Красив ли спектакль «Мотылек» Корейского театра настолько, как обещало промо? Да.
В открывающей сцене дуэт по пояс обнаженных Бориса Югая и Данияра Арипова по форме отсылает к эстетике буто, а по содержанию диалога – к «Фаусту». Стилистика и в сценографии, и в костюмах, и в способе произнесения текста сменится еще несколько раз, но красиво будет все равно.
В «Мотыльке» сцена завешана лоскутами (местами – лохмотьями) ткани, когда их дополняют свет, ветер и дым, происходит магия. Костюмы эту мистическую/метафизическую вселенную тоже поддерживают: в них есть что-то невесомое и потустороннее.
Особенно интересное здесь платье призрака, героини Шейлы Исабековой, – оно поначалу кажется стилизованным под казахское свадебное, потом оказывается корейским, и вместе с тем не является ни тем, ни другим. Оно и есть мотылек.
Монументально в спектакле работает музыка, она звучит весь хронометраж спектакля, не останавливаясь, в нее вплетаются подзвученные голоса персонажей, и реверберация тоже становится частью звукоряда. Единственная сцена, когда музыка останавливается – это появление «плакальщиц». Похожий на документальную интервенцию, этот эпизод выглядит внезапным, контрапунктным, но не получает никакого развития. Но меня он выдернул из попыток осмыслить текст.
Потому что с текстом у меня отношения совсем не сложились. В пьесе Жұмагүл Солтиевой множество признаков, которые указывают на время ее создания – где-то в поздние девяностые. И даже не только по содержанию это понятно, а просто по стилистике: пьеса наполнена модным в то время миксом морали и оккультизма, у нее усложненный язык, в ней все персонажи плохо заканчивают.
Постановочная команда – режиссер Екатерина Пен, хореограф Анна Цой, художник Маша Гольм, композитор Элла Байысбаева – украшали и раскрашивали этот сюжет изо всех сил. То, что получилось в итоге у них – самостоятельная история, и мне временами казалось, что если бы спектакль был на корейском языке и я смотрела его без перевода, то опыт был бы совсем другой.
В пластических сценах, особенно там, где появляется разобранная огромная кукла (я тут не знаю, какая метафора мне больше нравится: то ли про жизненный раскол, то ли про то, что это прямая иллюстрация цитаты из Евангелия «если рука твоя или нога твоя тебя на зло влекут, отруби»), меньше всего хотелось себе представлять бытовую историю персонажа Даурена, предавшего семью ради денег.
Про языки еще хочу дописать. Во-первых, очень эстетично в сценографию встроили мониторы для субтитров: вытянули их по краям сцены, параллельно декорациям, и они стали их частью. Во-вторых, как филигранно актеры Корейского театра существуют, переключаясь по ходу действия с русского на казахский и наоборот. Вообще работа с текстом именно в плоскости языка выполнена очень здорово.
«Мотылек» получился в стилистике Корейского театра, наследует некоторые приемы из других популярных спектаклей, и вместе с тем вбирает в себя еще и контексты каждого нового участника постановочной команды. Сходите, если есть внутренний запрос посмотреть «что-то другое».
А если вы, как и я, любите ходить в театр, чтобы полноправно и пристально рассматривать красивых людей, то «Мотылек» – особо рекомендую. Потому что Борис Югай, состоящий, кажется, из одних только прямых линий – в этом спектакле буквально объект искусства.
