Бисмиллях, мой сын, в разрушенной Газе
Мы ищем место переждать обстрел.
Отец погиб на утреннем намазе ,
Теперь лишь мы с тобой – таков удел.
Дрожит палатка в лагере Джабалии,
Когда снаряды рвутся в небесах.
"Кушай, хабиби," – голосом усталым
Шепчу, – "Не бойся, с нами ведь Аллах."
Делю последний присланный паёк,
Тебе – всё то, что удалось достать.
"Мама, ты поешь," – но я, сынок,
Уже привыкла голод свой скрывать.
Альхамдулиллях, ты жив, со мной,
Хоть взрывы ближе с каждым днём к палатке.
Над Рафахом вновь снарядов вой,
А мы делить пытаемся остатки.
Когда гремит ночная канонада,
Я прижимаю к сердцу твой испуг.
"Не плачь, хабиби, нам терпеть награда,
Аллах Всевышний слышит каждый звук."
Инша Аллах, утихнет боль войны,
Отец погиб за веру, он шахид.
В руинах Хан-Юниса до зари
Аллах нам даст терпенья пережить.
Под взрывы совершаю я салят,
Дрожит земля, но я в мольбе стою.
О мой Аллах, спаси нас, защити,
В смиренной вере пред Тобой молю:
"О, Милосердный, сохрани дитя
От голода, от бомб и от потерь.
Пусть я не ела третий день подряд,
Но сына сбереги от всех смертей."
У нас остался Ты и вера впредь,
Что справедливость встанет над землёй.
Пусть в небе вновь сирены и картечь –
Аллах велик, мы выживем с тобой.