вирши

многоэтажный квази-олдскул

я помню рэпера йейо по клипу «реальный», где они с пашей флэшом кайфуют на пляже и катаются на водных горках. раньше мы обожали на тусовках включать эту песню и очень смеялись с припева. это был такой безобидный, наивный и дурацкий рэп (как в принципе и весь рэп паши флэша)

а сейчас (спасибо Фархаду за наводку) включил свежий клип «заплатки» от тусовки с говорящим названием «этажи», куда входит йейо и его братишка voyt, где они в чб летают по району и читают за житуху с апломбом каспийского груза. биточек классный, да и кадры в целом удачные, передающие вайбец, но все это так...

2 года назад мы обсуждали историю про то, что олдскульный рэпчик вернется в мейнстрим. он вернулся — как новая форма, но пока без претензии на интересное содержание. такие чуваки как йейо используют звук и эстетику как инструмент (раньше он читал на другие биты, был ярким и открытым — не пошло; решил попробовать стать монохромным подъездным романтиком), но настолько ничего путного не могут написать, что получается какой-то постмодернистский угар, обессмысливающий вложенную искренность и труд.

местами песни превращаются в беспринципное месиво, где есть понятная энергетика, стилек и характерный звук, но все это так искусственно и убого воспроизведено, что превращается в многоэтажник пацанских цитат, романтизацию падиков и бандитских сериалов. клип на песню «хаслеры тоже плачут» (сука, ну и название) начинается с вычурных кадров променада пацанского трио по району в адидасе; алюминиевые банки под ногами раздавлены, ветер гоняет полиэтиленовые пакеты, как бы намекая на то, что кроме манипуляции очевидными образами здесь не будет ничего.

кажется, чувакам хочется что-то рассказать; и они умеют делать звук. но совершенно не понимают, что используют его как рамку, обезличивая и самостоятельно уничтожая всю живость высказывания. и рэп, в котором, возможно, есть (или будут) какие-то классные истории, визуальные решения, лирика (например, в треке «заплатки» у voyt неплохой куплетос), превращается во что-то натянутое и нелепое.

да, такие биты и вайбец вновь востребованы, но невозможно просто перепрыгнуть на них, перепридумать себя, если в загашнике только трафаретная атрибутика и чужие чертежи, но никакой харизмы и внутренней истории. можно встать на фоне речки перед майком с распахнутой душой, красиво выставить кадр и покрасить картинку, даже одеться в пальтишко и брючки, нарезать сакс и добавить шипение винила, но если ты будешь читать настолько откровенную хуету, как будто только что пересмотрел «бригаду» и разбрасываешься накопленной мудростью, это будет даже не плохо, это будет просто смешно, неуместно и столь наигранно, что невольно задумываешься, а не шутят ли над тобой?

Разблокировано воспоминание

Обнаружил несколько больших постов про новый альбом Сони Юнсн «Среди звезд упавших» — и очень обрадовался, что ее музон приценили и разносят по информационным пузырям.

Я до сих пор альбом так и не послушал, но начал вспоминать, как стоял много лет назад в баре «Фракция» на концерте, где мой товарищ Дюханыч играл свои отшибленные гаражные песенки вместе с другими (не менее отшибленными) группами.

Честно говоря, музыка там была довольно хуевая и очень громкая, слишком наивная, безумная и подростковая. Сейчас-то я понимаю, что она такая и должна быть, но в то время проникался больше атмосферой мероприятия, чем группами, и впервые общался с людьми, которые позже станут моими друзьями.

Зато после всей этой вакханалии вышла девчонка и сыграла что-то воздушное, аккуратное, красивое и очень простое. Мой (будущий) кореш Егор играл на гитаре, другой кореш, Илюха, с которым учились в одной школе, сидел за барабанами, а Соня нежно и аккуратно роняла слова, чересчур вдохновленные Земфирой, — но тогда это было совсем не важно.

На контрасте песни Сони казались чем-то невероятно крутым, я наконец-то мог послушать музыку! тексты! насладиться красотой девчонки с гитарой! (что может быть вообще круче, чем девчонки с гитарой?!). Меня сильно вдохновило то, что я увидел.

Разумеется, после концерта ознакомился со всеми ее песнями в записи, а потом мимолетно познакомился и с ней самой при забавных обстоятельствах: так вышло, что Соня приняла участие в записи одной из наших великих песен — «rockdog2», была слушателем очень угарного концерта нашей группы на заснеженных трибунах в городе Красноармейск, а больше мы, вроде бы, и не пересекались.

Я подписался на нее в инсте и следил за тем, как она постепенно наращивала аудиторию, старательно сочиняла новые песни, снимала клипы, училась, собирала музыкантов. Пускай в обращении с соцсетями всегда чувствовалась методичность и некоторая расчетливость (по-другому взъебать их и не получится), но за последние пару лет Соня сформировала визуальную айдентику (для меня — что-то среднее между Tyler, The Creator и Kate NV), нащупала свой звучок и выстроила некий нарратив вокруг своего образа.

Было классно поглядывать за этим всю дорогу и чувствовать, как человек своими руками и идеями прокладывает путь, находит слушателей и старается рассказать историю.

И вот, спустя хуй знает сколько лет со дня, когда я стоял и, очарованный, слушал, как Соня поет в маленьком московском клубешнике, читаю про нее хвалебные тексты в тг-каналах и хочу врубить новый альбом.

Очень рад за нее и, надеюсь, что она выпустит еще много классных релизов, я схожу на ее концерт и закольцую эту историю от бара до большого сольника.

прикрепляю любимую фотку с того самого концерта на заснеженных трибунах в городе Красноармейск

Однажды группа Radiohead узнала, что у Брайана Ино на стене в студии висит табличка со словами: «Никогда не повторяй того, что уже делал». После этого они записали альбом «Kid A».

Видимо, группа La Femme тоже пользуется этим ультиматумом, потому что их новый альбом «Rock Machine» — это попытка каждую следующую песню сделать непохожей на предыдущую.

Обожаю такие эксперименты. И точно знаю, что «Rock Machine» очень понравился бы Джонатану Линдоеру — пока слушал, постоянно ловил себя на мысли, что музыка La Femme вполне могла вдохновить его на новый альбом.

Мне совсем не нравится первый трек, а вот все, что идет дальше — бесконечный праздник, иногда меняющийся настолько радикально, что не успеваешь за этой музыкой. В голове появляется куча ассоциаций: от Depeche Mode и The Velvet Underground до Happy Jawbone Family Band и, почему-то, Тальника, но глобально «Rock Machine» больше всего рифмуется у меня в голове с новым альбомом Пошлой Молли — не по наполнению как таковому (хотя и тут есть общие приколы), а по степени угара, веселья и открытости, с которой сделана эта музыка: она и над всем, что очень любит, смеется, и над собой смеется, постоянно удивляя пластичностью и вместительностью. Просто у Кирюхи в этот раз получилось немного натужно — приколы и эксперименты не смогли превратиться в песни-песни, а вот La Femme смогли соединить ностальгию, иронию над ностальгией (смешно, что у них даже обложка выглядит как демотиваторы из вконтакти) и свои фирменные фишечки.

Основной кайф альбома в упоре на гипнагоджик. Уже второй в этом году релиз, после «Diamond Jubilee», который обволакивает пеленой звуков, мотивов, мелодий другого — несуществующего — времени. Очень полюбил такую музыку за возможность путешествия. Это максимально детское ощущение, как будто все покрыто волшебством, все сбывается и происходит, если сильно зажмуриться и хорошенько помечтать, — а «Rock Machine» заставляет мечтать, закидывает кучей подарков, лихорадкой веселья, безумств, вседозволенности.

Когда экспериментировать и колдовать надоедает (или просто закончились идеи?), La Femme начинают заниматься деконструкцией: трек «I Gonna Make a Hit» звучит как банальная ржака, но остается хорошей музыкой, — и в этом все очарование альбома: он над всем немного издевается, но остается очень круто спродюсированным / смонтированным релизом, в котором, при всей легкости и дымчатости, треки доведены до ума настолько, что становятся конвенциональными песнями, которые можно играть прямо на тех стадионах, где выступали их любимые рокеры прошлого века, по которым у La Femme такая большая тоска и такая большая улыбка.

развивая тему визуального творчества мчт, я готовил для @fontankarec постец, но он немножко не подошел, и тогда я понял, что у меня в паблике это будет...

первый крутой визуальный пост в истории, сделанный совместно с ксюша подсмотрела, которая придумала и оформила всю эту красоту!

полную версию текста можно прочитать здесь

написал для '98mag текст про дебютник томми ричмана

когда формулировал историю про то, что «COYOTE» — это красивое индустриальное самоубийство, даже и подумать не мог, что все реально будет настолько плохо. альбом полностью провалился в плане продаж, чего невозможно было ожидать, даже несмотря на отсутствие хитовых песен.

но мне очень нравится то, что получилось у томми, даже убирая за скобки всю патетику и игру в трушность. это просто хороший дебютный альбом — не без огрехов и промахов, — но с кучей прикольных экспериментов, поиском и желанием делать классные песни про девчонок.

читать читать читать

Меня послушал альбом «Summer Stories»

У моего любимого неоклассического композитора Fabrizio Paterlini в конце сентября вышел новый альбом. Это 14 коротеньких этюдов, в каждом из которых заключена конкретная эмоция. Как будто перелистываешь странички дневника, где лаконично описаны события и размышления, собранные за день. По ощущениям, лето у Fabrizio Paterlini было не то чтобы солнечным — наброски отдают тревожностью и рефлексией, пускай иногда и спрятанной за внешним спокойствием и умиротворением.

А вообще, подумал я, написавший только что абзац выше, сам не знаю, какая это музыка. Когда нет слов и смыслов, композиции становятся зеркалом и, возможно, «Summer Stories» меня послушал, открыл самому себе.

Недавно наткнулся на очень прикольную лекцию «открывая открытость», посвященную немецким философам: Гаману, Кьеркегору и Хайдеггеру. Понял примерно 30%, но то, что понял, как раз и отразилось в этом альбоме и в этом тексте: нечто — Библию, музыку или человека — можно рассматривать как объект, с которым взаимодействуешь, а можно прикинуться объектом самому — и открыться без привязки к своим внутренним паттернам и эмоциям, которые чувствовать привык.

Меняясь местами, ты не теряешь субъектность как таковую, но даешь себе возможность, ловко отказавшись от той части рутинного себя, которая уже простроила все маршруты, предугадала все реакции (и даже предугадала эти предугадывания), иначе посмотреть на то, с чем взаимодействуешь, точнее: дать заглянуть в себя, — даже не просто заглянуть, а подковырнуть что-то внутри, вывести из равновесия и воспитать совсем новую перцепцию.

Я не знаю про что «Summer Stories», зато «Summer Stories» знает, про что сейчас я. И такая оптика дала мне возможность насладиться этим релизом без каких-либо ограничений, а этому тексту — стать свободным отпечатком блуждающей мысли.

Korдa тbI noнumaeшb, 4тo ßыë6ыßaтbcя oco6o нe4em, тbI нa4uнaeшb ßbIë6ыßaтьcя тem 4тo ecтb

Овсянкин - Red lipstick + 2 lines (cнunneт 2O24)

доброе утро всем кроме любителей стимов и прочей шлоебени модной

Внутренний диалог в хип-хопе [1/2]

«Только вымоешь посуду
Глядь — уж новая лежит»

Переслушивал недавно любимые треки с альбома «Mr. Morale & The Big Steppers» (у меня это: «United In Grief», «Father Time», «We Cry Together», «Count Me Out», «Crown» и, самый любимый, «Mirror»), мыл посуду и думал о вечном: о рэпе в целом и о главной причине невероятной непоколебимости статуса, заслуг и пиздатости Ламара в частности.

Строчка «I choose me, I'm sorry» в завершающем релиз «Mirror» — это один из самых красивых перфомансов в истории хип-хопа. В ее лаконичности и простоте кроется весь культурный код жанра, перевернутый Кендриком с ног на голову. Он отказывается от статуса «мессии»: не собирается быть человеком, способным изменить реальность и повести кого-то за собой.

Весь хип-хоп Миф построен вокруг одной истории: ты рассказываешь о преодолении (всегда преодолении — никому, чисто драматургически, не будут интересны истории экологичного, лёгкого успеха), транслируешь свой лайфстайл и стиль, говоришь только о себе (а если не только, то, по крайней мере, от своей личности абстрагироваться не можешь, иначе пропадет сердцевина). Это неминуемо резонирует, вдохновляет людей, — и они следуют за тобой, видя или в истории, или в подаче, или в образе нечто важное для себя: либо смотрят в зеркало, либо хотят заглянуть в зеркало.

Кендрик на протяжении всего альбома пытается это зеркало расхуярить:

«I can't please everybody
I can't even please myself»

Влияние Ламара безгранично, на него дрочат все: от RYM до басоты в Комптоне. И он, очевидно, чувствует ответственность, которая на него взвалена, но понимая, что не в силах помочь, не претендуя на игру в Бога, пытается прийти к смирению: к пониманию, что он не способен изменить этот мир.

Но хочет изменить себя. И это то, что отличает его от остальных артистов, упорно работающих над языком и смыслами. В основном все текстоцентричные рэперы научились в повествование, драматургию, панчлайны и выебоны, но почти никто не находится на таком уровне рефлексии. Кендрик не ограничен рамками нарратива, внутри которого заключен альбом, — он переступает через них, выходя на новый виток внутреннего диалога, где ломаются жанровые клише и открывается сторонняя перспектива, рождается противоречивый взгляд «над собой».

Ламар никогда не ломает историю окончательно, а ломает себя, — ему все еще важно оставлять наружную хип-хоповость, но подрывать ее изнутри. Он не стремится усложнить, стать постконцептуальным артистом, и выражает все самые важные вещи через простые и понятные строчки, — и именно такие формулировки цепляют больше всего, поскольку рэпчик вообще не про смыслы ведь, а про ощущения.

Толком объяснить, почему такая банальная сентенция как «I choose me, I'm sorry» выводит альбом и артиста на совершенно иной уровень — невозможно: получается абстрактная игра в определения и, как раз-таки, смыслы, но я чувствую это, когда мою тарелку лучше всех на свете и вновь влюбляюсь в его музыку.

Альбом «Lahai» — равновесие канатоходца

Мы тут в комментах под постом про новый альбом Томми Ричмана (всем жёстко советую заценить, кстати) обсуждали неслушабельность и бесполезность делюкс-версий, а на следующий день я увидел, что Самфа дропнул делюкс «Lahai», и решил включить (хотя бы ради куплета Little Simz), пока наслаждался неспешным вечерним променадом по деревне Лепешки.

Ничего особенно интересного я там не услышал, зато очень много что понял про оригинальный альбом. На следующий день, примерно в то же время, когда темнота уже красит заборы, а водители на дорогах почему-то не включают фары, врубил «Lahai» и пошел по узенькой, почти незаметной обочине, постоянно оборачиваясь.

Под вступление «Dancing Circles» начал вспонимать, что знаю наизусть: как будет развиваться музыка, когда вступит новый инструмент, где будут бэки. И с каждой следующей песней история повторялась.

Когда «Lahai» только вышел, я ничего толком про него не написал, но в прошлом году не было почти ни одного альбома, который слушал чаще. Хотя, относительно того же «Process», мгновенной любви у нас не случилось, — я очень долго входил в пластинку, не мог прочувствовать ее размеренную меланхоличность. Она классно срабатывала как фоновая музыка, но не могла пробить меня окончательно, — пока я не понял, что не ищу никакого чувственного пробития: для меня «Lahai» — это равновесие, но равновесие канатоходца, идущего меж двумя небоскребами без страховки, не оборачиваясь.

Альбом звучит как глубочайший вдох в самый тяжелый момент, успокаивая, но не обманывая. Вот зачем нужны были 6 лет между релизами, — чтобы научиться выражать свою музыку иначе, обрести внутренний голос, способный провести тебя по самым опасным и сложным маршрутам с закрытыми глазами.

И делюкс-версия «Lahai» — это тоже история про «на самом деле я могу еще и вот так» (с танцевальными грувами, хип-хопчиком в звуке и на фитах, ломаными ритмами), и это «вот так», хоть и не совсем заходит, но четко показывает, как придумываются и «собираются» ахуенные альбомы, — альбомы, с которыми остаешься надолго, которые помнишь наизусть, даже если давно не включал, с которыми чувствуешь имманентное родство, откликающееся не столько бурными и пульсирующими переживаниями, сколько ощущением полной ясности, что эта музыка написана про тебя и для тебя.

В теории, любой новый трек (там не все прям новые-новые, но вы поняли) из делюкса вполне поместился бы в альбом и воспринимался как эксперимент или яркий хайлайт (тот же фит с Little Simz ведь не испортил бы ничего?). Сами по себе треки-то неплохие, но дело совсем не в том, круто ли они звучат, а в том, что Самфа не может ломать логику своей музыки, даже если это лишит его полноценного хита.

На «Lahai» в принципе нет никаких хитов, поскольку это один длинный саундтрек, непрерывная клавишная рефлексия. Меняются аранжировки, лириксы, ритмы, но сияние светлой и чистой грусти с робкой улыбкой не уходит ни на секунду.

Любое мелкое вмешательство в это хрупкое, продуманное до мелочей пространство, любой порыв засунуть что-то инородное (даже самый крутой «трек в себе»), мгновенно уничтожает всю повествовательную тонкость, воздушность, уязвимость альбома.

На сочинение такого действительно может уйти 6 лет, может и больше — когда ты умеешь писать как угодно, но стремишься сделать монолитное и цельное высказывание, в котором не будет ни одного лишнего трека, в котором следующая песня будет диктовать логику предыдущей.

Представьте, сколько у Самфы демок и наработок. Сколько таких вот делюксов можно выпустить — и все они, я уверен, будут слушабельными (это же Самфа!); но такие кайфовые и важные альбомы, как «Lahai», рождаются тогда, когда не пускаешь на лист то, что само просится, имеешь терпение, видение и смелость делать только так, как чувствуешь и учишь слушателя не оборачиваться, даже если обочина узка, как канат.