Олег, ты полюбишь меня ✨таким✨?

Кто из вас
маленькая ложечка,
а кто - большая?

🦊: Я - нож!

.........

🐺: Он маленькая
ложечка
#сероволк

Олег плавно выходит из парня почти полностью, а затем толкается обратно внутрь, срывая наконец с уст Сережи долгожданный стон. Разумовский подается навстречу его толчкам, жмурит глаза от удовольствия. Ему не больно и не страшно, в теле нет неприятно напряжения. Только приятное чувство наполненности и чужая пульсация внутри.

Волков начинает двигаться уверенней, постепенно наращивая темп. С каждым новым толчком у Сережи перед глазами загораются звезды. Еще немного и он кончит. Олег и сам еле держится.

— Олеж, - выдыхает Разумовский, чувствуя, как член внутри напрягся. Волков сделал несколько резких, неритмичных движений.

Звезды перед глазами сменяются яркими фейерверками. Олег вжимается пахом в его промежность. Дрожь прошибает все тело, и Сережа громко стонет, обмякая в чужих объятиях, под тяжестью навалившегося на него тела.

Оба довольные и уставшие. Олег накрывает их покрывалом, которое сдергивает со своей кровати. Сережа прижимается к его груди, утыкается носом ему в шею доверчиво, щекотя своим дыханием. Волков обнимает его крепко, пытаясь притянуть его еще ближе, путает нежные поцелуи в растрепавшихся волосах на макушке.

— Поверить не могу, что все то, что произошло, правда, - делится шепотом Олег с уже засыпающим Сережей.

— А ты поверь, - парень почти мурлычет, тянет гласные и растягивает зацелованные губы в улыбке. — Я люблю тебя.

— Я тебя тоже. Отдыхай.

— Так лучше? - наигранно недовольно спрашивает, открывая лицо, а сам улыбается.

— Лучше, - отвечает, коротко целуя Сережу в приоткрытые губы.

Уверившись, что Сережа в порядке. Олег продолжает. Он проталкивает палец дальше, внимательно наблюдая за изменениями в лице Сережи, которых, к его облегчению, нет. Как только палец входит до упора, Волков на пробу двигает им пару раз, пробуя проникать в чужое тело под разными углами, расслабляя тугие мышцы.

— Олег, давай смелее. Все хорошо, - подбадривает его Сергей.

Олег медленно добавляет второй палец, на это раз разводя их ножницами, растягивая девственно сжимающийся вход. В какой-то момент Сережа вскрикивает. Он выгибается, жмурит глаза и ломает брови трогательно.

— Тише. Как ты?

— Сделай так еще раз! - парень под ним заходится рваными вдохами. — Потрогай там снова! Пожалуйста!

Олег послушно вновь двигает пальцами, чувствуя, как давит на небольшое уплотнение. Он склоняется ближе к Сереже, глуша в поцелуях последующие стоны, которые продолжал издавать парень. Пару минут провозившись в таком темпе, Волков отстраняется, вопросительно заглядывая в глаза напротив, безмолвно спрашивая разрешения, на что получает энергичные кивки. Чужие бедра подаются охотно навстречу ритмичным движениям.

Третий палец проскальзывает значительно легче. Сережа, распробовавший новые ощущения, не зажимается, а Олег успел приноровиться и понять, как делать, чтобы парню было приятно. Продолжая зацеловывать любимые губы и ловить с них стоны, Олег еще некоторое время растягивает его. От обилия смазки по комнате разносятся пошлые хлюпающие звуки, от которых у Олега краснеют кончики ушей.

— Прекрати. Остановись, - задыхаясь, просит Сережа, чуть отстранивший Олега от себя. — Хватит, я готов, больше не выдержу. Давай уже. Олеж…

Олег вынимает пальцы, быстро, но осторожно, чтобы не причинить боль. Он избавляется от белья, торопливо рвет серебристую упаковку и раскатывает презерватив по члену. Он и сам уже на грани от осознания, что все это происходит с ним: он достоин наблюдать за скулящим от удовольствия Сережей, насаживающимся на его пальцы, он хочет его.

Олег замирает на мгновение. Ему страшно сделать что-то не так, ведь Сережа казался таким хрупким, нежным. Удобно пристроившись между широко раздвинутых ног парня, Олег пообещал себе быть как можно более чутким и осторожным.

Сережа весь напрягается, чувствуя головку Олега у самого входа. Он сжимает в кулаках простыни, прекрасно понимая, что член — это не то же, что и пальцы, ощущения будут отличаться, делает глубокий вдох и медленный выдох, пытаясь расслабить мышцы, пропуская Олега в себя.

Олег неуверенно толкается внутрь. С губ Сережи тут же срывается писк, брови складываются домиком, он жмурится крепко, а все тело напрягается. Внутри Сережи горячо и узко, от того, как тот сжимается, у Олега глаза начинают закатываться. Ему хочется войти глубже, хочется выйти и толкнуться еще раз. Но от замирает.

— Больно, - тихо всхлипывает Сережа. Он открывает глаза, затянутые пеленой слез. Крохотная слезинка скатывается по щеке, и Олег тут же ловит ее губами.

— Я сейчас выйду, - как бы хорошо не было ему хорошо, Сережино удовольствие важнее. Он не может делать ему больно, поэтому будет лучше остановиться.

— Нет, стой! Подожди! - Сережа выпускает простынь из рук, он хватает Волкова за плечи, удерживая, чтобы тот даже не думал попытаться отстраниться. — Подожди. Просто дай мне немного времени привыкнуть. Пожалуйста…

Они смотрит друг на друга. Олег бережно убирает от любимого лица влажные пряди, прилипшие ко лбу. Губами Олег зацеловывает сначала бледные веснушки на щеках, а затем спускается к шее. Они никуда не торопятся. Если будет надо, Олег и всю оставшуюся ночь проведет так. Ничего страшного, главное, чтобы его Сереже было хорошо.

— Олеж. Олеж, мне кажется, ты можешь продолжить, - Разумовский улыбается ему, прижимается своими губами к уголку его собственных. — Давай, мой хороший.

Парень уже бесконтрольно мечется и ерзает под Олегом, непослушными руками тянется к резинке трусов, собираясь наконец избавиться и от них, но внезапно замирает. Приподнимается на локтях и осоловело заглядывает в карие глаза напротив.

— У нас же нет…

— И подумал об этом ты только сейчас, - парень ухмыляется, изогнув бровь. Он бы хотел пожурить Сережу немного, но замечает, как у того начинает дрожать губа. — Эй, тише. Не плачь!

Волков резво вскакивает на ноги, чуть не наступив в лужу разлитого Сережей пива. Он чуть ли не подлетает к своей тумбочке и, покопавшись там, возвращается с полупустым тюбиком смазки и презервативом. От такого у Сережи глаза, ставшие чуть влажными, округляются.

— Откуда у тебя это? - от возмущения голос становится выше и звонче. Сережа смотрит на парня так сурово, что кажется прожжет в нем дырку. — Ты с кем-то уже спал?!

Олег шикает на него и накрывает рот, растянутый в недовольной гримасе, ладонью. Пусть их комната и достаточно далеко, пусть они закрылись, но это их не спасет, если Сережа будет так шуметь. Волков чувствует сначала как тот слюнявит его ладонь, пытаясь сказать еще что-то, а затем чувствует, как тот ощутимо кусает ее, не переставая, уже молча, испепелять его гневным взглядом.

— Я ни с кем не спал, - успокаивающим тоном, убрав руку со рта, произносит Волков.

— Ну да, конечно, а это все у тебя случайно в тумбочке оказалось, да? - Сережа, все еще заведенный от разгоревшейся внутри ревности, смешно морщит нос, и Олег едва удерживается, чтобы не засмеяться. За такое Разумовский даст ему такого леща, что голова отлетит.

— Нет, не случайно. Со смазкой удобней дрочить, - начинает объяснять Олег как маленькому ребенку. — А презик нужен, чтобы ничего не запачкать. Понимаешь?

Сережа смотрит на него, чуть прищурившись недоверчиво, но уже спокойно.

— Все хорошо? - Волков тянется ладонью к его лицу, гладит ласково.

— Да, - Волков подается вперед, прикасаясь к губам Сережи.

— Тогда продолжим.

Олег легонько пихает его в грудь, толкая на кровать, заставляя лечь обратно на тонкий матрас. Сережа смотрит, жадно и нежно, совсем забывает про стеснение, а оттого не пытается больше прикрыться. Олег этим пользуется и, подцепив резинку нижнего белья с небольшим мокрым пятнышком смазки, легко стягивает его с парня.

Волков им откровенно любуется, стараясь запомнить каждую деталь. Сережа, распластавшийся под ним на кровати, такой мягкий и зацелованный, с бледной кожей, милыми веснушками, нежным румянцем и сверкающими от возбуждения глазами выглядел лучше всех тех произведений искусства, которые показывал ему Разумовский в своих книжках, рассказывая обо всем с восторгом.

Погладив осторожно юношу по бедру, Олег берет в руки тюбик смазки. Ему самому волнительно от предстоящего. Он понимает, что у него нет права облажаться: удовольствие Сережи зависит от него. Он выдавливает на пальцы гель.

— Сережа. Если будет больно, даже если просто очень неприятно, скажи мне сразу, - он говорит тише, чем до этого, гораздо мягче и нежнее. Сережа чувствует его волнение и беспокойство за него. — Скажи, хорошо?

Не найдя в себе сил ответить, Разумовский лишь кивает. Олег чмокает его припухшие губы и улыбается ласково.

Волков осторожным движением дотрагивается до сжатого входа, наблюдая за тем, как Сережа под ним вздрагивает от столь интимного прикосновения, но тут же успокаивается, доверяясь Олегу. Он прислушивается к своим ощущениям.

Дождавшись, пока Разумовский в его руках полностью расслабится, парень первый раз на пробу толкается внутрь одним пальцем. Совсем чуть-чуть, лишь на одну фалангу, и тут же переводит взгляд на Сережу, проверяя его реакцию. Тот лежит, спрятав лицо в сгибе локтя, но даже так было заметно, что у него зажмурены глаза.

— Сережа? Больно? - Олег пугается, он готов сейчас же остановиться и прекратить все это.

— Себе палец в задницу засунуть попробуй, - Сережа фыркает смущенно, зыркает на Олега, который тут же выдыхает облегченно и улыбается. — Не больно. Просто непривычно. Ты продолжай.

— Ты только руку убери, - просит Олег. — Хочу видеть тебя.

Волков касается своим кончиком носа Сережиного. И начинает тихо смеяться, зажмурившись. Сережа тут же расслабляется и шумно сглатывает. Он наконец понимает к чему все идет. От осознания сердце в груди начинает биться с такой силой, что, кажется, вот-вот выскочит из груди, а дыхание спирает от волнения. Но он не хочет останавливаться. Слишком долго он молча любовался Олегом и всеми силами пытался привлечь его внимание, чтобы сейчас отказаться от желаемого.

— Можно? - руки Олега на ремне его штанов, а он просит разрешение снять их.

Сережа кивает лихорадочно. Пока Олег расстегивает ремень, звякая пряжкой, а затем и пуговку с молнией, Сережа, кажется, не дышит. Разумовский помогает себя раздеть, приподняв таз, чтобы Олег мог стянуть с него штаны. Ему неловко, хоть раньше они и видели друг друга не то что в белье, но и полностью голыми, сейчас были совсем другие обстоятельства, которые вгоняли в краску. Но как бы не было неловко, он все равно смотрит на то, как и Олег избавляется от части своей одежды, как сбрасывает все на пол, чтобы не мешалось.

Волков устраивается между его ног и для удобства закидывает ноги Сережи себе на плечи. У Сережи ноги стройные и бледные, покрытые рыжими волосками. Олег целует острые коленки, каждую по очереди, глядя на то, как нервно улыбается взволнованный Сережа, теребящий пальцы своих рук, сложенных на груди.

Олег приподнимает его таз, пахом вжимается в промежность. У Сережи мурашки бегут по коже, он вздыхает, прикрыв глаза. Он не знает, что ему делать: пищать от восторга или плакать от волнения?

Волков нагибается к его лицу, практически складывая Сережу пополам. Ему хочется на него смотреть, хочется его целовать, хочется трогать. Внутри него бушует поток эмоций - радость, страх, желание.

— Можно? - Олег стесняется озвучить просьбу полностью, даже глаза отводит, надеясь, что Сережа поймет. — Я осторожно.

— Олег... - шепчет Сережа перед тем, как поцеловать его в очередной раз. И собственное имя из его уст звучит для Олега как музыка. Он никогда не слышал его так нежно и трепетно.

Сережа под ним ерзает, подставляясь под немного неловкие, но столь желанные ласки. Холодные пальцы резво пробираются Волкову под майку, намереваясь снять, но на секунду останавливаются, ощущая под собой разгоряченное тело. Нет, ему и до этого приходилось касаться Олега. Они иногда обнимались и часто спали в одной постели, когда были маленькими и Сережа вскакивал посреди ночи от кошмаров. Но сейчас все было по-другому. По-особенному.

Олег приподнимается с Сережи, поняв, что тот собрался делать, и сам стягивает с себя майку, открывая парню больший простор для действий. Подрагивающие руки скользят по накачанной груди, и одна ладонь накрывает отчаянно бьющееся под ребрами сердце. Волков кладет свою ладонь сверху, чуть сжимая и сильнее вдавливая его ладонь в свою грудь.

Сережа, не успевший раздеться, тянется к полам своей растянутой футболки, намереваясь избавиться от нее. Но Олег перехватывает инициативу, понимая, что Сережа попросту в ней запутается и перенервничает. Волков легко подцепляет мягкую ткань и тут же стягивает ее с юноши. По сравнению с Олегом, который всегда любил спорт, и оттого был в хорошей форме, Сережа на его фоне выглядел худощавым, угловатым и нескладным. Застеснявшись, он попытался прикрыться руками.

— Не прячься от меня, - Волков перехватывает его руки, в глаза доверительно заглядывает. — Ты красивый. Я хочу смотреть на тебя.

— Ты тоже красивый, - смущаясь, возвращает комплимент. Олег усмехается, отводя рыжую непослушную прядь от порозовевшего лица.

Разумовский расслабляется и уже сам тянется вперед за очередным поцелуем. Отвечая ему, Олег проводит руками по чужому впалому животу. Олег наклоняется ближе, чтобы продолжить дорожку поцелуев от нежной кожи шеи до покрывшейся алыми пятнами груди. Волков вылизывает его шею и ключицы и, наклонившись ближе, проходится шершавым языком по чувствительному розовому соску, заставляя Сережу под ним задушено всхлипнуть. От такого прекрасного звука мурашки бегут вдоль позвоночника, и сам Олег понимает, что все делает правильно.

Олег садится на свою кровать, стоящую напротив Сережиной. Между ними совсем небольшое расстояние, так что, сидя так, они почти соприкасаются коленками.

— Сам не знаю, машинально как-то получилось. Да и не важно, - Волков протягивает бутылку другу, подмигнув. — Зато мы можем продолжить.

Сереже больше не надо. Олег видит это по поплывшему взгляду и по очаровательному румянцу на щеках, по тому, как заторможенно и неловко Сережа шевелится. Но все равно, когда тот берет бутылку из его рук, отдает и смотрит на то, как тот делает несколько глотков. Олег смотрит как двигается кадык, как капелька из уголка губ соскальзывает к подбородку. Смотрит жадно, завороженно. Он, кажется, и сам напился прилично.

— Серый…

Сережа расфокусировано смотрит на него, а Олег к нему наклоняется, будто не контролируя себя. В трезвом состоянии он бы ни за что себе такого бы не позволил, но сейчас… Сейчас он наклоняется к Сережиному лицу близко-близко, так, что их дыхания смешиваются, и слизывает капельку с его подбородка. Он слышит, как из ослабших пальцев выскальзывает бутылка и падает на пол, но ничего делать с этим не собирается. Не сейчас, когда он так близко к тому, на кого заглядывается последние пару лет, кого спрятал бы ото всех, чтобы всякие Маши не облизывали его взглядом. Только он имеет право облизывать его взглядом, наслаждаться редкими неловкими касаниями, слушать как он дышит тихо и ровно во сне. Но он его друг. А еще парень. Сережа его и его пристрастия не поймет.

— Серый…

Олег думает, что он напился настолько, что отключился. Возможно, на полу в комнате на этаже выше, где вокруг него все еще сидят весело голдящие ребята, а может и в их с Серым комнате, когда они вернулись. Не важно, где и когда. Важно лишь то, что этого не может быть.

Сережа его целует. Абсолютно неумело и неловко, смешно вытянув губы трубочкой, тычется своими губами в его. Они у него обветренные и покусанные, но до того желанные, что Олегу плакать хочется, что он наконец смог их поцеловать. Пусть даже во сне.

— Ко мне иди, - командует Сережа, хватая за запястье Олега, чуть отстранившегося от его лица. И Олег слушается, он слишком долго мечтал об этом.

Волков пересаживается на чужую кровать, которая снова скрипит, еще жалобней, и еще сильнее прогибается. Сережа садится вплотную, их бедра соприкасаются, даже сквозь ткань Олег чувствует тепло чужого тела. Разумовский за шею тянет его к себе, его губы, уже не так невинно-глупо, касаются его. Олегу очень волнительно и хорошо, когда Сережа приоткрывает рот, позволяя ему проскользнуть в него языком. Слюняво и мокро, на языке чувствуется вкус выпитого. Но это не важно.

Сережа продолжает целовать его, и Олег отвечает на эти поцелуи, теряя себя в этом сладком мгновении. Но ведь одних губ недостаточно. Если это лишь сон и Сережа в этом сне первым сделал шаг к нему, разве не может он позволить себе большее?

Олег губами спускается к шее. Он выцеловывает бледную тонкую кожу, вдыхает Сережин запах полной грудью. Он чувствует, как чужие непослушные пальцы зарываются в его волосы. Олег осторожно оттягивает ворот Сережиной футболки, заглядывая под нее, любуясь ключицами и розовыми сосками на худой груди.

— Ты чего? - лицо у Сережи краснеет сильнее, он отстраняется от Олега смущенно, подается назад.

— Красивый ты, - откровение слетает с губ прежде, чем Олег понимает, что говорит. — Всего бы зацеловал.

Сережа поджимает губы, давя улыбку. Волков подается к нему. Разумовский забирается на кровать с ногами, неотрывно глядя на приближающегося к нему Олега. Олег нависает над ним, он целует его, грубые пальцы аккуратно гладят по щеке, будто одним неосторожным касанием он может его сломать. Волков наваливается на него, и Сережа чувствует, как что-то упирается ему в бедро. Сережа таращится на Олега широко раскрытыми глазами, перестав отвечать на поцелуи.

— Что-то не так? - он держит его лицо в ладонях, в глаза заглядывает.

— У тебя… - Разумовский мнется, смущаясь, будто у самого в трусах не настолько тесно, что хочется поскорее от них избавиться. — Стоит.

— Какой ты наблюдательный.

teen!#сероволк (nsfw)
art: Darrdy

Они вваливаются в комнату, хлопнув громко хлипкой дверью, Олег привычным жестом щелкает саморучно прикрученным шпингалетом, за который воспитатель могли и наказать, запираясь. Они оба дышат загнанно после бега, но им смешно, они весело улыбаются друг другу, обмениваются блестящими от задора взглядами. Их и еще нескольких ребят, собравшихся в комнате на этаже выше, чтобы поболтать и выпить, чуть не поймала воспитательница, услышавшая их, забывшихся, переговоры и смех. Они еле успели унести ноги.

Сережа проходит вглубь их крохотной комнатки и падает на край своей кровати, которая даже под весом недокормленного Разумовского жалобно скрипит. Олег идет к нему и, поймав взгляд друга, показывает ему початую бутылку пива, схваченную при побеге. Сережа начинает смеяться, но старается делать это тихо, прикрывая рот и свою прекрасную улыбку ладонью.

— Ты серьезно? Когда успел стащить? Да с тобой не пропадешь.

#сероволк
I have 99 problems but
When I with you...

I know!

It's a 100...

Сережа пугается, что тот сейчас перевернется на бок, повернется к нему спиной. Не обнимет, не погладит по спине, не поцелует в макушку. Но Олег по-прежнему лежит на спине и менять позу не собирается. Сережа потерся щекой о плечо, успокаиваясь. Он устал, он хотел спать и начинал уже засыпать.

Но чувствовал себя виноватым.

Не сдержал обещание и пришел посреди ночи — такая мелочь. Но сколько раз он Олега подставлял, сколько неприятностей создал, сколько раз срывался на Олега, кричал, абсолютно не думая о том, что говорит? Много. Настолько много, что Олег должен был в нем, как минимум, разочароваться, как максимум, - возненавидеть. Но Олег его из раза в раз вытаскивал, спасал, прощал и помогал. Любил. И Сережа его тоже любил! Но очень редко говорил об этом.

— Олег... - шепчет Сережа, стыдясь теперь еще и будить его. — Я тебя люблю.

Тишина. Он уснул. И не удивительно, ведь уже так поздно. Это у Разумовского режим сбит, у Олега все совсем по-другому.

— Раз ты говоришь мне это посреди ночи в постели, я подозреваю, что ты хочешь упросить меня пойти пожарить тебе картошки, - глаза все еще закрыты и лицо все такое же безмятежно-расслабленное, будто правда спит. Но говорит тяжело и устало.

— Вообще-то нет! Просто я подумал, что... Слишком редко говорил тебе это раньше, - он неосознанно пытается подползти ближе, прижаться плотнее. Сережа хочет, чтобы Олег ему верил, чтобы знал, что он действительно его любит и ценит. Разумовский поджимает губы неловко и добавляет. — Но теперь я действительно хочу картошки. Сделаешь?..

— Сделаю, сделаю.

Олег кряхтит и приподнимается на локтях, чтобы посмотреть время на часах. Он вздыхает тяжело, но все-таки садится на кровати, а после и встает с нее, сунув ноги в тапочки. Сережа, выскользнувший из-под одеяла, подходит к нему со своим халатом, он помогает Олегу в темноте сориентироваться и просунуть руки в рукава.

— Это было необязательно, в квартире тепло, - Волков идет к выходу из комнаты. Сереже не надо видеть, он слышит улыбку в его голосе, и позволяет и себе слабо улыбнуться. — Но спасибо. Идем, если останешься здесь, точно уснешь, пока я буду готовить. Я тебя знаю.

***
На кухне тепло, мягкий теплый свет заливает пространство, из приоткрытого окна тянется прохладный ночной воздух, пахнет вкусно. Тишину нарушает лишь Олег, готовивший для Сережи.

Тарелка с обжаренной до хрустящей корочки картошки и вилка оказывается прямо перед Сережей, сидящим за столом. Дожидаясь ее, он уже начал клевать носом.

— Олег... - Сережа смотрит. Благодарно и нежно. Берется за вилку. — Спасибо.

Волков молча кивает и уже собирается уйти с кухни, оставив Сережу одного, но вдруг останавливается и, так и не обернувшись, произносит:

— Я тебя тоже люблю. Приятного аппетита.

Слова Олега словно удар грома заставляют сердце Сережи забиться быстрее. Вилка выскальзывает из задрожавших пальцев и падает со звоном. Он не понимает почему эти слова вызывают у него слезы — ведь он слышал их много раз раньше.

Сердце переполняют эмоции: радость от того, что Олег все еще рядом; благодарность за его терпение и любовь; печаль от осознания того, сколько раз он подводил этого человека. Он утирает слезы, размазывает из по щекам и дает обещание себе: теперь он точно будет стараться быть лучше для Олега.

#сероволк
art: марка маркиза марзилла

Сережа тихо заходит в комнату, в ней темно и слышно, как тихо, спокойно дышит спящий Олег. Он просидел за работой до поздней ночи, хотя обещал Волкову, что закончит пораньше и придет к нему смотреть фильм и обниматься. Он обещал, но забылся и вот, теперь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Олега, тихо пришел.

Сережа, приподняв одеяло, лег рядом с Волковым. Он осторожно подполз ближе, щекой прижался к голому плечу, одну из рук положил на мерно вздымающуюся грудь. Тепло.

— Вернулся пораньше? - голос Олега хриплый и сонный. Сережа чувствует, как мурашки бегут вдоль позвоночника от этого простого вопроса.

— Олег, прости, я просто... - он начинает извиняться, но словно застревают в горле. Внутри него разгорается чувство вины.

— Спи. Я не злюсь. Спи уже, Серый.

О чем думаешь?

Мировое
доминирование

Серый, НЕ—

Ты - мой
мир

...пойдем в
спальню

#сероволк

Олег, а где
мой повербанк?

Где-то на
антресоли

Что такое
антресоль?

А что такое
повербанк?

#сероволк

#сероволк (недо)nsfw

Пьяный Олег залюбливает Сережу до состояния лужи.

Он и в трезвом состоянии доводит Сережу до того, что тот лежит безвольно на кровати, расфокусированным взглядом глядя куда-то перед собой, едва ворочая языком. Но, напившись, Волков доводит Сережу до того, что тот отрубается еще в процессе.

Сережа может сколько угодно уворачиваться от Олега, пытаться выскользнуть из его рук или просить дать ему еще поработать, но такой Волков не поддается на уговоры, не отпускает его и утаскивает в спальню. Олег делает с ним все, что хочет и что считает нужным. Разумовский, наученный опытом, даже не пытается сделать что-то по-своему в такие моменты, потому что Олег уверен, что он сам знает лучше как сделать Сереже хорошо. И, в общем-то, он прав.

Сережа, измотанный, весь зацелованный, раскрасневшийся, кажется, не способный кончить снова, попросту отрубается. Он не знает и не помнит как, но каждый раз после такой бурной ночи он просыпается чистый на свежих простынях, а после Волков, совсем не уставший и не выглядящий как челевек, который пил, приносит ему завтрак в постель. В такие моменты Сереже кажется, что его муж — волшебник.

Очень важный вопрос: что бы вы вообще хотели прочитать? Ваши любимые сероволчьи хэды?

Скажи мне
грязное словечко

Посуда

...что?

Твоя очередь
её мыть.

#сероволк

— Сережа? Я не... - он не должен был проснуться. Олег должен был сделать свое дело и вернуться обратно к нему. Волкову неловко за свое положение. — Прости.

— Тише.

Одна из ладоней спускается к его паху, настойчиво убирает его руку и ложится на ее место. Обхватывает так хорошо, что Олег прикрывает глаза, сделав глубокий вдох.

— Сережа... - шепчет. Что, если ему противно? Сереже же секс неинтересен, что, если еще и противен? — Не надо...

Разумовский медленно ведет кулаком вверх-вниз. Чувствует дрожь, мурашки, пробежавшиеся по чужому телу.

— Хочу сделать тебе приятно.

Сережа дрочит ему неспешно. Торопиться же некуда. Второй рукой оглаживает загорелую кожу, накачанное тело. Он скользит к груди. Олег вздрагивает, почувствовав, как Сережа осторожно зажимает один из сосков пальцами.

— Ты не обязан... - мысль остановить Сережу стекает вместе с водой в сток. Слишком хорошо, чтобы собственноручно прекратить это.

— Я знаю, Волч, - не прекращая выводить узоры на рельефном прессе, отвлекшись ненадолго покрывать поцелуями затылок и плечи, шепнул Разумовский. — Все хорошо.

До чего же его Олег красивый, прекрасней всех античных скульптур, которыми Сережа восхищался. Дыхание Волкова становится тяжелее и чаще. С губ Олега срывается невнятный стон. Он кладет свою ладонь поверх Сережиной, сжимает ее и ускоряет темп. Он жмурится, запрокидывает голову назад, подставляя шею под поцелуи и покусывания. Бедра дергаются бесконтрольно.

Олег закусывает нижнюю губу и, тихо заскулив, кончает в Сережину ладонь. Дышит тяжело, будто марафон пробежал. Разумовский подставляет ладонь под струи, позволяя воде смыть сперму.

— Сережа... - Олег разворачивается в его руках, жмется близко и тесно, ласковый и мягкий. — Ты не...

— Тебе было хорошо, - Сережа улыбается, чмокает мужчину в губы быстро. — Если хорошо тебе, значит, и мне тоже. Пойдем обратно в постель, хочу еще поспать?

Волков кивает и выключает воду. Через пару минут он заботливо обтирает Сережу махровым полотенцем, тот чуть ли не мурлычет от приятных осторожных прикосновений к телу. Олег лишь улыбается и целует сладкие губы, прижимая Сережу к себе.

— Я люблю тебя, - пальцы путаются в мокрых прядях, с которых капает вода.

— Знаю. Я тебя тоже.

— Олеж, я тут подумал, - одним вечером, подкатившись Олегу под бок, начал Сережа, удобно уложив голову на плечо мужчины. Тот посмотрел на него, выжидая продолжение. — Я вижу, что тебе... Хочется. И, раз я не могу помочь тебе в этом, может, тебе стоит найти кого-нибудь еще, чтобы снимать напряжение? Я...

— Нет, - короткое и емкое.

Сережа чувствует, как пылает весь от смущения, но все же находит в себе силы посмотреть на Олега, заглянуть ему в глаза. Серьёзные. Такие красивые, родные и любимые.

— Олеж, но я же не против. Правда. Все хорошо, если...

— Нет, - повторяет уже грубее, но тут же смягчается, свою большую мозолистую ладонь укладывает парню на плечо, поглаживает осторожно. — Трахаться с кем-то на стороне? Я не могу так. Я же тебя люблю, как кого-то другого... Даже смотреть противно, не то, что трогать. Сереж...

Разумовскому за свое предложение стыдно становится. Он шепчет извинения и утешения Олегу, притершемуся к его ладони, щекочущему ее своей бородой и покрывающему ее нежными мелкими поцелуями. Такой ласковый и преданный, что Сереже плакать хочется от переполняющих душу чувств.

И тогда Сережа придумывает другой способ решения проблемы.

Он начал с более откровенных, чем обычно, объятий. Вот ладонь Сережи плавно соскользнула ниже талии, к пояснице, и опустилась на упругую задницу. Вот Сережа, подобравшийся со спины к Олегу, моющему посуду, прижимается к нему со спины, обнимает одной рукой поперек груди, а вторую запускает под футболку, где прохладными пальцами начинает поглаживать низ живота, прямо над резинкой домашних штанов. Вот Олег и не замечает, как внезапно ленивые вечерние поцелуи в постели перебираются с лица на шею и грудь. Вот Сережа, целуя Олега перед тем, как убежать по работе, притирается к нему.

И каждый раз Олег сбегает. Стоит Сереже только почувствовать, как член Волков твердеет, как тот настойчиво отстраняет его от себя и уходит в душ. Разумовского поражает его упертость. Он понимает, что Олег не хочет его отпугнуть или вызвать неприязнь, и очень благодарен. Но ведь ему же правда хочется помочь.

***
Олег просыпается еще до того, как восходит солнце. Он не сразу понимает из-за чего проснулся так рано и какое-то время осоловело смотрит перед собой. На спящего Сережу, сопящего тихо и пускающего слюни на подушку. От этого зрелища губы невольно растягиваются в улыбке, и он подавляет смешок, боясь потревожить чужой сон.

Лишь через пару минут Олег понимает, что в трусах тесно. И причина его пробуждения — Сережа. Сережа, который снился ему, любимый и желанный. Провокатор.

Волков, приподнявшись на локте, аккуратно целует спящего в щеку и тихо выскальзывает из постели. Он уходит в душ, как делал много раз до этого, даже не надев тапочки.

Стянув белье и так и оставив лежать его на полу, Олег зашел в душевую кабину и включил воду. Теплая вода легко стекает по расслабленному после сна телу, лаская. Олег прикрывает глаза, подставляя лицо под струи.

Волков, жмурясь, обхватывает себя ладонью. Он так устал, так устал бегать от Сережи, тепла и ласки которого хотелось до дрожи. Только бы не напугать его, только бы тому не стало противно от его, Волкова, низменных желаний. Сережа, до безобразия тактильный, заставлял его чувствовать себя так, что он готов был завыть от отчаянья.

Олег водит кулаком быстро, дергано. Просто чтобы быстрее закончить, скорее избавиться от стояка и вернуться к Сережа, под теплое одеяло. Крепко обнять, прижав к себе, поцеловать в макушку, вдыхая сладкий запах волос. Чувствовать тепло, исходящее от чужого тела. Такого манящего и вместе с тем недоступного.

Олег, погруженный в свои мысли, не слышит, как незапертая дверь открывается и внутрь бесшумно заходят. Он понимает, что не один лишь тогда, когда Сережа, обнаженный и безбожно красивый, прижимается к нему со спины всем телом, липнет к нему, словно пытается вплавиться. Изящные руки обвивают его поперек живота, заставляют остановиться. Мягкие губы нежно прижимаются к плечу.

— Я хочу шоколадку, - признается Сережа так искренне и просто, что Волков не сразу понимает смысл его слов. Олег, осмыслив сказанное, расслабляется и выдыхает с облегчением. Он-то боялся, что его Сережу кто-то обижает, а тут, оказывается, такая мелочь. – У меня нет денег, последние потратил вчера на фишки.

Разумовский надувает губы и хмурится, насупливается весь. Олег принимается шарить по собственным карманам, надеясь найти хоть какую-то мелочь. В карманах нет ни рубля.

— Ничего, будет тебе шоколадка, - сказал он с уверенностью, хотя внутри всё ещё колебался от мысли о том, как именно он собирается это сделать.

Сережа тут же оживляется, смотрит с надеждой и радостью на друга, глаза блестят. Губы мальчика тут же растягиваются в широкой улыбке. И Олег не может не улыбнуться ему в ответ, слишком уж заразительна Сережина радость.

— Правда?

— Конечно, - ответил Олег, хотя понимал, что его решение может вызвать у Сереже сомнения. Но его радость стоила всех рисков: его улыбка и глазки, глядящие на него так благодарно, стоят в миллионы раз больше украденной шоколадки.

***
— Олег? - Сережа дергает Волкова за рукав, приближается к его уху и шепчет так тихо, что даже Олег с трудом разбирает сказанное. — Хочу шоколадку...

Олег смотрит на Разумовского удивленно. Сережа закусывает нижнюю губу и смотрит на Олега снизу вверх тем самым взглядом. Жалобным, до дрожи в сердце печальным. Олег мог бы в очередной раз похвалить его актерские способности, если бы не знал, что Сережа не осознаёт силу своего взгляда — это было нечто естественное для него. Но для Олега это было настоящим испытанием. С самого детства и до сих пор Олег бессилен против него. Волков готов сделать что угодно, чтобы эта печаль пропала и сменилась радостью.

— Дома есть шоколад. Но если хочешь, конечно, купим, - Олег улыбается ему мягко. — Какую шоколадку ты хочешь?

Разумовский снова тянется к его уху и шепчет.

— Хочу краденую.

Эти слова повисли в воздухе между ними. Волков посмотрел на него с серьезным выражением лица. Они выросли и у них достаточно денег, чтобы скупить все шоколадки в магазине. Но Сережа, выжидающий его ответа, все равно просит украсть ему шоколадку. Олег вздыхает тяжело и сдается.

— Будет тебе шоколадка.

#сероволк

Олег заметил расстроенное настроение друга еще в школе. Сережа, до этого веселый и радостно разговаривающий с ним, вдруг затих и начал покусывать губы. Пусть они дружили еще не так долго, но Олег знал, что покусывание губ – признак беспокойства и мыслей, не дающих Сереже покоя. Олег чувствовал, как в его груди зреет тревога. Он не хотел видеть своего друга в таком состоянии.

— Серый, ты чего такой грустный? – он несильно пихнул его плечом, стараясь вернуть Сережу в реальность.

Разумовский шел рядом, глядя себе под ноги. Сережин рюкзак на плечах Олега, собственный – в левой руке. Сережа поднял на него свои васильково-синие глаза, показавшиеся Олегу такими печальными, что сердце неприятно, болезненно потянуло и он сразу же напрягся, ожидая, что Сережа расскажет что-то ужасное, отчего он чувствует себя настолько несчастным.

#детсадббл #сероволк #золотаячешуя

Думаю о том, что у старшей дочки сероволков достаточно большую часть гардероба составляют вещи, которые та отрыла в секонд-хендах. Динаре нравятся эти вещи. Она чувствует, что каждая ее находка имеет свою предысторию.

И однажды она берет с собой Амину. Дагбаева вообще не в восторге от Динары, перебирающей вещи, которые кто-то уже носил до этого, с таким восторгом, будто она нашла сокровище. Разве не лучше просто купить новое? Она думала, что Разумовский в состоянии оплатить дочерям хотелки. Амина жалеет о том, что поддалась на уговори, ровно до того момента, пока в ее руках не оказывается кружевная винтажная блузка красного цвета.

— Мне кажется, тебе подойдет, померяй. Она будто создана для тебя, - Динара улыбается ярко, заразительно. — Очень хочу посмотреть, как она на тебе будет смотреться.

Амина колеблется несколько секунд, борясь с отвращением и странным чувством в груди. Динара с таким восторгом говорит о том, что эта вещь ей подойдет, что она хочет на нее посмотреть. Ради блестящих от радости темных глаз и широкой улыбки подруги она готова переступить через себя.

В скором времени и в гардеробе Дагбаевой появляются вещи из секонда, что приводит в полный ужас Алтана. Она не горит этим так же, как Динара, но с радостью присоединяется к ней всегда и принимает все те вещи, которые, по мнению подруги, ей подойдут. А Динара почти никогда не ошибается.

Что делаешь?

Спать собираюсь

Я сейчас
без трусов

Хорошо, завтра
купим

#сероволк

У них мало времени. Олег, не раздеваясь, забирает на кровать и пристраивается между ног парня. Разумовский отзывался негромкими стонами на поцелуи и покусывания. Он хотел бы запустить пальцы в темные волосы, заставить прижаться ближе, но связанные руки не позволяли сделать это. Ненадолго оторвавшись от партнера, Олег приспускает собственные штаны вместе с бельем, добавляет смазки и раскатывает презерватив по члену. Сережа, наблюдающий за этим, сглатывает шумно, ерзает нетерпеливо.

Олег входит в Сережу плавно и, не дав парню под ним привыкнуть, начинает двигаться. Неспеша, двигается размеренно. Олег целует Сережу, снова и снова, чувствуя, как тот стонет ему в губы, как он улыбается. Сереже, изведенному ожиданием и стимуляцией, много не надо. Он вздрагивает и сжимается на Олеге, спермой пачкает и себя, и рубашку Олега, тесно прижавшегося к нему.

Сережа молчит, дышит тяжело, наблюдая за тем, как Олег быстро водит кулаком по члену, доводя и себя до разрядки. Он лениво приподнимает уголки губ, когда Олег легко и ловко развязывает веревку. А после улыбается нежно, чувствуя мягкие губы, прижимающиеся к его запястьям, к покрасневшей от трения коже.

— Я же говорил, что веревка – плохой вариант, - бурчит Волков, по очереди массируя каждый его палец.

Закончив и убедившись, что с Сережей все нормально, Олег, скинув грязную рубашку, направился на кухню, напоследок сказав:

— У тебя есть пятнадцать минут. Я жду тебя на кухне.

— Слушаюсь и повинуюсь, - смеется Разумовский, лениво и неохотно садясь на край кровати. Нужно было закончить с ужином и подготовиться к вечеру. Им предстояло много интересного.

Волков выключает плиту, моет руки и вытирает их прямо о фартук. Пультик оказывается в его руках, больших и грубых. Кажется, что одним неаккуратным движением он может запросто сломать его. Олег прислушивается, оценивая состояние Разумовского, лежащего на большой кровати в спальне, привязанного по его же просьбе к изголовью кровати. Усмехнувшись себе под нос, он дважды нажимает на одну из кнопочек на пульте с изображенным на ней плюсиком. Сережина реакция не заставляет себя ждать.

— Олег! Олег! Ты мне нужен!

Олег снимает фартук и оставляет его лежать на спинке стула. Он неторопливо идет в спальню, наслаждаясь моментом. С каждым шагом звуки становятся громче, Волкову не нужно смотреть, он и без этого прекрасно может представить, как выглядит Сережа сейчас, как он изведен.

— Звал, Сережа? - спрашивает он с притворной заботой, останавливаясь на пороге.

Сережа, запыхавшийся и раскрасневшийся, лежащий на смятой постели, смотрит на него с отчаянием. Длинные рыжие волосы беспорядочно разметались по подушке, непослушные пряди лезли Сереже в глаза и липли к взмокшему лбу. Глаза, смотрящие на него, блестели от влаги, а губы были покусаны. Пальцами он вцепился в изголовье кровати, оставив попытки развязать веревку, натершую тонкую бледную кожу на его запястьях до красноты. На подтянутом животе образовалась небольшая лужица смазки, капавшей с члена. До слуха Олега доносилось слабое жужжание.

— Олег... Помоги! Я не могу больше! - его голос дрожал. Он с новой силой принялся дергаться, елозить ногами по матрасу.

Олег, не сдерживая улыбки, делает шаг вперед и демонстративно поднимает руку с пультом. Он нажимает на кнопку еще раз, и теперь своими глазами видит как Сережа вздрагивает и выгибается, приподнимая бедра.

— Ты сам попросил об этом, - Волков садится на край кровати, ниже Сережиных ног.

— Я не просил оставлять меня на... Час?! - Разумовский надумает нижнюю губу обиженно, хмурит брови и пытается достать ногой до Олега, чтобы пихнуть его.

— Не утрируй, - Олег посмеивается. Он подается ближе к Сереже, к его ноге, не достающей до него, и поглаживает ступню. — Ты пробыл один минут двадцать пять. Тем более, не думаю, что ты успел соскучиться.

Он снова прибавил мощность на пульте, заставив Сережу громко застонать, а после грязно выругаться, вперившись в него взглядом. Несмотря на напускное недовольство, которое Сережа пытался продемонстрировать каждой клеточкой своего тела, Волков не мог не заметить, как он шире раздвинул ноги.

— Олег! Ты издеваешься! - Сережа был готов захныкать, заплакать от того, как сильно хотелось, чтобы это закончилось, чтобы Олег наконец помог ему! — Выключи! Вытащи! Пожалуйста!

Олег бы с удовольствием и дальше смотрел на такого Сережу, слушал бы его стоны и просьбы. Но время поджимала, перед встречей ему нужно было успеть доготовить им ужин и арендовать машину, менее заметную, чем предыдущая. Сегодня у него не было времени на то, чтобы подольше помучить Сережу.

Как только вибрация прекратилась, с Сережиных губ сорвался вздох облегчения. Отбросив пульт куда-то на кровать, Олег приблизился к Разумовскому, поглядывающего на него из-под влажных ресниц нетерпеливо. Тело отзывалось на каждое прикосновение горячей мозолистой ладони, Сережа подставлялся под его руку.

Олег наклонился ближе, чтобы заглянуть Сереже в глаза, и его губы почти коснулись нежной кожи шеи. Он чувствовал, как дрожит тело Разумовского. Не разрывая зрительный контакт, Волков, потянув за шнурок, легко вытащил маленький вибратор из Сережи.

— И из-за этого было столько криков? – Волков посмеивается, даже когда Сережа пихает его в бок.

Напряжение в комнате уходит. Олег целует покусанные красные губы Сережи, а тот охотно отвечает. Разумовский всхлипывает от осторожных прикосновений к соскам. Олег слишком хорошо знает его и его тело. Он знает где надавить, знает где погладить или поцеловать, чтобы сделать хорошо.

#сероволк nsfw
art: Горькая черника

— Олег!

Отчаянный вопль разносится на весь номер и, наверняка, слышен даже за его пределами. Как бы к ним не заглянули, желая убедиться в том, что у них все в порядке и никто никого не убивает.

Впрочем, Олег не спешит отзываться на Сережин крик, не несется к нему сломя голову. Он продолжает готовить, с абсолютным спокойствием и непроницаемым лицом помешивая содержимое сковороды лопаткой. Волков не волнуется, потому что знает, что причина, по которой Сережа кричит - он сам. И маленький пультик, лежащий на столешнице недалеко от него.

Дверь в кухню не закрыта. В спальню - тоже. Так что Олегу все прекрасно слышно: отчаянные мольбы, громкие стоны, жалобный скулеж. Даже тщетные попытки Сережи освободиться, дергаясь на кровати как рыба, выброшенная на берег.

Мне пришел «Волков». Я слышала, что это страшный кринж, но мне оно надо. Если есть «Разумовский», должен быть и «Волков».

Сероволки неразлучны, АУФ🐺

#сероволк

Сереже всегда достается все самое вкусное.

Сережа не знает, но Олег всегда, когда готовит им еду, сам съедает подгоревшие и некрасивые кусочки, оставляя Сереже самые лучшие. Волков старательно, с любовью и трепетом, украшает еду на Сережиной тарелке, чтобы капризный и привередливый Разумовский съел все. Сам Олег непривередлив и для себя так не старается. Все — для Сережи.

Сережа же, сев за стол, не подозревал о том, как много усилий было вложено в его ужин. Он с удовольствием уплетает за обе щеки каждое блюдо, восхищаясь его вкусом и красотой подачи. Олег же, сидя напротив, с улыбкой наблюдает за тем, как Сережа наслаждается едой. Для него важно видеть радость на его лице. А после слышать благодарность.

Люблю тебя

Что ты
натворил?

Ничего, я просто
люблю тебя

Ну правда, кого
ты убил? Помочь
спрятать труп?

#сероволк

Я не знаю как реагировать. Очень неловко. Спасибо!🥹❤️

#сероволк

#сероволк

Щитпост? Щитпост.

Шел первый день нового года, а мы с матерью разругались уже раз сто.

Она обиделась на меня за то, что я разозлилась из-за ее подарка. "Я выбирала". А выглядит как "Я бросила в пакет рандомные вещи". "Я спрашивала тебя, что ты хочешь, но ты же не сказала". Я сказала, что мне нужны деньги. И я расчитывала на них, уже заказала книги, которые надо оплатить.

Такая хуйня постоянно. Она не знает меня и вечно кладет хуй на мои "хочу", а потом обижается, что я злюсь и возвращаю ей ее подарки.

Вот такой вот я вечно недовольный избалованный ребенок.

Олеж, что с
тобой? На тебе
же лица нет!

Серый, ты дурак?
Мы в позе 69…

#сероволк

Всех с Новым Годом и с наступающим!🌲✨

Обе девочки, и Динара, и Анюта, каждый год ждали, когда же папа Олег примется готовить тесто. Они нетерпеливо заглядывали на кухню каждые пять минут, выглядывая, не готово ли еще печенье, крутились у папы под ногами, дергали его за штанины и фартук, спрашивая, сколько еще придется ждать. Олег отвечал терпеливо, улыбаясь им мягко.

Когда долгожданное печенье было готово, девочки тащили на кухню папу Сережу и усаживали его вместе с ними за стол. Разумовский никогда не сопротивлялся. Как он мог отказать дочкам в том, чтобы помочь им украсить печенье глазурью, точно так же, с любовью, приготовленной для них Олегом?

Волков продолжал готовить: стругать салаты и следить за тем, чтобы ничего в духовке и на плите не сгорело. Но между делом он находил время, чтобы посмотреть, как идут дела у его близких: девочки дурачились и вместе с тем сосредоточенно рисовали мордашки своим пряничным человечкам; Сережа тоже украшал печенье, а еще фотографировал девочек и Олега, пытаясь запечатлеть моменты, которые в будущем они будут вспоминать с улыбкой, разглядывая снимки в фотоальбоме. Этит моменты станут для них бесценными воспоминаниями.

#сероволк #детсадббл

Готовить на каждый новый год имбирное печенье стало традицией. Еще очень давно, когда юный Олег нашел его рецепт в старой кулинарной книге, оставшейся от хозяев квартиры, которую они с Серым снимали. Но по-настоящему значимым и долгожданным это событие стало именно с появлением в их семье детей.

#сероволк

Спать в одной постели они начали еще в детском доме. Сережа забирался под одеяло к Олегу и удобно пристраивался под боком, ища тепло и утешение. Волкову было только в радость стать Сережиным спасением, приобнять его и шепнуть в рыжую макушку, что все хорошо, что он рядом.

В студенческие годы они спали на старом диване на съемной квартире, который скрипел от каждого движения. Олег всегда ложился у стенки, чтобы засидевшийся допоздна Сережа мог легко забраться под одеяло, не перелезая через него. Сережа ложился рядышком, но редко прижимался к Олегу. Слишком жарко и тесно.

В те редкие моменты, когда Олег приезжал и оставался на какое-то время в его новом доме, Сережа с ним практически не спал. Волков был в большом доме один, пока Сережа ночью шлялся не понятно, где и с кем. Олег не мог найти себе места, ворочался в кровати, пустой и холодной, думая о том, где Серый пропадает, не зная на кого злится сильнее: на себя или на него? Вернувшегося под утро Сережу, залезающего под одеяло тихонько, Олег к себе близко не подпускал, сквозь сон сбрасывая с себя его руки.

После «Игры», его очередного спасения и лечения все изменилось. Сереже катастрофически стал необходим физический контакт, в том числе ночью.

Сережа каждый раз подползал как можно ближе, жался к Олегу, укладывал ему на грудь или на плечо голову, обвивал всему конечностями, или же укладывал Олега на себя, словно пытаясь укрыться им как одеялом. Волков не сразу понял с чем связан такой всплеск Сережиной тактильности, он просто радовался, ведь и сам получал от этого удовольствие.

— Олег? - тихий напуганный голос, даже в полумраке комнаты Олег видит всю тревогу в чужих глазах, распахнувшихся стоило ему встать с кровати, выпутавшись их чужих конечностей. — Олег...

— Серый? - чужие пальцы, обхватившие его запястье, держат крепко. Кажется, вот-вот сломают. Точно останутся синяки. — Ты чего? Пусти.

— Ты... Уходишь? - Сережа переходит на шепот, разжимая пальцы, одергивая руку от Олега.

— Куда? Я в туалет собирался. Ты чего так... - осознание бьет обухом по голове. Олег складывает два и два. — Серый, я не уйду. Обещал же. Все в порядке. Я сейчас вернусь обратно. Хорошо?

Несмотря на то, что он кивает, когда Олег возвращается в комнату, видит Сережу, сидящего все в той же позе в напряжении. Разумовский притягивает его к себе, стоит ему забраться в постель, словно пытаясь слиться в единое целое. Чтобы он уж точно никуда не смог от него деться, чтобы не остаться одному.

Волков пытается облегчить его беспокойство, ему самому невыносимо слышать тревогу в голосе и видеть напуганный взгляд каждый раз, когда пытается вылезти из постели. Он всячески пытается убедить Сережу, что все хорошо, что уходить он не собирается. Тем более ночью, не поговорив, не предупредив. Он не сбежит от него втихую, пока тот будет спать. Сережа хочет верить, он пытается.

— Олеж? - бормочет сонной, не сумев разлепить даже один глаз. Рука шарит еще по теплой простыни.

— Тише, не волнуйся, я на кухню, пить захотелось. Принести тебе тоже чего-нибудь? - не услышав ответ, Олег идет по своим делам.

Волкову хочется верить, что все хорошо, когда он возвращается. Но он знает, что Сереже все еще страшно, что он проснулся сразу, как он переступил через порог спальни, и вслушивался в тишину квартиры, улавливая шум, который он создавал, до ужаса боясь услышать хлопок входной двери. Сережа притворяется спящим, но тут же притягивает его к себе, когда Олег ложится обратно, обнимает его крепко и закидывает сверху ногу для надежности.

— Я рядом, - Олег целует его в лоб и закрывает глаза, обнимая Сережу в ответ, чтобы тому было спокойней.

Две одинаковые картинки скинула

#сероволк

#сероволк

Щитпост? Щитпост.

Руки, наконец, дошли сделать анкету. Не кратко, зато содержательно.

— С чего такие вопросы? - он неосознанно придвигается чуть ближе. Солнце приятно пригревает, вокруг тишина и никаких посторонних, которые могли бы их подслушать.

— Я слышал, как Петька со своими дружками обсуждали... Ну, это, - он запнулся, лицо мальчика заливается еще гуще, даже очаровательные веснушки пропадают. Олег на такого Сережу, смущенного и робкого, без улыбки смотреть не может.

— А ты хочешь понтонуться перед ними? - от одной мысли об этом хочется залиться смехом, но он сдерживается, зная, что Сережа расстроится, а может и вовсе обидится.

— Чего?! - от возмущения Сережа тут же забывает о смущении, смотрит на Олега недовольно. Но недовольство быстро рассеивается. — Я просто подумал, что... Стоит научиться. Вдруг пригодится?

Слова даются ему с трудом. Волков слышит, как подрагивает голос Сережи, видит как он нервно теребит свои пальцы.

— Так ты умеешь или как?! - фитилек догорел, Разумовский взрывается.

Нет. Нет, не умею, прости, Серый, тебе придется попросить кого-то другого научить тебя целоваться. Но отчего-то слова встают поперек горла, Олег, как идиот, смотрит на Сережу пронзительным взглядом и молчит. А Сережа от того, насколько ему стало неловко, готов уже подорваться и убежать. Олег это чувствует и все же собирает себя в руки.

— Да! - говорит решительно. — Умею. Хочешь, чтобы научил?

— Откуда?! С кем? Почему мне не рассказал?

На Олега валится град вопросов. А затем и возмущений, ведь он же его друг, а ничему ему об этом не рассказал. Почему Сережа узнает об этом только сейчас? Ни на один вопрос Олег не отвечает.

— Так тебя научить? - перебивает он его, обрывая вопросы и возмущение.

— Да!

— Хорошо, - он кивает себе под нос, мысленно придумывая что делать. Не может же он теперь дать заднюю. Как это будет выглядеть? — Давай тогда для начала найдем, на чем ты будешь тренироваться... Помидоры! Значит, с кухни стащим, а потом я тебе покажу...

— Зачем? - мальчик наклоняет голову чуть на бок, он искренно удивлен. — Зачем помидоры? Я думал, что мы с тобой... По-дружески, конечно! Чтобы научиться!

Олег теряется и робеет от такого заявления. Он что, серьезно? Не шутит? Совсем дурак? Но отчего-то в груди теплеет, а щеки заливает румянцем вовсе не от возмущения или злости. Олег чувствует как бешено в груди бьется сердце, а дышать тяжело от переизбытка эмоций.

— Если ты не брезгуешь, можем и так...

Олег не успевает испугаться, когда лицо Сережи оказывается совсем близко. Это произошло так быстро и неожиданно! Мальчик сам подается вперед, сам целует его, крепко зажмурившись и вытянув губы трубочкой. Волков следует его примеру. Когда он своими губами касается чужих, Олегу кажется, что сердце у него вот-вот остановится. Поцелуй получился до смешного неловким и неопытным, но в нем была такая искренность и нежность.

Слишком волнительно, слишком неумело, слишком хорошо. Олег чувствовал, как волосы Сережи, нависшего над ним, касаются его лица, щекоча его щёки и лоб. Это было странное и приятное ощущение, словно мир вокруг них исчез, оставив только их двоих. Он неосознанно, осторожно и ласково гладил мальчика по руке, чувствуя, как его ладонь согревает Сережину кожу.

— Я все правильно сделал? - Разумовский от него едва ли не на метр отскакивает, отстранившись, смотрит с надеждой.

Губы словно печет, покалывает. Олегу хочется коснуться их подушечками пальцев, но он сдерживает порыв. Вместо этого садится ближе к другу, собирая в кулак всю свою решимость.

— Нет, Серый, совсем нет. Тебе понадобится еще много практики.

Именно Олег учит Сережу не только драться, но и целоваться. Спустя годы, став старше, Разумовский поймет, что и Олег тогда был точно таким же неумехой, который точно так же только учился целоваться. Обман раскроется и оба будут вспоминать об этом со смехом.

teen!#сероволк'и

Все впервые случилось именно тогда. Они как обычно сбежали после обеда, скрывшись от чужих глаз, чтобы Олег смог Сережу потренировать.

— Ты меня измотал! - засмеялся Олег, сделав несколько жадных глотков воды из бутылки.

Сережа улыбается смущенно и довольно, принимая бутылку из чужих рук. Он тоже пьет, ему жарко после их драки и лицо печет от того, что Олег его похвалил. Олег валится на землю, прямо на траву, подложив под голову свой ранец. Разумовский, недолго думая, садится рядом.

— Олег? - зовет негромко. Может, не услышит? Может, зря он этот разговор затеял? Он не был уверен, как Олег отреагирует, но внутри него росло любопытство.

Но Волков слышит и тут же отзывается мычанием. Сережа старается на него не смотреть от смущения.

— Ты целоваться умеешь? - слова, которые Сережа бормочет себе под нос, едва удается разобрать. Олег тут же обращает к другу удивленный взгляд.

#сероволк

Олег: *чистит мандарины и пробует дольку от каждого*

Лера: Что ты делаешь?

Олег, раскладывая мандарины по двум тарелкам: выбираю самые сладкие, чтобы отдать их Сереже.

Лера: Вы идиоты, но это мило...

#сероволк

Новый выпуск разъебал меня в щепки. Я понимаю, что Олег сам это выбрал, он сам говорит, что знал, на что идет, выбирая Разумовского. Но, черт, мне его до слез жалко.

Рыдаю с: "Держать тебя на коротком поводке невозможно — все это кончится тем, что в какой-то момент ты нападешь на меня" и "Я вернулся за тобой. Кем бы ты ни был". Олег, который достал пистолет, когда Серый резал Маршалла. Я морально — все.

Он заслуживает лучшего.

— Готов?

— Весь вечер не мог дождаться этого момента.

Сережа начал с мягких поглаживаний по спине Олега, медленно перемещаясь от шеи к пояснице. Он чувствовал, как под его руками расслабляются мышцы, и это приносило ему удовольствие. С каждым движением он старался передать Олегу свою заботу, свою нежность, свою любовь. Каждое прикосновение Сергея проникает вглубь, словно вытягивая напряжение из мышц.

Сережа переключился на плечи, аккуратно надавливая. Он боялся надавить слишком сильно на травмированное плечо, сделать больно. Пусть за годы он научился делать правильно, но все равно каждый раз переживал и был максимально осторожен и сосредоточен, массируя, разминая плечи Волкова. Сережа увеличил давление, но делал это очень аккуратно, он прорабатывал мышцы, делая круговые движения и растирая напряженные участки.

Сережа аккуратно поднял ноги Олега и начал массировать их. Начиная с икр и поднимаясь к бедрам, нежно надавливая и растирая мышцы.

— Может, тебе стоило стать массажистом? - Волков усмехается и выдыхает хрипло.

— Еще чего? Мои умелые ручки предназначены только для тебя

Сережа радовался тому, что может сделать Олегу приятно, а иногда и помочь справиться с болью. Он продолжал массировать ноги, уделяя внимание каждой детали: от мягких поглаживаний до более глубоких нажатий.

Напряжение полностью ушло из тела. Олег лежал безвольно, он был полностью обессилен, расслаблен и разнежен. В голове было легко и пусто. А в груди очень горячо от переполняющей его нежности. О чувствовал себя защищенным и любимым.

Закончив, Сережа привел кончиками пальцев от самой шеи до поясницы. Разумовский вытер руки салфеткой. Он явно был доволен проделанной работой. Его миссия была выполнена – Олег, мягкий и податливый, как пластилин, лежал, едва удерживаясь от того, чтобы уснуть.

— Давай я тебя укрою, - пуховое одеяло всей своей тяжестью обрушивается на Олега. — Хочешь еще чего-нибудь?

Олег улыбнулся. Он смотрел на Сережу, а глаза щипало предательски, заволакивая пеленой.

— Дорогой, - Сергей наклонился, чтобы прижаться губами к виску.

— Спасибо тебе за все, - тихо произнес Олег, стараясь сдержать дрожь в голосе. Он знал, что слова не могли передать все то, что он чувствовал.

Сергей всегда знал, что его забота важна для Олега, и это придавало ему сил. Он забрался к нему под одеяло, лег совсем рядом, почти вплотную, чувствуя жар чужого тела. Сережа бережно стер выступившие слезы с глаз, глядя на Волкова с теплотой.

— Я люблю тебя, - мягкие губы прижимаются к чужим. Совсем ненадолго. — Ты очень сильно устал, пора ложиться спать.

— Да, - тихо всхлипывает. Олег подползает ближе. Носом утыкается между ключицами Сережи и закрывает глаза, позволяя себе погрузиться в этот момент – в тепло, в уют, в любовь. Сережа обнимает его. — Спокойной ночи, жаным.

— Доброй ночи, родной.

Сережа продолжал держать Олега в объятиях, чувствуя его дыхание, которое постепенно успокаивалось. Скоро Олег провалился в сон, а Сережа остался рядом, охраняя его покой. Он смотрел на него с нежностью и любовью пока и сам не уснул.

#сероволк

На самом деле Олег тоже устает. Пусть он и выглядит как машина для убийств, не нуждающаяся в отдыхе, на самом деле в конце особо тяжелого дня Олег чувствует, что готов свалиться на ближайшую горизонтальную поверхность и уснуть. Такого Олега тянет на ласку еще сильнее, чем обычно.

— Олеж? - Сергей замирает. Олег, только вернувшийся с его задания, не раздеваясь, молча подходит к нему и прижимается, уложив голову на плечо. Этот жест говорит больше, чем любые слова — он ищет утешение и тепло. Сергей обнял мужчину за талию, прижимая его к себе. — Устал, хороший мой. Совсем тебя замучил.

Волков ничего не говорит. Только жмется близко-близко, потирается щекой о плечо, вдыхает родной запах. Пахнет домом. Пахнет покоем.

— Я сейчас что-нибудь приготовлю, - тихо говорит Олег, хотя даже от мысли о том, чтобы лишний раз пошевелиться, ему хочется застонать и свалиться прямо на пол. — Что хочешь?

— Чтобы ты пошел и отдохнул, - пальцами он зарывается в короткие и жесткие волосы на затылке, оттягивает их и почесывает, чувствуя, как мурашки пробегают по спине Волкова. — Я сейчас закажу нам поесть, а потом хорошенько о тебе позабочусь. Идет?

Олег находит в себе силы поднять голову и посмотреть Разумовскому в глаза. Родные и нежные. Чувствуя, как его руки, надежные, все еще гладят его. И на душе сразу становится легче.

— А массаж сделаешь? - спрашивает с надеждой.

— Конечно, - мягкими губами Сережа прижимается к уголки чужих губ. — Иди отдохни пока. Полистай видео с собачками, я отправил тебе несколько.

Заказ привозят быстро. Олег искренне радуется, что люди до такого додумались, ведь в такие утомительные дни это становится настоящим спасением. Сережа занимается подготовкой ужина: он накрывает стол и включает тихую музыку, создавая уютную атмосферу.

За едой Сережа не пытается его разговорить. Он говорит сам, много и обо всем, что придет в его безумную голову. И Волкову правда приятно его слушать, он не разбирает, о чем говорит ему Сережа, но он наслаждается звуком его голоса. Это успокаивает его и помогает забыть о напряжении.

— Родной, я ванну набрал, - Сережа убирает со стола, приводя все в порядок. — Хочешь принять ее вместе? Или мне дать тебе побыть одному?

— С тобой.

Сергей улыбается и тянет руку к Олегу. Они идут в ванную комнату вместе. Теплый свет создает приятную атмосферу. В ванной полно пены и Олег, сделав глубокий вдох, чувствует аромат лаванды.

Разумовский помогает Олегу снять одежду. Губами нежно прижимается к плечу на пару секунд, чувствуя, насколько напряженно чужое тело, сколько в нем усталости. Сережа быстро раздевается сам и первым забирается в ванну. Олег устраивается удобно, откинувшись назад, прижимаясь спиной к груди Сергея, укладывая голову ему него на плечо и позволяя себе закрыть глаза.

Сережа тихонько поглаживает его, отчего вода грозит перелиться через края. Каждое его движение наполнено заботой и нежностью. С каждым прикосновением напряжение уходило, оставляя только тепло и спокойствие. Олег не замечает сколько времени проходит.

— Олеж, я помою тебе голову?

Олег слабо мычит, давая согласие, чувствуя, как расслабление охватывает его все больше. Сережа осторожно массирует голову Олега, его пальцы мягко скользят по коже, снимая остатки напряжения. Каждый жест наполнен заботой и нежностью, и Олег, закрыв глаза, позволяет себе полностью расслабиться. Шампунь приятно пахнет, а теплота воды окутывает их как мягкое одеяло.

— Ты всегда знаешь, как сделать так, чтобы я расслабился, - сказал Олег тихо. — Спасибо…

— Это моя работа.

Разумовский смывает всю пену с их тел. Обтирает Олега мягким махровым полотенцем. Волкову кажется, что он сделан из ваты. Закончив, Сергей берет его за руку и ведет в спальню. Сережа укладывает Олега на кровать, животом на свежие простыни.

Олег удобно укладывает голову и прикрывает глаза. Он слышит, как Сережа достает что-то из тумбочки. А после вновь чувствует запах лаванды. Сережа аккуратно наклонился над Олегом, который лежал на животе, расслабленно вытянув руки вдоль тела. Он налил немного масла в ладони и растер его, чтобы согреть.

#сероволк

Никогда не указывай
мне ничего, я сделаю
ровно наоборот!

Да-да, конечно.
Закрой рот и
ешь кашу.

...хорошо...

#сероволк

Разумовский осоловело смотрит в потолок, приходя в себя, пока Олег избавляется от использованного презерватива и приносит ему стакан воды, который парень жадно выпивает, стоит только поднести его к пересохшим и покусанным губам.

— Не стоило, наверное, так, - Олег убирает со лба влажные, прилипшие к нему волосы ласково.

— Это было очень хорошо, - он мотает головой слабо, растягивая губы в ленивой улыбке.

Сережа тянет руки, чтобы схватить Олега, заставить лечь сверху, вдавив его в матрас всем своим весом. Но Волков не поддается, отодвигается чуть назад, берет одну из протянутых рук в свою, сжимает.

— Еда остывает, Сереж, - разочарованный стон тут же срывается с припухших губ. — К тому же, нас ждет ограбление.

Олег натягивает одежду, чувствуя на себе взгляд синих глаз.

— Конечно, мы можем все отменить, если ты хочешь...

— Еще чего? Провокатор, - фыркает Сережа и даже находит в себе силы закатить глаза. — Сейчас приду.

— Жду, - бросает Волков, выходя из комнаты.

— Сам сказал, что времени дофига, - ухмыляется Разумовский, хватая Олега за руки и притягивая его ближе к себе. — Или тебе этого мало?

— На один разок хватит, - руки по-хозяйски ложатся на талию, медленно сползают ниже, к бедрам.

Разумовский льнет к его губам, взявшись за широкие плечи. Пушистые ресницы, светлые на концах, подрагивают. Сережа тихо стонет в поцелуй, чувствуя, как чужие руки сжимают бледные ягодицы, разводят их, как большие грубые пальцы осторожно касаются колечка мышц.

— Хитрюга, - усмехается Волков, легко проталкивая внутрь сразу два пальца без усилия.

— Постарался, чтобы тебе не пришлось тратить лишнее время, - Сережа улыбается широко, показывая идеальные зубы.

Разумовский трется своим членом о ногу Волкова, пачкая его брюки предэякулятом, утыкается лицом в шею, вздыхая задушено. Олег пальцы вводит по самые костяшки, разводит их, ощупывая смазанные стенки, давя на простату, отчего Сережа в его руках вздрагивает и изгибается.

— Прекрати издеваться, я готов! - Разумовский дышит прерывисто.

Пропадают пальцы. И Сережу, растерявшегося на секунду, разворачивают на сто восемьдесят градусов и, надавив на лопатки, заставляют нагнуться. Разумовский опирается ладонями на кровать.

— Жди.

Время идет мучительно медленно. Та минута, которую Олег тратит на то, чтобы раздеться, сбросив свои вещи к Сережиным, и надеть презерватив, предусмотрительно оставленный на тумбочке, длится для Разумовского целую вечность.

Сергей вздрагивает, когда на ягодицы опускаются горячие ладони, а прямо между ними, притираясь к растянутому входу, член. Сережа облизывает пересохшие губы в предвкушении, покачивает призывно бедрами и бросает томный взгляд через плечо.

Он хочет сказать что-то едкое, пошутить, но вместо этого с губ слетает стон, громкий и протяжный. Волков входит сразу на всю длину, одним слитным движением. И снова замирает, давая Сережа привыкнуть. Олег нагибается к спине, его нежные губы целуют плечи, лопатки, выпирающие позвонки. Он ждет, когда Сережа привыкнет и расслабится, чтобы начать двигаться.

— Ну, чего ждем?

Сережа пытается посмотреть на него своими хитрыми, блестящими от возбуждения глазками, но волосы, падающие на лицо, лезущие в рот, мешают. Он мотает головой, пытаясь скинуть их, сдуть пряди от лица, но ничего не получается.

— Чертовы волосы, - фыркает Разумовский.

— Шикарные, - Олег бережно собирает длинные волосы, чтобы те не мешались парню.

— Вот возьму и обрежу, надоело, - насмешливую улыбку Олег не видит, как и Сережа не видит его суровый взгляд.

Разумовский шипит, когда его волосы наматывают на кулак и тянут за них, вынуждая прогнуться в пояснице, а после вскрикивает от резкого толчка. Волков держит волосы крепко и начинает двигаться быстро, размашисто, каждый раз выходя почти полностью и вгоняя член обратно по самое основание с пошлым шлепком кожи о кожу.

Сережа обхватывает себя ладонью, едва удерживаясь на одной руке, чтобы не упасть грудью на кровать. Водит кулаком по собственному члену в такт толчкам Олега. Разумовский жмурится и стискивает зубы, сквозь которые все равно вырываются стоны. Он весь дрожит. А ладонь Олега, лежащая на одной из его ягодиц, сжимает ее так сильно, что после Сережа точно сможет полюбоваться в отражении зеркала маленькими синяками, оставленными его пальцами. Он балансирует на тонкой грани боли и удовольствия.

— Олег... - Сережа скулит, сжимаясь на члене Волкова. Белесыми каплями пачкает покрывало на кровати и пол возле нее. Перед глазами радужные круги.

Олег, делая последние быстрые отрывистые толчки, оттягивает рыжие волосы, намотанные на кулак, особенно сильно. Сережа лишь выдыхает хрипло. Колени подкашиваются.

Волков выходит из разгоряченного тела осторожно, отпускает волосы, которые тут же рассыпаются по спине и плечам. Он укладывает Сергея на край кровати, потому что видит, что тот в любой момент готов свалиться на пол.

#сероволк nsfw
art: морс с клюквой

— Серый, ты идёшь? Я там приготовил... - распахнув дверь в спальню, Олег, ожидающий Разумовского уже минут десять на кухне, замирает и замолкает.

Сережа раскидал все свои вещи кровати, до этого сложенные в рюкзаке, который они общими усилиями кое-как застегнули, и скинул одежду вместе с нижним бельем, в которой был, на пол, оставшись голышом. Распущенные волосы, достающие почти до самой талии, очаровательно завились после душа. Рыжий шелк волос переливался на ярком солнечном свете, проникающем через большое незашторенное окно.

— Я не знаю, что надеть, - задумчиво тянет Разумовский, мотает головой, откидывая от лица мешающие локоны. — Что думаешь?

Сережа смотрит через плечо. Глаза блестят от задора, а на губах блядская, хитрая ухмылочка. Дело вовсе не в том, что он не знает, что надеть, - понимает Олег и улыбается этой мысли.

— А как же встреча с твоим... - Олег не успевает договорить, его обрывают порывистым поцелуем.

Он любит расчесывать их, смотреть как зубья гребня проходят сквозь густые локоны. Это не просто уход за волосами — это своего рода ритуал, в котором Олег выражает свою заботу и любовь. Он наслаждается каждым мгновением, когда может заплетать в них тонкие косички, аккуратно вплетая яркие резиночки.

Когда Сережа зовет его с собой в ванную и просит помыть ему голову, Олег с радостью соглашается. Он аккуратно массирует кожу головы Сережи, чувствуя, как расслабляется его партнер. В этот момент он наслаждается тем, как Сережа закрывает глаза от удовольствия, а на его лице появляется улыбка. Олег любит видеть, как ему хорошо — это наполняет его сердце теплом.

Олег никогда не дергал волосы Сережи, понимая, что такие действия могут причинить боль. Он ни в коем случае не хотел делать ему больно. Однако однажды, во время секса, он не удержался. В порыве страсти он аккуратно намотал копну рыжих волос на кулак. Он не собирался причинять боль — наоборот, он хотел сделать им еще приятней. Он тянул волосы, но очень осторожно, стараясь не навредить. Сережа, почувствовав это прикосновение, лишь слегка вздрогнул и в ответ выдал тихий вздох удовольствия.

Олег заметил, как в глазах Сережи заиграли искорки интереса и возбуждения. Это было новым опытом для обоих. Однако в тот же момент, когда Олег увидел в своей ладони несколько вырванных волосков, его охватила волна сожаления. Он никогда не хотел причинять боль Разумовскому, и это осознание внезапно охладило его пыл.

Сережа, почувствовав изменение в настроении Олега, мягко улыбнулся, но в глазах его читалось понимание. Они оба поняли, что этот эксперимент был не совсем удачным. Олег быстро отпустил волосы и с нежностью посмотрел на Сережу, словно извиняясь за свою неосторожность. В этот момент они поняли, что некоторые вещи лучше оставлять неизменными. После этого случая они больше никогда не возвращались к этой практике.

#сероволк

Я думаю о том, что Олег очень любит волосы Сережи. Каждый раз, когда есть возможность, его руки невольно тянутся мягким прядям, словно манящим к себе. Олег с нежностью перебирает волосы Сережи, ощущая шелк, который так приятно скользит под его ладонями.

Олеж, купи
мне киндер
сюрприз,
пожалуйста.

Тебе 35

Зачем? Мне и
одного хватит!

...Хорошо,
скоро приду.

#сероволк

Олег, хотя и тяжело вздыхает, видя, как Аня с радостью подходит к нему, чтобы закинуть пачку чипсов в тележку, не может отказать ей. Внутри него борются ответственность и желание сделать своих девочек счастливыми. Он помнит, как они Сережей в детстве не могли позволить себе такие мелочи.

— Папа, можно?

— Можно, - говорит он с улыбкой, но тут же добавляет. — Но ты пообедаешь сначала. Договорились?

Аня кивает, довольная тем, что ей удалось уговорить папу.

Сережа наблюдает за всем этим с улыбкой. "Разве можно устоять перед такими очаровательными манипуляциями?" — думает он про себя. Он рад тому, что теперь можно немного расслабиться и позволить себе пронести в дом всякие сладости и чипсы без страха столкнуться с суровым взглядом Олега. В конце концов, это всего лишь маленькие удовольствия. Девочки продолжают наполнять тележку: здесь и шоколадки, мармеладки, и соки с пестрыми упаковками.

Когда они подходят к кассе, Сережа и Олег переглядываются, Волков, усмехнувшись, спрашивает:

— В кого это у них, интересно?

Сережа невинно хлопает глазами и пожимает плечами пока девочки тихо хихикают.

***
Разумовский не может пройти мимо магазина игрушек, он обязательно заходит и покупает что-то для своих любимых дочек. Олег, хотя и понимает, что у девочек уже есть целая гора игрушек, не может устоять перед искренним желанием Сережи порадовать их.

— Сереж, может, достаточно? У девочек есть конструктор, его хватит, чтобы целый город построить, - говорит Олег, укладывая руку на плечо Сережи, который с восторгом рассматривает новый набор конструктора.

Разумовский смотрит на него до того жалобно, что у Олега сердце в груди екает. Он чувствует себя виноватым, будто забрал конфету у ребенка. Сережа хмурится, губы поджимает, но не отступает.

— Я просто хочу порадовать Аню с Динарой, - упирается он, впихивая в руки мужа набор конструктора. — Они заслуживают лучшего! Ты видел тех плюшевых лиса с волком? Пойдем купим! Уверен, им понравится!

Олег вздыхает, понимая, что у Сережи есть своя причина для этого порыва. Он ни за что не признается, что так закрывает собственный гештальт: у самого в детстве ничего не было и теперь он хочет, чтобы у их девочек было все, чтобы они радовались и ни в чем не нуждались. Эта мысль заставляет его еще больше сжаться внутри. Он знает, что Сережа просто стремится дать девочкам то, о чем сам когда-то мечтал.

— У них уже есть столько всего.

— Знаю, знаю! - он смотрит на Волкова своими большими печальными глазами. — Я просто хочу, чтобы они были счастливы.

Олег осторожно, ласково проводит своей ладонью по голове Разумовского, которую тот опустил, гладя. Олег знает, что это не просто каприз. Это его способ показать любовь и заботу о дочках.

— Я прекрасно тебя понимаю. Давай купим и лиса с волком, - говорит он с улыбкой. — Только вот мне уже кажется, что скоро для хранения игрушек придется выделить отдельную комнату.

Сережа улыбается в ответ. Они идут к кассе с полными руками новых игрушек. Олег чувствует легкость на душе. Он понимает, что делает правильный выбор не только для своих дочерей, но и для Сережи. Взгляд Сережи полон радости и удовлетворения, и это ощущение счастья передается Олегу.

#детсадббл #сероволк
art: lobotomized

Думаю о том, что Сережа с Олегом попросту не могут отказать своим дочкам в их маленьких хотелках.

Когда они входят в магазин, Динара и Аня, словно маленькие исследователи, начинают с восторгом осматривать полки. Глаза девочек горят от радости, и каждая новая яркая упаковка становится для них настоящей находкой. Динара всегда прекрасно знает чего хочет. Аня – тоже, её маленькие ручки сразу же тянутся к пачке чипсов.

Ты заслуживаешь
лучшей версии меня.

Да мне и эта
припизднутая
нравится.

#сероволк

#сероволк

Думаю об Олеге, который в лотках из-под химозной растворимой лапши, которую ест Сережа, выращивает рассаду.

С каждым днем Сережа шел на поправку. Мальчик, который совсем недавно выглядел таким хрупким и болезненным, теперь постепенно возвращался к жизни. Олег не мог нарадоваться тому, что мальчик начал кушать. Его щеки вновь начали приобретать здоровый румянец, а глаза, хотя и все еще были немного тусклыми, начали светиться надеждой.

Особенно Олегу нравилось наблюдать за тем, как Сережа расчесывает свои прекрасные рыжие волосы новым гребнем. Каждый раз, когда мальчик проводил им по своим локонам, Олег чувствовал, как в его сердце разгорается тепло. Сережа смотрелся прекрасно: его волосы блестели на солнце, а улыбка на лице становилась все шире.

Обернувшись через плечо, старший Волков кивает. Он и не сомневается, что мальчик справится с его поручением. И надеется, что после этой поездки станет хоть чуточку живее, будет больше походить на себя прежнего. Слишком уж он привязался к крепостному мальчишке. Даже велел никому к мальчонке не подходить, не трогать его, не обижать. Нужно ему развеяться.

Через пару часов мальчик, укутанные в теплые одежды, ходил по шумному, оживленному рынку, стараясь не отставать от управляющего, которому строго на строго приказали с Олега глаз не сводить и пригрозили выпороть, если с ним что-то случится. Яркое солнце освещало шумные улочки, торговцы громко кричали, призывая покупателей подойти и рассмотреть их товар. Волков, с любопытством глядя на все вокруг, шагал за управляющим, делающим покупки. В ушах звенело от шума, но Олегу нравилось.

Взгляд мальчика упал на один из деревянных прилавков, накрытый тканью. На красной ткани были аккуратно выложены различные изделия из дерева, вырезанные до того искусно, что каждое из них словно дышало жизнью. Он заметил изящные фигурки животных, резные шкатулки, ложки и тонкие подносы, но его внимание привлек резной гребень для волос.

Гребешок был светлого дерева, которое переливалось на солнце, словно покрытое золотистым налетом. На его поверхности были вырезаны тонкие узоры - завитки и цветочный мотивы. Каждый изгиб и каждое углубление были тщательно проработаны.

Олег осторожно протянул руку и провел подушечками пальцев по узорам. Мальчик не мог отвести от него взгляда. В его воображении возник образ Сережи, он представил, как этот гребень будет скользить по длинным рыжим волосам, распутывая их и придавая легкость и блеск. Он понял, что обязан купить его.

Ближе к вечеру, когда уже начинает темнеть, они возвращаются. Олег, скинув с себя теплую одежду, со всех ног несется наверх, спрятав в кармане брюк резной гребень.

Когда Олег, запыхавшийся от бега и раскрасневшийся от мороза, вошел в комнату, его сердце, до этого бьющееся волнительно, сжалось от боли. Сережа спал, метаясь в постели, замученный тревожным снами. Мальчик выглядел пугающе хрупким: щеки впали, а под глазами залегли темные тени. Олегу было тяжело это видеть, и, когда он подошел ближе, у него защипало глаза. Он не мог сдержать слез, которые неожиданно накатывали на него.

Волков осторожно погладил мальчика по волосам, стараясь разбудить его.

— Сережа? Сереженька? - его голос дрожал от волнения. Мальчик открыл глаза, они были пустыми и потускневшими, без интереса смотрели на него.

— Сереженька, - повторил юный граф, и в этот момент слезы потекли по его щекам.

Уронив голову на грудь Сережи, он всхлипывал шумно, не в силах сдержаться. Тонкие пальчики мальчика зарылись в его волосы, гладили и перебирали их бережно, словно стараясь успокоить.

— Не плачь, - прошептал Сережа сиплым и слабым голосом. — Что случилось?

— Ты... Я так боюсь за тебя! Сереженька, - Олег старается взять себя в руки, но страх взе крепче сжимает его сердце. — Мне жаль, что я не знаю, как тебя утешить. Мне так жаль! Прости меня...

— Ты ни в чем не виноват.

Волков немного успокоился. Он осторожно достал из кармана свой подарок и вложил его в руку мальчика.

— Мне показалось, что это сможет хоть чуть-чуть улучшить твое настроение.

— Спасибо, - шепнул Сережа, рассмотрев подарок, и в его глазах блеснули слезы.

Теперь настала его очередь плакать. Олег стирал бережно слезы с щек Сережи ладонями, гладил его волосы. А после забрался под одеяло к мальчику и прижал его к себе. Они лежали так долго, и на рубашке Олега осталось большое мокрое пятно от слез Сережи. Мальчик мелко трясся в его объятиях.

— Сережа?

— Мне лучше. Правда, лучше. Спасибо, - отозвался Сережа, прикрыв глаза. Он не спал, просто лежал в объятиях Олега, уткнувшись носом в его шею.

Он слабо трясет Сергея за плечо, надеясь того растормошить. Может, тогда он на него хотя бы посмотрит? Олег с усилием заставляет себя приподнять уголки губ в жалком подобии той улыбки, что была у него раньше.

— Сегодня такая хорошая погода, - Олег встает, подходит быстро к окну и распахивает плотные шторы, не пропускающие до этого дневной свет в комнату. Глаза от яркости режет. — Сережа, посмотри! Ночью свежий снег выпал. Пойдем снежную бабу лепить. Я возьму с кухни угольки для глаз. Пойдем?

Волков снова тормошит мальчика. Тот никак не реагирует.

— А знаешь, ты прав, там холодно. Лучше дома в тепле посидеть, - Олег замолкает не на долго. А затем говорит. — Я сегодня на уроке ничего не понял. Прости. Очень старался понять, но не понял. Может, ты смежешь помочь? Ты же такой умный! Сережа, поможешь мне с арифметикой? Пожалуйста. Сережа?

— Оставь же ты меня в покое наконец! Не хочу я никуда с тобой идти и делать ничего не хочу! — Олег вздрагивает от неожиданности. Сережа кричит. И извиняться за свою грубость не собирается. Любой другой уже бы приказал его наказать, но Волков лишь поджимает губы и даже радуется, ведь впервые за ужасно долгий промежуток времени Сережа заговорил.

Пусть мальчик все так же лежит лицом к стене, на Олега, на печальном лице которого появилась тень улыбки, даже не смотрит, но юному графу и этого малого, его голоса, достаточно, чтобы хоть немного полегчало. Мальчик гладит его по спине осторожно, не желая разозлить, но желая приласкать и пожалеть.

— Извини, - тихо шепчет. — Я тебя оставлю в покое... Сереженька.

Олег прячется от чужих глаз под столом в трапезной. Белые скатерти достают почти до пола. Если намеренно не искать и не приглядываться, то его и не найти в этом укрытии. Олег обнимает колени, подтянутые к груди, уложив на них подбородок. Думает, перебирая в голове всевозможные варианты того, как вытащить Сережу из постели, накормить его или хотя бы разговорить. Только вот вариантов не так много, их практически нет.

В комнату кто-то заходит. Младшего Волкова из мыслей вырывают тяжелые шаги, которые он тут же узнает, приближающиеся к нему. Мальчик, затаив дыхание, ждет. Скатерть аккуратно приподнимают, а взрослый, присев на корточки, заглядывает под стол, смотрит на него с усмешкой.

— И давно ты здесь сидишь? - отец совсем не злится, его темные глаза весело поблескивают, он слегка щерится, отчего в их уголках появляются сеточки морщинок. — Я тебе ищу, а ты здесь сидишь, совсем как маленький.

— Извини. Я хотел побыть наедине с собой и подумать.

— Опять ты о своем Сергее думаешь, - качает головой. Мужчина жестом призывает его вылезти из-под стола и сам встает, опустив скатерть. — У меня для тебя поручение.

Олег не заставляет себя долго ждать: он быстро вылезает из-под стола, поправляет одежду, чтобы, не дай Боже, матушка не увидела его, такого помятого. Отцовская ладонь треплет волосы, взлохмачивая их, что матери уж точно не понравится, но от этого жеста на душе у Олега становится чуточку лучше и он позволяет себе приподнять уголок губ, глядя на отца.

— Поедешь вместе с управляющим на рынок, - сообщает старший Волков серьезно. — Проконтролируешь все, понял?

— Я? - Олег от удивление приоткрывает рот, не зная, что сказать, смотрит на отца большими глазами, которыми хлопает растерянно. — Но ведь он и сам справляется. Зачем я?

— Это мое решение. Не перечь, - его слова не звучат грубо или зло, хотя мужчина хмурится и притворно-строго трясет перед Олегом оттопыренным указательным пальцем. — Поедешь и проследишь. Я на тебя рассчитываю. И вот еще.

Мужчина наклоняется и берет маленькую мальчишескую ладонь в свою, грубую и гигантскую. На середину ладошки, звякнув, опустились две монеты, два рубля, холодящие кожу.

— Купи себе что-нибудь, - Олег кивает, растерявшись. А мужчина посмеивается, уже собираясь уйти.

— Спасибо! - Олег сжимает деньги в кулаке. — Обещаю, внимательно следить буду!

Вот оно. Наконец-то! Думал Олег, поднимаясь по лестнице с тарелкой в руках. Он надеялся, что каши, оставленной им утром, не будет, что останется лишь пустая тарелка и Сережа, проголодавшийся, очень благодарный ему за то, что мальчик принес ему ужин. Губы Волкова растянулись в широкой улыбке, в предвкушении он замер у двери, чтобы сделать глубокий вдох. И после этого шагнул внутрь.

Мечты, преследовавшие Олега весь день, не имели ничего общего с реальностью. В комнате был полумрак. Тарелка с кашей, холодной и уже не выглядящей аппетитно, по-прежнему стояла на стуле возле кровати. А на постели, все так де свернувшись калачиком, лежал его Сережа. Сережа, который, похоже, даже не заметил его появления. Или же намеренно проигнорировал.

— Сережа? - улыбка медленно сошла с его лица: уголки губ поползли вниз, словно снеговик, растаявший под теплыми лучами солнца.

Олег заменил тарелку, переставив кашу на письменный стол. Мальчик зажег свечи, теплый свет которых наполнил комнату, разогнав темноту. Под одеялом тихо зашевелились. Но в тишине это было невозможно не услышать.

— Сережа? - ладонь осторожно легла на чужое плечо, накрытое тяжелым одеялом. И снова на него не реагируют, глаза щипать начинает, а в носу неприятно покалывает. Он переходит на шепот, надеясь, что хоть так не будет слышно, как дрожит голос. — Я волнуюсь за тебя. Ты весь день ничего не ел. Я принес тебе ужин. Поешь, пожалуйста... Сережа? А еще я внимательно слушал учителя сегодня, все-все понял. И тебе могу объяснить, чтобы ты не отставал! Здорово, да? Буду помогать тебе с учебой. Сережа? Я скучал по тебе...

Олег чувствовал, как бессилие давит на него. Он не знал, что делать, а за помощью обратиться было не к кому. Да и кто согласится помочь какому-то крепостному мальчишке? Волков гладил мальчика по спине, кусая щеки изнутри, чтобы не разрыдаться. Не здесь, не при нем. Сереже и так тяжело, ему ни к чему еще и слезы Олега. Он должен оставаться сильным ради него.

— Может, ты съешь хотя бы пару ложечек? Думаю, это может помочь тебе чувствовать себя лучше. Пожалуйста?

Рука сама тянется. Олег гладит мальчика по спине поверх одеяла в тишине. Он не знает слов, которые могли бы помочь. Волков сидит так до тех пор, пока свечи не догорают до конца, пока комната не наполняется темнотой, в которой не видно его собственных слез, скатившихся по щекам и исчезнувших, впитавшись быстро в ткань одежды.

Олег последний раз проводит ладонью по чужой спине. Мальчик тихо, не скрипнув ни одной половицей, словно его ноги вовсе не касались пола, подошел к двери, собираясь уйти к себе. Он не выдержит нахождения здесь. Слишком сильно бессилие и отчаянье, Сережино и собственное, давят на него. И кажется, будто его сил недостаточно, чтобы помочь. Кажется, он сам не может вынести Сережиной печали.

— Спокойной ночи, - шепчет, надавливая на ручку. Он задерживается на секунду прежде, чем выйти, надеясь услышать тоненький голос, желающий и ему спокойной ночи в ответ. Но, конечно, слышит в ответ лишь тишину.

Так идет день за днем. Невыносимо. Олегу просто невыносимо. Невыносимо видеть Сережу, его солнечного Сережу, таким мрачным и разбитым, посеревшим и, кажется, совсем не понимающим, что происходит вокруг него. Невыносимо сидеть с ним в комнате, кажется, пропитавшейся его слезами, рыданиями. Олегу физически больно. Никто его не ударил, он не упал, но отчего-то все равно болит. Отчего-то внутри тяжело настолько, что трудно дышать.

Угасает не только Сережа, но и Олег. Жизнерадостный и активный мальчик сереет вместе со своим другом. Олег хорошо ест, спит ночью, исправно сидит на уроках, слушая учителя, общается с родителями. Но, словно, не живет. Мальчик перестает улыбаться, вместо этого он постоянно думает. Постоянно думает о Сереже, которому не знает, как помочь.

— Сережа? Привет, - Олег, как обычно, заходит в комнату мальчика, завернувшегося в одеяло. Садится осторожно на краешек кровати. — Пойдем гулять?

— Прости, что долго. Отец заставил позавтракать с ними, - Олег мнется у постели с тарелкой в руках. — Сереж, открой глаза, пожалуйста. Ненадолго. Я принес тебе поесть.

Сережа его игнорирует. Волков бережно убирает волосы от лица мальчика, приспускает одеяло осторожно. Но тот никак на это не реагирует. Будто спит.

— Сережа? - Олег треплет его за плечо, только тепепь мальчик открывает глаза. Смотрит все так же. В его глазах пусто. Олега это очень пугает, но он не подает вида. Один из них должен оставаться сильным. — Тебе нужно поесть. Сядь, пожалуйста. Каша очень вкусная! Тебе точно понравится.

— Я не хочу, - Волков не сразу понимает, что слова, скрипучие и тихие, сорвались с искусанных в мясо губ Сережи, сразу же завернувшегося обратно в одеяло и отвернувшегося лицом к стене.

— Нужно. Сережа, тебе нужны силы! - Волков потряхивает его снова, но мальчик больше никак не отзывается. — Сережа, а учеба? Скоро урок. Разве ты не пойдешь? Сережа?

Волкову кажется, что он сейчас расплачется. Вместо этого он перетащил стул к кровати мальчика, скрипя его ножками по полу. Олег ставит тарелку с теплой кашей на него.

— Сережа, я пойду на урок. Каша стоит тут, поэтому, если все же захочешь, поешь, хорошо? - у Олега дрожит голос, мелко трясутся руки. Видеть солнечного Сережу в таком состоянии просто невыносимо. На душе кошки скребутся.

Олегу неспокойно. Все его мысли заняты Сережей, маленьким и разбитым, лежащим сейчас в одиночестве на своей кровати. Его опухшие и покрасневшие от слез глазки, осунувшееся всего за ночь лицо, потерявшее свой очаровательный румянец. Его Сережа должен улыбаться, веселиться и учиться вместе с ним, он не должен плакать, свернувшись в клубок. Но Волков не знает, как ему помочь, за что винит себя.

— Олег Давидович, вы снова меня не слушаете? - голос старого учителя заставляет его вернуться из собственных тревожных мыслей. Олег хлопает глазами растерянно. — Это сложная тема, вы должны слушать, чтобы все понять. И где Сергей?

Олег опускает глаза на чистый лист, на котором он так и не написал за весь урок ни единой буквы или цифры. Перо в руках задрожало.

— Сергей неважно себя чувствует.

— Вот как. Тогда вам, тем более, следует слушать меня внимательно, чтобы объяснить ему эту тему самостоятельно, - учитель смотрит на мальчика с хитрецой. Он понимает, что Олег сделает все, что угодно, если это касается его приятеля. Даже начнет прилежно учиться и слушать его.

— Да... Да, Сереже, однозначно, придется нагонять пропущенное. Я должен ему помочь! - мальчик кивает себе под нос, сжимает перо крепче, готовый писать. — Давайте продолжим, я буду слушать. Правда.

Волков и вправду слушает внимательно, записывает все, что говорит старый учитель, стараясь вникнуть. Ненадолго ему даже удается забыть о своих переживаниях. В голове мелькают мысли о том, как он будет пересказывать все, что узнал на уроках, Сереже, чтобы тот мог усвоить пропущенный материал. Он надеется, что мальчик действительно, когда он вернется, будет чувствовать себя лучше, что они поговорят, что он Олегу улыбнется. Он ведь так скучает.

Олег хотел сорваться прямо к Сереже сразу после уроков. Но вместо этого сидел, нервно елозя и все время поглядывая на часы, вместе с матерью и ее подругами, пришедшими в гости, перед которыми мать хвасталась им. Время шло мучительно долго, медленное движение стрелок казалось Олегу пыткой. Голоса и смех матери и ее подруг звучали жужжанием в его ушах, все это давило на него. Мальчик нервно постукивал пальцами по своим коленкам и кусал щеки изнутри.

Но и после того, как это закончилось, его не отпустили. Олег чувствовал, как его распирает от нетерпения бегом подняться по лестнице, ворваться в комнату без стука, забраться в чужую кровать и наконец-то обнять Сережу, который, непременно, должен был почувствовать себя лучше. Он мечтал об этом. А потому, желая увидеть свою мечту в реальности, торопливо, не слушая замечаний родителей, заталкивал в себя еду, едва успевая пережевывать и проглатывать ее.

Мальчик бежит, перескакивая через несколько ступенек, вниз, рукой держась за перила. Едва не налетает на кого-то, успевшего отскочить и громко охнуть вслед Олегу.

Мягкий утренний свет пробивается сквозь большие окна, обрамленные тяжелыми бархатными шторами, наполняет комнату уютом. Он играет на поверхности дубового стола, стоящего в центре комнаты, накрытого белоснежной скатертью, на которой аккуратно расставлены тарелки с изящными рисунками и блестящие серебряные приборы.

На стенах висят портреты предков, их строгие взгляды словно следят за каждым движение присутствующих. Олег проносится мимо, даже не взглянув в их сторону. Голоса родителей и их смех стихают, они оборачиваются на сына.

Олег не садится за стол, он тянется за своей тарелкой с кашей и ложке, чтобы взять ее. Пахнет она замечательно, в середине желтой лужицей расплылся кусочек масла. У Олега жалобно урчит живот, но он это игнорирует, как и недоуменный взгляд обоих родителей. Мальчик собирается уже побежать обратно, к Сереже. Но строгий голос отца пригвождает его ноги к полу.

— Что происходит? Ты не хочешь поздороваться?

Младший Волков оборачивается, держа в руках тарелку. Он смотрит прямо на отца. Не пристыженно, нет, он смотрит решительно.

— Доброе утро. Простите, что так влетел, ничего не сказав. Но я иду к Сереже и не смогу позавтракать с вами, - Олег ждет, что же скажет ему отец, поджавший слегка губы.

— Ты можешь позавтракать, а затем пойти. Садись за стол. Никуда Сергей, я уверен, за это время не денется.

— Я несу кашу ему, - Олег мотает головой, упрямо стоя на своем.

— Еще что? Крепостного с хозяйского стола кормить? Олег, сядь сейчас же! - от слов матери все у Олега внутри закипело. Он же не какому-то крепостному, он же Сереже, своему Сереже. Волков делает шаг назад, отступая от стола.

Мальчик чувствует гнев матери, нависший над ним черной тучей. В комнате будто заканчивается воздух. Нужно бежать, думает Олег. Но отец все еще смотрит и ноги от этого, кажется, весят не одну тонну. Их просто невозможно оторвать от пола, невозможно убежать.

— Олег, садись за стол, - голос мужчины непривычно мягкий, он успокаивающе накрывает руку жены своей, чуть сжимая. Олег теряется на секунду. — Садись. Позавтракай с нами.

— Сережа...

— Я прикажу подать порцию и для Сергея, - Волков переводит взгляд с сына на стул, на котором обычно тот сидел каждое утро, намекая мальчику, чтобы тот занял его. — Когда он придет?

— Он... Неважно чувствует себя сегодня, - Олег прикусывает щеку изнутри, чувствуя, как глаза неприятно щиплет.

— Так вот в чем дело, - Олег слышит усмешку матери, сжимает кулаки, пытаясь успокоиться, ему это удается. — Садись, все остывает.

Олег торопливо впихивает в себя свой завтрак, ложку за ложкой. Он спешит, чтобы поскорее вернуться к Сереже, чтобы успеть до того, как каша, предназначенная для него, остынет. Мальчик не чувствует, как горячий чай обжигает его язык и горло, он выпивает его быстро, большими глотками. Он соскакивает со стула, чуть не опрокинув его, берет тарелку и, не обернувшись, кричит родителям:

— Спасибо за еду!

Женщина недовольно закатывает глаза, отложив приборы. Мужчина же усмехается, не отрываясь от еды, будто ничего такого не случилось.

— Этот мальчишка плохо влияет на него! Разве ты не видишь? Не нужно было оставлять его!

— По-моему, все наоборот: общение с Сергеем пошло Олегу на пользу. Не сердись, душа моя. Посмотри, Олег стал куда ответственней, ведь теперь отвечает не только за себя, взялся за голову. Он начал учиться! - Волков отпивает чай из фарфоровой чашки, смотрящейся так неправильно, неестественно в его больших, грубых руках. — Я хотел подарить ему щенка, но от Сергея проку отказалось куда больше. Остается надеяться, что Олегу нескоро наскучит водиться с этим мальчишкой.

Олег, убежавший, уже не слышит их разговора. Он со скоростью пули поднимается по лестнице. У двери останавливается, чтобы сделать глубокий вдох и попытаться улыбнуться. Сережа на кровати лежит все также, он не изменил позу, не подтянул одеяло повыше, возможно, даже глаз с тех пор, как Олег ушел, так и не открывал.

— Уйди! Иди прочь! - Олег вздрагивает от неожиданности. Сережа никогда еще не кричал на него по-настоящему. И никогда не смотрел на него так зло. Никогда не отпихивал от себя. — Уходи! Оставь меня в покое!

Мальчик теряется. Как ему поступить? Он не хочет оставлять Сережу одного, он хочет обнять его, утешая, утереть ему слезы. Но ведь мальчик требует, чтобы он ушел. Олег замирает, не зная, что же делать.

— Сережа...

— Уходи! - Сережа швыряет в него подушкой, та прилетает ему в грудь. — Оставь меня одного!

Волков подбирает подушку, упавшую на пол, и кладет ее на место. Сережа дергается, вырывается, пока он укладывает его и накрывает одеялом, кричит, злясь на него. Но Олег все равно бережно гладит его по волосам, подтыкает одеяло и говорит спокойно, хотя самому ему тоже тяжело.

— Я оставлю тебя, не кричи. Сережа, послушай, мне очень жаль, и я хотел бы остаться с собой, но если тебе будет лучше без меня... Я дам тебе побыть одному.

Сережа натягивает одеяло повыше и закрывает глаза, под которыми закипают горячие слезы, катящиеся по щекам, впитывающиеся прямо в подушку. Олег напоследок проводит ладонью по мягким рыжим волосам мальчика и тихо выходит из комнаты, закрыв за собой дверь.

Стоя под дверью, он слышит Сережины рыдания. И очень злится на себя за то, что не может забрать чужую боль себе. Хотя бы ее часть, чтобы Сереже стало полегче, чтобы он не сворачивался в клубок, дрожа от рыданий, захлебываясь слезами.

Олег сидит под дверью почти до самого утра, до того момента, пока из комнаты до его ушей не престают доноситься какие-либо звуки. Мальчик чувствует себя выжатым, как половая тряпка, но упорно держится, не засыпая. Он тихонько заглядывает в комнату через щель, чтобы убедиться в том, что Сережа наконец-то уснул, прежде чем уйти к себе.

Утром, когда его, поспавшего несколько часов, будят, чтобы позвать на завтрак, сонный Олег теряется. Где Сережа? Мальчик привык, что первым, кого он видел утром, только открыв глаза, был он, растрепанный, еще заспанный, но пришедший разбудить и его тоже. Этим утром разбудил его не Сережа, а одна из нянек.

— Олег Давидович, вставать пора.

Сережа. Думает про себя Олег, выползая из-под одеяла. Как жаль, что это был не сон.

Мальчик умывается и переодевается, отказавшись от помощи взрослых. Им стоило бы уже принять, что он не маленький и может справиться со всем сам. В голове он прокручивает тяжелые, мрачные мысли, заставляющие его хмурится, отчего на лбу появились морщинки. Волков, едва поднимая ноги, плетется в столовую, где его ждут родители, но останавливается возле двери, у которой просидел почти всю ночь. Олег нерешительно надавливает на ручку и заходит внутрь.

В комнате тихо. Будто и нет в ней никого. Но Олег-то видит, что Сережа все еще лежит под одеялом, свернувшись в клубок. Хотя обычно в это время мальчик уже был собран и готов к новому дню. Сегодня все так неправильно, думает Олег, маленькими шагами приближаясь к кровати.

— Сережа? - его шепот кажется ужасно громким в тишине комнаты. Волков нерешительно стягивает одело, и вздрагивает от неожиданности, потому что в него тут же впивается взгляд посеревших, опухших за ночь глаз, под которыми залегли синяки. — Сер... Я думал, ты спишь. Пойдем завтракать?

Мальчик молчит, будто язык проглотил. Только смотрит. Не зло, не напугано, не печально. Никак. Словно сквозь Олега, совершенно его не замечая. И от этого юному графу становится не по себе, мурашки бегут вдоль позвоночника. Он не привык видеть Сережу таким. Он привык к солнечному мальчику, к его сверкающим глазам и веселому мелодичному смеху, к его улыбке. А сейчас он лежал, и Олегу несмотря на то, что грудь от дыхания поднималась и опускалось, казалось, будто он неживой.

— Сережа..? - голос дрогнул предательски, Олегу от накатившего страха захотелось заскулить. — Сережа, ты голодный? Не выспался, да? Хочешь, я тебе сюда поесть принесу? Хочешь? Сережа?

Мальчик закрыл глаза. И Олег понял, что говорить с ним он не хочет.

— Я принесу... - Волков поправляет одеяло и робко проводит ладонью по лохматым волосам мальчика.

— Поговори со мной... Я так скучаю, - Волков забирается к Сереже, залезает под одеяло, укладывает ладонь между лопаток. — Сережа?

Мальчик молчит, и Олег думает уже, что тот действительно заснул. Но Сережа начинает дрожать.

— Моя мама болеет, - признается наконец мальчик. — Мне жаль, что из-за этого я не могу проводить время с тобой, но мне очень важно быть с ней. Понимаешь?

— Да. Да, понимаю. Прости, - Волков подползает ближе, а Сережа переворачивается. Они оказываются лицом к лицу. — Все будет хорошо. Она поправится и все встанет на круги своя. Не бойся.

Олег гладит мокрые щеки ладонями, стирая с них слезы. А Сережа пытается прекратить свои судорожные рыдания, но ничего у него не получается. Он слишком устал.

— Тш-ш, все наладится, - ему бы очень хотелось избавить Сережу от переживаний, только бы мальчик успокоился, только бы снова хорошо ел и спал, играл с ним беззаботно после уроков. Но он так, к сожалению, не может. — Сережа, позаботься и о себе. Пожалуйста. Ты же совсем замучался. Не спишь и не ешь. Тебе нужны силы.

Сергей кивает слабо. И Олегу даже этого достаточно, чтобы стало легче. Он пообещал, а значит, действительно сделает то, о чем его Олег просил, ведь Сережа его никогда не обманывает. Все будет хорошо, все наладится, думает про себя Олег.

Сережа успокаивается. Усталость берет свое. Покрасневшие заплаканные глаза слипаются. Он все еще судорожно вздыхает, но дыхание выравнивается постепенно. Олег обнимает его, гладя по спине до тех пор, пока не засыпает сам.

Время идет. День за днем. Сережа с каждым днем все мрачнее. И это нормально, говорит себе Олег, ему тяжело, он такой маленький, а на нем столько ответственности. Волков переживает, но ему становится чуть легче, ведь он видит, что Сережа ест и на уроках его не так сильно клонит в сон, как раньше.

Олег искренне верит, что все будет хорошо. Но этого не случается.

Просто в одну ночь он просыпается от шума, от криков взрослых, их шагов. Олег не понимает ничего, он, еще сонный, вылезает из постели и плетется к взрослым, устроившим шумиху посреди ночи, чтобы понять, что же случилось. Все, разбуженные, как и он сам, ужасно недовольны.

— От этого мальчишки одни проблемы!

Эти слова приводят Олега в чувства, заставляют сбросить с себя остатки сна. За общим шумом и недовольным гомоном он не сразу услышал плач и скулеж того, кто перебудил весь дом. Его Сережа.

Олег, протискиваясь через взрослых, оказывается возле мальчика, свалившегося на пол. Он только вернулся из деревни, в которую бегал по ночам. Замерзший, раскрасневшийся, зареванный. Разбитый. Олег сразу понимает, что случилось, ему не нужно ничего вытягивать из Сережи. Нужно только его увести, нужно успокоить, утешить, спрятать. Защитить.

— Нет, это никуда не годится! Наглость! Требую его наказать! - недовольный голос матери, злые слова вызывают в Олеге гнев.

— Он мой! Только попробуйте тронуть!

Волков сам не понимает, как поднимает Сережу на ноги, как тащит мальчика, едва сохраняющего вертикальное положение, захлебывающегося слезами, в его комнату, бросая на взрослых злые взгляды, от которых у многих мурашки бегут по коже.

Олегу удается посадить мальчика на кровать. Тот сгибается пополам, руками вцепившись в волосы, лицом ткнувшись в свои колени. Волков чувствует, как его самого трясет от страха, от волнения, но он старается сделать хоть что-то, чтобы успокоить Сережу, чтобы его утешить. Мальчик подвывает, а у Олега внутри все сжимается, от боли, от страха, от того, что он бессилен. Он может лишь гладить Сережу по спине, шепча бессвязно какой-то бред, не способный сейчас помочь, который Сережа не слышит.

— Сережа? Сережа, - Волков прикладывает немало усилий, чтобы Сережу разогнуть, заставить посмотреть на себя. Он весь опух и покраснел от слез. — Сережа...

И что говорить? Олег не знает. Такому его на уроках не учили.

— Мне очень жаль... - Олег убирает волосы от зареванного лица аккуратно. — Я с...

#сероволк!AU с графом Олегом и #крепостным Сережей.
— пятая часть —

Время идет. Наступает зима. А Сережа - временное увлечение Олега, так и не проходит. Волков все так же ходит за мальчиком всюду хвостиком. Сережа совмещает учебу, работу по дому и время с Олегом. Последний искренни удивляется и восхищается тем, что Сережа успевает все.

И все было бы хорошо, но Сережа начал меняться. Олег замечает это не сразу. Просто мальчик становится рассеянеым и на уроках не может сосредоточиться на том, что говорит учитель, часто начинает переспрашивать Олега, что он сказал, ведь, задумавшись, пропустил все мимо ушей. Сережа начинает пропадать где-то, почти не уделяя ему, Олегу, привыкшему к его присутствию рядом, время. У Сережи вид усталый, измучанный, он почти не ест. Вот тогда-то Волков понимает, что что-то не так.

Тихо скрипит дверь. В ночной тишине слышно каждый шорох. Олег осторожно проскальзывает в комнату, аккуратно прикрывая дверь за собой. Мальчик подбирается к кровати, не наступив ни на одну скрипучую половицу.

— Сережа? - Олег в темноте пытается нашарить на кровати небольшое тощее тельце, накрытое одеялом, но под руками лишь ровная, застеленная перина, на которой точно никого нет. Сердце ухнуло в пятки. — Сережа?..

Волкова в панике сдернул одеяло с кровати, будто от этого Сережа бы появился в своей постели. Мальчик напуганно замер и прислушался, не идет ли кто-то, разбуженный им. Ему нельзя паниковать сейчас, нельзя разводить шум. Сережа же наверняка вот-вот вернутся. Олег зря разводит панику. Так утешал себя мальчик.

Олег сидел в непроглядной темноте, слушая как за окном завывает сильный ветер, заставляющий стекла в оконных рамах дребезжать, а мурашки берать вдоль позвоночника. Он не знал, сколько просидел на краю кровати, дожидаясь возвращения мальчика. Глаза начали привыкать к темноте, он мог разлечить силуэты мебели, а сердце в груди билось как бешенное, так сильно, что могло бы пробить костяную клетку и выпасть на ружу, перепачкав кровью белые простыни.

— Где ты? Вернись, пожалуйста, - Олег заворачивается в одеяло, подтянув колени к груди, и утыкается носом в подушку, впитавшую в себя запах Сережиных волос.

Волков перебирает в голове самые разные варианты того, что может происходить. Мальчик сжимает простыни и хмурится от мысли о том, что Сереже кто-то понравился и теперь он бегает к ней, даже по ночам, совсем забыв про Олега. И даже усмехается себе под нос от того, что представил, будто его Сережа колдун, сбегающий в лес по ночам, чтобы совершать магические обряды. Все это, конечно, глупость.

Юному графу удается задремать ближе к утру. Но его сон нарушает скрип двери и тихие, робкие крадущиеся шаги. Олег тут же подскакивает на постели, смотрит в темнату и тут же, чуть не свалившись, спускается с кровати и в пару шагов оказывается возле того, кто вошел в комнату. Он налетает на Сережу. Замерзшего и всхлипывающего. Олег неосознанно прижимает его к себе крепко-крепко, будто пытаясь слиться в одно целое.

— Олег? - Сережа, сдавленный в объятиях, пищит, холодным носом утыкаясь в его плечо.

— Сережа, - голос у Олга дрожит, он гладит мальчика по спине и волосам. — Замерз весь, Господи. Где же ты был? Я потерял тебя! Я так испугался! Сережа.

— Чего испугался? Все же хорошо, - Сергей говорит мягко, похлопывает мальчика пару раз по спине, успокаивая. — Я так устал, пусти меня лечь спать.

Олег отпускает неохотно. Сережа едва не падает от усталости. Не переодеваясь, мальчик залазит в нагретую Олегом постель, отвернувшись лицом к стенке и натянув одеяло повыше.

— Давай поговорим, - Волков не может больше тянуть, ему необходимо знать что происходит с его другом. — Сережа, что происходит? Где ты постоянно пропадаешь? Даже ночью! Почему не ешь? Почему выглядишь таким замучанным? Тебя кто-то обижает? Ты только скажи кто, я...

Олег бы за этого мальчика кого угодно своими руками порвал. Может, это слишком громкое заявление для ребенка, но он правда был готов на все.

— Я так ужасно хочу спать. Может быть, позже поговорим?

Олег, почему
ты голый?
Ну, эм...
Мне нечего
надеть...
...Разумовский,
выходи из шкафа
и подай Олегу
одежду.

#сероволк #лерамакарова

Олег не разбирает кого бьет. Он не предупреждает, не пытается решить все мирно. Не тогда, когда его Сережу уже обидели. Волков слышит Сережу, просящего прекратить, его напуганные крики, а после, когда все обидчики разбегаются, назвав его бешенным и псиной Разумовского, чувствует прохладные ладошки Сережи на своих щеках. Мальчик смотрит заплаканными глазами на него взволнованно, виновато.

— Здорово я их, - он отстраняется, пусть и не хочется лишаться ощущения его прикосновений, утирает кровь, текущую из носа, рукавом. — Круто же, да? Придурки, надеюсь...

— Дурак! - Сережа его обнимает порывисто, всхлипывает в плечо. — Опять подрал, глупый. Тебе же больно.

— Вовсе нет. Главное, что от тебя отстали, - Олег прикрывает глаза, ладонью робко поглаживая друга по спине, чувствуя, что тот рыдает. — Все закончилось, не плачь.

— Я не хотел так, - вдруг его тело словно прошибло током, мальчик тут же отскочил и принялся озираться по сторонам.

Олег ничего не понимает. А Сережа уже отходит в сторону, подходит к какому-то белому испачкавшемуся комку на земле и подбирает его. Начинает плакать еще сильнее.

— Серый? - Олег смотрит на то, что у мальчика в руках и понимает, что это игрушка. Собака. — Это...

— Я хотел тебе подарить. Завтра. А они меня поймал и отобрали ее. Испортили! Прости! Прости, пожалуйста!

Олега распирает изнутри. В груди горячо, аж печет, и очень-очень хорошо. Так волнительно и спокойно одновременно. Кажется, он вот-вот взорвется от переполняющих его чувств. Задохнется от острой нежности к этому чудесному мальчику.

— Спасибо, - наконец лепечет он, забирая игрушечную собаку из дрожащих рук. — Ты потрясающий, Сережа. И подарок твой замечательный.

— Он же испорчен...

— Ее всего лишь испачкали. Я постираю, и он будет как новенький, да? - Волков треплет пса, как настоящего, между ушами.

Сережа потихоньку успокаивается пока Олег, взяв за руку, ведет его в их комнату. Как от души отлегло. Разумовский все еще шмыгает носом, а глаза у него припухли от слез, но он улыбается, видя, что Олег действительно рад его подарку, а не просто пытался его утешить.

— Ты у меня самый лучший в мире, знаешь? - шепчет ночью, лежа в постели, Олег. Он знает, что Сережа тоже пока не спит. Но не знает, что от его слов мальчик весь покраснел и заулыбался широко и счастливо.

Плюшевый щенок, постиранный Олегом и пахнущий теперь детским мылом, висит на батарее. К утру он высохнет. А Олег будет хранить его еще долгие годы. Когда им обоим стукнет под сорок, Олег уже не будет, как в детстве, укладывать игрушку возле своей подушки на ночь, но она будет занимать самое видное место на полочке в их спальне. Глядя на потрепавшегося за долгие годы щенка, Олег будет каждый раз улыбаться, вспоминая день, когда Сережа ему его подарил, чувствуя, как грудь изнутри распирает от нежности.

— Олег? - Сережа аккуратно садится на самый край кровати Олега, спрятавшегося под одеяло и повернувшегося лицом к стене, трогать его не решается.

— Что такое, Сереж? - Олег поворачивается к нему, глаза у него покрасневшие. Это наблюдение приводит Сережу в шок, он еще ни разу не видел, чтобы Олег, сильный и смелый, плакал.

— Ты такой грустный весь день... Я могу тебе помочь? - Разумовский готов на все, даже стащить шоколадку из воспитательской, только бы Олег не грустил, только бы снова ему улыбался.

— Подари мне собаку, - Волков это шепчет, тут же почти полностью прячется обратно под одеяло, только глаза, заблестевшие от выступившей на них влаги, выглядывали. — Я так устал сегодня, лягу спать, хорошо?

Было очевидно, что Олег не готов говорить с ним дальше, так что Сереже оставалось лишь отступить. Зато теперь он точно знал, что дарить другу на день рождения. Собаку. Настоящую, он спрашивал, было нельзя. Нарисованную как вариант он даже не рассматривал. А вот плюшевую, увиденную в магазине неподалеку от приюта, мимо которого проходил после школы, — да. Это был отличный вариант!

Но плечи Сережи поникли, когда он увидел цену на плюшевую игрушку, что смотрела на него своими блестящими пластмассовыми глазками. И Сережа тут же представил, как бы посмотрел на нее Олег, как бы обрадовался, как бы его, Сережу, поблагодарил и, быть может, даже обнял. Он был бы счастлив... Но в кармане Сережи было несколько монеток и пуговка, чего явно не хватало для того, чтобы купить собаку.

Для того, чтобы устроиться на работу, он был слишком мал. Но уже тогда Разумовский был гением, способным придумать, как же ему заработать.

Навыки, приобретенные на кружке по рукоделию, на который он долгое время ходил, игнорируя всех тех, кто задирал его за это, называя девчонкой. Бисер, который отдала ему добродушная уборщица, у которой худенький и зашуганный Сережа всегда вызывал жалость. Леска, найденная в ящике завхоза, которую он благополучно стащил. Этого все, что было нужно Сереже для того, чтобы сплести колечки. В том, чтобы разрекламировать и втюхать их одноклассницам, не было никакого труда. А затем к Разумовскому быстро подтянулись и подружки одноклассниц, пальцы которых пестрили колечками, сделанными им.

Бизнес Сережи развивался, ассортимент пополнился фенечками, цены понемногу росли. Так же росли и круги под глазами мальчика, что делал новые безделушки до поздней ночи, что вызывало у Олега беспокойство, которое он не скрывал, напротив, высказывал все Сереже и просил того лечь спать. Но Сережа не мог, он был слишком воодушевлен тем, что сможет подарить другу собаку.

За день до дня рождения Волкова Сережа, звякая монетами в карманах и шелестя мелкими купюрами, пришел в магазин. Своими большими глазами он смотрел с восторгом на игрушку, за которую отдал почти все заработанное. Белый щенок был в его руках.

Разумовский бежал со всех ног в приют, чтобы успеть спрятать игрушку до того, как Олег вернется с тренировки. Это же сюрприз, он не должен увидеть его раньше времени. Воодушевленный, донельзя счастливый, он не замечает группу мальчишек, не упускающих возможность поиздеваться над ним.

***
Возвращаясь с тренировки, Олег думает о том, как привлечь внимание Сережи к себе. Слишком уж много времени он уделяет пыльным книжкам из библиотеки, а ведь Олегу тоже хочется его внимания! Волков улыбается, вспомнив, как меняется лицо друга, когда тот читает: как он хмурит свои тонкие бровки, как закусывает губы, или же, наоборот, дует их, словно на что-то обидевшись. До чего же он в такие моменты смешной и милый.

Подходя к детскому дому, он видит столпившихся вокруг кого-то, а позже он слышит, что кого-то, ребят, смеющихся над этим кем-то. В голове у мальчика сразу щелкает, что там его Сережа. Мелькнувшая рыжая макушка и знакомый голос, жалобно просящий о чем-то, подтверждает это.

Пластырь Пластырь для
для наружных внутренних ран ран

#сероволк

#позалис'ы #томалеры #сероволк

Он самый лучший
вариант, чтобы
влюбиться.
Что он
делает?
Дышит.

#сероволк #лерамакарова

movie!#сероволк
nsfw(?)

Думаю про Сережу утром. Ему очень тяжело дается вставать по утрам. Разумовский кое-как садится на край кровати, свесив ноги, ступнями шарит тапочки, так и не разлепив глаза. На голове хаос, волосы спутаны, торчат во все стороны. На щеке след от подушки.

Такого Сережу каждое утро находит Олег, привыкший выскальзывать из постели на час раньше парня. Волков к моменту, когда Сережа только поднимается, уже полностью собран: умыт, волосы уложены, одет как с иголочки. Так еще завтрак для них двоих успел приготовить. Мечта, а не мужчина.

Именно это лепечет непослушным языком Сережа, глядя на Волкова снизу вверх, щурясь сонно и до того очаровательно, что Олег расплывается в нежной улыбке, наклоняется и чмокает парня в лоб, убирая непослушные волосы за уши. Сережа, такой мягкий и податливый с утра, словно пластилин, в руках Олега совсем плавится, растекаясь лужицей. Олег пользуется этим.

Разумовский даже не замечает, как с него стягивают трусы, когда уже Волков в своих тщательно отглаженных брюках опускается перед ним на колени прямо между ног, которые раздвигает, уложив большие мозолистые ладони на острые коленки, усыпанные веснушками и мелкими шрамиками, оставшимися с детства. Сережа вздыхает судорожно, чувствуя, как горячим дыханием Олег опаляет внутреннюю сторону его бедра, как царапает нежную кожу бородой.

— Помочь тебе взбодриться? - Волков смотрит своими и без того темными, блестящими от возбуждения глазами. Улыбка на его губах напоминает оскал. Сережа кивает лихорадочно, закусив нижнюю губу.

Носом Волков утыкается в лобок, покрытый короткими жесткими медными волосками. Сережин член трется о его щеку, мокрая головка оставляет влажный след. Олег за бедра подтягивает Разумовского ближе к краю, чтобы ему было удобней. Мягкие губы смыкаются вокруг члена, Волков вбирает сразу на половину, Сережа вздыхает отрывисто, сжав в кулаках простыни.

Сережа поджимает губы, глядя на Олега, на то, как спокойно и умело он действует, и хочет толкнуться в его горло сам, сильнее и быстрей, но мужчина не дает ему это сделать, крепко держа дрожащие бедра своими ладонями. Сережа скулит жалобно и задыхается, пальцами зарывается в темные волосы, оттягивает их, портя укладку.

Олег замирает, уткнувшись носом в лобок. Сережа стонет протяжно, весь дрожит, жмурится до цветных пятен перед глазами. Волков проглатывает все и улыбается довольно, глядя на Сережу снизу, целуя напоследок его в колено. У Сергея сил хватает только на то, чтобы откинуться назад, распластаться на постели, раскинув руки.

— Сережа, не валяйся долго, а то опоздаешь, - мягко говорит Волков, поправляя свою одежду. — Я жду тебя на кухне.

Приоткрыв один глаз лениво, Сережа видит улыбку Волкова, такую нежную и добрую, предназначенную лишь для него одного. На душе сразу становится легко и губы растягиваются в ответной улыбке.

— Приду через пять минут, родной.

#сероволк

#сероволк

Олег в юности из кожи лез, чтобы соответствовать Сергею. Сережа же всегда был лучше. Вот и теперь, создал социальную сеть, добился известности. Разве имеет Волков право быть рядом с таким?

Бесконечные командировки, люди, которых Олег убивает пачками, очередное поступление на банковский счет. Волков приезжает в родной Питер раз в полгода, на месяц-два.

Все это время Сережа пытается завалить его подарками или же просто деньгами. Но Волкову стыдно. Он же мужчина, он же сам все может. Он же их с Серым тянул. А теперь? Теперь Сережа, довольно улыбаясь, пытается натянуть на него очередную неприлично дорогую тряпку. И Олега это злит. Сережу тоже поведение Олега злит. Он ведь все для него. Он просто хочет наконец-то об Олеге позаботиться, чтобы тот жил спокойно, не думая о том, как прокормить их обоих. Сереже просто хочется, чтобы Олег остался дома, с ним, перестал играться в свои дурацкие войнушки.

Но вместо нормального разговора Олег остается в пустой квартире один пока Сережа пропадает по ночам не понятно где, не понятно с кем.

— Я миллионер! Я могу прямо сейчас выплатить тебе все оклады до конца жизни, и ты сможешь вообще не работать!

— Вот оно, твое решение проблемы - закидать меня бабками и ждать, что все само починится! Я не твоя содержанка!

Оба наговаривают друг другу гадостей, за которые не просят прощения. Так и расстаются, сожалея о сказанном, злясь на самих себя.

***

Олег в свои тридцать пять лежит на груди у Сережи после секса, сопит. Простыни смяты, одеяло свалено на пол, в комнате душно. Пальцы Сергея массируют бережно виски Олега, грудь у него под щекой вздымается плавно. Между телами грязно и липко, но обоим все равно.

— Олеж? - негромко зовет Разумовский. Олег лишь мычит. — Помнишь, ты утром лайкнул видео с машиной?

— Да, - бормочет сонно.

— Я купил тебе ее.

Волков открывает глаза и приподнимается на локтях, чтобы заглянуть в глаза мужчине. Сережа светится радостью, улыбается широко.

— Еще одну? - Олег серьезен. Вздыхает тяжело. — Спасибо, родной. Мне очень приятно.

Волков уже окончательно проваливается в сон, когда Сережа, почесав по затылку, зовет его снова.

— А еще я купил тебе новую сковородку...

Олег сглатывает шумно. А Разумовский чувствует, как в бедро ему вновь утыкается окрепший член. Волков смотрит на Сережу потемневшими от возбуждения глазами и, кажется, готов уже наброситься.

— Я должен тебя как следует отблагодарить, - хрипит Олег, поднимаясь выше, чтобы поцеловать припухшие сладкие губы.

— Я только за, - смеется Сергей.

#сероволк nsfw(?)

Хэд на то, что Разумовский очень шумный в постели и совершенно этого не стесняется: лежа под Олегом, кричит громко, стонет искренне, жалобно и обессиленно поскуливает. И даже находясь сверху, между разведенными ногами Волкова, он все такой же шумный. Сережа кайфует, находясь в любой позиции, и показывает это партнеру, совершенно не смущаясь.

Олег же, в свою очередь, наоборот, всегда стесняется лишний звук издать: трахая Сережу, сминает чужие, любимые губы, приникает к бледной коже, покусывает парня под собой, только бы не застонать, не замычать, не выдохнуть шумно и протяжно от удовольствия; лежа под Сережей, двигающимся плавно и медленно, как Волкову нравится, закусывает краешек одеяла или уголок подушки, с силой сжимает зубы на Сережином плече, зубы сжимает до скрипа, кусает губы. Ему ужасно стыдно.

Сережа пусти и говорит с ним об этом, но смущение Олега никуда не девается. Он не может принять, что ничего плохого в этом нет, что он тоже, как и Сережа, может позволить себе полностью расслабиться, отдаться процессу и наслаждаться, не задумываясь о том, как выглядит и какие звуки издает. Именно поэтому Разумовский каждый раз изо всех сил старается довести Олега до такого состояния, когда тот уже попросту не в силах контролировать себя: Олег стонет, скулит, цепляется за Сережу отчаянно. Сережа обожает эти моменты.

— Не сдерживайся, родной мой. Пошуми, - шепчет на ухо, опаляя его своим горячим, сбивчивым дыханием, толкаясь размеренно и правильно, так, как Олегу надо, попадая на каждом толчке по простате.

Пошлые звуки шлепков влажных тел разносятся по спальне. Душно. Олег стонет, откинув голову на подушки, настолько громко, насколько может из-за травм, крепко жмурит глаза, в уголках которых застыли слезинки, ломает брови, дышит хрипло. Одной рукой цепляется за простынь, сжимая ее в кулаке до треска, другой — давит Сереже на поясницу, безмолвно умоляя того начать двигаться быстрее.

— Молодец. Ты у меня такой молодец, - лепечет Разумовский, покрывая поцелуями раскрасневшееся лицо, вслушиваясь в протяжные стоны, ласкающие слух. — Мой хороший.

Вот они, слева направо: Рубинштейн, Огнепоклонник, Поэт, Кризалис и Сережа Разумовский

Здорово, конечно. Но твиттер родней

Закончив с уборкой на кухне и мытьем посуды, Олег, выжатый прошедшим днем, медленно прошел в гостиную, где на диване, захватив мягкий плед и книгу, после ужина удобно устроился Сережа. Волков замирает в дверях на пару минут, глядя на задремавшего мужчину, чувствуя, как легко и спокойно на душе. Волосы растрепаны, губы приоткрыты, куча подушек подложено под спину, открытая книга лежит на коленях. Олег подходит бесшумно. Он забирает книгу, старую и потертую, полностью на французском, чтобы отложить на низкий столик. Взглядом пробегается по последней строчке на странице. Он не знает французский, но отчего-то губы сами растягиваются в печальной и нежной улыбке.

Je t'aime parce que tu m'as perdu.

Книжка отложена, пряди, упавшие на уставшее лицо, убраны аккуратно за уши. А Сережа, разбуженные легкими прикосновениями, смотрит на Олега заспанными глазами нежно, улыбаясь ему. Такую прекрасную улыбку просто невозможно не захотеть целовать. И Волков целует, параллельно выпутывая Сережу из пледа.

— Я люблю тебя, идем спать.

Глядя в белый потолок стерильной больничной палаты, Олег думал, что лучше бы так и было. Его нездоровая любовь, его одержимость чуть его не погубила. Кто-то умирает от злоупотребления спиртным, кто-то от наркотиков, а он почти умер от любви к рыжему мальчику с большими печальными глазами, которого встретил в детстве. Как взрослый человек, осознающий свою проблему, он должен остановиться, должен обратиться за помощью. Пора всерьез взяться за свое спасение.

Он разрушил мою жизнь — с него достаточно.

А потом взял и спас Разумовского снова. Разбитого и поломанного. Сережа был слаб. Затравленный и напуганный тем, что происходит в собственной голове, он был неспособен навредить Олегу физически. Но один его вид, его состояние убивали Волкова морально. От беспомощности Олегу хотелось лезть на стены. Олег жил на автопилоте, выхаживая Разумовского, потихоньку приводя его в норму, делая из него того Сережу, которого знал до этого. Многочисленные страны, в которых они скрывались, врачи, которые пытались помочь Сергею, лекарства. От каких-то становилось лучше, и Сережа даже был в себе, понимал, что происходит, а от каких-то становилось хуже. Сережа забивался в истерике в угол, рыдая и сжимаясь в ком, отбивался от Олега, крича напугано. В такие моменты руки у Олега опускались, но он продолжал бороться.

— Олег? - слабая рука коснулась колена Волкова, задремавшего в кресле возле Сережиной кровати. Этого призрачного касания и едва слышного голоса было достаточно, чтобы Олег стряхнул с себя неглубокий, чуткий сон. — Олег…

— Серый? Да? - Волков сжал холодную ладонь в своих горячих руках, посмотрел в глаза Разумовского. Понимающие и осознанные. Губы впервые за долгое время тронула улыбка. — Как ты себя чувствуешь? Лучше? Дать водичку? Хочешь? А есть?

— Олег… - крупные слезы начинают катиться из посеревших глаз так неожиданно, что Олег теряется и пугается. Это очередная побочка таблеток? Горячие слезы текут по щекам и впитываются в простынь, натянутую на подушку, под Сережиной впалой щекой. — Прости. Мне так жаль. Прости, прости, прости…

Волков растягивает губы в, пусть слабой, нежной улыбке. Ладонью осторожно гладит Сережу по щеке, словно тот настолько хрупкий, что может треснуть от неправильного прикосновения.

— Ничего. Все в порядке, - Сергей мотает головой. Нет, не в порядке. Ни себя, ни Сережу Олегу не обмануть. — Все будет хорошо. Вылечим тебя и будем жить спокойно. Все наладится.

— Ты не должен был меня спасать. Я же тебя убил… почти, - только взгляда достаточно, чтобы понять, почему Олег снова рядом с ним и выхаживает его. Любит. От этого становится еще тяжелее, слезы с новой силой катятся из глаз. — Дурак. Я тебя угробил…

Сережа приходит в норму. На это уходит очень много времени и сил, но глядя на результат приложенных усилий, у Олега на душе теплеет. Сережа ведет себя как прежде, чувствует себя хорошо, отъелся, волосы его они привели в порядок. Сережа, наконец-то, был в порядке. А Олег снова мог быть рядом, снова мог трогать и целовать. Любить.

Жизнь не стала совсем спокойной и размеренной, как у пожилой супружеской пары, но Олега все устраивало. Забота о Сереже, домашний быт, тренировки с Валерией и неприятности, которые время от времени Сергей находил на свою задницу. Все это Олегу было по душе. Жизнь потрепала обоих. Разумовский никогда не был подарком и, конечно, без скандалов и истерик не обходилось. Но и Олег не терпел все это больше молча, не оставлял Сергея безнаказанным за свое поведение, не потакал ему во всем. Пять пуль оставили не только шрамы на теле, все произошедшее оставило свой след. И все-таки Олег обдуманно, насколько это возможно, решил остаться с Сергеем.

Конечно, с ним я нередко буду несчастлив, но, несмотря на это, я люблю его; уже одно то, что он разбил мою жизнь, заставляет меня любить его.

— Мне не нужна эта учеба, мне не интересно. Я так не хочу. Мне не нравится, - Волкову хочется сжаться в комок под взглядом парня, пылающим яростью. —Ты сам сказал… Мне надо найти что-то свое, не связанное с тобой. Мне это нужно… Моя жизнь крутится только вокруг тебя.

Последующих слов Разумовского, его ругани и обвинений Олег хотел бы не слышать. Он хотел бы закрыть уши и спрятаться до тех пор, пока это не закончится, но вместо этого он покорно стоял на месте как вкопанный и слушал Сергея, смотрел на то, как тот размахивает руками, как бросает в стены и на пол попавшиеся под руку вещи, как плачет от злости. А после просит остаться. Слезно просит, шепотом, взяв лицо Олега в ладони.

— Олеж… Ну, глупость же, - говорит тихо, большим пальцем поглаживает по щеке, пытаясь заглянуть в глаза, которые Олег старательно прячет. Если встретятся взглядами – Олег точно послушается, сделает так, как тот хочет. — Олег, хороший мой. Не глупи, ты же умный мальчик…

— Я люблю тебя, - парень порывисто обнимает Сережу, пряча лицо на его плече. Сережа вздыхает облегченно, думая, что его взяла. Тонкие пальцы зарываются в жесткие волосы на затылке. — Серый, я все решил. Так нужно. Мне.

Его ломает. Сережи катастрофически не хватает. У Олега внутри пусто. Все, что у него осталось, — воспоминания о Сереже, злом и обиженном, не разговаривающим с ним, глядящем с перрона на него разочарованно. Кажется, что-то в Волкова сломалось. Он же совсем отвык быть один, забыл, как это — думать о себе, а не о другом человеке. Сережа не пишет, не звонит. Настолько он в Олеге, пошедшем против него, разочаровался.

Постепенно Олег учится жить. Существовать без постоянного присутствия Сережи в его жизни. Но это не меняет того, что он страшно тоскует. Волкову выть хочется от отчаянья. Он же так сильно любит, почему Сережа его — нет? Позволит ли он теперь Олегу когда-нибудь снова быть рядом?

В приступе отчаянья он пишет Сереже письмо. Настоящее письмо. В надежде, что от него у Сережи не получится так просто отмахнуться как от SMS-ки или звонка. Впервые за долгое время Олегу становится чуточку легче. Он пишет и пишет. Много и долго, выкладывая чернилами на бумаге все свои переживания. Всего себя.

Письмо получилось очень глупое: совсем бессвязное и нелепое, но писать тебе — такое удовольствие, что я просто переношу на бумагу все, что приходит в голову.

Он не получает ответ. Ни на письмо, ни на SMS-ки. Трубку на его звонки никто не берет. Сережа вычеркнул его из своей жизни, понимает Олег. А после и сам пытается о нем забыть.

Но когда, спустя много лет, ему звонят с незнакомого номера, а на том конце он слышит такой родной, знакомый до боли голос, Олег сразу же срывается в родной Санкт-Петербург. Столько времени старался жить для себя, пытаясь забыть о Разумовском, но стоило ему позвонить, попросить помочь — тут же сорвался. Жалкая псина. Только так Олег мог себя назвать.

— Тебе не кажется, что эта плохая идея? - Мальвина почти бежит за ним: один шаг Волкова – два торопливых Сашиных. — Ты вообще слышал, что этот поехавший сотворил? Может, черт с ним?

— Я так не могу. А ты здесь не для того, чтобы задавать вопросы. Делай что говорят, - осаждает его.

Да, просто бросить Разумовского гнить в тюрьме он не может. Потому помогает сбежать из тюрьмы и организовать месть. И взамен на это он надеялся получить хоть что-то. Прощение? Он очень надеялся на это, но даже если нет, то хоть толику ласки. Он так по этому скучал, так нуждался. Как умирающий от жажды в пустыне. Но никакой нежности Сережа ему не дает, даже не смотрит на него лишний раз, словно ему от Олега противно.

И все же что-то Олег получает. Пять пуль. Пять пуль, выпущенных из пистолета в родных руках, которые когда-то трепали его по волосам. Может, смерть от его рук – не такой уж плохой конец, думает Олег, прикрывая глаза и прикусывая щеку изнутри за секунду до того, как раздается первый выстрел. Его тело с глухим ударом упало на пол, кровавая лужа стремительно расползалась под ним, заливая и без того грязный пол. Вот и конец?

Время идет. Они оба взрослеют. Чувства меняются. Волков все еще бегает за Сережей хвостиком. Всюду. Одним взглядом отгоняет от него всех — и парней, и девушек. Потому что Сережа только его. Олег и сам не сразу понимает, почему так злится на девчонок, заигрывающих с Разумовским, почему готов начать драку лишь от руки одноклассника, опустившейся на Сережино плечо. Осознание дается ему нелегко, ведь как такое может быть? Он же нормальный, он же с Сережей с детства, они же друзья. Но как же его тянет к своему другу. Как тут сопротивляться?

Как сопротивляться, когда вы, сбежав после отбоя и пробравшись на крышу, напились? Как сопротивляться, когда он, такой раскрасневшийся и смешной от выпитого и нелепых шуток, сидит рядом, прижимаясь плечом к плечу, бедром к бедру. Так близко. Вот и Олег не знал, как сопротивляться своему желанию.

Собственные губы накрывают чужие неловко и порывисто. Олег жмурится крепко. Внутренности от волнения скручивает. Но как же хорошо. И его не спешат оттолкнуть, Олег от неожиданного понимания даже глаза раскрывает. Разумовский не спешит отстраниться от него, не злится, не кричит, не угрожает рассказать всем о том, что он оказался таким неправильным. Сережа сам раскрывает губы, давая добро на продолжение. Если бы только Олег умел...

— Ты мне нравишься! Так нравишься, Сережа!

Глаза отчего-то щипает, пока он, весь красный от смущения, утыкается в Сережино плечо, вдыхая его запах, наслаждаясь его близостью. Олегу так хорошо и страшно одновременно, что хочется разрыдаться, завыть и спрятаться в темном углу, утащив туда вместе с собой и Сережу, чтобы все так же утыкаться в него. Мурашки бегут вдоль позвоночника от осторожных, робких поглаживаний по голове, кажется даже, почти нежных.

— Знаю. Спасибо, Олеж...

О прелестнейший из всех мальчиков, любимейший из всех любимых, моя душа льнет к твоей душе, моя жизнь — к твоей жизни, и во всех мирах боли и наслаждения ты — мой идеал восторга и радости.

Ребра Сергей от того, с какой силой он сжимается его в объятиях, кажется, начинают трещать, но Олег не хочет отпускать. Слишком ему хорошо, слишком он рад, что его не отвергли, не оттолкнули. Приняли? Позволили и дальше быть рядом.

Ему позволили целовать. Вьющиеся огненные волосы, мягкую бледную кожу с крапинками-веснушками. Такое милое, выученное наизусть лицо: лоб, щеки, нос, тонкие веки, губы. Красные, пухлые губы. Такие прекрасные, такие желанные, что каждый раз, стоило их коснуться, сердце в груди у Олега замирало от восторга.

И вот им уже по восемнадцать. Школа окончена. Они наконец свободны и вольны идти на все четыре стороны, в свое светлое будущее. И Олег идет — следом за Сережей. Они перебираются в Москву, находят квартирку на краю вселенной размером с коробку из-под обуви, Волков устраивается на работу, чтобы тянуть из, пока Сережа усердно учится. Сережа, Сережа, Сережа. Единственное, о чем Олег может думать. Он одержим этим парнем. Все, что он делает, — ради Сережи. Он — Сережин.

— Займись чем-нибудь! Хватит постоянно крутиться возле меня! - кричит на него одним вечером Сережа, когда Олег аккуратно приобнимает его со спины, носом зарывается в волосы, вдыхая из запах. — Олег, найди себе другие увлечения, кроме меня!

Волков теряется. У него ведь есть другие увлечения: он любит готовить. Олегу нравится готовить что-то вкусное, чтобы накормить Сережу, чтобы посмотреть, как тот улыбнется довольно, а после поблагодарит и похвалит его, Олега. Разве этого недостаточно? Разве ему нужно еще? Олегу нравится отдавать всего самого Сереже. Делать что-то для Сережи, делать что-то ради Сережи, делать что-то с Сережей. А для себя?

Для себя? Как же он? Олег долго думает, долго пытается решиться. Как он может оставить своего Сережу? Но все-таки решается.

— Ты прикалываешься?! - оцепенение сменяется злостью, Сергей пихает его в грудь, смотрит недовольно. — Идиот! Какая армия? А учеба? Олег!

#сероволк

Люби меня всегда, люби меня всегда. Ты высшая, совершенная любовь моей жизни, и другой не может быть.

Кажется, он понял это еще тогда. Много лет назад, когда среди других ребят, шумных, резких и неугомонных, увидел его. Маленького, по сравнению с другими, и тихого, с голубыми глазами, кажущимися неестественно большими и яркими, на бледном, усыпанном веснушками, лице, вьющимися рыжими волосами, местами порезанными неаккуратно тупыми ножницами, неровно и зло, другими ребятами. Олега как магнитом притянуло к этому мальчику. Сереже.

Олег бегал за ним хвостиком, защищая от обидчиков. А Сережа просто позволял ему быть рядом: гулять после уроков вместе, слушать его длинные монологи о прочитанном в очередной книге, рассматривать его рисунки, сжимать маленькую ладошку с вечно холодными пальцами в горячей и иногда касаться длинных рыжих волос. Этого было достаточно. Олегу, чтобы быть счастливым, ничего больше не требовалось. Только Сережа.

Чувствую себя чайником. Нет ни сил, ни времени, ни желания написать что-то нормальное. Получается какой-то бред🥲

Просто однажды на столе у Вадима появляется букет. Через неделю еще. И так снова и снова. Вадиму никогда до этого цветов не дарили. И это оказалось на удивление приятно. Но еще приятнее было поймать с поличным того, кто оставлял ему эти букеты.

Алтан, красный с макушки до пят, стойко переносит допрос Вадима о том, с какой целью тот таскает ему цветы, а после слушает длинную лекцию о том, что ему стоит поискать себе кого-то помоложе. Но ему не нужно помоложе, он уже положил глаз на него, на препода истории, пускающего идиотские шутки на парах.

Вадим хотел бы поломаться подольше, но у него же на лбу написано, что и бурятский мальчишка ему очень даже симпатичен. Поэтому букеты, цветы для которых, как оказывается, парень выращивает сам, он охотно принимает и даже покупает себе красивую вазу, чтобы ставить в нее подарки Дагбаева. Настроение они ему поднимают не хуже зарплаты.

#золотаячешуя!студ AU

Мне для души нужна AU, в которой Алтан живет обычной спокойной жизнью, учится в ИТМО на биохимии, как и хотел, его мама жива, дед не перевез внука в Китай. А Вадим — преподаватель истории в университете, который Алтану приглянулся.

— Сереж? - поперек горла от волнения ком встает. Олег чувствует, что готов сорваться с места и убежать.

— Олег, у меня тут не сходится что-то в решении, ты меня отвлекаешь, - и все-таки он отвлекается от учебы и, хрустнув спиной, поворачивается к нему. Уставшими и покрасневшими глазами он смотрит на друга вопросительно, пока не замечает букет. На лице парня появляется смятение. — Это мне?

— Я подумал, что тебе понравится, - мямлит неловко. Маленькими шагами он подходит ближе и протягивает букет, который парень не спешит принимать. У Олега внутри все дрожит от волнения. — Это глупо?

— Нет. Нет, ты прав, - с души как камень упал. Волков выдыхает облегченно и смотрит на то, как осторожно Сережа держит его подарок. — Мне правда очень нравится, Олег. Мне очень приятно. Спасибо тебе.

И на этом все. Олег даже не сразу понимает, что ничего за словами благодарности больше не последует. Сережа просто отворачивается от него, откладывает букет на край стола и возвращается к своему дурацкому решению в тетради. Но ведь он здесь!

Олег стоит так, замерев в растерянности, пару минут. Они выросли, нет уже той детской раскованности, что была раньше, между ними больше нет поцелуев в щеки и лоб, долгих объятий. И Олегу от этого выть готов. Потому что хочется. Хочется Сережу обнимать, сжимать в своих руках до хруста ребер, хочется Сережу целовать, не только в веснушчатые щеки и бледный лоб, но и в красные, покусанные от волнения губы. Он в этой нуждается.

Волков не понимает, что происходит, просто по щекам начинают катиться злые слезы обиды. Он шмыгает носом, быстро пытаясь утереть влагу с щек, но ничего у него не получается. Сережа оборачивает и таращится на него удивленно.

— Олеж? - Сережа напуган, голос дрожит и глаза бегают. — Ну, ты чего?

Он подходит к нему. Убрав руки Олега от лица, он сам, своими тонкими прохладными ладонями начинает стирать с щек горячие слезы, негромко пытаясь утешить Олега. Это так хорошо, думает Волков, прикрыв глаза.

— Я думал, ты обнимешь меня. Я… - слезы с новой силой начинают катиться из глаз. Олег сжимает губы в тонкую линию, кривит их, пытаясь не наговорить еще больше глупостей.

Разумовский смотрит на него пораженно, замерев, а затем улыбается, так нежно, тепло и открыто, что у Олега сердце щемит.

— Волче, - Сережа прижимает его к себе, Олег утыкается носом в его шею, сопит. Становится легче. — Дурачок. Я и без повода тебя обниму, ты попроси только. Ты так расстроился из-за этого…

Они долго стоят так, обнимаясь и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Сережа ласково перебирает его темные густые волосы на затылке, а Олег робко укладывает свои ладони на талию парня. И чувствуется это очень хорошо и правильно.

— Я тебя люблю, - шепчет Олег напугано. Слова сами сорвались с губ.

— Знаю, я тебя тоже.

Умираю. Именно так думает Олег, когда красные, желанные губы Сережи прижимаются к его собственным. Он не может поверить в реальность происходящего. Все кажется сном. И если это сон, то он, пожалуй, не хочет, чтобы он заканчивался.

Олегу уже за тридцать. Он приносит домой сирень. Он чувствует себя глупым влюбленным мальчишкой, каким был много лет назад, когда точно так же рвал сирень для Сережи, чтобы порадовать его и получить заветные объятия в качестве благодарности.

— Олег? Ты как-то долго в магазин ходил. Все хорошо? - Сережа выходит в коридор, растрепанный и по-домашнему трогательный. Цветы он замечает сразу и расплывается в улыбке. – Олеж…

Его лицо берут в ладони и порывисто целуют в губы. Олег посмеивается, обнимая мужчину, прижавшегося к его груди, поглаживая его свободной рукой по спине.

— Спасибо тебе, родной мой, - от легкого поцелуя за ухом Олег плавится от удовольствия.

А после с нежностью наблюдает за тем, как Сережа аккуратно подрезает веточки и убирает лишние листья, как Сережа с нежностью ставит его букет в красивую вазу, а после утыкается носом в цветы, вдыхая их аромат. Олег чувствует себя самым счастливым в этом мире.

Сережа робко принимает букет. Носом утыкается в него, вдыхая сладкий аромат, прикрывая глаза. Пухлые губы растягиваются в улыбке, а щеки розовеют. Не только у Сережи. Олег чувствует, как сам начинает улыбаться еще шире, как к щекам приливает кровь, а в груди бьется сильно и быстро.

— Спасибо.

Мальчик откладывает цветы в сторону, туда же, куда книгу, и тянется к Олегу. Тонкие руки обвивают чужую шею, а губы прижимаются к горящей от смущения щеке. Олегу кажется, что от переполняющего счастья он взорвется. Но он только жмурится, обнимая Сережу в ответ, стискивая его своими руками. На душе так хорошо и приятно от этого.

Олегу двенадцать, когда, гуляя во дворах, он замирает возле куста сирени, растущего у подъезда, и в его голове вновь возникает желание подарить цветы своему Серому. Волков бы без проблем обломал ветки, собрал бы букет, но он все крутится вокруг, боясь подойти, ведь рядом с кустом, на лавке, сидят две старушки. Олег не раз слышал, как такие орали, отгоняя от сирени. Он уже планирует как сбежит из приюта ночью и придет сюда, чтобы остаться безнаказанным. Но старушки, заметившие его, подзывают к себе. А Олег послушно подходит, опустив голову, будто провинился в чем-то уже.

— Ну что ты ходишь вокруг да около? Нарви уже.

Олегу дважды говорить не надо. Кивнув, неловко и благодарно, он принимается аккуратно, выбирая веточки с самыми красивыми кистями, обламывать их и собирать в симпатичный букет. Закончив, мальчик любуется им, уже представляя, как обрадуется Сережа. Его улыбка не скрывается и от глаз любопытных старушек.

— Девочке подаришь, которая нравится? - с доброй насмешкой спрашивают его, а Олег, покрасневший с макушки до пят, ответить ничего не может. Только за букетом прячется. — Красивый букет. Ей понравится. Ты беги, дари скорей!

Олег бежит со всех ног. Раскрасневшийся и взволнованный. Девочке? Которая нравится? Какой девочке, если он это для Сережи? Разве он не может подарить цветы лучшему другу? Почему нет, если его это порадует, если он улыбнется Олегу, обнимет его и, может быть, даже поцелует в щеку? Зачем ему дарить эту красоту какой-то девочке, если он может подарить цветы Сереже?

Сережа сидит на лавочке возле детского дома, греясь в теплых солнечных лучах, от которых кажется, будто его рыжие волосы, такие красивые и мягкие, горят ярким пламенем, а веснушки на милом лице становятся еще ярче. Он сразу замечает запыхавшегося Олега, машет ему и улыбается.

— Ты что, оборвал сирень и бежал от разъяренных бабок? – смеется Разумовский, заметив букет в руках друга.

— Нет! Я думал, что будут кричать. Но они не кричали Сами дали, - Волков жадно глотает воздух, стараясь рассказать Сереже все. — Да не важно это! Серый, это тебе, короче!

Сережа смотрит растерянно на протянутый букет. Принимает его неловко, но по тому, как аккуратно Сережа берет его в свои руки, Олег понимает, что парень действительно рад.

— Да зачем он мне, Олег? - бубнит он под нос смущенно и утыкается в цветы носом. Губы растягиваются в улыбке, от которой коленки у Волкова подкашиваются. — Спасибо. Олеж, мне правда очень приятно.

Сережа Олега обнимает крепко. А Олег, уткнувшись в чужую шею носом и вдыхая чужой запах, ничем не хуже аромата сирени, думает о том, что обломал бы все кусты в городе, только бы Сережа обнимал его так чаще. Так ему хорошо в его объятиях.

Олегу семнадцать. Он медленно плетется в детский дом, сжимая в правой руке букет сирени, большой и душистый. Сам Олег — раскрасневшийся и смущенный. У Олега в груди сердце бьется так быстро и сильно, что кажется вот-вот пробьет грудную клетку. Коленки подкашиваются, а от волнения перед глазами слегка плывет. Прежде чем зайти в их с Сережей комнату, Олег стоит под дверью несколько минут, пытаясь успокоиться безуспешно.

— Сережа? - зовет тихо, спрятав цветы за спиной.

Сережа, его умный Сережа, готовящийся к экзаменам даже летом, мычит что-то неразборчиво, не отвлекаясь от тетрадки, в которой сосредоточенно что-то решал, нахмурившись. Олег смотрит на его затылок, на собранные в небрежный пучок рыжие волосы, и сглатывает шумно.

#сероволк

С самого детства Олег дарит Сереже цветы сирени.

Маленький Олежа дарит Сереже цветы, потому что они фиолетовые, хотя позже ему доказывают, что, вообще-то, сиреневые, а его Сереже нравится этот цвет. У него ведь даже любимый свитер фиолетовый. Волков, воодушевленный, со всех ног несется с букетом в руках в их комнату, чудом не влетев в воспитательницу. Хочется как можно скорее подарить. Хочется Сережу обрадовать. Чтобы он улыбнулся.

Сережа, вздрогнувший от неожиданности, смотрит удивленно на Олега, влетевшего в комнату. Мальчик хлопает глазами, смотрит то на друга, то на букет в его руках. Книжку, до этого лежащую на коленях, откладывает на кровать поверх жесткого покрывала.

— У меня для тебя подарок! - Олег это почти выкрикивает, в несколько больших шагов оказываясь рядом и протягивая сирень. — Фиолетовая! Как тебе и нравится! Увидел и сразу о тебе подумал.

Лента VMESTE отлично описывает мое состояние: