В Шаббат позволим себе небольшую шалость. Хотя написание т.н. психоаналитического комментария к кинопроизведению несёт за собой груз довольно известного стыда от царящей профанации в подобном жанре, что обусловливает режим молчания, тем не менее подчас встречается ситуация, когда стихийная критика «рядового зрителя» заставляет пойти на сомнительное в своей основе высказывание.
В данном случае, речь идёт о фильме «Собиратель душ», не так давно сошедшего с проката в кинотеатрах. Наиболее частотный шаблон оценки сводится к сопоставлению со «стандартами» жанра ужаса или хоррора с привнесением в «концептуального» элемента, который заключается в погружении зрителя в атмосферу «жуткой странности происходящего». Наряду с тем, даются довольно мутные, с одной стороны, и напрочь заезженные соображения о «вредоносности мужской психопатии» и ужасных последствиях «неправильного материнского воспитания» - с другой и т.д. На деле же, мы хотели сделать акцент именно на *компоненте комического* в обозначенном произведении.
Состоит он, по выражению персонажа из другого кинопродукта, - Раста Коула из к/с «Настоящий детектив», - в «грехе отцовства». На самом деле, темпоральная логика разворачивания киноповествования даёт ключ к осмыслению к происходящему в фильме в лучших традициях вывода о «бессознательном намерении, лежащего в качестве последствия события - и в последействии переписывающее его значение». Иными словами и говоря образно, радиальное и асимптотическое схождение к разгадке сюжета: «воспоминание» забытого окончания - и запускает всю цепочку происшествий, циклически замкнутых на отсутствующий центр.
Переходя к содержанию и говоря более конкретно, главный персонаж Ли Харкер вынуждена иметь дело с обстоятельствами загадочной серии убийств и вести их расследование, в которых отцы семейства , индуцированные непонятным влиянием, убивали свою семью, а затем кончали жизнь самоубийством, притом что о маньяке известно лишь постольку, поскольку на месте преступлений им оставлялись зашифрованные послания, которые никому разгадать не удавалось до прихода детектива Ли.
Комическое начинается с того, что ход в продвижении расследования кладёт сам преступник, - что себя именует «Долгоногим», - посещая дом Ли и давая ключ к расшифровке писем-открыток, оставленных им на месте преступлений с припиской: «Скажи им, что до всего догадалась сама». Именно с этого момента - само расследование «вовне» становится метонимией, синхронно протекающего расследования «изнутри». Подоплёка внутренних разысканий героини посвящена попытке устранить амнезию событий своего 9-го дня рождения. Не стоит удивляться тому, что этот эпизод является метафорой вопроса о символическом рождении по к отношению к желанию того, кто этот акт учредил.
Как бы «тонко» или «толсто» не был отдан намёк на откуп совести зрителя-интерпретатора, но он, по всей видимости, заключается в том, что именно Долгоногий и является отцом девочки Ли, однако обретает он этот статус отцовства при довольно причудливых обстоятельствах - буквально не являюсь «папашей по линии кровного родства». Гиперболически выписанный персонаж-маньяк, что движим, по всей видимости, реализацией персверсивного фантазма убийств семей «отцами семейства», подчиняется закону «либо подчинись и исполняй» либо «нет и умри» с инкрустацией этого сценария в тело христианского мифа о заключении сделки с дьяволом - или трансгрессии запрета заповеди «не убий» в широком смысле.