«Как вы относитесь к критике? Можете ли считать себя самокритичным?»
Ну, хорошего ответа на такой вопрос не бывает. Потому что если скажешь – да, я люблю критику, знаете, я такой самокритичный... С другой стороны, сказать, что я такой заныка, я не читаю отзывов о себе, в гробу видал все ваши комментарии и т.д., тоже неправда.
Но видно же, я отвечаю, вступаю в полемику с кем-то. А кто-то там явно просто специально норовит как-то пнуть меня, но все равно не сдерживаюсь, пытаюсь, встреваю в какой-то спор.
Ну, конечно, для меня это важно. Потом ты же производишь публичный продукт, это важно, пусть даже если спорят, пусть даже если скажут «не то», пусть решат, что тут он не объективен, а это его трактовка, да с какой стати это он решил, да как же так можно?
Ну, во-первых, если говорить о моих книгах, то это объективно, потому что это фотография. Чаще всего подобная критика касается каких-то политических не то чтобы оценок, взглядов, угла зрения, что ли. Но все равно критика важна, даже если меня ругают.
В 46-м году Сталинскую премию первой степени Эйзенштейн получил за первый фильм «Иван Грозный», а второй фильм «Иван Грозный» был закрыт. И бывают люди, которые пишут: зачем вот вы пишете, как он в опале оказался, он же Сталинскую премию первой степени получил.
Да, там от нар и от Канар, слева рестик – справа арестик. Никогда нельзя зарекаться, к вопросу о том, что Оксимирон все про то же поет. Про то, как Эйзенштейн жил в том числе.
Вот когда такое люди пишут, это здорово. Ну, и отвечаешь им на эту критику.
Да, мне кажется, что для человека уже не так существенна Сталинская премия за первый фильм, когда второй кладут на полку, который выйдет только уже сильно после смерти Эйзенштейна. Он умер, по-моему, в 48-м, а фильм вышел, скажем, в 59-м. Что-нибудь типа того.