... "В один из дней как раз во время очередной жутко "чрезвычайной" и
традиционно "закрытой" сессии, в корпусах бывшего областного совета и
госадминистрации внезапно сменился караул. Милицейская охрана организовано
погрузилась на грузовики и убыла восвояси. Вместо наших знакомых, изнывающих
под непривычными касками и брониками "беркутят", на посты встали сразу три
структуры: армейцы - на крышах комплекса, недавно созданный сводный отряд
милиции - на первых этажах и неболтливые ребятки в штатском - по всем
коридорам и пролетам.
О случившейся перестановке я узнал быстрей, чем обычно...
- Зайди ко мне! - отрывисто бросив, начальник управления по связям с
общественностью, сразу положил трубку.
Допечатав предложение, встал и, заправив в джинсы оттопыренную на пузе
майку, вышел в коридор. В дверях столкнулся с русым крепышом в тяжелом,
поверх добротной шелковой рубашки, армейском бронежилете, подсумками на
поясе и АКМом в руках. Так по зданиям администрации раньше не ходили. О
парнишке я слышал, как об офицере СБУ по фамилии Демьяненко. По жизни с
комитетчиками у меня не складывалось и я его знал только в лицо.
- Деркулов?
- Да...
Он, кивнув и, не оборачиваясь, пошел вперед. По нему было видно:
повторять - не будет и уверен, что я иду сзади. Возле кабинета Стаса открыл
дверь и, пропустив меня вперед, вошел следом.
Кравец стоя курил у окна. Скользнув взглядом, кивнул и показал глазами
вниз. Я подошел. В колодце двора стояло человек двадцать. Среди бурлящего
водоворота камуфляжа, оружия и рослых фигур, стелой выделялся неподвижный,
сцепивший руки за спиной, Скудельников. Из центральных дверей строем с
ладошками на головах выводили народ в сияющих костюмах и шикарных галстуках.
Увидев лица, я понял - все, шутки закончились.
Далее события пошли по совсем чумному, шокирующему примитивной
обыденностью и взрывной быстротой, сценарию. Без всяких разговоров, криков,
речей и прочих драматических аксессуаров, всех восьмерых Бессмертных
поставили к возведенной с началом первых бомбежек стойке фундаментных блоков
и тут же без проволочек в три автомата - расстреляли.
Не спрашиваясь, закурил. Не до этикета...
- Что дальше?
- Соберешь всех своих. Подумай, кого возмешь из общего отдела, из
координаторов, корреспондентов... Всех - моих, твоих, чужих, кого посчитаешь
нужным. Их - в список, и - в конференц-зал. Мы - перестраиваем структуру.
Никого не отпускать. Если нужна помощь... - он кивнул на охранника... - к
Деме. Соберемся, скорее всего, к ночи. Работы - будет... ну, ты - понял.
В отделе "контры", как и во всех корпусах Совета, народ стоял на ушах.
Секретарша, выразительно показала глазами на женский туалет. Пришлось зайти.
На опущенной крышке унитаза, упершись в кафель совершенно пустыми
взглядом, сидела Катька. Я присел на корточки. Она уже отплакала. Огромные
полные запредельного ужаса и слез глаза. Никогда еще Судьба так не ломала об
колено этого, безусловно, сильного звереныша. Она была готова. Я это видел.
Хонич, если бы за ней пришли, гордо проследовала бы во двор и легла вместе с
остальными. И шла бы прямо, не сутулясь, и легла бы молча - без соплей.
Ее можно было не любить, ее можно было ненавидеть, ее можно было добить
- легко! только вот призреть - обойти вниманием - Катьку в эти минуты было
нельзя.
- Ну, девочка... перестань, перестань... - двуспальной периной
сграбастав за крошечные плечики, я притянул ее к себе. Она прижалась и,
расслабившись, снова, сотрясаясь всем своим, почти детским телом зарыдала.
- Ничего не бойся. Я отправлю тебя отсюда подальше. Все образумиться.
Ты девка сильная, пробивная и все у тебя будет нормально. Главное - не
ссать! Хорошо? - она быстро закивала головой... - Ну, и славно. Иди, отмывай
тушь. Закройся в своем кабинете и не бзди.
