рин печатает...

я буду в порядке примерно через никогда

ну то есть ровно в тот же момент, когда рео впал в раздумья о том, что наги — мальчик-дарование, взобравшийся на новую ступень даже не оглянувшись назад, наги смотрел на него самого — неотрывно — недвижно — и как всегда.

не спрашивайте меня больше никогда и ни о чём, окей.

как же хочется для душевного равновесия банально-базовой кофешоп!ау, где авантюрин — тот самый студент с неиссякаемым запасом ресурсов: он успевает учиться, работать, перемывать косточки доброй половине своих знакомых вместе с топаз и выглядеть на все сто одновременно (тётя жадеит как-то сказала ему хочешь жить — умей вертеться — вот он и вертится), а рацио — тот самый студент, которому сил хватает ровно на две вещи: написание магистерской и тихое ненавидение своей научной руководительницы.

ну, может, на три — ещё на разговоры с приставучими бариста.

собственно, так они и знакомятся: когда авантюрин на одной из своих вечерних смен цепляется взглядом за симпатичного постояльца с ноутбуком в углу — или один-флэт-без-ничего — и решается-таки под конец с ним заговорить.

авантюрин, забирая чашку: вам всё понравилось?
рацио: да.
авантюрин: и я в том числе?
рацио: 🪄

и рацио... впадает в замешательство. ужас. не то чтобы с ним никогда не пытались флиртовать, нет. ему не раз делали комплименты — ах какие волосы или твои глаза прямо как рассвет — и даже приглашали на свидания (кажется, просьбу о помощи с курсовой, которая на самом деле давно уже была написана, можно так расценивать). но. у него ещё нет трёх высших — о каких интрижках может идти речь?

и даже если перед ним стоит самый красивый человек — с самым красивым цветом глаз, — из всех, что он когда-либо видел... нет.

авантюрин: смотрите так, будто я на вас тут пистолет направил.
рацио: именно так я себя и чувствую.
авантюрин: да ладно, сколько вам лет?
рацио, поспешно убирая ноутбук в сумку: мне пора.

так, рацио делает то, что умеет лучше всего — выстраивает цепочку умозаключений: если исключить из своего дневного расписания поход в кофейню, вероятность повстречать этого бариста снова значительно уменьшается (как и вероятность поставить под сомнение свою ориентацию...)

а авантюрин из смены в смену наблюдает то пустующий, то занятый совершенно не тем человеком угол — и думает, что всё закончилось даже не начавшись.

(но по законам всех миров и измерений ничего, конечно же, не закончилось)

иногда — рин жалеет, что время бесповоротно. как сейчас — когда секунды несутся особенно быстро. когда минуты — почти дышат им в спину. когда часы — плетутся где-то позади — и ночь бледнеет, поддавшись утру. 

утру, которое он — ещё позавчера — ждал четверть своей жизни.

утру, которое он — теперь — поставил бы на паузу как страшный фильм.

на кухне не горит свет — но силуэт посреди неё различим; хоть и надломлен; хоть и изнаночен. рин проскальзывает внутрь — мимо — за стаканом — без всякого приветствия.

пусть не обольщается. 

он здесь не потому, что саэ — а потому, что шесть. ноль-ноль. после разминки — витамины в капсулах. 

саэ тоже — не потому, что он. а потому, что — саэ, нам не терпится тебя увидеть! потому, что — ага, я ненадолго. потому, что — нужно ведь показаться родителям. отвлечь — развлечь — подутешить: годы жизни в стране обожжённых улиц не сняли золотое покрытие с их мальчика. максимум — отравили внутренности и пересадили мозг.

мать только — кажется — слегка озадачилась. нахмурилась — рин, милый? — спросила, почему он с братом не обмолвился ни словом. пришлось сказать, что они уже виделись — и он просто устал. 

лучше бы он правда просто устал. сломал бы себе руку. или ногу. или память.

вода нещадно холодит зубы. за спиной раздаётся едва слышное шевеление. комбинация скр-тр  — та ещё пытка для ушей — и силуэт добровольно вползает в клетку бокового зрения. 

саэ. здесь-и-сейчашний. знакомо-чужой. ниже сантиметров на пять — пугающее открытие. 

рин вдыхает, и воздух в лёгких — густеет. стекленеет. покрывается трещинами. шов меж половинками мозга расходится.

он мог бы его ударить. он хотел бы его ударить. но выходит только смотреть. 

и выходит — никак.

саэ выглядит… пусто. стекляшка-бирюза. ресницы-иглы. чёрные дыры под глазами. где-то там, на аккреционной пластинке, залежалась горстка букв под снежной пылью. что-то про — тогда вечером, ты ведь это не всерьёз?

не всерьёз, правда?

а если всерьёз — жалеешь ли? хоть немного?

способен ли ты вообще, несчастный позолоченный мальчик с несчастным позолоченным сердцем, на что-то столь человеческое?

но это гиблое дело — искать ответов у тишины. 

тихо. 

так тихо, что слышно, как тяжесть — безымянная, беспрозвищная — ворочается в груди. как мысль, запретно-неозвученная, бьётся о стенки черепа. 

рин думает, что, может, сейчас. сейчас что-нибудь случится. шестерёнки в чужой голове встанут на место; или мир перевернётся как надо — небом вверх. но ничего — совершенно ничего не случается. 

а потом:

— я уезжаю, — уже знакомым взмахом лезвия — по надеждам. на этот раз почти смертельно. — минут через десять. передай родителям, если что. 

саэ задерживается ещё на несколько секунд — в ноздрях — запах потухшего солнца; сплошное ничего в голове — и делает первый шаг к выходу. 
 
и рин смотрит ему вслед. не в силах отмотать миг назад. 

(иногда — рин жалеет, что время бесповоротно. как сейчас — когда близится час его дебютного матча.

и одинокий — присланный им же билет — потихоньку мнётся в руке.)

люди, копившие на сандэя со времён светлой пасхи, смотрят на сливы о том, что его, возможно, выдадут бесплатно:

теория сандэй-новый-охотник-за-стелларонами навряд ли уже оправдается, так что вы просто представьте, что мы потеряли...

элио: чего вы хотите?
сандэй: мира. мира, где люди смогут жить.
элио: хм. интересный выбор.

[некоторым временем позже]

сандэй: где мы?
кафка: я говорила, это одна из наших штаб-квартир.
сандэй: я... представлял её несколько иначе.
кафка: не думали же вы, что здесь нет ничего, кроме голых стен и оружия?
сандэй: нет, но... подождите, это что, игровая приставка?
серебряная волчица: в точку. играете?
сандэй: не особо. так, тестировал кое-что в своё время.
серебряная волчица: а что тестировали?
сандэй: «super idol». все части.
серебряная волчица: а. ясно.
кафка: на её языке это значит «а, ещё один псевдоценитель», только тс-с.
сандэй: я не из таких фанатов.
кафка: я понимаю. ха. похоже, она действительно была вам дорога.
сандэй: какое значение это имеет сейчас?
кафка: ах простите, моя нынешняя работа предполагает знание чужих слабых сторон.
сандэй: ...как скажете. а кто это там, в углу?
кафка: а, это блэйд.
сандэй: он называет себя... мечом?
кафка: должно ли это смущать человека, чьё имя совпадает с названием дня недели? к слову, вы всё ещё можете его поменять.
сандэй: один-ноль. и, пожалуй, откажусь.
серебряная волчица, неожиданно в сторону блэйда: эй! убери свою железяку от джойстика или, я, клянусь, я обмотаю твою шею вон тем проводом!
кафка: милая, ты угрожаешь или делаешь одолжение?
серебряная волчица:
блэйд: м.
серебряная волчица: видит судьба, я хотела по-хорошему...
кафка: ...ну? как первое впечатление?
сандэй: знаете, один человек как-то раз сказал мне, что мне бы не помешало обратиться к психотерапевту.
кафка: и?
сандэй: он был категорически не прав.

а ведь это расселение по комнатам в доп.эпизоде кажется почти забавным, если не думать о том, что рину больше некому сказать «ты не страннее меня, так что не бери в голову»...

если вы вдруг думали, что сцена той-самой-снежной-ночи сердцедробительнее быть уже не может, то я вас поздравляю. вслушайтесь в поражённо-уязвимое «nii-chan» — и сопоставьте его с тоном саэ

обложка второго тома библии эгоистов 😭🙏 я щас разноюсь и свернусь в клубок

очень много думаю об этой вот разнице между тем, каким рин запомнил саэ однажды в детстве, и тем, каким увидел его годы спустя.

ну то есть.

вот одиннадцатилетний рин — провожает саэ взглядом в аэропорту. обмен улыбками — и шажок к светлому, выложенному по мечте-кирпичику будущему.

вот рин — долгие дни, недели, месяцы — адаптируется к новому миру. учится засыпать без саэ, повторять английские слова без саэ, отрабатывать удары без саэ, жить без саэ.

вот рин — в свои уже целых пятнадцать — привыкает к саэ как к частичке новостной строки и не просто думает — а знает. что вскоре — обратный перелёт, заветное приветствие — саэ вернётся — и заполнит собой основной пробел.

но вот саэ — наконец-то, наконец-то! — возвращается — и возвращается пробелообразующим. со стекляшкой вместо глаз и ядом на языке.

и, если честно, это просто сводит меня с ума.

немножко (несерьёзных) каветамов в студенчестве

аль-хайтам за десять минут до экзамена по древнесумерскому: я принял стратегическое решение.
кавех: пойти на экзамен..?
аль-хайтам: ...уподобившись языку, по которому я его сдаю.
кавех:
кавех: аль-хайтам.
аль-хайтам: что.
кавех: когда я говорил, что отчаянные времена требуют отчаянных мер, я не имел в виду «попробуй умереть».
аль-хайтам: ну. надо было уточнять.
кавех: ладно, как тебе такой план: после всего мы идём в сад разан и вместе трогаем траву?
аль-хайтам: я подумаю.
кавех: ты трогаешь траву — а я глажу твои волосы в знак утешения.
аль-хайтам: я согласен.

в свои шестнадцать рин помнит: время идёт.

но когда саэ зовёт его — рин — оно стынет. откатывается назад.

до — рин. до — это имя тебе так подходит. мама шепчет что-то ещё — про языки, алфативы, — гладит его по голове. и в её касаниях — неторопливость, нежность морских волн.

шелест-всплеск. пенные завитки, бьющиеся о камни. чайки так — низко-низко, близко-близко — только дотянись. и солнце, тронувшее полосу света — улёгшееся набок, — хочется с ним. 

саэ треплет его за плечо: 

— не зевай. 

когда он почти засыпает от скуки. герой на экране — ссадины-мазки, изодранный по краям костюм — бормочет что бы ни случилось, помни, я люблю тебя и встречается с монстром лицом к лицу. как его мозг — с отдалённо знакомым, но больше расплывчатым. 

— братец, а что это было? 

— давай без глупых вопросов.

— нет, правда. зачем он ей это сказал? 

— затем, что так принято говорить близким. 

— тогда почему мы никогда не говорим этого друг другу? 

— просил же без глупых вопросов... смотри дальше. 

он смотрит «сияние». впервые в жизни — в одиночку — как настоящий взрослый мальчик. и миг за мигом — трепет за трепетом — надеется показать его саэ. когда-нибудь, когда он вернётся.

когда-нибудь, а потом.

потом. 

саэ говорит, что в человеке-которого-зовут-не-рин что-то есть — и рин собирает себя — осколки прошедшего времени — по кусочкам. хоронит в сердце ещё одно имя. и клянётся, что впредь — никогда.

(но выходя на поле в другой день другого месяца — видит саэ снова. 

и снова.

и снова.)

— Who will save you now?