Краеугольный камень переговоров — полезные ископаемые Украины, которых, якобы, аж на 500 миллиардов долларов, и все их хочет забрать себе Трамп. Пост планировался раньше, но теперь даже лучше, так как мы знаем больше подробностей.
Во-первых, речь точно идёт про 500 миллиардов, путаница с цифрами происходит от самого Трампа, мой подписчик обратил внимание на этот момент, что Трамп в устной речи путает миллионы и миллиарды достаточно часто.
Во-вторых, как я и думал, речь идёт не только про редкоземельные металлы. Вообще их многие путают с «редкими», однако это чёткий список и литий в него, например, не входит.
С редкоземельными металлами проблема в том, что их рынок всего около 5 миллиардов долларов, на этом много не заработать. Они кроме того, что редкие, так еще и не слишком нужные, как и ряд других элементов. Скажем, Украина еще обладает очень большими запасами марганца, однако мировой рынок этого металла едва превышает миллиард долларов.
То есть тут у нас первый важный нюанс, который не все понимают. Когда речь идёт о каких-то закопанных в землю ископаемых, оценка объема закопанного значит не так много. Какая разница, сколько и чего лежит у тебя в земле, если мировой спрос на этот ресурс очень небольшой?
А ведь все полезные ископаемые — это классический пример товара с убывающей отдачей, то есть при вложении в разработку уменьшается доходность инвестиций. А выпуск большого количества товара на рынок просто обрушит биржевую цену на него, что не имеет смысла. Хотя так свои экономики в начале XX века уничтожили страны Латинской Америки, только у них были не полезные ископаемые, а сельхоз продукция.
Второй важный нюанс — это стоимость добычи. Какая разница, сколько и чего закопано в землю, если цена добычи каждой тонны руды будет превышать ее биржевую стоимость? Я уже рассказывал про украинский литий, который российская армия так и не захватила, что его добыча просто нерентабельна при нынешней стоимости. Причём это касается не только Украины, в стране с самыми большими в мире запасами лития его тоже почти не добывают, так как экономически это нецелесообразно.
И есть еще вопрос инвестиций. Для начала добычи полезных ископаемых нужно построить инфраструктуру, как добывающую, так и перерабатывающую, потому что редко когда выгодно возить необогащенную руду. А в идеале вообще иметь производственный кластер, каким, например, была промышленность Донбасса до событий 2014 года. Потому что добыча угля сама по себе убыточна, особенно на Донбассе, где его нужно добывать шахтным методом с большой глубины. Однако она становится выгодной, если уголь тут же используется на металлургических заводах Мариуполя, которые еще и расположены на берегу моря, что позволяет снизить затраты на экспорт продукции.
А это совокупно миллиарды долларов, которые нужно будет еще и окупить до выхода на прибыль, что займёт, вероятно, десятилетия. Например, в том же посте про литий я цитировал мнение владельца лицензии на одно из украинских месторождений, что 350 миллионов нужно для начала добычи и ГОКа, и еще столько же для строительства завода по производству обогащенного карбоната лития, то всего всего 700 миллионов только для начала добычи на одном из месторождений.
То есть на самом деле украинские месторождения — это кот в мешке, который не факт, что может принести кому-либо прибыль, но абсолютно точно потребует огромных инвестиций.