⚡️Начиная с марта 1977 г. в разных районах Ленинграда с интервалом в три-четыре недели произошли четыре изнасилования девочек в возрасте 13–15 лет, совершённые по единой схеме. Некий мужчина, представляясь работником районного отдела уголовного розыска, просил открыть дверь, чтобы задать несколько вопросов. Он предъявлял милицейское удостоверение, осведомлялся о присутствии в квартире взрослых людей. Если таковые были, то пришедший рассказывал им невнятную историю о недавнем преступлении во дворе дома выслушивал ответы, записывал что-то в блокнотик, в общем вёл себя рассудительно и адекватно. Если же взрослых в квартире не оказывалось, то мужчина начинал беседу с девочкой, уточнял время возвращения взрослых членов семьи, а затем просил разрешения позвонить по телефону в отделение милиции, после чего заходил в квартиру и из сотрудника уголовного розыска превращался в насильника.
После двух изнасилований поздней осенью цепочка преступлений вдруг прервалась. На этот раз пауза тянулась до весны 1978 г., после чего последовало три новых эпизода. На месте совершения преступлений он начал вести себя более вальяжно, рассуждал о «девочках-целочках», которых ему следует наставить на путь истинный, разглагольствовал на всевозможные темы, связанные с сексом. Время, проводимое насильником со своей жертвой постоянно увеличивалось и уже измерялось часами; по крайней мере дважды преступник покинул квартиры буквально за несколько минут до появления родителей изнасилованных девочек. Из разговоров насильника с девочками стало ясно, что тот не просто является педофилом, а зациклен на девичьей непорочности.
В те времена насильники и педофилы получали в местах лишения свободы позорные татуировки, с указанием статьи УК, по которой им выносился приговор (ст.121 или 117). Их насильно «опускали», переводя в низшую категорию лагерной иерархии, используя в качестве пассивных гомосексуальных партнёров, причём от исполнения функций таковых они не могли отказаться. Сразу после «опускания» насильники и педофилы получали ещё одну специальную позорную татуировку. И та, и другая татуировки наносились обычно на ягодицы.
«Охотник на девственниц» во время своих преступлений ни разу не спустил трусы.
Изнасилования ленинградского «Охотника на девственниц» тянулись с многомесячными перерывами до осени 1980 г. Он действовал осенью и весной и прекращал активность летом и зимою.
В сентябре 1980 г. одна из жертв столкнулась с ним возле станции метро. Преступник не узнал повзрослевшую и сильно изменившуюся девушку и она попыталась установить маршрут движения преступника, но упустила его. Самым ценным, в сообщённой девушкой информации явилось то, что во время встречи преступник оказался в очках, насильник носил очки из-за дефекта зрения.
В последующие годы изнасилования в Ленинграде продолжались.
Осенью 1982 г. следственная группа обратилась за информационной поддержкой к органам внутренних дел в других регионах страны. «Лже-сотрудник уголовного розыска», оказывается, совершал свои преступления и в Орле, и в Москве, и в Пензе, и в Витебске, и в Красноярске, и в подмосковном Зеленограде.
В конце апреля 1983 г. внимание розыска сосредоточилось на некоем Сергее Григорьеве, 37-летнем водителе, судимом в 1965 г. за изнасилования и грабёжи, совершённые на территории Ленинградской области. Во время отбытия срока Григорьев был «опущен», получил позорящие татуировки, что в силу понятных причин также всячески скрывал.
Ни во время следствия, ни в суде он не выказал ни тени раскаяния, твердя о том, что явился «жертвой ошибки».
В 1984 г. Сергей Дмитриевич Григорьев был признан особо опасным рецидивистом и осуждён на 15 лишения свободы. Срок он отбыл полностью, вышел на свободу в 1999 году. А в 2000-м он погиб при невыясненных обстоятельствах.