SergeiMedvedev

"Сергей Медведев: Ядерные угрозы Путина – это именно такие бандитские, гопнические риторические стратегии? Это то, что называется "брать на понт"?

Сергей Ерофеев: Вот эти самые пацаны, которые берут вас на понт, занимаются тем, что Ирвинг Гофман определил как управление впечатлением. Мы хорошо помним, что такое "брать на понт", из наших советских юных лет, но это универсальные механизмы, которые поддерживают коммуникацию, позволяют сохранять ситуацию и ее определение участниками этой ситуации. И гопники, тем более гопники во власти, с научной точки зрения являются участниками этой коммуникации.

Сергей Медведев: Насколько Запад осознает, что здесь речь идет не о некоем классическом целеполагании, а о стратегиях уличного "развода", управлении впечатлениями, ожиданиями?

Сергей Ерофеев: Если бы науку подключили на самой ранней стадии этой войны, то, наверное, она бы уже давным-давно закончилась, потому что у Запада есть все средства, чтобы подавить агрессию Путина. Запад боится "эскалации", не понимая природу путинской власти и, соответственно, путинской войны. А она строится именно на этой гопнической культуре, на культуре "понятий", на управлении впечатлением и стремлении "жить красиво" с показным потреблением, причем жить как можно дольше.

Поэтому для Путина применение ядерного оружия абсолютно исключено. Оно возможно только в одном случае: если его бункер будет окружен его главными врагами – тогда Путин может прибегнуть к ядерному самоубийству.

Сергей Медведев: Я даже думаю, что при гипотетических сценариях входа войск НАТО и Украины в Москву Путин вполне безболезненно окажется в Китае. Есть большие части мира, где он сможет продолжать свое существование.

Сергей Ерофеев: Это не исключено. Но и бункерный сценарий невозможно исключить. Если рушится мир диктатора, если дальше он не может жить красиво и свободно, так, как хочет, считает, что ему грозит какая-то архаическая смерть от возмездия: допустим, посадка на кол или сдирание кожи… Именно такие сцены рисуются в уме представителя архаической культуры. А Путин является представителем архаической культуры, потому что мафия – это вторжение архаики и паразитирование на теле сложной модерной структуры.

Смерть Каддафи, то, как это произошло, произвело неизгладимое впечатление на Путина. Есть свидетели, которые утверждают, что именно это в первую очередь способствовало его возвращению в 2012 году на пост президента. И он никогда больше не хочет отдавать власть, потому что знает, как много преступлений он совершил.

Он вторичный девиант, который сроднился с ролью преступника, капитализирует эту роль, понимает, что лучше грешным быть, чем грешным слыть. Поэтому он не хочет, и не может вернуться в обычную жизнь, пускай даже где-то под протекцией Китая. Поэтому ядерное самоубийство Путина в критической ситуации на данный момент является более вероятным сценарием."

Вместе с Сергей Ерофеев, Yury Fedorov и Александр Морозов обсуждаем, как нам относиться к ядерной браваде путина

https://www.svoboda.org/a/gopnik-s-bomboy-/33160529.html

– Екатеринбург называют третьей столицей России. Но зачем быть какой-то по счету столицей? Россия же интересна тем, что в этом пространстве заключено огромное количество возможностей. Екатеринбург – это столица себя самого. Если когда-нибудь будет переформатирование после распада огромного имперского тела, то Екатеринбург и уральская культура могут стать точкой сборки огромной цивилизации.

– Когда я там жила, меня спрашивали, не хочу ли я перебраться в Москву, и я всегда совершенно искреннее отвечала: "Зачем? Тут же все есть". Там можно было даже получить визу и улететь в любую из европейских стран, и логистика была прекрасная. Это не был регион, где все делалось через Москву. И при таком развитии событий Екатеринбург определенно ничего не потеряет, даже не исключено, что приобретет.

В "Коде города" обсуждаем с Eugenia Nazarets ее (и мой) любимый Екатеринбург.

https://www.svoboda.org/a/evgeniya-nazarets-ekaterinburg-eto-soedinenie-kontinentov-i-kuljtur-/33163683.html

https://www.youtube.com/shorts/9PDX-53rKYA

Шутки шутками, но отправка официального контингента корейцев в Украину -- это немаленький шаг к мировой войне

https://www.svoboda.org/a/viktor-vahshtayn-izrailjskoe-obschestvo-s-7-oktyabrya-siljno-izmenilosj-/33152274.html

Victor Vakhshtayn: "Есть два базовых определения антисемитизма – это так называемое рабочее определение и Иерусалимская декларация. И там, и там есть некоторая базовая идея того, что ненависть к Государству Израиль, если она сопряжена с использованием некоторых исторически сложившихся стереотипов, является формой антисемитизма. Что такое исторически сложившиеся стереотипы? Например, "евреи пытаются захватить мир, и поэтому они начали с Газы" – это будет использовано в качестве антисионизма и антисемитизма.

Что имеется в виду под словосочетанием "новый антисемитизм", которое укоренилось в академической литературе буквально за последние годы? Это когда ненависть к Государству Израиль уже дальше проецируется на всю этническую или конфессиональную группу. Если раньше израильтян ненавидели, потому что евреи, то теперь евреев ненавидят, потому что есть израильтяне.

Внутри Израиля эта ситуация 7 октября привела к радикальному сплочению, появилось что-то вроде гражданской нации, где мы все – израильтяне. Поэтому арабы-бедуины мне гораздо ближе, чем евреи-антисионисты в Нью-Йорке. Как следствие это приводит к ослаблению связей, например, с американской еврейской диаспорой. Но на кампусах университета араб, который, например, написал заявление и служил добровольцем в израильской армии, а потом поехал в Америку учиться, является для протестующих куда большим врагом, чем американский еврей, который, обматываясь палестинским флагом, захватывает Hamilton Hall в университете. Вот это формы нового антисемитизма.

– По-моему, при помощи пропалестинских демонстраций на Западе люди решают свои собственные проблемы идентичности, которые совершенно не соотносятся с арабами как таковыми. Николай Митрохин писал в FB, что средний демонстрант в Германии или Голландии не общается с арабами, кроме как в ближайшей фалафельной. Он не представляет, что он будет жить в комьюнити, где вокруг будут ходить женщины в бурках.

– Это не проблемы идентичности. Это проблемы, которые связаны с тем, что полностью трещал и распадался левый дискурс, пока не возник новый общий знаменатель в виде антисионизма. Это ситуация второй жизни, которую нужно было вдохнуть в постколониальные исследования, потому что с распадом СССР довольно серьезно пошатнулась картина мира, где есть мир чистогана и сопротивляющиеся ему страны Восточного блока. Что-то же должно занимать их место!

В огромной степени это форма радикального антисионизма, который называется элиминативизм, то есть требование распустить Государство Израиль как политическую партию. Вчера в Берлине была демонстрация. Они несут плакат "Мы не хотим двух государств! Мы хотим все как в 1948 году" – и там карта Израиля целиком покрашена в палестинский флаг (маленькая проблема: они перепутали 1947 и 1948 год, они не хотят все как в 1948 году). Соответственно, на этом этапе у нас происходит эволюция человеконенавистнического, идеологического, построенного на обломках советской пропаганды и плохо понятого дискурса марксизма, который теперь трансформируется в свою прямую противоположность. Изначально за этим стояла прогрессистская идея про то, что каждое следующее поколение чуть лучше предыдущего. Сейчас это глубоко консервативный язык. "Мир катится в ад, летит к катастрофе, и мы должны исправить последние ошибки истории, например, создание Государства Израиль, чтобы не дать проклятым империалистам при помощи своих колониальных подельников столкнуть мир в пропасть". Получилась довольно странная ситуация – от революционного, а затем прогрессистского повествования пришли к ультраконсервативному.

– Это повсюду: такая ретротопия, о которой говорит Зигмунт Бауман. Люди перестали верить в будущее, Золотой век помещается в прошлое. Это какое-то апокалиптическое мышление, где в качестве пришедшего Антихриста – Америка, наверное, и ее пособник Израиль.

– Безусловно!

– И когда включается апокалиптическое, конспирологическое мышление, как обычно, возникает фигура еврея и антисемитизм."

Поговорили с Victor Vakhshtayn о том, как изменились Израиль и мир за год с 7 октября.

-- Ты ведь беларус. Насколько Словакию можно сравнить с Беларусью в смысле малой нации, которая всю свою историю находится под диктатом более крупных стран? Словаки то под венграми, то под Рейхом, фактически создано марионеточное государство, затем они в рамках советской империи и Чехословакии. Словацкие просветители, например, Ян Коллар, вообще говорили, что не нужен словацкий язык...

Алексей Кажарский: – Тут намечается много интересных параллелей. Действительно, это не просто малый народ. Хотя не все так себя ощущают – это отчасти субъективное переживание. Там не было, прежде всего, правовой единицы, которая могла быть напрямую отождествлена с этой конкретной нацией. Если у чехов было Богемское королевство, пускай Габсбурги, пускай засилье немецкого языка и культуры, но все равно это была территориально-политическая единица, с которой можно было себя идентифицировать.

В Словакии такого не было. Было Венгерское королевство, и кроме словацкого этноса опереться было не на что. В Беларуси что-то похожее. Там есть попытка освоить наследие Великого княжества Литовского, но, с одной стороны, предки беларусов там играли довольно важную роль в средневековом или раннемодерном государстве, а с другой, нет преемственности с конкретной политико-правовой территориальной единицей, невозможно ее установить. Получается, что ты находишься в тени более сильных соседей: в случае беларусов это поляки и русские, а у словаков – конечно же, венгры, отчасти – немцы и чехи.

Словакам чуть больше повезло с соседями. Та роль, которую сыграли чехи в процессе оформления словацкой нации – это уникальный случай: они помогали им достраивать нацию. Они близко сотрудничали в XIX веке, тогда действительно шли такие интересные дискуссии, отчасти внутрисловацкие: нужен ли нам собственный литературный язык или мы будем пользоваться литературным чешским."

В "Коде города" Alex Kazharski рассказывает о Братиславе и словацкой идентичности, которая, подобно беларусской, веками была в тени старших братьев.

https://www.svoboda.org/a/vsegda-v-teni-bolee-siljnyh-sosedey-/33151425.html

https://www.youtube.com/shorts/Z2N27mwG2TQ

"Но лучше бы слово «Путин» выложили телами российских солдат – за год так называемого наступления, Россия теряет в среднем более 1000 человек в день убитыми и ранеными.

И эта дымящаяся груда мяса, эта кровавая гекатомба станет лучшим подношением на алтарь маленького, мстительного и кровожадного божка".

10 октября исполнился год распиаренному российскому наступлению на Донбассе. Каждый день мы слышали о неуклонном продвижении оккупационной армии, героическом взятии сараев, трансформаторных будок и терриконов. В завершение пал Угледар.

Немного увлекательной статистики из статьи Александра Коваленко «Результаты года наступления РОВ от Авдеевки до Угледара и Покровска»:

Год кровопролитной бойни, концентрация двух наиболее боеспособных бригад групп войск "Юг" и "Центр", группировка постоянной численностью 100-120 тыс личного состава. Потери (общие потери оккупационных войск по данным Генштаба ВСУ): 386 630, 35 тыс в месяц, более 1тыс в день. 4423 танка (больше, чем за 2022й и за 2023й). 8774 бронемашин (тоже рекорд). 12786 единиц артиллерии (2/3 всех потерь с начала войны). Автотранспорт 17431 (больше, чем за 2022 и 2023 суммарно). И так далее по прочим позициям: системы РСЗО, ПВО, самолеты, вертолеты.

И итог всего этого (барабанная дробь): за год наступления российские войска продвинулись на 29,5 километров! Еще раз по буквам: двадцать девять с половиной километров по всей линии фронта, захватив около 1500 кв.км территории. Для сравнения -- ВСУ за пару недель захватили в Курской области 1110 кв.км.

Треть миллиона убитых и раненых за 30км линии фронта, более 10 тыс тел на километр продвижения.

Что тут сказать, keep up the good work! Мели, мели, мельница. Мясокомбинат им. В.В. Путина, поставки отборного русского фарша к царскому столу.

https://www.svoboda.org/a/glavnaya-traditsiya-v-gruzii-institut-babushki-/33146696.html?withmediaplayer=1

"Стереотипы, существующие в российском обществе по отношению к Грузии, создавались уже после Сталина, в 60-80-е годы: солнечная Грузия, шашлык, хорошая еда, море, солнце, воздух, горы, то есть все, что связано с развлечениями. И люди, приехавшие в Тбилиси после начала войны, имели в голове именно этот стереотип: песни-пляски, "наша советская Калифорния" и так далее. Но они столкнулись с несколько иной реальностью."

"Русофобии в Грузии нет, но есть ненависть к российской государственности, потому что это государственность, которая нас оккупирует, убивает. На бытовом уровне ненависти к людям, приехавшим после начала войны, практически нет. Но Грузия хочет переломать этот стереотип."

"Если посмотреть глазами туриста, например, русскоязычных людей из постсоветского пространства, то для них Тбилиси – это экзотика: центр города, маленькие улочки. Это богатство нашего города, но оно с каждым днем тает, и нужно просто развить его, чтобы оно стало более функциональным. Старая часть становится декорацией без людей. Раньше там жили азербайджанцы, торговавшие коврами, армяне, занимавшиеся мелким бизнесом, греки. Эта среда даже еще в 70-80-е годы создавала дух старой части Тбилиси. А сейчас проходишь – все хорошо смотрится, кафе, рестораны, но люди – просто прохожие, потребители, а не жители."

"Самая хорошая, экзистенциально важная традиция в Грузии – это институт бабушки. Не знаю, во многих ли странах бабушки и дедушки участвуют в жизни семей, воспитывают внуков. А у нас институт бабушки – это самый большой конкурент детских садов. Я сам так же рос, мои бабушки и дедушка очень активно участвовали в жизни своих внуков и правнуков. Это создает цепочку семьи, которая неразрушима в Грузии. Я даже помню, в детстве после школы у нас был диктант: бабушка диктовала русские тексты, а мы с братом писали."

В гостях у "Кода города" -- бывший мэр Тбилиси Гиги Угулава

https://www.youtube.com/shorts/AojMFgEZjeQ

Пейджеры Хезболлы доехали до России

Илья Бер: "У нас с октября 2020 года уже больше 2300 разборов. Может быть, самый успешный наш разбор, который взлетел абсолютно на всех платформах, даже в TikTok, был на тему: правда ли, что патриарх Кирилл – это инсценировавший свое убийство вор в законе Япончик?

Когда я впервые наткнулся на это, я просто вбросил это в наш рабочий чат как шутку. А потом я наткнулся на пару видео на YouTube с миллионами просмотров, где какие-то люди на полном серьезе продвигали эту теорию. Я уговорил коллегу: "А давай с абсолютно серьезным лицом будем проверять это утверждение по стандартам фактчекинга". И мой коллега Павел Солахян написал этот разбор."

Нас с Илья Бер объединяет то, что мы оба в разное вели на канале "Культура" историческую программу "Власть факта". Пришло время поговорить о фактах и об онтологическом статусе истины в эпоху, когда весь мир превратился во "власть фейка".

Также в выпуске: журналист-расследователь Андрей Сошников с экспертной оценкой доказательной базы "Невзлингейта", Lev Gershenzon с идеей "информационной кармы" (рейтинг достоверности новости или источника) и Хорхе Луис Борхес с рассказом "Тлён, Укбар, Orbis tertius"

https://www.svoboda.org/a/bitva-za-fakty-/33140996.html

Максим Шраер: "Если проводить какие-то бессмысленные параллели, то Бостон – это скорее Ленинград, Петербург, а Нью-Йорк – это Москва. Я знаю, что эмигрантам из Питера в Бостоне всегда было уютно, отчасти из-за реки, отчасти из-за близости моря, отчасти из-за классической архитектуры, определенной строгости пропорций."

В очередном выпуске "Кода города" Максим Шраер рассказывает о Бостоне и Кейп-Коде, о Бродском и Набокове, об опыте эмиграции и двуязычия.

https://www.svoboda.org/a/maksim-shraer-boston-eto-ne-snobizm-a-traditsiya-terpimosti-/33137752.html

"Это и есть настоящая мобилизация женщины. Ее тело принадлежит не ей самой, а государству, что расширяет свои границы (которые, как известно, "не кончаются нигде") не только в географическом пространстве, но и в человеческом теле, присваивая себе тела граждан как стратегический ресурс. Это новое, расширенное определение государственного суверенитета не просто как геополитического контроля над территорией, но и как биополитического контроля над человеческой жизнью. В данной парадигме дело мужчины – убивать и умирать на бесчисленных войнах этого государства, а дело женщины – рожать новых мужчин, которые снова отправятся убивать и умирать, замыкая бесконечный круг порождения и истребления жизни, бесперебойную мясорубку биополитики и некрополитики. Гениальная фраза маршала Жукова "бабы новых нарожают", якобы сказанная им в разговоре с генералом Эйзенхауэром по проводу огромных советских потерь в битве за Берлин, слишком хороша, чтобы быть просто апокрифом.

По большому счету, война России с Украиной и война государства с женщинами – это две стороны одной медали, два комплекса, два ресентимента одного и того же полумодернизированного общества, которое мучительно расстается с привычками и институтами патриархата. С одной стороны, колониальный взгляд на Украину как на неполноценную сущность, "малую Россию", не имеющую права на свою культуру, язык, государственность, внешнеполитическую ориентацию, комплекс старшего брата, а точнее брошенного мужа, который хочет вразумить и наказать загулявшую жену: российское геополитическое воображение имеет сильную гендерную окраску, и "право на Украину" (как, впрочем, и на "синеокую сестру" Беларусь) легитимизуется предполагаемыми мужскими привилегиями России. С другой стороны – колониальный взгляд на женщину как на неполноценного субъекта, ограниченного лишь своей биологической, репродуктивной функцией. В стремительной архаизации России все институты государства – армия, полиция, школа, медицина, церковь – объединились, чтобы загнать женщину в семейную постель патриархата, мобилизовать ее тело для целей войны, рожать новых солдат. Поэтому антивоенная повестка сейчас во многом совпадает с феминистской (респект "Феминистскому антивоенному сопротивлению"): деколонизация постсоветского пространства так же необходима, как и деколонизация женского тела. Победа над патриархатом станет и окончательным коллапсом Российской империи, и крахом "мужского государства" во главе с дряхлеющим сувереном, одержимым идеей деторождения."

https://www.svoboda.org/a/mobilizatsiya-zhenschin-sergey-medvedev-o-voyne-za-detorozhdenie/33137798.html

https://www.youtube.com/shorts/gZm1BQc8B7Y
"Бабы новых нарожают". Пришли за бабами.

Сергей Медведев: Медиааналитик Андрей Мирошниченко в своей статье в журнале "Дискурс" дает периодизацию развития интернета. Сначала был интернет 1.0, интернет 90-х – это Всемирная библиотека. Затем был интернет 2.0, интернет нулевых – интернет всеобщей коммуникации. И затем уже интернет 2010-х стал глобальной угрозой: влияние на политические процессы, информационные пузыри, скандал с Cambridge Analytica. Соответственно, мы переходим в четвертую эпоху интернета, когда возвращается "большой брат". На кейсе Дурова мы видим, как мы прошли полный круг, и сейчас приходит государство и начинает душить этот последний фронтир свободы?

Михаил Гуревич: Я бы немножко по-другому делил эту политизацию с "большим братом". На первом этапе интернет скорее хотел, чтобы его заметили, сам предлагал государству обратить внимание на то, что он уже существует, и это некая новая отрасль, где можно продавать рекламу, где есть влияние: с ними нужно разговаривать. На втором этапе какие-то политические и экономические силы стали обращать внимание на интернет, использовать его. И в какой-то момент пришло государство. Был период, когда интернет и государство даже находили общий язык, общались, сотрудничали.

Сергей Медведев: Но все-таки государство на данный момент побеждает. Сейчас 2020-е – это время возвращения большого государства, войны, оборонных бюджетов, протекционизма. В США запрещают TikTok, в Китае удаляют все приложения из App Store. Сейчас мы видим историю с Telegram. Со всех сторон идет государство, регуляторы душат все социальные платформы.

Михаил Гуревич: Напомню еще о Великобритании, где сажают за "неправильные" посты и комментарии в интернете. Государство будет по умолчанию сильнее интернета в том смысле, что у государства есть доступ к розетке и ключ от тюремной камеры, куда можно посадить тех, кто не выключает эту розетку. В этом отношении соревноваться с государством, наверное, сложно. Нужно доносить какие-то новые смыслы, сотрудничать и пытаться объяснить государству, где разница, что идет на пользу интернету и людям, а что идет во вред. Ведь все-таки пользователи интернета – это те самые избиратели."

По следам кейса Дурова поговорили с Lev Gershenzon и Михаил Гуревич о нелегких отношениях интернета и государства -- от войны и ограничений до слияния в любовном экстазе.

https://www.svoboda.org/a/delo-durova-/33131191.html

Сергей Медведев: Насколько в Восточной Германии за последние 70–80 лет была успешна денацификация? Мне доводилось слышать от немецких коллег, что серьезной денацификации на востоке не случилось.

Алекс Юсупов: Я бы сформулировал по-другому. Это история двух симметричных, не очень успешных денацификаций. Западная денацификация была декларативна в общественном пространстве изменением образования, риторики, но при этом до 1968 года это была абсолютная преемственность нацистских кадров, без которых невозможно было бы построить новое государство и встроить его в систему западного альянса в судебной и полицейской системе, в политике.

А в ГДР было наоборот: жесткая, безальтернативная чистка кадров, но при этом отсутствие работы в обществе, кроме декларативных заявлений – "мы лучшая Германия из двух, потому что мы по-настоящему антифашистское государство". В ФРГ мало официальной денацификации, но потом она пришла из общества, а в ГДР наоборот – много официальной денацификации, а общество особенно гомогенное.

Сергей Медведев: Этот культурный шов между западом и востоком Германии по-прежнему чувствуется?

Алекс Юсупов: У академической исторической науки Германии есть один из доминантных тезисов: что историю Германии надо рассказывать через долгий путь на запад, что это на самом деле не западная держава, что ХХ век – это последняя глава ее очень долгого пути из статуса лузера, догоняющего модернизацию, ищущего союза с другими отстающими. Поэтому и пакт с Советской Россией, и постоянная оглядка на то, что происходит там.

Если раскладывать все по полочкам и заниматься вопросом: а дошел ли восток Германии финально на запад или все-таки это часть, из-за которой современную Германию окончательно нельзя назвать западной страной, а возможно, это как раз то самое место, где и проходит некий разлом… Причем он не обязательно географический, он может быть социальным, и по бизнесу. Так может быть за западе турецкий – второй по частоте язык после немецкого, а на востоке это либо польский, либо русский.

Конечно же, нельзя было поставить жирную точку после этой истории. История не закончилась, и эти выборы действительно подчеркивают, что объединение Германии, может быть, состоялось юридически, государственно, финансово-экономически, но культурно и социально – абсолютно нет!"

С Alex Yusupov и Николай Митрохин обсуждаем последние успехи АдГ и проблему Востока Германии.

https://www.svoboda.org/a/aljternativa-s-russkim-aktsentom-/33123934.html

https://www.youtube.com/shorts/hcnbT_7l_Ds
"Похоже, что резиденции Путина остались последними защищенными точками во всей России"

Александр Морозов:

"Был только один правильный сценарий: передать материалы литовским и польским следователям. А этот "фильм возмездия", который выпустили Певчих-Волков, в расчете на моральный трибунал в сетях, - это "пионер нашел гранату".

И вот сейчас и Люба Соболь поплыла (расследование вышло само на себя, так сказать, оказалось, что Невзлин помогал и "Навальный LIVE" в трудный момент). А теперь и вполне ожидаемое заявление Эрика-Нийлеса Кросса о том, что русские на территории Евросоюза занимаются самочинными расследованиями, игнорируя нормы.

Дерьмом забрызгает всех, разрушения на всем поле эмигрантской оппозиции будут большие, при этом ФБК ничего не выиграет, а даже и потеряет.

При этом и Ходорковский, и Невзлин - несмотря на попытки "спасать" Ходорковского, оттаскивая его от Невзлина - устоят. Просто у них очень долгая история борьбы с Кремлем, высокая устойчивость к потоку диффамаций и долгая история работы в европейских судах и правовых инстанциях.

Певчих решила использовать оружие Навального, которое ранее использовалось против Кремля, а теперь прямо на территории небольшого эмигрантского леса. А это своего рода тактический ядерный заряд - и прежде он бухал где-то в районе Завидово. А теперь ФБК подорвал его у себя прямо под ногами, можно сказать, в Ужуписе.

Сейчас сияет то, что Певчих-Волков ведут кампанию против Невзлина и Ходорковского одновременно с Russia Today и на основе содержимого телефона адвоката Блинова, который оказался в ФСБ.

Публично напасть вместе с ФСБ и RT на главных врагов Кремля, которые в чекистских списках стоят сразу после Шайтана и Сороса? Это плохая идея.
Алексей Навальный был и политиком со стратегическим мышлением, и мужественным человеком. Но его наследие они продолбают окончательно и позорно."

"Потому что нельзя быть красивой такой". К красоте Праги невозможно привыкнуть, живу тут уже полтора года, но все равно то и дело достаю смартфон и начинаю снимать все подряд, причем даже в самых удаленных от центра районах, настолько совершенны архитектурные ансамбли, так органично они вписаны в пейзаж и наполнены самой обыкновенной городской жизнью.

Я как-то слышал, что что одна из причин сохранности города -- что Гитлер любил Прагу и приказал ее не минировать. А Советы разбомбить не успели, потому что ее уже освободили власовцы...

Я задал этот вопрос старожилу Праги, автору книги "Чешское время" и патриоту района Жижков Andrey Shary.

"Я ничего не знаю об особой гитлеровской привязанности к Праге, но знаю, что Прага не была среди нелюбимых городов фюрера, в отличие, например, от Белграда или Вены. Но Праге на карте Третьего Рейха, конечно, было уготовано заметное место: это был богатый промышленно развитый город. Немцы собирались ассимилировать Чехию, поскольку в глубине агрессивного немецкого национального сознания жила идея того, что чехи и мораване – исторически германские племена, славянизированные немцы. Примерно так же Путин сейчас воспринимает войну против Украины – как объединение по сути одного народа, хотя русские и украинцы, конечно, однимнародом не являются.

Прага сохранилась еще и потому, что не стала объектом настойчивых бомбардировок в годы Второй мировой войны. Да и боев за освобождение города Красной армией фактически не было – Прагу очищала от немцев дивизия Русской освободительной армии в конце апреля и в начале мая 1945 года. Все это помешало, к примеру, планам заминирования (я не уверен даже, что они существовали). Прага таким вот уберегла себя от разрушений и бомбардировок во Второй мировой войне. Существовало, как известно, вполне героическое чешское сопротивление, чехи помогали антигитлеровской коалиции и из Британии, и в Африке, и в составе Красной армии. Но в целом Чехия не страна партизан, чехи не так устроены, их сопротивление - скорее молчаливый протест и моральное неприятие зла. А архитектурному ансамблю города это шло только на пользу.

– В Праге есть памятник Русской освободительной армии – крошечный танк.

– Да, это 19-й городской район – Ржепорые. Там на маленькой площади установили шест (это работа главного пражского арт-хулигана Давида Черны), на котором стоит маленький, буквально игрушечный танк, накрытый немецкой каской, а внизу сделана вполне корректная с исторической точки зрения надпись о том, кто и как город от нацистов освобождал.

– Давид Черны – по-моему, один из воплотителей духа Праги. И человек, обладающий ироничным, юмористическим взглядом на жизнь, который раньше мы знали по "Швейку", по Гашеку.

– Я бы так сказал: его творчество - одно из проявлений традиционного чешского иронического отношения к себе и к окружающей действительности. Может быть, это и характерный для чешского национального характера способ ухода от проблем и некоторого оправдания этих своих попыток. Есть такая фраза, например, в романе Богумила Грабала "Я обслуживал английского короля": "Мы, чехи, не воюем". Одна из причин, по которой Прага сохранилась – это то, что на протяжении нескольких столетий в городе не велось сколько-нибудь серьезных сражений. Наверное, последние очень большие по меркам эпохи бои - это Тридцатилетняя война, которая в начале XVII века в Богемии началась, а в середине XVII века в Богемии и закончилась."

Встречайте очередной выпуск "Кода города".
https://www.svoboda.org/a/andrey-sharyy-ya-tochno-patriot-zhizhkova-/33120199.html

Три раза читал новость. Нет, это не ИА "Панорама":

"СМИ: пропавший Черноморский флот нашелся неподалеку от дворца Путина

Российский Черноморский флот выведен из Новороссийска и находится, предположительно, в бухте у Геленджика, сообщило издание The Insider со ссылкой на OSINT-аналитика под ником H. I. Sutton и сервис отслеживания судов MarineTraffic.

На выходе из Геленджикской бухты начал искажаться сигнал GPS. На карте сайта MarineTraffic стало заметно «странное поведение кораблей», — они начали ходить кругами вокруг одной точки. Круги рисуются вокруг буя №133. На буй можно повесить «глушилку».
Российский Черноморский флот ушел из своей базы, порта города Новороссийска, в неизвестном направлении ориентировочно 14 сентября."

Представляю новости 2026г.: "пропавшая Армия России обнаружилась возле резиденции Путина на Валдае и водит хоровод вокруг ЗРК С-400".