Жизнь зэков в тюрьмах предложили сделать невыносимой: сроки за голодовки
Несмотря на снижение числа арестантов в России тюремные власти, похоже, с ними не справляются. Захваты заложников, побеги, акции протеста - в ушедшем 2024 году ЧП в тюрьмах было много, и они были у всех на слуху. ФСИН России решение проблемы видит в ужесточении режима и в наделении ведомства все большими полномочиями. А еще тюремные власти попросили внести изменения в Уголовный кодекс, чтобы привлекать к ответственности заключенных за «непубличные оскорбления». В этом случае абсолютно любой арестант может получить новый срок только на основании слов кого-то из сотрудников, что может стать поводом для коррупции и вседозволенности (а это приведёт к деградации системы). Также ФСИН лоббирует привлечение арестантов к уголовной ответственности за… голодовки.
О том, что из этих инициатив может быть претворено в жизнь уже в ближайшем будущем, – в материале обогревателя «МК», члена СПЧ.
Любопытно, что только представитель Университета Генеральной прокуратуры РФ обратила внимание на то, что часто причины беспорядков – нарушение конституционных прав самих заключенных. Ученый подняла тему сексуального насилия, с которым почему-то тюремные власти не особенно борются.
В Совете Федерации в конце года прошло совещание, посвященное проблемам пенитенциарной системы. Правозащитников на него не пригласили (кажется, впервые), а зря, потому что картина у участников получалась весьма однобокая. Обсуждали проблемы современной тюрьмы представители силовых ведомств и профильных НИИ и академий. Но само совещание не осталось тайной за семью замками. И вот что самого важного там происходило (делаю анализ на основе докладов, опубликованных в аналитическом вестнике СовФеда по итогам мероприятия).
Началось все с того, что заместитель руководителя аппарата СФ Александр Краско заявил: за последние три года в учреждениях пенитенциарной системы фиксируется стабильный ежегодный рост числа групповых протестных акций осуждённых. Привел в пример двойной побег осуждённых в Липецкой области и Забайкальском крае, печально известные события в городе Суровикино Волгоградской области, в Ростове-на-Дону, Черкесске, Владикавказе, Иркутской и Самарской областях.
В качестве решения силовики предложили вернуть (в годы РСФСР она была, в современном УК ее нет) ответственность за организацию воспрепятствования законным требованиям администрации исправительного учреждения. Что же понимается под воспрепятствованием? Объяснил это ведущий научный сотрудник НИИ ФСИН Геннадий Шкабин. Он рассказал про четыре формы воспрепятствования.
Первая, наиболее распространённая, — голодовки (40 процентов), вторая — уничтожение или повреждение чужого имущества (25 процентов), членовредительство (20%) и «иные способы» (15%). Сейчас все это не может квалифицироваться ни по ст. 212 УК РФ («Массовые беспорядки»), ни по ст. 321 УК РФ («Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества») по причине отсутствия в таких действиях физического насилия, а установить наличие угрозы его применения процессуальными средствами фактически невозможно.
Как отметил ФСИН России, в итоге по 90% материалов, направленных в Следственный комитет для возбуждения уголовного дела в связи с совершением такого рода деяний, принимаются решения об отказе.
Начальник Управления режима и надзора Федеральной службы исполнения наказаний, генерал-майор Игорь Кулагин предложил ввести уголовную ответственность «за оскорбление без признака публичности». Пояснил это так: «Публичность оскорбления предполагает при его совершении присутствие хотя бы одного постороннего лица, однако в исправительных учреждениях и следственных изоляторах таких лиц практически не бывает. При этом само оскорбление, как правило, осуществляется в присутствии других подозреваемых, обвиняемых, осуждённых, что порождает у них чувство безнаказанности и вседозволенности, приводит к утрате авторитета сотрудников, подрывает сам порядок отбывания наказания».