БАЙКИ ПО ВТОРНИКАМ
Сегодня байка будет, как полагается, новогодняя.
В школе, где я начинал свою педагогическую карьеру, была театральная студия. Совместными усилиями ученики и учителя ставили спектакли. Регулярно. На День Победы – что-нибудь драматическое, про войну. На Новый год – какую-нибудь сказку. Ну и между этими датами – парочку небольших постановок.
Пройти мимо такой движухи я, конечно, не мог. И сыграл немало разных ролей (фото в комментариях – как раз одна из них, любимая, магрибского колдуна из «Волшебной лампы Алладина»)
Однажды на Новый год ставили мы сказку «Морозко». Главную роль несчастной сироты Настеньки играла девятиклассница Алена, умница и красавица, в которую, без преувеличения, был влюблен каждый второй из мужского состава старших классов. А каждый первый временами задавался вопросом: «А почему это я в нее не влюблен?»
Естественно, исполнитель главной мужской роли Ивана, десятиклассник Паша тоже был в Алену влюблен. Секретом это ни для кого не было, тем более, что кого из парней на эту роль не возьми, ситуация отличаться не будет.
И вот спектакль. Первый прогон (под Новый год мы играли его шесть раз, два дня подряд по три прогона, чтобы вся школа смогла его посмотреть). Иван бродит по лесу и зовет свою возлюбленную…
Играл эту сцену Паша очень драматично. В голове героя звучала такая тоска по потерянной любви, что на репетициях за кулисами отдельные особо чувствительные старшеклассницы пускали слезу и были готовы сами немедленно утешить страдающего Ивана-Пашу. Но Паша и в роли Ивана был кремень, кроме Алены ему тогда никто нужен не был. Особо чувствительные старшеклассницы были весьма разочарованы.
Но в этот раз за кулисами никто не рыдал. Сначала все слегка замерли в недоумении, а потом и ехидно захихикали. Потому что Паша, полностью вжившись в роль, фланировал по сцене и призывно трубил:
- Аленушка! Аленушкаааа!
Аленушка, которая, вообще-то по сценарию Настенька, за кулисами делала большие глаза и шипела по-суфлерски: «Я Настя!». Из другой кулисы то же само шипела наш режиссер, находясь в состоянии, близком к обмороку…
Поскольку на первом прогоне, как обычно, были детишки из начальной школы, которые в тонкостях русских сказок еще не доки, инцидент остался незамеченным. Но после спектакля над перепутавшим жизнь и сцену Пашей отчаянно шутила вся труппа. Особенно – отвергнутые Пашей ранее особо чувствительные старшеклассницы из массовки.
Паша смущенно улыбался, извинялся, обещал, что будет внимательнее. И, конечно же, наступил на эти грабли на втором прогоне. За кулисами уже просто неприлично ржали, Аленушка-Настенька шла красными пятнами, а режиссер в ярости обещала бедному влюбленному полугодовую двойку по своему предмету.
Дальше как-то выровнялось. Паша-Иван на следующих прогонах имен не путал. Хотя перед началом каждого кто-нибудь ему обязательно, сделав страшные глаза, говорил: «На-стень-ка! Запомни, На-стень-ка!»
И вот финал. Самый главный завершающий прогон. Зал битком. В зале старшие классы, дорогая администрация, многочисленные друзья и родители.
Перед выходом, прослушав очередные «На-стень-ка!» как минимум от десятка человек, Паша настраивался серьезно. Сидел, опустив лицо в ладони, и повторял, повторял, повторял…
И как вы думаете, что он стал кричать на сцене, призывая свою любовь? Правильно! Сердцу не прикажешь.
С тоской молодого Вертера Паша завел старую шарманку:
- Аленушка! Аленушкаааа!
Кулисы рыдали в истерике…
Паша понял, что делает что-то не то и тут же исправился:
- Аленушка! Ой, ну то есть, Настенькаааа!
Неприличные смешки раздались уже в зале.
Добил мизансцену чей-то нетактичный отец. Громко, на весь зал, заявив:
- Слышь, парень, ты уж определись, кого тебе надо!
Рыдали всей маршруткой…
Покорить Алену Паше так и не удалось. Через какое-то время он завел бурный роман с девятиклассницей Василисой.
В следующем сентябре, когда учительская часть театральной труппы обсуждала, что будем ставить на грядущий Новый год, наша режиссер задумчиво сказала:
- Вариантов нет, ставим «Царевну-лягушку».
В тот год Паша ничего не перепутал…
С Новым Годом! И не путайте своих любимых!