Мне дико смешно с того, что пока Роберт Эггерс копается в грязи, старается заполонить экран крысиным помётом, подбирает аутентичные усы пану Орлоку и соответствующую ночнушку Лили-Роуз Депп, Херцог ВОТ ТАКОГО Кински на всё это дело клал.
В его вампирском эпосе 19-го века проскакивают современные (на момент 70-х) турпроезды, электрозвонки в жилых домах и выхолощенные улочки нидерландских городков, по которым бодро бродят разодетые статисты. Что же до крыс, то они в кадре предстают откормленными и отмытыми малышами, которых разве что из белого в серый перекрасили (осуждаем).
И поразительно даже не то, что он допустил вещи, за которые бы на него реальные упыри из интернета набросились с острыми клыками, а то, как он это идеально заставил работать на стиль своего «Носферату». Как внутри открыточного мирка, похожего на макет деревни из «Типа Крутых Легавых», он отправляет живых блуждать подобно мертвецам, а упырей делает живее всех живых. Как современные элементы придают его Висмару атмосферу некоего безвременья, в котором всё зависло. Как это всё усиляет экранные стихии Херцога, его тягу к запечатлению животного, природного и монументального (одна только какающая свинья на городской площади чего стоит, KINO).
Понятное дело, что причиной тому не только панковский запал, свойственный легендарному немцу. Ограничения были продиктованы небольшой съемочной группой, минимальным бюджетом и запретами со стороны властей. Будь у Херцога бабки, то он бы реальную чуму использовал в качестве реквизита, предварительно испытав её штамм на Клаусе Кински.
Ведь по части радикальных решений с дедом Вернером лучше вообще не спорить, ибо всех переиграет и уничтожит. И то, на что он способен, используя лишь вынужденный минимум, это только подтверждает.
В его вампирском эпосе 19-го века проскакивают современные (на момент 70-х) турпроезды, электрозвонки в жилых домах и выхолощенные улочки нидерландских городков, по которым бодро бродят разодетые статисты. Что же до крыс, то они в кадре предстают откормленными и отмытыми малышами, которых разве что из белого в серый перекрасили (осуждаем).
И поразительно даже не то, что он допустил вещи, за которые бы на него реальные упыри из интернета набросились с острыми клыками, а то, как он это идеально заставил работать на стиль своего «Носферату». Как внутри открыточного мирка, похожего на макет деревни из «Типа Крутых Легавых», он отправляет живых блуждать подобно мертвецам, а упырей делает живее всех живых. Как современные элементы придают его Висмару атмосферу некоего безвременья, в котором всё зависло. Как это всё усиляет экранные стихии Херцога, его тягу к запечатлению животного, природного и монументального (одна только какающая свинья на городской площади чего стоит, KINO).
Понятное дело, что причиной тому не только панковский запал, свойственный легендарному немцу. Ограничения были продиктованы небольшой съемочной группой, минимальным бюджетом и запретами со стороны властей. Будь у Херцога бабки, то он бы реальную чуму использовал в качестве реквизита, предварительно испытав её штамм на Клаусе Кински.
Ведь по части радикальных решений с дедом Вернером лучше вообще не спорить, ибо всех переиграет и уничтожит. И то, на что он способен, используя лишь вынужденный минимум, это только подтверждает.
