет мой крайний вывоз. И каждый день - не случается.

Где-то я голос в телефоне. Где-то я руки. Где-то колеса. Где-то еда. Порой - они живут в моем доме. Иногда долго, месяц, два. Иногда не очень долго - день, два, неделю.

Рассказывать я стараюсь уже тогда, когда люди уже не здесь.

Эта просба была неправильной. Не просили вывезти. Попросили продуктов. И лекарства. Таблетки от боли. А у меня было время. И вместо того, чтобы купить еды - я стала разговаривать.

Инсульт. В феврале 22. Кое-как вывезли в марте. Под Белгород. Почти четыре месяца там в больнице. Выписали вникуда. Забрала соседка по палате. Соседке под 70. Моей бабуле 87. Она встала на ноги. Вставала почти год. Но встала. И руку разработала. И заново научилась говорить. Нина. Так ее зовут. Как покойную сестру моего деда. "Я сильная. Я ту войну помню. Мама суп из крапивы делала. Я помню..."

Сын умер. Муж умер тоже. Муж давно, еще при Советском Союзе. Сын - в январе 22 года. Тоже инсульт. Только он - не справился. (Я очень боюсь инсультов. Моя любимая бабушка умерла от инсульта).

Еще была кошка. Кошка осталась там. "Да как-нибудь. Хитрая, стервь. ..." Спрашиваю: "Не жалко, что там осталась?"
Вздыхает. "Жалко, только что поделать?"
Поделать нечего. Кошку найти шансов нет.

Разговариваем. Спина болит. От спины и нужны таблетки. "Не хочу тут помирать...."

Я не верю, что она помрет. Мне кажется, что она из тех, кто живет вечно. Сухая, тонкая. Спустя несколько разговоров, узнаю про внучку и правнучку в Эстонии... "А куда мне? Я до них не дойду".... конечно, не дойдет. Конечно....

Связываюсь с правнучкой. И вдруг оказывается, и комната есть, и кровать поставили уже. Да и вообще - год уговаривают. Только вывезти - не могут. Пытались. Не впустили в Шереметьево.

.....

Приютившая соседка довезла до Питера, купили инвалидное кресло, лекарства. Нашли попутчика - израилтские паспорта - помогают - дотолкал. Правнучка встретила на границе.

....
"Только знаешь, ты не звони нам. Хочу забыть. Совсем. Не звони..."

Так бывает. Вывоз случился. Он был не очень долгим и не очень дорогим: коляска, билеты, инсулин, еда. Больше всего очки стоили - 12 тыс. Все вместе обошлось в 34 тысячи с хвостиком. И 4 дня вместе с Ниной Тимофеевной. И обещание не звонить.

Если вдруг вы готовы помочь с расходами по этому вывозу напишите, номер карты дам в личку. СОБРАНО 35972!

Когда она выехала, я вспомнила, что так и не сняла ее.

Я в очередной прокрастинации и не пишу. Вернее - пишу - но в голове. Расскладываю на полочки в мозгу (или в мозге?) - и там оно тихонько лежит себе, как на складике. Вызревает ;)

Но я тут подумала, что может быть стоит рассказывать иногда о всяких хороших, классных и полезных штуках, которые вы делаете? Например, в городе М., один замечательный человек разбирает квартиру. И отдает в хорошие руки массу всекогоразного. Вдруг это всякоеразное кому-то нужно? (Ссылку прикреплю ниже)

А вообще - призываю делиться в комментах - кто чем занимается, вдруг найдутся те, кому нужна именно ваша помощь

Я вот точно знаю, что тут есть например репетиторы, самые разные мастера, которые и стенки красят и кукол делают

Хочется чего-то доброго и хорошего. Чтоб про нормальную жизнь

Лонгрид. С душком.

На заре туманной юности я работала операционистом, не простым - валютным. Не просто валютным - для вип-клиентов. И не в российском банке. Лохматые года: мне могли на бумажке принести сумму и полторы строки реквизитов, я уточняла, выясняла, находила коррбанки... следила, чтобы комиссии банков корреспондентов были указаны верно. Укажешь не верно - от суммы отъедят по дороге кусище.

Как-то клиент принес реквизиты в Индию, с пометкой 32 тыс $. на его счете денег было достаточно - и платеж ушел. 32 тысячи $ за ткани в Индию, в 2004 примерно году. Деньги ушли. И сразу же оказалось, что за ткани надо было 1 тысячу денег. А 32 тысячи были не причем. Не относились они к той оплате. Я помню, как дозвонилась в Индию, счастливчику, которому по ошибке пришли тысячи.... деньги мы вернули. За минусом трехсот вроде $. На это ушло полгода.

В какой-то моментов разорился один банк, где были счета. Тогда у меня было право выбирать, с каким банком работать, и чуйка - денег там зависло совсем мало.

Много позже была уже финдиром в российской компании, нас постоянно аудировали: я проверяла контракты, паспарта сделок, одобряла все валютные платежи. Отслеживала поступления и расходы по валютным контрактам.

Примерно на те времена пришелся кейс очередного банкротства. Здесь чуйка не сработала. У нас на счете зависли деньги на инвестпроект. 40 млн руб. Началась санация, работало АСВ, конкурсное управление. Снова полгода - и вытащили средства.

С тех пор я почти никогда не смотрю баллансы. Мне они не интересны. Я распечатываю простыни первички - выписки - и анализирую платежи и проводки. Первичные движения по счетам, движения материалов, зарплаты, командировочные - куда интереснее и информативнее, чем красивый баланс. В балансе можно спрятать многое. А вот в первичке - всегда найдешь кучу интересного.

Расследование Каца про Железняка и ко - 2 часа. Я посмотрела его 2 раза. И еще чутка поглядела документы на сайте.

Моя точка зрения - не как обывателя, как специалиста - если документы на сайте соответствуют действительности - то они иллюстрируют схему мошенничества. И эти красавцы крали деньги клиентов банка. Просто. Без больших изысков. Очень просто крали. У наших сограждан.

А теперь собственно про то, что может разъединять - и что важно проговорить и отрефлексировать. Я считаю, что Волков, Певчих и Ко - должны были либо знать о бекграунде Железняка, либо они мега наивны и тупо отказывались смотреть: так порой бывает - предвидишь, что вляпаешься в какахи - и старательно обходишь. Только когда какахи в твоем доме - вляпаешься раньше или позже. (Эх...)

Деньги, которые крали банкиры - они крали у россиян. Мои первые седые волосы появились, когда зависли те 40 млн. И мы не знали, как их доставать.

Расследование Каца посмотрели больше 1млн человек за 2 дня. А наша прекрасная свободная - тамошняя пресса - о нем практически молчит. Можно сравнить с расследованием по невзлингейту - где доказательства на порядки менее достоверны. Тут же все на поверхности: первичка, проводки, счета, контракты. И деньги оказываются на счетах руководителей банка. Скушно. Очень скушно - и прозрачно.

И вот в связи со всем этим я хочу поговорить. И задать несколько вопросов. Ответьте на те, что сможите. Пожалуйста.

Мне это важно

1. Имеет ли значение личность человека, вскрывающего мошенничество?

2. До какой степени нужно защищать своих даже если они не правы?

3. Нужно ли молчать, если слова могут навредить "хорошим людям"?

4. Почему невзлингейт - вызвал бурную реакцию - а вокруг расследования о воровстве, препятствовании провосудию, отмыванию денег и репутаций - что-то похожее на заговор молчания?

Я зашла на тг Команды Н. Там вчера было 2 поста после расследования Каца - один про трафареты для надписей на стенах. Второй - тикток про то, что надо добиваться роста зарплат. Видимо, это те "важные дела" - о которых говорила Мария П., и от которых придется отвлечься, чтоб ответить про воровство и мошенничество.

Пожалуй, я в ужасе.

Поговорите со мной, пожалуйста

Я что-то опять подзакопалась. Мне тяжело даются долгие кейсы, когда я не просто вывожу, а вовлекаюсь в медицинскую историю беженцев.

Сейчас у меня несколько таких долгих историй - две из них онкология, и все получают лечение в РФ - мне хочется им сказать - едьте в Европу, там вас быстро примут, начнут лечить. Но - это не так. Примут - да. Начнут лечить - да. Будут хорошо лечить - да.

Но быстро ли? Мне нечего сказать человеку, когда он спрашивает меня - в какую больницу меня положат? Кто будет мой лечащий врач? На эти вопросы - обычно - у меня нет ответа. Я могу быть честной и сказать - вас будут лечить. Вы оформитесь в лагерь, сообщите соцработнику о том, что вам нужна химиотерапия / диализ.... и все будет хорошо.

Но людям этого мало. И я их понимаю. Они хотят знать название больницы, имя врача - а этого дать никто не в силах. С диализом - сильно проще. В диализные центры попасть - очень легко. Их много. Нужно просто хорошо строить логистику. Так, чтобы перелеты/переезды между сеансами. И чтоб хорошее самочувствие.

С онкологией - иначе.

И я не отговариваю. Если есть возможность пролечиться здесь и ехать дальше - я не отговариваю. Им так спокойнее. И это их жизнь. Не моя. Они имеют право принимать свои решения. Лечиться здесь. И ехать дальше уже потом.

Для меня такие истории тяжелые и долгие. Они выматывают. Но я не имею права давить на людей. Я не имею права причинять добро. Это очень сложно сказать себе - они беженцы. Ты - возможно - знаешь лучше. Но - решать им.

(Расскажите мне, когда вам приходится отступать и давать людям принимать свои решения, когда вы знаете - что эти решения - не идеальные?)

Дорогие все, у меня есть микро исследование про беженство. Делаю я его в одиночку и на коленке.

Поэтому - прихожу к вам: эта история не про то, что случилось после 24 февраля (хотя конечно, будут отголоски). Если у вас в семье есть опыт беженства - особенно если он до 2022 года, особенно если он старый или очень старый - после Революции, во время Второй мировой войны, армяно-азербайджанский, израильский - любой опыт беженства (включая беженство внутри страны) - и вы готовы со мной поговорить об этом - маякните мне тут или в личку.

Особенно ищу старые семейные истории - про ваших родителей, бабушек-дедушек - но буду рада - любым.

Вы очень мне поможете, если готовы поговорить со мной об этом. (Если вы все же хотите поговорить про то, что было после 240222 - мне это тоже важно, особенно, если вы уже какое-то время живете не там, где жили до 240222)

Спрошу про важное.

Почему вы здесь и зачем вы здесь?

И возможно более сложное: чего вы хотите/ждете тут?

Я перестала разговаривать с родителями в феврале 22.

Строго говоря, мы продолжали видеться. Пить чай. Поздравляться с днями рождениями.

Только любая попытка поговорить - о том, о чем стоило говорить, превращалась в срач. Или скандал. Или мою истерику, от которой я отходила неделями.

Мы впервые поговорили на этих выходных. Очень осторожно. Очень наощупь. Но мы - говорили.

Самым сложным было искать общее. И останавливаться там, где еще есть это общее. Мои родители тоже хотят, чтобы это все - прекратилось. У них - другая версия окончания, чем у меня. Но они хотят, чтобы все прекратилось. И им не нравится то, как все идет сейчас. И это - общее.

Мы даже договорились о том, что будем обсуждать дальше. Я рассказывала про ФЗ-327. Мой отец усмехался, и говорил - так не может быть. А я обещала ему найти документы, об оспаривании статуса И.

А еще есть статьи 207.3 и 280.3
И мы тоже договорились про них поговорить.

Когда я слушала отца - мать не могла говорить - ее кидало в жар и холод, но она выдержала, а отец - удивительно, но он говорил. И мы оба смогли остановиться там, где еще было то самое общее.

Ресентимент - я не была к нему готова. И мне придется купить контурную карту. И нанести на нее базы НАТО, с датами их появления. И саму хронологию вступления в НАТО стран Варшавского договора. Для них - это важно: кто кого обманул. И когда. Но мы не кричали. Я не истерила. Мы договорились изучать факты.

Я не знаю, куда это приведет. Но на следующий день - мне захотелось приехать к ним просто так.

Привезла малины - огромной сентябрьской малины. И шарлотку, которкю пекла из дачных яблок.

И меня не трясло. Впервые за 2.5 года я смогла поговорить с родителями про то, что для меня важно. Мне кажется, одной из причин того, что этот разговор случился - стали курские беженцы. И то, что конца и края - нет. И 2.5 года.

Но мы - говорили.

Есть ли тут кто из Ростова на Дону?

Срочно нужна помощь на вокзале, в 15:00 принести еды к поезду

На этой неделе я раскапывала могилы. Могилам было 600 с лишним лет. Новгород.

Я отскабливала гробы. Возила тачки. Носила ведра. Губками промакивала влажную землю раскопа. Черенком нечайной ложки вынимала землю из полостей между костями. Снимала берестяной кокон. Собирала микроскопические фрагменты ткани с костяка. На второй день раскопок чувствовала себя археологом.

Три дня я была абсолютно счастлива.

Телефон утром, в обед и вечером. Вырубиться спать и проспать восемь часов. Шутить шутки про покойников. Распластаться на бревне в позе белки-летяги.

Мыть черепки. Переносить отснятый и отфиксированный скелет в мешке на базу. Сворачивать шланг. Скручивать удлиннитель. 20 раз за день вымыть лицо и руки.

Быть абсолютно счастливой. Чувствовать историю на кончиках пальцев. Узнать высоту древней мостовой. Увидеть фрагмент иконки с лицом война: нашли на моих глазах. Выставлять метку для тахиометра.

Отдыхать. Копать глину и отдыхать. Радоваться анатомической красоте черных костей.

Разговаривать. И чувствовать себя абсолютно свободной. И на своем месте.

Зачем? Просто потому, что это правильно. И нужно. И это история. Настоящая. Подлинная.

(Если вы можете поехать - съездите. Не потому, что без вас мир упадет на землю или погибнут берестяные грамоты. Нет. Съездите ради себя - чтобы почувствовать холод и жару, пот. Солнечных зайчиков. Шум воды. Глину.

Возьмите тапки и резиновые сапоги, непромокаемые штаны и шорты. Косынку. Латексные перчатки. Наколенники и подпопник.

Я наверное ощутила себя в мире Стругацких. Мне понравилось).

И я устала быть несчастной в этом гребанном времени. Немного побыть счастливой - оказалось здорово.

Моя крестная умерла двадцать лет назад. Было за 70. Умерла от рака.

Ей было 20 или 21, когда семья отправила ее из села в большой город. "Спасать надо было девку..." эту фразу помнила моя мама. Помнила, но не понимала. Мой дед умер через 10 лет после крестной. Когда дед умер, в бумагах нашли справку об освобождении. Крестная - совсем девченкой, сразу после войны, отсидела почти 3 года.

А почему не отсидеть-то? Отец ее был расстрелян в 1938. 26 апреля. По доносу собственного родного брата. Был председателем колхоза. ВМН. 58-10.

Моя крестная была дочерью врага народа. Ее мать, сестра моей родной прабабки, была женой врага народа.

В 1938 ни крестную, ни ее мать не тронули.

Почему был написан донос - я не знаю. Зато я знаю некоторые фразы, которые встречаются в делах тех лет:

"...будучи женой, не могла не знать о...."

"... не мог не знать о.... "

"...не могли не знать о преступном поведении сына...."

Кроме деда Павла в нашей семье были расстрелянные.

Но была и еще одна женщина. Она пугала меня все детство. Я помню ее злой, сгорбленной старухой. Я ее боялась. Очень. Она была нашей соседкой по коммуналке.

Отсидела 10 лет. В тюрьме родила сына. Ее арестовали как жену врага народа. Мужа - расстреляли. Она была жена. Было чуть больше 20 лет, когда посадили. Кто был отцом ее лагерного сына - не знаю. Вряд ли муж.

Обвинили ее и в том, что не донесла на мужа. Она была жена. Она должна была знать. Она не могла не знать.

Она не могла не знать. И ее посадили на 10 лет.

Я пишу все это - просто напомнить - нельзя осуждать без суда. Никакое журналистское расследование - не заменит суд. В стране, где есть суд. Возможно - Невзлин заказал Волкова. Возможно. Но может и нет. Для этого - нужен суд. Но Мария, красивая, умная, умеющая снимать фильмы с тревожной музыкой Мария, в своем фильме упоминает и МБХ - примерно столько раз, сколько и Волкова.  Посчитайте сами, сколько - если вам интересно.

Нужно ли расследование и суд? Да! Очень. Можно ли обвинять только потому, что они друзья? Решайте.

Они - друзья. Он не мог не знать.

Единственный аргумент: он не мог не знать. И имя, повторено 40 с лишним раз.

Моя соседка, Зинаида Федоровна, отсидела 10 лет за то, что была женой врага народа. Она "не могла не знать". Ее - посадили.