24 глава
— Можешь… — Регулус осекается и зажмуривает глаза, потому что то, что происходит между ним и Джеймсом, ничем не отличается от того, чтобы залезть на дерево, царапающее небо верхушкой. Он понял. Теперь он понимает метафору, ясно? Он понимает, как это похоже — страх падения, напряжение, с которым приходится подниматься с привычной земли, ощущение, что застрял, угроза сломанной ветки, которая не может удержать вес того, чем они были, чем они являются, и вес всего того, чем они могли бы быть.
— Все, что угодно, — бормочет Джеймс, словно склоняясь к нему и умоляя взять его за руку. Джеймс бы вытащил его. Джеймс бы никогда, никогда бы не позволил ему упасть. Регулус знает это, но это все равно не заставляет страх стать меньше. — Все, что тебе нужно, - попросить, Рег. Все, что ты хочешь или в чем нужд…
— Твоя рука… Можешь… Можно… — Регулус не знает, как попросить об этом, потому что просьба кажется совсем детской, и ему кажется, что он не имеет права на что-то подобное.
— Хочешь? — спрашивает Джеймс, не успевая закончить фразу. Вместо этого, он чуть не бьет себя по лицу, торопясь протянуть руку Регулусу. Настолько искренен в отчаянном порыве помочь.
Регулус не знает почему, но он снова начинает плакать, чувствуя себя хрупким, как крыло бабочки. Он давится всхлипом и кивает, давая понять, что да, он хочет. Он действительно хочет именно этого, а затем протягивает руку, чтобы переплести их пальцы. Выходит неловко и немного неуклюже, но это не волнует Регулуса. Он просто наклоняется и начинает отчаянно целовать их сплетенные пальцы, рыдая так сильно, что начинает задыхаться.
— Это помогает или делает только хуже? Я правда не могу понять, — признается Джеймс, явно страдающий от вида происходящего.
Регулус не отвечает. Он не уверен, что у него есть слова, чтобы объяснить, насколько важна для него сейчас рука Джеймса. Руки могут быть канатами, не дающими улететь, удерживающими тебя от уплывания в небо; точно так же они могут быть той силой, которая нужна, чтобы поднять тебя, когда ты падаешь, когда тонешь, когда гравитация тянет тебя вниз. Регулусу было пятнадцать лет, когда он впервые взял Джеймса за руку, и это помогло ему устоять на земле. Теперь рука Джеймса может помочь ему подняться, если он только позволит.
Все еще рыдая, Регулус притягивает их соединенные руки под подбородок, скручиваясь вокруг них, словно пытаясь спрятать их между их телами. Джеймс позволяет ему это, обнимая его свободной рукой, все еще гладя по спине.
Одной рукой Регулус цепляется за пальцы Джеймса. Другой — за кинжал. Разве не печально, что это единственные вещи, которые могут утешить его? Разве не печально, что он боится подумать о том, чтобы отпустить хоть одну из них?
Разве не печально, что ни одна из них не может остановить его страх?
Глава 37
Регулус закрывает глаза и нежно целует пальцы Джеймса, холмики его костяшек, изгиб между большим и указательным пальцами. Он делает это с благоговением, как будто руки Джеймса — что-то божественное, достойное поклонения, как будто они никогда не были покрыты кровью. Джеймсу приходиться задержать дыхание, все в нем поёт от чистого восторга.
Это продолжается, и продолжается, Регулус становится всё более нетерпеливым с каждым поцелуем, почти отчаянным. Он подталкивает руку Джеймса, чтобы продолжить целовать его ладонь, затем холмик под его большим пальцем и снова через изгиб его запястья. Он прижимает губы к пульсу на запястье, прямо под кожей, задерживаясь там надолго. Джеймсу тяжело дышать.
Джеймсу кажется, что он вот-вот разрыдается. Серьезно? Нет, серьезно, его глаза ужасно щиплет, и он никогда… никогда не чувствовал ничего подобного. Он отчаянно хочет, чтобы это прекратилось, и одновременно надеется, что это никогда не закончится.
— Рег… — хрипит Джеймс, напряженно моргая.
— Этим рукам… твоим рукам нужно поклоняться, — говорит Регулус, как будто это просто случайное замечание, и он даже выглядит немного недовольным, что в честь его рук не построены храмы. — Я обожаю твои руки.
#CrimsonRivers_tr