Вода была заявлена минеральная, но судя по запаху, из минералов тут только хлорная известь. Шведский стол с девяти до одиннадцати, только мы не помним, с главного входа или с цокольного этажа? В открытом бассейне вода горячая — градусов сорок пять, можно вылезти прямо на снег, и, ковыляя как пингвин, пробраться по обжигающе-холодным плиткам в сауну. Римские термы — ну... наверное похоже, мрамор и теплая водичка, хамам на ремонте, в бане банщик в форменном фартуке обрабатывает веником чью-то жену: индивидуальное парение — две тысячи по прейскуранту, в раздевалке браслет приложил, дверка открылась, браслет приложил — закрылась, азербайджанская кока-кола — сполшная ваниль, в базе отдает чем-то землистым, похожим на чай пуэр, какая-то женщина грубо нарушает предписание администрации "Уважаемые посетители! Душ принимать в купальнике!", но спохватившись, спешно заворачивается в полотенце, поэтому мы ничего рассмотреть не успеваем и вместе с нею смеёмся, и сутки пролетают абсолютно незаметно, и вот уже бетонные развязки трассы и плакаты со взаимоисключающей социальной рекламой: "Сбавь скорость — спаси жизнь", "Плечом к плечу со СВОими", "Сбрось газ", "Вступай в ряды" и так далее, и кажется, что жители города N рождались лишь затем, чтобы побриться, освежить голову и сразу же умереть, да ничего не кажется, просто трассу занесло снегом, по радио передают Элвиса, на главной пешеходной улице — рождественские огоньки, только треть из них почему-то не горит (совет обслуживающему персоналу — проверьте фазу, с пускателя наверное не выходит), уличный гитарист слишком высоко взял и не может вытянуть в припеве слово "Перемен", трое курсантов из училища штурманов зашли поесть жареную курицу из Кентукки, полушубки их расстегнуты и шапки до того лихо заломленны, что глядя на них в голове непроизвольно начинает играть музыка: "Потому потому что мы пилоты...", в глазах юных штурманов проложены маршруты как минимум до Киева, но мы-то знаем, что ближайшие лет пять их ждет лишь плац и перловка, так что не надо вот так вот на меня смотреть, в золотом яблоке возле стойки с Томом Фордом дамы вдыхают с блотеров табак и ваниль, а мы теперь точно знаем, чем обливается каждое утро сосед с шестого этажа — это Антонио Бандерас, блю седукшен за полторы тысячи, и поэтому вся фужерная акватика теперь напоминает нам соседа, будь то Версаче или Пако "миллион мужиков" Рабан, с небольшими вариациями, поэтому мы ищем что-то сладкое и летнее, а потом в грейпфрутово-мандариновом облаке мы зачем-то выезжаем на перекрёстке на встречную полосу и смешно пытаемся вклиниться в поток, а из окон института искусств доносится живой джаз, и на календаре уже декабрь, три дня до окончания отпуска, и сидеть бы вот так в горячей воде до самого лета, и пусть в ней из минералов только хлорная известь.
С началом зимы вас, дамы и господа!