Æ

а те, кто нам очень дорог,
от кого остался лишь номер в телефоне,
без кого на этой земле становится страшно пусто,
никогда не умрут
назло вселенским законам,
и даже сейчас в нашей жизни незримо присутствуют.

нам до них больше не дозвониться утром,
как раньше не получится заехать к ним между делом,
нам бы вернуть их хотя бы на минуту,
и сказать всё то, что при жизни мы не успели.

они теперь свободны от мирских хлопот,
от болезней и боли, что сдавливает грудь,
с ними по облаку бродит твой вредный пушистый кот,
он приходит к тебе под бок,
когда ты не можешь уснуть.

представляешь, там у них тоже лето, тополиный пух, играет вальс,
плещется море, солнце сияет в конце тоннеля,
только обещай о них не плакать до красных глаз,
ты знаешь: они этого меньше всего хотели.

они уходят, а их любовь не умирает,
представь их родные лица и станет тепло и светло.
они предупреждают нас об опасностях,
когда мы стоим у края,
закрывают от боли прозрачным своим крылом.

самые близкие остаются навечно в сердце,
это только кажется, что они теперь чудовищно далеко,
если взглянуть на небо и приглядеться,
ты увидишь, как они тебе машут рукой

Расскажи, как тебе там не спится. Как тишина окутывает тебя, но все равно не дает покоя. Как руки тянутся к теплу, к знакомому запаху, к моему голосу, который звучит где-то на грани сна и реальности

😒

🥹

.

Эстер пишет:
«Не приходи ко мне, Бернард.
Я привыкла одна провожать закат,
и моим стихам - доныне никто не рад.
Твоих писем на моем столе уже порядка ста,
я прочту их завтра,
но «завтра» продолжается уже века».

Бернард пишет:
"В твоё отсутствие разрушилось всё, что я строил с тобой,
и рассветы-закаты провожаются без меня.
Милая Эстер, если бы мог, я пошёл бы другой тропой,
но сердце любит, и помнит тебя".

Эстер пишет:
«Все выглядит так будто планеты дрожат
спуская с небес на землю град.
Дорогой Бернард, я знаю, слова - вода.
Ты мне никогда не был рад.
Мы делим планету по частям.
Этот край твой и для твоих дам.
А этот оставим мне,
для моей любви и бесконечных драм».

Бернард пишет:
"Я любил тебя так, что мир безобразно мал,
и что самое страшное, — слова твои, как чума.
Отдаются горечью в сердце, прячутся за обман.
Моя чистая Эстер, я ношу тебя в сердце, как цельный шрам".

Эстер пишет:
«Мой милый Бернард,
этот мир настолько без тебя прогнил,
что отдает маразмом в моей груди.
Я отдавалась в руки всем с яркой надписью на белом: «прошу меня полюбить».

А помнишь, как ты меня оставил разорвав между нами сердечную нить?
За это я тебя не прощу и оставлю в себе навечно гнить.
Ты говоришь, что сыт по горло этой болью
и надо бы отвлечься,
развлечься с этими дурами в знакомых тебе кабаках,
что целью твоей жизни без меня сейчас - это:
глушить печаль испанскими ромом
влюбляться в других и быть им рад.
Но это ведь твоя слабость, Бернард.
Давай я останусь у тебя в памяти ни с кем не схожей,
а просто прохожей, чтобы твою фальш в себя вобрать?»

Бернард потерян, Эстер, в нём не осталось сил.
Ни ром, ни табак, ни виски не лечат его тоски.
В каждой прохожей женщине, он ищет твои черты.
Добрая Эстер, право, без тебя ему мир не мил.
Бернард потерян, Эстер, гибель его манит,
и слабое тело его выбито из колеи.
Но милая Эстер, он твои письма хранит,
и горькой печалью в сердце читает твои стихи.
Бернард потерян, Эстер, без тебя его дом пустой.
Он не лечится книгой-холстом,
думает, что застой.
Эстер, чтоб ты не сказала, он знает, что ты права,
но ты не жди его, Эстер, в Бернарде нет добра.

Бернард, откуда в тебе эта пустота?
Помнится, когда я уходила, ты желал мне добра.
А теперь, в тебе только боль и тоска.
Неужели это и есть послевкусие меня?
Я люблю тебя, Бернард.
Люблю так, как не полюбит никто и никогда.
Но ты молчишь и своим молчанием
выбиваешь жизнь из меня.
За что ты меня так наказываешь?
Разве я тебе неверна?
Не уж то я тебя предала?
Но нет, Бернард, ты ведь знаешь меня.
Я буду любить тебя даже тогда,
когда от меня и моих писем
на земле не останется ни следа.
Но ты прав, в тебе нет добра
допивай последний ром,
глуши печаль дымом табака
и помни одно - я тебя в себя вобрала.

ты пускаешь мне пыль в глаза,
забывая, что я смотрю не глазами, а сердцем

«Там, где нет любви
Там пустота, пускай меня не знают»