ПРИНЦИП РЕАЛЬНОСТИ

ИНТРОЕКЦИЯ
 
«Самая трудная битва — быть никем, кроме самого себя, в мире, который день и ночь делает все возможное, чтобы сделать тебя кем угодно другим.»

Э.Э.Каммингс

Процесс интроекции можно описать простыми словами как проглатывание целиком сообщений из окружающей среды.

Когда у малыша начинают прорезываться зубы, выбор увеличивается, так как появляется возможность жевать то, что попадает в организм.

Однако окружающая среда должна способствовать этой возросшей способности к дифференциации, поскольку при принудительном кормлении со стороны опекунов этот процесс отбора может быть замедлен, и младенец может научиться принимать все, что ему предлагают, без какого-либо различения.

Этот процесс не ограничивается физическим питанием, и степень, в которой мы «перевариваем» получаемую информацию или сообщения, будет отражаться на том, как мы относимся к миру.

При интроекции человек безоговорочно принимает на вооружение отношение, черту характера или способ существования, заимствованные из окружающей среды, что приводит к созданию интернализованного свода правил "должен" и тому подобных абсолютов.

Человек, реагирующий на интроецированный материал, обычно бессознательно, будет чувствовать сильное давление, заставляющее его соответствовать этим внутренним правилам, и, вероятно, будет чувствовать себя некомфортно, если он пойдет против них.

Интроекция сама по себе не является ни негативной, ни позитивной. Интроекция — это часть процесса обучения.

Возможно, нам придется проанализировать то, что мы узнали, но сначала нам нужно усвоить полученные знания, что может означать сначала проглотить их целиком, а затем усвоить их позже.

Практическое упражнение

Вспомните свое детство. Какие сообщения или инструкции были частью вашей повседневной жизни? Какие сообщения вы получили о своем теле, честности, морали? Теперь подумайте, скольким из этих ранних инструкций вы все еще следуете. Все ли из них вы выбрали сами, став взрослым, или есть какие-то, по которым вы просто живете, не задавая вопросов?

Многие проблемы коренятся в вере человека в то, каким он должен быть в мире, которая никогда не подвергалась сомнению.

Людям, которые привычно интроецируют, не хватает чувства собственного Я, и поэтому они часто находятся в поиске того, какими они «должны» быть и что они «должны» делать.

Поведение может формироваться в ответ на архаичный интроект: «Не будь таким, какой ты есть, будь таким, каким я хочу, чтобы ты был».

Или, например, человек может интроецировать убеждение, что он не заслуживает любви, или такие запреты, как «не злись» и «не создавай проблем».

Подвергая сомнению свои интроекты, можно обнаружить, что задавать вопросы — это нормально и что изменения возможны.

D.Mann, “Gestalt Therapy – 100 Key Points and Techniques” (2010)

#Гештальт #Психоанализ #Интроекция

САМОКРИТИКА

Ничто не делает нас более критичными, более сбитыми с толку, более подозрительными, потрясенными или даже слегка удивленными, чем предположение о том, что нам следует отказаться от всей этой безжалостной самокритики; что она должна производить на нас меньшее впечатление.

Или, по крайней мере, что самокритика должна перестать иметь над нами ту власть, которую она имеет.

Если бы мы встретились с этой фигурой в обществе, так сказать, с этим обвиняющим персонажем, с этим внутренним критиком, мы бы подумали, что с ним что-то не так.
Он был бы просто скучным и жестоким. Мы могли бы подумать, что с ним случилось что-то ужасное. Что он пережил какую-то катастрофу. И мы были бы правы.

Мы постоянно, пусть и неосознанно, калечим и деформируем свой собственный характер. На самом деле, это внутреннее насилие настолько неумолимо, что мы не представляем, какие мы без него.

Мы практически ничего не знаем о себе, потому что судим о себе до того, как у нас появится возможность увидеть самих себя, как будто в панике.

Это как будто соучастие — не противостоять, не оспаривать эту внутреннюю тиранию со стороны того, что является лишь одной частью — маленькой, но громкой частью - нашего "я".

Мы соглашаемся с этой интерпретацией; мы верим, что наши самобичевания справедливы; мы находимся под чрезмерным впечатлением от этого, не замечая, то, чем мы на самом деле являемся.

Вы можете понять все, что имеет значение — сны, невротические симптомы, литературу, — только переосмыслив это, рассмотрев это с разных сторон как результат множества импульсов.

Переосмысление здесь означает отказ от какой-либо одной интерпретации, какой бы убедительной она ни казалась.

Действительно, подразумевается — и в этом заключается постоянная подозрительность или амбивалентность Фрейда по отношению к психоанализу, — что чем более убедительной, неотразимой, авторитетной является интерпретация, тем меньше она заслуживает доверия.

Такое толкование может быть насильственной попыткой установить предел там, где никакого предела быть не может.

Самокритика - это суверенный интерпретатор.… Она сообщает нам то, что мы считаем правдой о самих себе.

Самокритика - это, так сказать, не запретное удовольствие. Кажется, мы наслаждаемся тем, как это заставляет нас страдать, и считаем само собой разумеющимся, что каждый день приносит свою необходимую долю разочарования в себе.

Что каждый день нам не удастся быть такими хорошими, какими мы должны быть, но без того, чтобы у нас были ресурсы и язык, чтобы задаваться вопросом, кто или что задает темп, или откуда берутся эти довольно суровые стандарты.

Как получилось, что мы так очарованы своей ненавистью к себе, так впечатлительны и легковерны перед лицом собственной самокритики, такой лишенной воображения, какой она обычно бывает?

И почему это похоже на суд без участия присяжных?

Это не значит, что никто никогда не виноват, это означает, что вина всегда будет сложнее, чем кажется, чувство вины всегда недооценивается…

Самокритика, когда она бесполезна в том смысле, в каком может быть полезен любой самокорректирующий подход, - это самовнушение.

Это суждение как заклинание или проклятие, а не как беседа; это приказ, а не переговоры; это догма, а не интерпретация.

Adam Phillips “Against Self-Criticism” (2015)

#Психоанализ #Адам_Филлипс

НЕЗАКОНЧЕННЫЕ ДЕЛА
Эффект Зейгарник

В гештальте мы верим, что у людей есть естественная склонность и потребность создавать значимые целостности из своего опыта.

Гештальт-концепция незавершенного дела связана с нашей потребностью завершить незавершенное.

Незаконченное дело также известно как эффект Зейгарник, названный в честь Блюмы Зейгарник, советского гештальт-психолога, которая изучала влияние незавершенных задач на отдельных людей.

В ходе своего исследования она обнаружила, что незавершенные дела приводят к напряжению, которое, в свою очередь, побуждает нас к завершению.

Ее исследование показало, что незавершенные задачи занимают больше психологического пространства, чем завершенные.

Она обнаружила, что официанты, с невыполненными заказами с готовностью вспоминали их, в то время как, как только заказы были выполнены, они тут же забывались.

Приписывая идеи о незавершенных делах скорее себе, чем оригинальной работе Зейгарник, Фриц Перлз сказал, что наша жизнь - это, по сути, не что иное, как бесконечное количество незавершенных ситуаций, или незавершенных гештальтов.

Как только одна задача или ситуация выполнена, возникает другая. Эти незавершенные гештальты могут варьироваться от относительно тривиальных, таких как выполнение домашних обязанностей, до важных жизненных событий, таких как продолжающийся процесс скорби (горевания).

В реальной ситуации может оказаться невозможным или неуместным завершить некоторые незаконченные дела.

Однако, если нам не удастся найти какое-либо решение, мы можем оказаться загроможденными этими неразрешенными ситуациями, которые затем будут искать выражения в психологическом стрессе и физических заболеваниях.

Стереотипы, в которых избегается завершение, приводят к формированию фиксированных гештальтов, в которых осознание блокируется, удовлетворение подавляется, импульсы направляются вовнутрь, а возможность предоставить себе психологическое пространство отрицается.

Ключевая задача гештальт-терапевта – помочь клиентам смело и творчески найти путь к достижению завершенности и завершению незавершенного.

D.Mann, “Gestalt Therapy – 100 Key Points and Techniques” (2010)

#Гештальт

ЗДОРОВАЯ АГРЕССИЯ

Просто задумайтесь на несколько минут о слове «агрессия». Какие образы вызывает это слово?

Разъяренные хулиганы, враждебные враги? Первые слова, которые появляются на моем компьютере как по значению, так и по синонимам, — это «насилие», за ним следуют «нападение» и «враждебность».

Теперь добавим к этому "здоровая", т.е. здоровая агрессия – не противоречие ли это в терминах?

Слово «агрессия» обычно используется для описания неспровоцированного нападения, но его более широкое значение, используемое в гештальт-терапии, включает «все, что организм делает, чтобы установить контакт с окружающей средой».

Высвобождение здоровой агрессии позволяет человеку жить творчески и спонтанно.

С помощью здоровой агрессии мы мобилизуем и организуем свою энергию для действия в своем поле и удовлетворения возникающих потребностей.

Нам нужна агрессия, чтобы поддерживать здоровый баланс сил по отношению к нашей ситуации, извлекать пользу из окружающей среды, когда это необходимо, и защищаться, когда условия указывают на необходимость самозащиты.

Чтобы избежать того, что является токсичным, вредным для здоровья или нежелательным в окружающей среде, часто требуется акт агрессии.

Ребенок, который не хочет есть, сжимает челюсти или выплевывает еду, а взрослый ‘выплевывает’ неразумную просьбу другого.

Когда здоровая агрессивная реакция не поддерживается окружением, это может привести к тому, что границы нашего контакта станут менее проницаемыми, или мы можем начать избегать конфликта путем слияния.

Фриц Перлз проводил параллели, между тем как мы едим и как мы воспринимаем информацию, утверждая, что при усвоении психологической "пищи" должен происходить аналогичный процесс деструкции (“пережевывания”), как и при усвоении реальной пищи.

Практическое упражнение

Возьмите один абзац из сложной теоретической книги, проанализируйте его, разложите по полочкам, хорошенько обдумайте (“пережуйте”). Рассмотрите каждую фразу, каждое слово и критически разберите их на части. Решите, что значат эти слова для вас. Какой вывод вы делаете из тех частей, которые вам трудно понять?

Перенаправляете ли вы агрессию на себя в этих местах, говоря себе, что вы не очень умный?

В конце концов, может быть, этот автор непонятен и неудобоварим.

Гештальт-терапевт Исидор Фромм положительно охарактеризовал агрессию как благотворную, творческую и самовыражающую силу и утверждал, что агрессия, которая приводит к враждебности, властолюбивому поведению и всем видам насилия, не является результатом свободной спонтанной агрессии, обсуждаемой в гештальт-теории.

Он считал, что это происходит из-за сдерживаемой агрессии или страха перед бессилием, что приводит к стремлению к власти и контролю.

Можно сказать, что здоровая агрессия побуждает к действию, к контакту и приносит удовлетворение.  

D.Mann, “Gestalt Therapy – 100 Key Points and Techniques” (2010)

#Гештальт #Агрессия

КОГДА ПОРА ЗАКАНЧИВАТЬ

В этом есть много стыда. И мне пришло в голову, что сдаваться — это то, что мы должны уметь делать в определенных ситуациях.

Если мы живем в культуре, в которой высоко ценится настойчивость, умение доводить дело до конца и доводить начатое до конца, сдаваться становится чрезвычайно сложно.

Все мы знаем по опыту, что от некоторых отношений, безусловно, следует отказаться, от некоторых интересов мы отказываемся.

На мой взгляд, это связано с тем, как некоторых из нас учат терпеть и не иметь возможности задуматься о том, действительно ли мы получаем от чего-то удовольствие. В некоторых ситуациях, чем труднее, тем, кажется, лучше.

Я хочу провести различие между реальной трудностью овладения чем-то, что человек ценит, и трудностью другого рода, которая заключается в отказе от того, чем он действительно не хочет заниматься.

Очевидно, что вы не можете стать спортсменом или пианистом, не пройдя через множество страданий, потому что эти навыки требуют преодоления сопротивлений.

Но некоторые сопротивления означают, что вам что-то действительно не нравится — это не для вас.

Я помню, как пришел на родительское собрание к своей дочери, и учительница сказала мне: “Проблема в том, что она работает только над тем предметом, который ей интересен”. И я подумал, что это хорошо для нее.

Мне кажется, что наше отношение к нашим желаниям, к нашему аппетиту очень показательно с точки зрения того, насколько сильно мы хотим жить — хотим ли мы как можно больше удовольствия и удовлетворенности от жизни, или же мы хотим как можно меньше.

Это связано с отношением людей к удовольствию. Проблема с удовольствием в том, что, с одной стороны, оно может подавлять, а с другой стороны, если кто-то или что-то доставляет нам удовольствие, мы можем начать чувствовать себя зависимыми от них или даже оказаться в наркотической зависимости.

Удовольствие - это очень проблематичная вещь. Это то, что поддерживает нас, но потенциально опасно.

Психоанализ может рассказать об этом много интересного. Мы можем бояться удовольствия так же сильно, как и страдания.

Адам Филлипс в интервью Стиву Палсену (2024)

#Адам_Филлипс #Психоанализ

ЗАДАЧИ ПСИХОАНАЛИЗА

Психоанализ исходит из того, что исцеления не существует, но что нам нужны разные способы примирения с самими собой.

Самое замечательное в психоаналитическом лечении заключается в том, что оно не работает в обычном смысле этого слова.

Я не имею в виду, что оно не касается человеческих страданий.

Я лишь хочу сказать, что огромное количество человеческих страданий просто невозможно преодолеть, что в каком-то смысле характер человека не поддается преодолению. Люди меняются, но всему есть предел.

Одна вещь, которую вы обнаруживаете при психоаналитическом лечении, — это пределы того, что вы можете изменить в себе или своей жизни.

Я не имею в виду, что психоанализ не меняет симптомов. Я по собственному опыту знаю, что это так. Но, по-моему, самое интересное в этом - непредсказуемость.

Если вы покупаете холодильник, вам гарантированы определенные вещи. Если вы покупаете психоанализ, то нет. Это реальный риск, и в этом тоже его суть.

Пациенты приходят, потому что они от чего-то страдают. Они хотят, чтобы их страдания были облегчены.

В идеале, в процессе проведения анализа они могли бы обнаружить, что их страдания облегчаются или видоизменяются, но также они могли бы обнаружить, что есть более важные вещи, чем облегчение страданий.

Анализ должен выполнять две взаимосвязанные задачи. Речь должна идти о восстановлении аппетита (желания) и потребности не знать себя…

Симптомы - это формы самопознания. Когда вы думаете: "У меня агорафобия, я застенчивый человек", - что бы это ни было, это формы самопознания.

Что психоанализ в лучшем случае делает, так это излечивает вас от самопознания. И от вашего желания познать себя таким последовательным, повествовательным образом.

Вы можете восстановить свой аппетит (желание), если сможете позволить себе быть неизвестным самому себе. Потому что смысл познания себя в том, чтобы выдержать свою тревогу по поводу аппетита (желания).

Стоит знать только о том, ради чего стоит жить, и о том, есть ли на самом деле вещи, ради которых стоит жить.

Адам Филлипс в интервью Полу Холденгрэберу (2018)

#Адам_Филлипс #Психоанализ

НЕВРОЗ ТРЕВОГИ
Страх жизни

Страх безумия — состояние, многие аспекты которого отражают все оттенки чувств и реакций, испытываемых пациентом: от «безумной» потери самоконтроля до дезинтеграции или разрушения идентичности или самооценки.

Достаточно ясно поэтому, чего так непереносимо боится страдающий неврозом тревоги: разрушения собственного существа, которое чаще переживается в форме социального Я, но также и телесного Я, то есть образа тела.

Отличительным свойством события, вызывающего страх, является то, что оно не происходит.

Людей, страшащихся безумия или смерти от инфаркта, такая судьба постигает не чаще, чем со статистической вероятностью.

В действительности подобные страхи скорее свидетельствуют против возможности инфаркта или развития психоза. Однако статистические данные не убеждают пациентов или имеют кратковременный эффект.

Именно потому, что индивид не может в полной мере предвидеть собственную смерть и способен пережить ее лишь в воображении и по аналогии, окончание жизни остается тайной, являющейся объектом рассуждений и фантазий.

Любое тщательное исследование пациента с неврозом тревоги последовательно обнаруживает, что за переживанием относительно смерти и разрушения у пациентов скрывается завуалированная тревога по поводу жизни, страх жизни.

Это открывает психоанализу доступ к происхождению беспомощности и к преодолению такого состояния с помощью терапии.

В процессе терапии страх смерти или утраты психической или физической сущности (страх остановки сердца или психотической утраты контроля) трансформируется в биографические ситуации опасности и беспомощности, с которыми пациент когда-то не справился, но которые теперь при более благоприятных условиях могут быть преодолены. 

Helmut Thomäs, Horst Kächele, Psychoanalytic Practice (1985)

#Психоанализ #Тревога

ТРЕВОГА И ТРАВМА

Как однажды резюмировал Фрейд, тревога — «фундаментальный феномен и основная проблема невроза».

Невроз тревоги характеризуется свободно плавающей тревогой, которая, кажется, возникает без очевидных причин и потому переживается как неизбежная, неконтролируемая и потенциально фатальная.

Среди телесных дисфункций, которыми сопровождается приступ тревоги, Фрейд упоминает нарушения сердечной деятельности, сердцебиение и аритмию, тахикардию, нарушение дыхания, нервную одышку, потливость, дрожь, приступы диарреи, головокружение.

Для невроза тревоги типично то, что он проявляется в приступах и сопровождается ипохондрическими ожиданиями.

Часто один компонент синдрома приобретает в опыте пациента главенствующую роль, и нет ничего необычного в том, что тревога связана в основном с одним симптомом, например, тахикардией, нервной одышкой, потливостью или диарреей.

Одним из важных критериев дифференциации при постановке диагноза является более или менее тесная связь невротических приступов тревоги с конкретной ситуацией.

Фрейдовская объяснительная модель состоит в том, что реакция тревоги восходит к ситуации опасности:

«Реальная опасность есть опасность известная, и реалистическая тревога есть тревога по поводу известной опасности такого типа.

Невротическая тревога есть тревога по поводу неизвестной опасности.

Невротическая опасность, таким образом, — это опасность, которая еще должна быть обнаружена.

Выводя в сознание доселе неизвестную Я-опасность, аналитик ликвидирует различие между невротической и реалистической тревогой и делает возможным обращение с первой, как со второй.

Мы можем узнать об этом еще больше, если, не удовлетворившись выведением тревоги из опасности в прошлом, продолжим исследование сущности и смысла ситуации опасности.

Очевидно, эта ситуация состоит в оценке субъектом собственных сил в сравнении с могуществом угрозы и в его признании своей беспомощности перед лицом опасности — беспомощности физической, если опасность реальна, и психической, если она инстинктивна.

Назовем эту последнюю ситуацию беспомощности переживанием травматической ситуации.

В этом случае у нас есть веские основания для различения травматической ситуации и ситуации опасности.

Сигнал тревоги означает: «Я ожидаю ситуации беспомощности», или: «Настоящая ситуация напоминает мне одно из моих прошлых травматических переживаний.»

Поэтому я предвосхищаю травму и веду себя так, как если бы она уже была нанесена, хотя еще можно было бы это предотвратить.

Тревога, таким образом, это, с одной стороны, ожидание травмы, а с другой — ее повторение в ослабленной форме.»
(Фрейд, 1926).

Helmut Thomäs, Horst Kächele, Psychoanalytic Practice (1985)

#Психоанализ #Тревога #Травма

САМЫЕ ПЕРЕСЫЛАЕМЫЕ ПОСТЫ КАНАЛА

ЭФФЕКТ СПОРТА ПРИ СТРЕССЕ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАЩИТЫ

СТЫД И САМООТЧУЖДЕНИЕ

РАСЩЕПЛЕНИЕ МЕЖДУ ЛЮБОВЬЮ И ПОХОТЬЮ

ПЯТЬ ФАКТОРОВ ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ

ПЯТЬ ФАКТОРОВ ВЫБОРА ПРОФЕССИИ

ВОСЕМЬ СТАДИЙ РАЗВИТИЯ ПО ЭРИКСОНУ

ЛЮБОВНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ

НАРЦИССИЧЕСКИЙ ВЫБОР ПАРТНЕРА У ЖЕНЩИН

ШЕСТЬ ПРИЗНАКОВ БЛАГОПОЛУЧНОГО БРАКА

ЭМПАТИЯ В ОТНОШЕНИЯХ

ИСЦЕЛЯЮЩИЕ ОТНОШЕНИЯ

ШЕСТЬ ФАКТОРОВ ПОДДЕРЖАНИЯ СЕКСУАЛЬНОГО ЖЕЛАНИЯ В ОТНОШЕНИЯХ

ТРИ ЭЛЕМЕНТА САМОСОСТРАДАНИЯ

ПЯТЬ ИСТОЧНИКОВ МОТИВАЦИИ

ДЕПРЕССИЯ ПОКИНУТОСТИ

ДЕСЯТЬ КЛЮЧЕВЫХ СПОСОБНОСТЕЙ ИСТИННОГО "Я"

УСТАЛОСТЬ ОТ СОСТРАДАНИЯ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФИЛЬМЫ

«Этот смутный объект желания», 1977 г.
«Скромное обаяние буржуазии»,1972 г.
«Дневная красавица», 1967 г.
«Холодные закуски», 1979 г.
«Стыд», 2011 г.
«Бассейн», 1969 г.
«Самурай», 1967 г.
«Под покровом ночи», 2016 г.

СЛИЯНИЕ

В географии слияние (англ. Confluence) описывает точку, где две реки сливаются в одну.

В гештальте это слово имеет схожее значение – слияние или растворение границы контакта, что приводит к отсутствию дифференциации друг от друга.

Такое отсутствие дифференциации может быть прекрасным и обогащающим жизнь опытом, например, когда вы наслаждаетесь моментами слияния во время занятий любовью, ощущением растворения в группе или толпе, поющей как единое целое, слиянием со своим окружением при завершении творческой работы или ощущением единства с тем, во что вы верите духовно.

Прекрасным примером переживания слияния является то, что, когда мы влюбляемся, мы "выпадаем" из себя в другого.

Человек, находящийся в слиянии, опирается на другого, поскольку отрицает различия. Если оба партнера заключают "контракт о слиянии", их установки, убеждения и чувства не отличаются друг от друга, они могут вести себя так, как если бы они были одним человеком. Они могут начать одеваться похожим образом и даже выглядеть одинаково. Слияние характеризуется пресловутым "мы", при этом избегается любой конфликт, который угрожает разрушить систему слияния.

Такие системы ни в коем случае не ограничиваются семейными парами, но могут возникать в любых отношениях между отдельными людьми, группами или организациями, включая терапевта и клиента.

Там, где такое слияние имеет место, даже относительно незначительная проблема, скорее всего, будет угрожать отношениям тех, кто в неё вовлечен.

При полном отсутствии трений в этом низкоэнергетическом образе жизни не хватает живого контакта.

Человек, склонный к слиянию, "плывущий по течению", может оказаться не там, где ему действительно хотелось бы быть, но он потратит очень мало энергии, чтобы добраться туда.

Человек, который ищет дисфункциональную близость в отношениях, демонстрирует нежелание раскрывать свои собственные ресурсы.

Человек, который инвестирует в полярную противоположность слияния, изоляцию, демонстрирует нежелание вступать в здоровую зависимость.

Человек, обладающий способностью плавно перемещаться по континууму между этими полярностями в зависимости от меняющихся ситуаций, с которыми он сталкивается, демонстрирует способность быть здоровым.

D.Mann, “Gestalt Therapy – 100 Key Points and Techniques” (2010)

#Гештальт #Слияние

СТЫД
Продолжение

Я предполагаю, что это, так сказать, садомазохистский контракт. Желание пристыдить другого - это желание изгнать и наказать ту часть самого себя, которой человек стыдится.

И, вероятно, в том, чтобы стыдить других людей, есть какой-то волнующий садизм.

Это все равно что сказать: "Это ты, а не я".

И, вероятно, в этом есть что-то вроде облегчения.

Если я заставлю своего трехлетнего ребенка пойти со мной на прогулку по моему маршруту, и буду насмехаться над ней за то, что она ходит кругами, она узнает, что такое стыд.

И тогда ей придется сделать две вещи: она должна будет диссоциировать желание самостоятельно гулять и справиться с гневом, который вызвало в ней мое обращение с ней подобным образом.

Стыдить кого-либо - это своего рода форма унизительной мести.

Adam Phillips "On Attention Seeking" (2019)

#Психоанализ #Адам_Филлипс #Стыд

СТЫД

Стыд сужает наше внимание, так что мы не можем сосредоточиться ни на чем, кроме самих себя. Мы теряем внимание ко всем другим вещам, которые могли бы нас заинтересовать, и эта сосредоточенность на себе приводит к самоуничижению.

Чувство стыда заключается в том, что я совершенно прозрачен для других, они видят меня насквозь. Как будто стыд раскрывает правду о тебе самом, как будто, когда тебе стыдно, тобой овладевает по-настоящему пагубный эссенциализм.

Вам не удалось стать тем, кем вы должны быть, поэтому здесь как будто происходит катастрофическое самопредательство.

Сила стыда в том, что становится невозможно подумать о том, действительно ли вы верите в то, что вы якобы нарушили.

В этом смысле стыд консервативен. Он возвращает вас к пониманию того, кем вы должны быть.

Человеком, который не делает постыдных вещей.

Если вы немного поразмыслите над этим, то увидите, что, с одной стороны, есть униженный человек, но кто хуже: униженный человек или тот, кто унизил его.

Та часть нашего "я", которая заставляет нас стыдиться, — это настоящий монстр. Это действительно жестокая, унижающая фигура.

Стыд управляет теми, кого стыдится, но откуда берется такая жестокая внутренняя тирания?

Испытывая стыд, человек, имеет дело с тем, что как бы по общему согласию, является наиболее неприемлемыми его частями.

Когда мы испытываем стыд, мы как бы возвращаемся к нормальной жизни. Мы вспоминаем, кто мы есть на самом деле.

Таким образом, вы можете рассматривать переживание стыда как момент, когда было решено закончить разговор. Это попытка прекратить разговор, не допустить изменений, что-то скрыть.

Если вы испытываете невыносимый стыд, возникает вопрос, зачем вам нужно так поступать с собой? Что это за проект?

Вы можете подумать, что цель проекта – заткнуть вас, дать понять: "Больше так не делай".

Что он останавливает, так это мысль об удовольствии от того, что вы сделали, и о возможном будущем того, что вы сделали.

У того, что вы сделали, может быть определенный импульс. Он может привести к следующему вашему поступку.

Но на самом деле цель этого проекта - убедиться, что вы никогда не изменитесь. Пока вам будет стыдно за себя, вы никогда больше ничего не сделаете. 

Что же такого освобождающего, когда кто-то может говорить о своем стыде?

Предположительно, свобода является реакцией на ранее ощущавшееся ограничение.

Потому что стыд - это способ держать себя в руках. Ограничение своего поведения.

И это вовсе не означает, что мы все должны делать стыдные вещи.

Просто мы должны иметь возможность поговорить об этом, а затем принять решение.

Но тогда это должна быть история о последствиях.

Как будет развиваться история, зависит от каждого отдельного человека.

Но я думаю, что вам нужен долгосрочный и краткосрочный взгляд.

Adam Phillips "On Attention Seeking" (2019)

#Психоанализ #Адам_Филлипс #Стыд

ПОТЕРЯ ИНТЕРЕСА

Эрнест Джонс ввел термин «Афанизис», идею о том, что люди могут потерять всякий интерес ко всему и к жизни не потому, что они заторможены, а потому, что они действительно потеряли интерес к жизни.

Здесь есть, по крайней мере, две вещи: либо их желание встретило очень негативный или унизительный отклик, или человеку нечем подкрепить свое желание, что-то случилось и приходится отступить.

Это может выглядеть как неуверенность в себе или травматическая замкнутость, когда я чего-то хочу, но во мне это вызывает слишком много беспокойства.

Итак, мое переживание таково, что у меня нет желаний, и мне ничего не интересно.

Сегодня мы назвали бы это депрессией, что для некоторых людей могло бы добавить что-то к разговору, но для большинства, вероятно, нет.

И вопрос должен звучать так: от чего вы пытаетесь излечить себя отсутствием интереса?

Каков был первоначальный конфликт или проблема, которые привели к тому, что отсутствие желаний стало единственным выходом из ситуации?

Adam Phillips "On Attention Seeking" (2019)

#Психоанализ #Адам_Филлипс #Депрессия

ГЕДОНИСТИЧЕСКАЯ БЕГОВАЯ ДОРОЖКА

Важный и неоспоримый феномен в психологическом изучении счастья известен как адаптация: радость или печаль, возникающие в результате хорошего или плохого события, имеют тенденцию исчезать через некоторое время.

Два ранних психолога, изучавших счастье, Брикман и Кэмпбелл (1971), высказали более сильное предположение: адаптация является полной и неизбежной. Следовательно, ничто не может оказывать постоянного влияния на счастье человека, и попытки сделать себя счастливее безнадежны.

С соответствующим пессимизмом авторы описали эту идею следующим образом: “Природа [адаптации] обрекает людей жить на гедонистической беговой дорожке, искать новые уровни стимуляции только для поддержания старых уровней субъективного удовольствия, никогда не достигать какого-либо постоянного счастья или удовлетворения”.

После этой статьи термин “гедонистическая беговая дорожка” стал широко использоваться.

В ходе исследований, ставших классическими в этой области, Брикман и его коллеги пришли к выводу, что победители лотереи не были счастливее тех, кто не выиграл, и что люди с нарушениями двигательной функции были не менее счастливы, чем те, кто может ходить.

Теория беговой дорожки объяснила наблюдение о том, что люди со значительными ресурсами иногда не более счастливы, чем те, у кого их немного, и что люди с серьезными проблемами иногда вполне счастливы.

Согласно различным исследованиям, доход и счастье в Соединенных Штатах коррелируют всего на 0,13%, а объективная физическая привлекательность коррелирует на очень низком уровне с сообщениями о благополучии.

И даже объективное состояние здоровья в среднем коррелирует со счастьем только на 0,08%, а незрячие люди не отличаются по уровню счастья от тех, кто способен видеть.

Было обнаружено, что люди с травмами спинного мозга сообщали о сильных негативных эмоциях через неделю после несчастного случая. Однако два месяца спустя счастье становилось их самой сильной эмоцией.

Более того, в ряде исследований исследователи отслеживали реакцию на смерть супруга, и эти исследования показывают, что эмоциональные реакции в конечном итоге восстанавливаются после этого важного события в жизни.

Близкой, но более конкретной теорией является “Теория заданных уровней”, которая утверждает, что гены человека, наряду с меньшим случайным компонентом, определяют “заданную точку”, т.е. уровень счастья по умолчанию, на всю жизнь.

Согласно этой теории, события могут повышать или понижать уровень счастья, но эти отклонения носят временный характер, и счастье неизбежно возвращается к заданному уровню, как правило, к удовлетворенности, от легкой до умеренной.

S. Byrnes, “The Hedonic Treadmill” (2005)

#Психология #Счастье

"Я был трудным ребенком, потому что был глубоко несчастлив. Когда мне было четыре года, мои родители расстались, а я остался как ненужный пакет, который немного всем мешает. Каждый со своей стороны построил новую жизнь, с новыми детьми, а я... Меня отдали в колледж, в лицей, к монахам в христианскую школу. Я был ужасно несчастным ребенком, то есть трудным, я делал самые несусветные глупости в мире....

...Я был несчастным, и чего мне по сей день не хватает, это того, что у меня никогда не было - образа отца и матери вдвоем. Я никогда не видел их вместе. И во Франции была такая программа, я не помню, кто ее вел, они задавали разные вопросы от А до Я, тогда меня спросили,  когда вы отправитесь на небеса, о чем вы попросите Бога? Я ответил, что единственное, о чем бы я его попросил, - это хоть раз, первый раз увидеть маму и папу вместе."

Ален Делон в интервью Владимиру Познеру (2012)

Если кто-то не понимает наших шуток, нам, возможно, придется посвятить свою жизнь поиску человека, который поймет.

И это относится к нашим оговоркам, жестам или чему-то еще, о чем мы не знаем, но на самом деле хотим, чтобы кто-то другим каким-то образом узнал нас или сделал что-то с нами.

Мы делаем гораздо больше, чем осознаем, и полностью зависим от других людей в том, что они поймут, а что нет. 

И в детстве, становясь старше, вы привыкаете к тому, что они, скорее всего, поймут и подхватят, а что нет.

И поэтому вы неизбежно становитесь в некотором роде регламентированным.

Итак, вопрос в том, что происходит тогда с не-увиденными, непонятыми и непризнанными частями нас самих.

Мы либо чувствуем себя побежденными, либо отправляемся на поиски тех частей себя, что наши родители не смогли распознать или неправильно распознали.

Поэтому мы всегда ищем лучшую аудиторию.

Adam Phillips "On Attention Seeking" (2019)

#Психоанализ #Адам_Филлипс

КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА

Молодые люди обычно достигают личных целей в среднем возрасте. Типичными примерами являются «начало карьеры» или «создание семьи».

Эти временные рамки предполагают, что в какой-то момент взрослой жизни люди, вероятно, пересмотрят свои цели и оценят свои достижения по этим стандартам, а также оценят, соответствует ли эмоциональное удовлетворение, полученное от их достижений, их ожиданиям.

Как убедительно показано в контексте исследований, положительный эффект от достижения целей обычно кратковременный. Более того, люди неверно предсказывают свой будущий опыт, переоценивая влияние эмоционального события, такого как достижение цели, и часто не могут сделать выбор или поставить цели, которые на самом деле делают их счастливыми.

С отдаленной точки зрения молодого человека цель представлена абстрактно и несет в себе положительное общее значение, тогда как с более близкой точки зрения, в зрелом возрасте, концепция становится более конкретной и на первый план выходит все больше негативных деталей.

Например, ожидаемая радость от создания семьи может быть омрачена бессонными ночами из-за нового члена семьи. По этим причинам вполне вероятно, что люди, став взрослыми, будут чувствовать себя менее удовлетворенными, чем они думали, когда были моложе, даже если они достигли целей, которые поставили перед собой в юности.

Постановка новых целей

Учитывая потерю когнитивных и физических ресурсов, которую люди испытывают в среднем возрасте, и изменения социальных ожиданий, они также должны ставить новые цели в соответствии с внутренними и внешними изменениями, характеризующими средний возраст.

Постановка новых целей может вызывать стресс, поскольку цели играют центральную роль в развитии.

Личные цели являются для человека основным источником смысла и направления. Они структурируют жизненный путь, обеспечивают ценность и мотивацию к действию во времени и в разных ситуациях, а также способствуют психологическому благополучию и удовлетворенности жизнью во взрослом возрасте.

Необходимость пересматривать старые цели и ставить новые потенциально вызывает большой стресс, поскольку на этом переходном этапе старые цели больше не актуальны, а новые цели, которые могли бы направлять поведение и придавать ему смысл, еще не существуют.

Ограниченная временная перспектива в будущее еще больше затрудняет постановку новых целей во взрослой жизни. Приходит осознание того, что исправлять ошибки или пересматривать цели становится все труднее или даже невозможно. Если первичные цели до середины взрослой жизни обеспечиваются временными ресурсами, позволяющими осуществить изменения, компенсировать неудачи или даже новые попытки в случае неудачи, то цели на вторую половину жизни связаны с возрастающей нехваткой временных ресурсов и окончательностью решений.

Таким образом, выбор целей может показаться гораздо более важным во взрослой жизни.

Эта неуверенность может привести к тому, что люди будут ставить перед собой те же цели, которые помогли им обрести уверенность в своем жизненном пути в юности, а именно: какую карьеру они хотят сделать, какие романтические отношения они хотят иметь и с кем.

По мнению Эрика Эриксона, это можно считать формой застоя.

A.M.Freund, J.O. Ritter, “Midlife Crisis: A Debate” (2008)
#Кризис_среднего_возраста 

АДАПТАЦИЯ
Взгляд Лакана

Понятие адаптации является биологическим понятием; предполагается, что организмы вынуждены приспосабливаться к окружающей среде. Адаптация подразумевает гармоничное соотношение между внутренним миром и внешним миром.

Эго-психология применяет эту биологическую концепцию к психоанализу, объясняя невротические симптомы в терминах неадаптивного поведения (например, применения архаичных защитных механизмов в ситуациях, когда они больше не подходят) и утверждая, что цель психоаналитического лечения - помочь пациенту адаптироваться к реальности.

Начиная со своих ранних работ 1930-х годов, Лакан выступает против любых попыток объяснить человеческие феномены в терминах адаптации. Это является постоянной темой в работах Лакана; например, в 1955 году он утверждает, что "измерение , обнаруженное в результате анализа, противоположно всему, что развивается в процессе адаптации”.

Он придерживается этой точки зрения по нескольким причинам:

1. Акцент на адаптивной функции эго упускает из виду отчуждающую функцию эго и основан на упрощенном и беспроблемном взгляде на "реальность". Реальность - это не простая, объективная вещь, к которой эго должно приспосабливаться, она сама по себе является продуктом выдуманных эго искажений и проекций. Следовательно, вопрос не в том, чтобы приспособиться к ней [реальности], но и показать ему [эго], что оно слишком хорошо адаптировано, поскольку помогает в построении этой самой реальности. Задача психоанализа состоит скорее в том, чтобы разрушить иллюзорное ощущение адаптации, поскольку оно блокирует доступ к бессознательному.

2. Поставить адаптацию в качестве цели лечения - значит превратить аналитика в арбитра адаптации пациента. Таким образом, автоматически предполагается, что аналитик лучше адаптирован, чем пациент. Это неизбежно превращает психоанализ в проявление власти, при котором аналитик навязывает пациенту свой собственный взгляд на реальность; это не психоанализ, а внушение.

3. Идея гармонии между организмом и окружающей средой, заложенная в концепции адаптации, неприменима к человеческим существам, поскольку прописка человека в символическом порядке де-натурализует его и означает, что у человека нарушилось отношение к природе. В то время как все животные организмы строго привязаны к условиям внешней среды, в человеке существует определенный биологический пробел. Люди по своей сути неадаптивны.

Лакан утверждает, что эго-психология делает упор на адаптацию пациента к реальности, превращая психоанализ в инструмент социального контроля и конформизма. Он расценивает это как полное предательство психоанализа.

Лакан считает важным, что тема адаптации была разработана европейскими психоаналитиками, эмигрировавшими в США в конце 1930-х годов; эти аналитики чувствовали, что им нужно не только адаптироваться к жизни в США, но и адаптировать психоанализ к американским вкусам.

D.Evans “An Introductory Dictionary of Lacanian Psychoanalysis” (1996)

#Психоанализ #Лакан #Адаптация

СОБЛАЗНЯЮЩЕЕ СУПЕРГЭГО
Продолжение
 
Важно понимать, что критическое суперэго может относиться к проявлению многих тенденций, способствующих росту, часто связанных со здоровым нарциссизмом, как к получению запретного удовольствия, которое должно быть запрещено и наказано. Одновременно соблазняющее суперэго может рационализировать и поощрять открытое проявление более патологических тенденций, часто связанных с патологическим нарциссизмом, даже если реализация этих патологических тенденций будет иметь предсказуемые пагубные последствия.

Таким образом, извращенное суперэго запрещает и наказывает то, что в конечном счете способствует самоутверждению человека, и поощряет то, что предсказуемо ведет к его саморазрушению.

Соблазняющее суперэго устанавливает нормативные стандарты в качестве возбуждающего, лишающего покоя объекта в сознании.

Соблазнительная фантазия заключается в том, что, если бы только можно было жить в соответствии с нормативными стандартами, было бы легко жить блаженно довольной жизнью.

Отклонение от нормативных стандартов кажется особенно постыдным, поскольку кажется, что среднестатистическому нормальному человеку легко воплощать эти стандарты в жизнь, поскольку он живет в завидном довольстве.

Таким образом, может показаться, что целый мир нормальных людей живет счастливой жизнью, в то время как девиантный индивид, открытый или скрытый, живет жизнью постыдной неполноценности, чувствуя себя исключенным из сообщества нормальных людей, которые уверены в своей принадлежности.

L.Josephs, “The seductive superego: The trauma of Self-betrayal” (2017)

#Психоанализ #Суперэго