федя самосвалов

Одна женщина построила себе башню

Жанна не девушка, Жанна — абрикосовая косточка, твёрдое с мягкой сердцевиной вытянутое ядрышко, влажное от мякоти, оставляющее липкий спустя время след с жёлтым пигментом. Жанна не учится и не работает, Жанна прорастает — в горшочках, в стаканчиках рассады, в саду и городской клумбе, куда ни воткни, везде прорастёт липкая с жёлтым Жанна.

🎥 На канале новое видео: возвращение рубрики интервью «что почитать?», когда вы можете послушать подборку книг на определенную тему.

В этом выпуске поговорим с Антоном, популяризатором русского жестового языка, о художественных книгах про глухих и слабослыщащих, написанных глухими и слабослыщащими, монографиях, нон-фикшене и многом другом. Видео одновременно получилось и очень серьёзное и несерьёзное, потому что снимали мы очень долго и шуток становилось всё больше 😁

В общем для меня это очень долгожданное видео, приятного просмотра! 🖤

Когда я оказываюсь в университете, я вот о чём думаю: не может существовать одновременно столько людей, которым интересна филология. Это фикция. Нас разводят как детей.

Я, естественно, не просто так этот канал решил завести, а с некоторым умыслом.

Уже год я веду онлайн книжный клуб, и понял, что мне хочется его расширить — поэтому объявляю первую живую встречу книжного клуба «слышал:а, но не читал:а»!

В рамках живых встреч вас ждёт обсуждение той литературы, которую мы называем классической — чтобы отгородиться эпохами от онлайн-формата и вообще мне так захотелось.

Начнём с «Госпожи Бовари» Гюстава Флобера — разберёмся с этой женщиной и её падениями раз и навсегда.

Для тех, кто незнаком с форматом книжного клуба: вам нужно будет прочитать книгу и прийти её обсуждать. Я буду в этом канале напоминать вам раз в неделю об этом!

Встречаемся 9 ноября в 19:00 в кофейне «Стрелка» (Санкт-Петербург, 4-я линия ВО, 59). Вход свободный при покупке чашки кофе!

Друзья, я завёл отдельный тг для моих мероприятий, чтобы было легче не потеряться, ещё и дайджесты там буду кидать тыры-пыры
Подписывайтесь, кто хочет приходить

— А это всегда так было. Мне ещё в детстве мама мультик кукольный включала: «Чьи в лесу зомби?» назывался.
— Там было «Чьи в лесу шишки?»
— Да? А я почему-то про зомби запомнила. Вопрос в любом случае непраздный.

Лучше всего мне запомнился тот год, когда птицы вдруг разучились летать, и мы стали носить их в шляпах, и в сумках, и в карманах, и на багажных сиденьях велосипедов, и прямо так в ладошках. Люди возили птиц по городу, передавая друг другу по цепочке, с вокзала и на вокзал, чтобы там целыми вагонами поддерживать птичью миграцию. Грачи и чибисы на верхних полках плацкарта чистили перья и глядели в окна на бесконечные провода линий электропередач, на которые никто в тот год ни разу не присел.

Вдали тихо шумело море, со всех сторон долетал треск цикад. Разорвав старую кожу, Сережа вылез из нее, поглядел вверх и увидел на дереве, которое росло у него над головой, ветку, с которой он свалился на землю. Сережа понял, что это и есть тот самый вечер, когда он начал свое длинное подземное путешествие, потому что никакого другого вечера просто не бывает, и еще он понял, о чем трещат – точнее, плачут – цикады. И он тоже затрещал своими широкими горловыми пластинами о том, что жизнь прошла зря, и о том, что она вообще не может пройти не зря, и о том, что плакать по всем этим поводам совершенно бессмысленно.

Немного затянул с объявлением, простите! Продолжаем наше осеннее путешествие по мастодонтам и мастодонткам современного руслита — рано или поздно это должно было случиться, читаем Пелевина (настоящего). Собираемся 29 октября в 20:30 (это будет вторник), чтобы обсудить «Жизнь насекомых».

Объявление о новой встрече ридинг-группы!

Читаем «Жизнь насекомых» Виктора Пелевина.

Для вступления в ридинг-группу необходимо подписаться на уровень «бумажный кощей» на моём Бусти. Также вы получите доступ к записям предыдущих заседаний!

— А у меня у бабушки медаль вообще есть.
— За что?
— А она Петербург помогала откапывать. У неё теперь и пенсия повышенная, и билеты в театр ей каждый месяц выдают.

— Я знаю сказку про полёвку Дусю. Полёвка Дуся жила на большом поле со своей полёвочной семьёй — у Дуси была своя комната в норке, где у неё стоял книжный шкаф, рабочий столик с ящиками, заполненными перьями, чернилами и перочинными ножиками, стул с высокой спинкой и кровать с пятью пуховыми перинами. Дуся усердно училась, много писала перьями, макая в чернила, чинила эти перья ножиками, читала книжки и сладко посапывала на пуховых перинах. Долго так продолжаться не могло, и Дуся уехала учиться в университет. Там она выиграла государственный грант, осталась в аспирантуре, сдала кандидатский минимум, защитила диссертацию, осталась преподавать, выиграла ещё грант, потом ещё — а счастье, Дуся, где, где твоё счастье? То-то и оно, грустная Дуся. Сидит как дура со своей кандидатской на своих грантах.
— Мне кажется, там всё-таки не так было.
— Ну я в общих чертах пересказал.

Марина... Она светится изнутри, потому что наполнена маленькими звёздочками, гладкими как зализанные водой стёклышки на побережье, а кожа у неё тонкая и шершавая, пергаментная кожа, из-за этой кожи работать Марине нельзя, иначе Марина надорвётся и звёздочки через прорехи посыплются прямо на тротуар по дороге домой, поскачут, освещая зеленовато-жёлтым ноги Марины в туфельках на низком каблуке, свежевыкрашенные поребрики, сигаретные бычки, крохотных муравьёв, букву «ж», какую-то цифру, фальшивый звук домофона, купол церкви неподалёку, негромкий свист, бумажку и вообще всё вокруг себя

если зверь бежит на ловца то получается они поменялись местами

конечно же невозможно написать такую книгу... это матушка инсейн

— А у меня есть патефонная пластинка редкая... По вечерам её включаю, когда мертвяков вдоль усадьбы уже нет.
— Какая же пластинка, голубчик? Мы все вонт бы послушать.
— Концертная запись... Выступает Билли Айлиш с композицией «Океан и три реки».

Залил на сигму свою магистерскую, считайте это тоже своеобразным актом творчества

свет застревает в области трахеи
до надгортанника слегка не доходя
один глоток и не было тебя
один вопрос значение имеет:
куда пропали стайки воробьёв?
повиснет нерасказанная шутка
я становлюсь бумажною голубкой
сворачиваюсь в несколько слоёв

— Я не хочу метафору, не хочу деконструкцию. Я хочу обычных зомби, оживших мертвецов. Подволакивающих ноги. Размером вот примерно с тебя, только одеты в рваньё и утробно рычат. Вот такое хочу написать.

— Это, матушка, инсейн, что ты мне рассказываешь. С чего бы вдруг Палашке тебя кусать, с чего бы ей аки зверю лесному на тебя в сенях бросаться ночью?