Одно из самых странных и проблемных слов в русском Новом Завете – «Господь».
Согласно современным словарям русского языка (Ожегова и Ушакова), Господь – то же самое, что Бог, одно из обозначений Бога. Но конкретно в Библии, а точнее, в Новом Завете, все чуть сложнее. Греческое слово «кириос», стоящее в греческом оригинале, применяется не только к Богу, но и к людям (Луки 12:37; 19:16; Мат. 13:27). Даже Синодальный перевод в таких случаях ставит «господин». В греческом языке это было стандартное уважительное обращение и не более того. Как же случилось, что в русском языке на этом месте оказалось эксклюзивное наименование Бога? Когда это произошло и кому это было нужно?
Русское слово «Господь» более-менее отвечает логике не греческого, а еврейского слова – «адонай». В древнееврейском языке это слово действительно имело базовое значение «господин, хозяин, владелец», но в форме «адонай» применялось только к Иегове, Всемогущему Богу. К людям применялась другая форма этого же слова – «адон» (как, например, в Быт. 18:12).
Но в греческом языке уже не было никакого отдельного эпитета для Бога как господина, там использовалось то же обращение «кириос», что и к людям. Мы не можем считать «кириос» точным греческим эквивалентом еврейского «адонай». Поэтому было бы правильно переводить его каким-то общим и нейтральным термином. Именно так и делается в большинстве европейских языков: английское «lord», немецкое «herr», испанское «señor», французское «seigneur» одинаково применяются и к человеку, и к Богу. И читателям Библии на этих языках неизвестна та путаница, с которой постоянно имеет дело читатель русскоязычный.
У нас со времен царя Гороха (то есть Кирилла и Мефодия) укоренилась традиция двойного перевода «кириос»: к обычным людям – господин; к Христу – Господь, фактически Бог. Синодальные переводчики почему-то считают неприемлемым называть Христа «господином», для них это, видимо, наравне с богохульством – вопреки всей логике греческого текста, где люди спокойно обращаются к Христу с тем же словом, что и к людям. В Синодальном переводе в 100 % случаев Христа называют Господом, причем даже незнакомые люди.
Доходит до смешного. Самаритянка у колодца, еще не понимая полностью, кто перед ней, – и это четко видно из их разговора, – уже говорит ему: «Господи! Вижу, что Ты пророк» (Иоан. 4:19). Но она же говорит, что на этот момент считает Иисуса только пророком. Ослепленный Савл, еще не зная, кто его ослепил и что вообще происходит, – потому что ничего не видит, а Иисус еще не представился, – уже говорит: «Кто Ты, Господи?» (Деян. 9:5). Даже в притче Иисуса о девах и женихе – абстрактном рассказе с обезличенными, не существующими в реальности персонажами – эти девы зачем-то говорят жениху: «Господи, Господи, отвори нам» (Мат. 25:11). Это просто безымянный жених из притчи, какое Господи? Такая явная несуразица не смущает синодальных переводчиков.
Зачем это делается? Что мешало последовательно переводить «кириос» как «господин» во всех случаях (за исключением, разве что, Иеговы, но даже его не будет ошибкой называть «Господином» ни лингвистически, ни теологически)? Что требовало выборочного использования по отношению к Иисусу Христу термина, синонимичного Богу, в нарушение логики греческого текста?
Видимо, только одно: желание специально придать тексту тринитарный оттенок. Европейские переводчики до такого не догадались, но русские оказались не лыком шиты, схема проста и эффективна одновременно. Раз уж любой еврей, от мала до велика, едва завидев Христа, тут же говорит ему «Господь», – то есть, в еврейском менталитете, Адонай, – то ясно как день, что он Бог, да? Или мы будем спорить с таким количеством современников и очевидцев?
Из Синодального перевода этот подход перекочевал и во многие другие, уже довольно неплохие переводы. Он вновь и вновь воспроизводится в той или иной степени в каждом новом русском переводе, уже просто по инерции, и даже в таких переводах, которые не назвать тринитарными. Все-таки наследие тринитаризма очень глубоко, обширно и местами труднопреодолимо.
https://chivchalov.blogspot.com/2024/09/kyrios.html
Согласно современным словарям русского языка (Ожегова и Ушакова), Господь – то же самое, что Бог, одно из обозначений Бога. Но конкретно в Библии, а точнее, в Новом Завете, все чуть сложнее. Греческое слово «кириос», стоящее в греческом оригинале, применяется не только к Богу, но и к людям (Луки 12:37; 19:16; Мат. 13:27). Даже Синодальный перевод в таких случаях ставит «господин». В греческом языке это было стандартное уважительное обращение и не более того. Как же случилось, что в русском языке на этом месте оказалось эксклюзивное наименование Бога? Когда это произошло и кому это было нужно?
Русское слово «Господь» более-менее отвечает логике не греческого, а еврейского слова – «адонай». В древнееврейском языке это слово действительно имело базовое значение «господин, хозяин, владелец», но в форме «адонай» применялось только к Иегове, Всемогущему Богу. К людям применялась другая форма этого же слова – «адон» (как, например, в Быт. 18:12).
Но в греческом языке уже не было никакого отдельного эпитета для Бога как господина, там использовалось то же обращение «кириос», что и к людям. Мы не можем считать «кириос» точным греческим эквивалентом еврейского «адонай». Поэтому было бы правильно переводить его каким-то общим и нейтральным термином. Именно так и делается в большинстве европейских языков: английское «lord», немецкое «herr», испанское «señor», французское «seigneur» одинаково применяются и к человеку, и к Богу. И читателям Библии на этих языках неизвестна та путаница, с которой постоянно имеет дело читатель русскоязычный.
У нас со времен царя Гороха (то есть Кирилла и Мефодия) укоренилась традиция двойного перевода «кириос»: к обычным людям – господин; к Христу – Господь, фактически Бог. Синодальные переводчики почему-то считают неприемлемым называть Христа «господином», для них это, видимо, наравне с богохульством – вопреки всей логике греческого текста, где люди спокойно обращаются к Христу с тем же словом, что и к людям. В Синодальном переводе в 100 % случаев Христа называют Господом, причем даже незнакомые люди.
Доходит до смешного. Самаритянка у колодца, еще не понимая полностью, кто перед ней, – и это четко видно из их разговора, – уже говорит ему: «Господи! Вижу, что Ты пророк» (Иоан. 4:19). Но она же говорит, что на этот момент считает Иисуса только пророком. Ослепленный Савл, еще не зная, кто его ослепил и что вообще происходит, – потому что ничего не видит, а Иисус еще не представился, – уже говорит: «Кто Ты, Господи?» (Деян. 9:5). Даже в притче Иисуса о девах и женихе – абстрактном рассказе с обезличенными, не существующими в реальности персонажами – эти девы зачем-то говорят жениху: «Господи, Господи, отвори нам» (Мат. 25:11). Это просто безымянный жених из притчи, какое Господи? Такая явная несуразица не смущает синодальных переводчиков.
Зачем это делается? Что мешало последовательно переводить «кириос» как «господин» во всех случаях (за исключением, разве что, Иеговы, но даже его не будет ошибкой называть «Господином» ни лингвистически, ни теологически)? Что требовало выборочного использования по отношению к Иисусу Христу термина, синонимичного Богу, в нарушение логики греческого текста?
Видимо, только одно: желание специально придать тексту тринитарный оттенок. Европейские переводчики до такого не догадались, но русские оказались не лыком шиты, схема проста и эффективна одновременно. Раз уж любой еврей, от мала до велика, едва завидев Христа, тут же говорит ему «Господь», – то есть, в еврейском менталитете, Адонай, – то ясно как день, что он Бог, да? Или мы будем спорить с таким количеством современников и очевидцев?
Из Синодального перевода этот подход перекочевал и во многие другие, уже довольно неплохие переводы. Он вновь и вновь воспроизводится в той или иной степени в каждом новом русском переводе, уже просто по инерции, и даже в таких переводах, которые не назвать тринитарными. Все-таки наследие тринитаризма очень глубоко, обширно и местами труднопреодолимо.
https://chivchalov.blogspot.com/2024/09/kyrios.html
