Я думаю, что становится совершенно очевидно для всех, когда мы читаем комментарии про национальную, общинную и профессиональную тени, что у каждого/каждой из нас могли бы быть совершенно другие профессиональные пути.
Я свои профессии выгрызала буквально и у семейных ожиданий, и у установок среды, в которой росла. Я искренне любила и люблю каждое свое дело.
Но и у меня есть двери, так и оставшиеся не открытыми. И чем больше времени проходит, тем сильнее болит душа, когда что-то сводит меня с людьми, выбравшими такой путь.
Я встретила сегодня вот этого мужчину с марионетками, и слезы потекли мгновенно.
Я вспомнила, как все детство – много лет подряд – просила марионетку. Особенно хотелось странную, страшную какую-то куклу, вот прямо как у этого дядьки. Но родители то ли не могли найти, то ли не особо прислушивались. Если в детском мире есть розовые креслица для барби, так можно же купить их. Да и бредить марионеткой я начинала не когда играла с другими детьми в привычные игрушки, а неожиданно, ни с чего.
Я совершенно не представляю, как и чем я смогу жить, на что, если вдруг открою эту дверь. Кажется, что поздно и страшно, что даже не знаю толком, чего хочу.
Но рогатые маски, марионетки, петрушки на шарнирчиках – это что-то, что погружает меня в лиминальное междумирье, и на секунду я словно вижу все механизмы этой жизни, ее шестиренки и хохочущего трикстера, подмигивающего мне из темноты.
