Культурная ссылка | Марк Липкин

ОФИЦИАНТ

Где ещё можно увидеть своего мужа молодым и здоровым, как не в ресторане, где вас обслуживает симпатичный официант? Не то, чтоб муж был стар и болен, но в этот момент у него мгновенно излечивается поясница, плечики распрямляются, живот втягивается, а сам он становится игривым и кокетливым.

Официант действительно хорош: смазливый, широкие, накачанные плечи, узкая талия и очки (как я люблю). Приносит закуски. Муж внимательно его разглядывает.

— Не разберу, что у вас на бейджике написано? — говорит он, прищурясь.

Парень вежливо представляется, а я качаю головой.

— Ты бы ещё телефончик попросил, — язвительно говорю я.
— Ещё не вечер, — парирует наглец. — Ты сам взгляд хотя бы иногда отрывай от его задницы.
— Задница что надо, — соглашаюсь я. — И фигура. Наверное, спортом занимается. Блин, я сижу неудобно, приходится оборачиваться, а это и правда неприлично.
— Не знаю насчёт спорта, — говорит наглец. — У него какие-то складки на поясе. Жир что ли?
— Это мышцы! — заступаюсь я за красавчика. — Косые мышцы живота.
— Не думаю, — спорит наглец.
— Давай проверим, — предлагаю я.
— Ты собираешься его ощупывать? — удивляется наглец. — Это даже для меня слишком!
— Ну зачем же? Я просто узнаю у него. Подойдёт, и я спрошу: «Молодой человек, мы тут поспорили. Вот он считает, что ваши складки на животе — жир, а я считаю, что мускулы. Рассудите, кто из нас прав?»
— Ну ты и гадина, — говорит наглец.
— Посмотрим, кто из нас быстрее получит телефончик.
— Сейчас телефоны уже не спрашивают, — говорит наглец. — Сейчас все находят друг друга в соцсетях.
— Я уверен, ты его уже нашёл.
— Пока нет, — замечает наглец. — Но вообще надо бы. Хороший ресторан, надо будет сюда на мой день рождения прийти.
— Ха! — смеюсь я. — Тогда он узнает твой возраст.
— Как он может узнать? — недоверчиво спрашивает наглец.
— Разумеется, я скажу.
— Я же говорю, гадина, — вздыхает наглец.
— Ещё какая! — соглашаюсь я. — Готовь хорошие чаевые.
— За что это?
— За красивые глаза! И за твоё внезапное излечение спины.

#этидвое

НЕСЧАСТНЫЕ БЕДНЯЖЕЧКИ

Один из хитов мюзикла «Русалочка» — песня ведьмы Урсулы, которая даёт Ариэль возможность жить на земле в обмен на её голос. Персонаж фильма 1989 года был вдохновлен драг-квин Дивайн, за которой стоял артист Харрис Гленн Милстед. В образе Дивайн он сыграл в мюзиклах и фильмах, включая картину Джона Уотерса «Розовые фламинго» (1972). Артист прожил всего 42 года, на пике популярности он умер от инсульта.

В бродвейской постановке «Русалочки» в роли Урсулы блистала Куин Латифа, а в новой экранизации её сыграла Мелисса МакКарти.

В 2022 году в Вене на концерте в честь композитора Алана Менкена песня «Poor Unfortunate Souls» прозвучала в исполнении артиста Дрю Сэрича, который отдал дань дрэг-культуре.

Да когда-то я была и злой, и страшной,
Даже ведьмой называть меня могли,
Но послушай,
Но поверь,
Я исправилась теперь,
Новой жизни вижу свет вдали (Не вру? Ей-ей).

Я немного занимаюсь чудесами.
Этим даром я владею с детских лет.
И теперь к чему ваш смех?
Колдую я для тех,
Для кого другой надежды
Нет (как трогательно).

Мой несчастный дружок,
У всех —
Беда.
Кто-то хочет быть стройней,
Кто-то чахнет без любви…
Отказать им?
Никогда!

Моих несчастных друзей
Всегда
Я жду.
И едва они попросят:
«Заколдуйте вы меня!»
Все их беды
Отведу!

Правда если кто-то в срок
Расплатиться вдруг не смог,
То приговор мой был беднягам очень строг,
Но за труд тяжелый свой
Я достойна стать святой!

Вот так, мой несчастный дружок!

И известно, что в надводном мире люди
Не любят крикунов и болтунов,
Ну а девушке земной
Гораздо лучше быть немой,
Да и к чему пустая трата лишних слов!

Давай, детка!

Мужчины ненавидят разговоры,
Для них молчанье золото всегда!
Если женщина нема,
Сходят все по ней с ума —
Все другое это просто ерунда!

Ну что же?

Мой несчастный дружок,
Не грусти,
Дай лишь срок.
И возьму-то за услугу я не золота мешок,
А один твой
Голосок!

Ах мой несчастный дружок!
Весь мир
Таков:
Будет всё, как ты захочешь,
За тобой теперь должок.
Сделай вдох, сделай выдох,
Подпиши-ка пару строк!

<…>

Пой скорей!

#музыка #кино

124

Был в гостях у подруги. Под пиво мы, как водится, беседовали о мужиках.

— Обожаю еврейских мужчин, — говорит подруга. — Они всегда приходят в гости со своей едой.

Я с сомнением фыркаю, но потом взгляд натыкается на принесённые мной пироги, которые лежат на столе.

— Абсолютное точное наблюдение, — продолжает подруга. — Это как закон природы. Мой нынешний парень, еврей, с которым я недавно познакомилась, пришёл ко мне домой на романтическое свидание со своими продуктами. Я прям растрогалась…

— Правильно, — говорю я. — У евреев вообще принято: в любой непонятной ситуации главное поесть. Непонятную ситуацию как рукой снимает.

А сам думаю, конечно, правильно: девушку сначала надо как следует накормить и желательно дома, а не в ресторане, а потом уже приглашать на сеновал. Но вслух этого не говорю, отмечая про себя, что еврейские мужчины умеют хорошо готовить неспроста. Потом вспоминаю своё знакомство с мужем, тем более что у нас тут очередная годовщина, или «година», как он имеет наглость выражаться.

Сидим на днях с ним вечером в ресторанчике, отмечаем.

— А ты осознаёшь, что предложил мне поесть буквально на 35-й минуте знакомства? — спрашиваю я.
— Разве? — удивляется он. — А что мы делали столько времени перед этим?
— Мы шли по улице и разговаривали. По пути ты зашёл в ларёк, купил два батончика «Nuts» и угостил меня.
— А, точно. «Nuts» помню.
— То есть, как шоколадки ели, ты запомнил, а про что разговаривали, нет?

Мотает головой. Не мудрено за 31 год совместной жизни забыть, как хотел затащить меня в постель.

— Ладно, — говорю я, поднимая бокальчик розового. — За нас. И за мои 62 года жизни с тобой.

У него в глазах проносится тень таблицы умножения.

— И за 93 моих года с тобой, — невозмутимо добавляет он.

Выпиваем и закусываем: он мясом, я рыбой.

— Шоколадный батончик когда-то покорил моё сердце, — говорю я.
— Мда… — вздыхает он. — Надо было сэкономить. Не мучился бы потом 93 года.

И на этого человека я батрачу на кухне целых 124 года. Пусть теперь питается «Сникерсами».

#этидвое

📸 BLAKE LITTLE

Блейк Литтл — фотограф из Калифорнии, ставший известным благодаря своей портретной съемке. Он родился и вырос в Сиэтле, штат Вашингтон, учился в Университете Вашингтона и Центральном колледже Сиэтла, где в 1981 году получил диплом фотографа. В 1984 году переехал в Лос-Анджелес, где снимал многих знаменитостей, включая голливудских звёзд.

Многие из его фотосерий экспонировались в музеях и получали признание критиков. Среди них, например, цикл фоторабот 2012 года, посвященных современной западной культуре в Альберте (Канада); «Фотографии с гей-родео 1988—1992 годов»; «Консервация» (Preservation), в которой он заснял обнажённых моделей, облитых мёдом; проект Fluid, документирующий членов трансгендерного, небинарного и гендерно-флюидного сообщества; проект «Мужская компания» (2008), где он запечатлел самых обычных мужчин, чья внешность не укладывается в стереотипы мейнстримной фотографии; а также серия 2024 года «Золотые годы» — портреты зрелых представителей ЛГБТК+ сообщества Палм-Спрингс.

Одна из его первых опубликованных книг с фотографиями называется «Дихотомия» (1996), где обнажённая натура предстаёт как искусство позы, формы, света и особой «архитектуры» мужского тела. Вот несколько фотографий из этой книги.

Загляните в комментарии: там вы найдёте несколько фотопортретов известных актёров — фото Блейка Литтла разных лет.💋

#art #фото

ТРАВИАТА

Наша любимая тема — перепираться по любому поводу, как будто нам всё ещё есть что делить. В минуту особой душевной невзгоды мы делим кошку, ну то есть, кому она достанется в случае развода и раздела имущества. На вопрос, с кем она предпочтёт жить, кошка лениво зевает и чешет у себя за ухом задней ногой. Ну вот прям никакой эмпатии! Совершенно обесценивает мои чувства. Научилась у этого, сами знаете, кого.

У него очередной приступ боли в спине: лежит и страдает, с улыбкой просматривая рилзы с котиками и полуголыми вьюношами в Инстаграме. Когда я прохожу мимо, его страдания многократно увеличиваются, судя по обращённым ко мне стонам. Я, конечно, как Станиславский, не верю, но на всякий случай предлагаю чего-нибудь вкусненького, например, блинчиков со сгущёнкой. Страдалец благосклонно соглашается.

Сегодня смотрим историческую программу на YouTube. Я говорю:

— Представляешь, если бы я родился и вырос в Москве? Может, у меня была бы другая карьера и совсем другая судьба.

Он, не глядя на меня, наглым образом морщится. Тааак, думаю я, это для тебя бесследно не пройдёт.

— Я бы влюбился в другого, — настойчиво продолжаю я. — Того, кто меня по-настоящему любил бы в ответ! А не вот это вот всё.

Он начинает смеяться, а в ответ на мой возмущённо-вопросительный взгляд произносит:

— Вряд ли.

Я, мягко говоря, в шоке. Спрашиваю:

— Почему это?
— Потому что тогда я каждую неделю ездил в Москву, — невозмутимо отвечает он. — У тебя не было никаких шансов на других парней, кроме меня.
— Это ужасно, — говорю я. — Абсолютная безысходность.

В подтверждение моих слов он, с видом Виолетты, умирающей в опере Верди, переворачивается на другой бок.

Вечером думаю: пока я делал другую карьеру и судьбу, человек таскался в Москву, искал меня по столичным притонам, чтобы спустя годы умереть у меня на руках от чахотки в III акте. Перетрудился. Пожалуй, надо усилить питание.

Испёк мясной пирог, как он любит: мало теста, много начинки. Он считает, что ему положено… за вредность.

#этидвое

В Национальной галерее в Праге (Выставочный дворец) нашел вот такое во всю стену полотно Милоша Йиранека. Члены спортивного движения Сокол.

Sprchy v pražském Sokole I (Showers in a Prague Sokol l)
Miloš Jiránek
1901-1903
https://sbirky.ngprague.cz/dielo/CZE:NG.O_5711

МРТ

Когда он жалуется на свои не поддающиеся исчислению проблемы со здоровьем, с ним обязательно надо поговорить: поинтересоваться самочувствием, уточнить симптомы, предложить современные методы облегчения страданий, самые действенные из которых — полежать и покушать. Явно у кошки научился. То у него болит, то колет, то ломит, то тошнит, то тянет, то резь, то икота. Вот сейчас лежит, охает — наверное, переел.

— Слишком ненатуральное страдание, — замечаю я, отвлекаясь от компьютера.
— Бесчувственный! — возмущается он.
— Ну почему же? — говорю я, возвращаясь к работе. — Я тебе вполне искренне сострадаю.
— Слишком ненатуральное сострадание, — язвит он.
— Ты симулируешь страдание, я симулирую сострадание, так что мы квиты.
— Вот! Я же говорю: бесчувственный.

Смотрю: закрыл глаза, на лице застыло трагическое выражение. Обиделся.

— Ну ладно, — смягчаюсь я. — Где болит?
— Не болит, — отвечает он слабым голосом. — Очень кружится голова.
— Давление мерил?
— Да. Нормальное, но голова всё равно кружится.
— Тогда позвони в клинику и запишись к неврологу, пусть тебе сделают МРТ головы, мало ли что.
— Ну вот ещё! — вдруг фыркает он. — Больше мне заняться нечем, кроме как МРТ.
— Ты боишься чтоль? — спрашиваю я насмешливо.
— А чего тут бояться?
— Что у тебя ничего не найдут, — улыбаюсь я. — Скажут, вам можно в космос лететь. Без скафандра.

Он смотрит на меня какое-то время и начинает смеяться.

— Что? — спрашиваю я.
— Вдруг вообще мозг не найдут? — говорит он сквозь смех.
— Его отсутствие у тебя и без МРТ очевидно.

Оба смеёмся. Кажется, страдалец пошёл на поправку. Так и быть, открою ему сегодня банку белорусской сгущёнки по этому поводу.

#этидвое

***
Экзамен на цивилизованность.

После зверского нападения исламских террористов на Израиль 7 октября мир уже не будет прежним. Год спустя очевидно, что этот акт террора оказался для цивилизованного мира экзаменом, который он в целом провалил. И сдаст ли - неизвестно.

Большим сюрпризом (для меня, во всяком случае) стало отношение многих квир-организаций и отдельных квир-персон (вроде Маши Гессен) к праву Израиля на самооборону, в котором разглядели “колониальную” политику. Хотя лозунг Хамаса “Палестина - от реки до моря” означает уничтожение Израиля, - эту глупость продолжают повторять на акциях в Европе.

Почему такое количество западных ЛГБТ-людей оказалось на стороне своих злейших врагов - гомофобных режимов (включая палестинский), убивающих геев, - до сих пор загадка. Это кажется абсурдом.

Единственное объяснение состоит в том, что “левые” на Западе - это традиционные союзники ЛГБТ, с которыми у них давние связи. Именно “левые” годами продвигали тему ЛГБТ-прав и помогали добиваться реальных перемен в судьбе “меньшинств”.

Ясно, почему на клич в поддержку Палестины автоматически откликнулись и геи с феминистками. В благодарность за совместную борьбу. Дело в том, что у ЛГБТ-сообщества в целом нет своей идеологии, поэтому её заёмной формой являются левые взгляды.

Конечно, гомосексуалы есть и среди “правых”, но консерваторы никогда их не поддерживали, поэтому единственной нишей для активистов стали “леваки”.

ЛГБТ оказываются “вписаны” в левую, “антиколониальную” повестку и вынуждены “подмахивать” гомофобной Палестине, хотя их прямой интерес - в поддержке правового Израиля, который соблюдает их права.

Эта абсурдная позиция является прямым предательством ЛГБТ-палестинцев, которых репрессирует Хамас и палестинский режим. Вместо солидарности с геями в Палестине, европейские собратья “топят” за то самое государство, которое их убивает и у которого нет шансов стать цивилизованным в обозримом будущем (если Палестина вообще сможет когда-то стать государством, а не подстилкой исламистов).

Это почти то же самое, что “геи - за путина”. Абсолютное непонимание того, что права ЛГБТ в россии возможны только с поражением режима и развалом империи. Но корчить из себя российских “патриотов”, разумеется, привычнее (пока режим сажает геев, есть идиотская надежда, что “патриотов” он не тронет).

Подлинный ЛГБТ-активизм на Востоке (и на Западе) должен быть заинтересован в победе цивилизованных стран над рассадниками кровавой исламской архаики. Заинтересован в том, чтобы влияние Израиля и западных ценностей в регионе расширялось, а не сужалось. Победа Израиля над Хамасом, Хизбаллой и прочим гомофобным людоедством - должна быть в приоритете.

Кто кроме Израиля в этом регионе сможет гарантировать права ЛГБТ? Или сможет остановить казни гомосексуалов в Палестине?

Пока ЛГБТ-активисты не осознают свои коренные интересы и не перестанут прятаться за спинами “левых” идеологов и прочих “борцов” с капитализмом-колониализмом, - они будут играть жалкую роль “полезных идиотов” для левых сил.

А пока они находятся в роли Страшилы, которому не помешало бы заиметь немного мозгов.

Год назад, примерно в 6:30 утра мы с мужем проснулись от сигнала тревоги. Кошка спряталась под кровать, а мы сели в единственное безопасное место в квартире: за дверью в кухне.

Спросонья мы начали скроллить новости, но поначалу было сложно понять, что происходит. В телеграм-каналах стали появляться короткие видеоролики, большинство из которых были сняты от первого лица, как в играх-шутерах, где ты ходишь по лабиринту и мочишь монстров. Только здесь пули летели в реальных людей, парней и девушек, пытавшихся убежать от стрелявшего. Снимали с камер GoPro, прикреплённых на тело убийц. Потом стали появляться видео с камер видеонаблюдения и с других камер — на них было видно, как пожилую женщину расстреливают в упор, бросают гранату в комнату жилого дома, как волочат по земле окровавленное тело какого-то человека.

Я помню, что в каком-то жутком ступоре не мог оторваться от этих видео, новые ролики появлялись каждую минуту. В очередном видео смеющиеся подростки тыкали палками плачущего от страха рыжеволосого ребёнка, не понимающего, что с ним происходит. На этом я убрал телефон.

Потом израильские каналы начали удалять эти видео и призывали подписчиков не репостить их, не пересылать другим, чтобы не помогать террористам распространять страх, ведь цель терроризма — напугать, парализовать волю. Стало понятно, что Израиль, страна с ещё неизжитой травмой Холокоста, подвергся ужасной террористической атаке — бесчеловечной, потому что жертвы были расчеловечены убийцами. Мирных жителей (мужчин, женщин, стариков и детей — без разбора) расстреливали с таким азартом, будто они не живые люди, а персонажи компьютерной игры.

Пока израильтяне, оцепенев от ужаса, обзванивали знакомых, в интернете начала подниматься медиаволна, впоследствии превратившаяся в настоящую информационную войну. В израильских пабликах под постами о гибели людей появлялись радостные комментарии и смайлики, последовали публикации, где убийц называли «борцами за свободу». Многие СМИ, например, Би-Би-Си, называли теракт «конфликтом между Израилем и Газой», а террористов — «вооружёнными людьми». Би-Би-Си вообще отказалась называть «Хамас» террористической группировкой, хотя эта организация и признана таковой в Великобритании.

Я листал интернет и удивлялся, как такое возможно: ведь журналисты и комментаторы читали те же самые новости, что и я. Как могут быть разные «точки зрения» на теракт и на захват мирных граждан в качестве заложников? Не помню, чтобы тех, кто захватил школу в Беслане, называли «борцами за свободу». Не помню, чтобы тех, кто в 2005 году взорвал поезда в Лондонской подземке, называли «антиколониалистами». Также не помню, чтобы тех, кто направил самолёты на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, называли «борцами с империализмом». Но я помню ответ США на теракт 11 сентября и как мировая общественность потом реагировала на ликвидацию бин Ладена.

Сегодня газета «Гардиан» оплакивает террориста №1 Насраллу, называя его «выдающимся философом и харизматичным лидером», Рейтер и прочие пишут со ссылкой на «минздрав Газы» о гибели их жителей, не уточняя, сколько среди них было террористов, и ничего не упоминают о ежедневных ракетных обстрелах Израиля. За год войны: 13 200 пусков из Газы, 12 400 — из Ливана, 400 — из Ирана, 180 — из Йемена, 60 — из Сирии. При этом «прогрессивная общественность» призывает Израиль к прекращению огня, но не требует у хамаса освободить заложников, включая того, рыженького мальчика.

Когда видишь «квиров за Палестину» или европейцев с флагами Хамаса и Хезболы — организаций, созданных на иранские деньги специально для уничтожения Израиля, — поражаешься масштабу мирового газлайтинга, которому подверглась страна. Причина, почему эти люди сочувствуют палестинцам, но отказывают в сочувствии израильтянам, элементарна — это звериный, выдержанный столетиями антисемитизм, который под видом правозащиты снова успешно конвертируется в политический капитал, сетевую известность и миллионы нефтяных денег, текущих в американские университеты из Катара.

Конечно, когда на всю территорию Израиля летели сотни иранских баллистических ракет, чтобы стереть страну с лица земли, у меня появилось много новых седых волос, тем более что в момент сирены муж оказался в торговом центре Азриэли. Гуглокарты из-за сбоя GPS показывали его где-то в районе аэропорта Аммана, но он отвечал на звонки и был весел, прячесь на подземной парковке ТЦ с коллегами по работе, которых там встретил. Он присылал фоточки в подтверждение того, что не укатил развлекаться по хаммамам в Иорданию, а продолжает нести бремя семейной жизни на исторической родине.

Я давно понял, что без ЧЮ и ВП — чувства юмора и вредных привычек (расшифрую аббревиатуру для молодёжи) — симптомы реальной жизни чреваты неожиданными для здоровья последствиями. Так что регулярное ожидание конца невольно превращается в стёб над ожиданием конца.

Гениальный Олег Куваев очень точно выразил это ощущение в свежей «Масяне».

Мульт про нашу семью:

https://youtu.be/7cRqPq6kLWc?si=8BK5iCaAFc8wkU7w

ШАЛОВЛИВЫЕ РУЧКИ

Когда весь мир вокруг тебя летит к ебеням в неизвестность, то что можно противопоставить повсеместной энтропии? Наша кошка считает, что лучшее средство — это пополнить запас рыбных консервов Schesir, полезность которых для счастливой жизни доказана их растущей стоимостью. Муж уверен, что нет ничего лучше, чем лечь на диван и включить на YouTube что-нибудь из архива Госфильмофонда СССР. Поскольку он смотрит «чисто символически» и во время просмотра преимущественно «лежит» в телефоне, то бесконтрольный ютуб периодически выдаёт записи программы «Время» 70-х годов, откуда моё ухо выхватывает: «лицемерный Запад», «лживая политика Белого дома», «израильская военщина» — каждый раз я вздрагиваю, будто слышу что-то из современного российского ТВ, строжайше запрещённого в нашем доме.

Будучи человеком приземлённым («деревня», как говорит мой интеллигентный муж, который ест суши вилкой), я не вижу лучшего средства, кроме как сделать ремонт в квартире. Конечно, нужно понимать, где мы, гуманитарии, и где ремонт, — это примерно, как Дед Мороз Снегурочка из новогоднего праздника в Доме культуры пытается навести порядок в Антарктиде.

Давние подписчики канала «Культурная ссылка» помнят, что всю физически затратную работу по дому делаю исключительно я, — доставшийся мне в юности хлипкий муж должен минимум час отдохнуть после того, как нажмёт кнопку «Вкл» на стиральной машине. Поэтому ремонт я делаю сам, посмотрев на маленьком экране телефона обучающее видео (телевизор же занят, там Сейфуль-Мулюков из начала 1970-х что-то вещает про Ливан, а на планшете кошка смотрит котиков).

Ремонт в нашем доме — громко сказано. Максимум — покрасить стены и потолок водоэмульсионкой, тем более, когда речь идёт исключительно о кухне, где нужно освежить внешний вид. Почему бы заодно не зашпаклевать трещины и неровности? А провести противоплесневую обработку? А приклеить отвалившуюся плитку? А загрунтовать? А может, ещё и мойку поменять? Тогда и шкаф под неё нужно новый.

Спустя несколько часов после начала стою на столе, отскребаю с потолка лишнее, напеваю «Интернационал» («Весь мир насилья мы разрушим…»), муж, испуганно перешагнув через стопки посуды и чайники на полу, заходит в кухню и спрашивает:

— Тебе долго ещё?
— Дней пять.
— Что? — у него округляются глаза. — Я думал, ты до вечера закончишь.
— Не беси меня.
— А что мы будем есть? — он с тоской смотрит на холодильник, накрытый плёнкой.
— То, что ты купишь в магазине, — спокойно отвечаю я.

Он вздыхает, но не спорит, потому что никому не хочется, чтобы ему ведро с краской надели на голову. Сходил в ближайший магазин, купил мне творога со сметаной, йогурты, какие-то овощные консервы в стеклянных банках, хлеба и копчёного лосося, себе — сэндвичи и готовую еду, чтобы разогреть. Смотрю, уютно устроился: поставил себе в уголок комнаты микроволновку и электрический чайник — приготовился жить несколько дней в режиме чрезвычайной ситуации. Нам не привыкать.

Ремонт у меня продвигается хорошо, но ни муж, ни кошка в кухню не заходят: боятся, как бы не вышло эскалации, ведь у меня ещё много краски осталось и почти целая банка шпатлёвки. Вот думаю, не замахнуться ли мне на ванную в свободное от работы время?

#этидвое