Я дочитываю третью книгу из семитомника «В поисках утраченного времени» в переводе Елены Баевской «Сторона Германтов».
Что это значит? Во- первых, переводы Баевской останавливаются на именно третьей книге, и мне придется приспосабливаться к слогу и пониманию Пруста Любимова- классического переводчика для всех, но пока неизведанного- для меня.
Как с любым новым человеком в нашей жизни, появляется множество вопросов- будет ли нам интересно вместе, поймём ли друг друга? И здесь я немного лукавлю- Николай Любимов уже давно реализовал свой труд и каковы бы не были мои чувства по поводу его точности, он ни строчки не изменит в соответствии с моими взглядами- разве что можно пойти путем Елены Баевской и взяться все переводить самой или изучать в оригинале.
Я читаю Пруста с середины лета, он оказался со мной внутри тягостного периода.
Мы с Прустом лежали под капельницами, бродили по берегу финского залива, писали эссе, слетали в Италию- и глядя на Альпы решили больше никогда не расставаться.
Я знаю, что эта находка, этот единственный в моей жизни писатель, видевший мир за века так, как чувствую его я, мой друг, мой единомышленник- навсегда.
Тем волнительнее приступать мне к каждой новой книге- обычно я прочитываю за неделю то, что сейчас тяну месяцами. Растягиваются смыслы, остается перспектива. Я точно знаю, что закрыв последнюю страницу финального тома обрету новое время и, возможно, новую жизнь.
И вот, со своим простеньким Томом Германтов я пришла в подписные издания- традиция воскресного дня- дочитывать и начинать новое.
Начиная новое, а тем более, неизведанное, непохожее на весь наш предыдущий опыт, нам хочется иногда уцепиться за привычное, как и мне хочется написать другу и сказать: смотри, три тома прочтены, а что ты, как ты, складывается ли у тебя с Прустом?
Но я иду в будущее, а сосредоточение сердца требует тишины и уважения чужой воли.
Я за это время немного разочаровалась в герцогине Германтской, но именно она помогает мне не слишком много требовать от себя и снимать излишние обязательства, понимать, что отношения с близкими могут быть неидеальными- но то, с кем мы, и как мы позволяем обращаться- это всегда наш выбор.
То, чему научил меня Пруст- не воспринимать жизнь слишком буквально, искать во всем поэтику «эстетические радости волновали меня более, чем интерес к истории» «то, что по мнению герцогини должно было меня разочаровать и обмануть мои ожидания, на самом деле, наоборот, спасало меня от полного разочарования» «старинные предрассудки внезапно вернули друзьям герцога утраченную этими людьми поэзию».
Начинаем возвращать себе поэзию жизни, переживать эстетические удовольствия, наслаждаться красотой и осторожно, нежно, бережно открывать для себя непривычное, необязательное, прекрасное, то, что существует только для нас.