Наша первая разлука.
Стоило нам только почувствовать друг друга, стоило только влюбиться по самые уши, как время вдруг завязло на паузе.
И во всём этом было что-то очень тонкое и даже интимное. Пару летних месяцев разлуки обещали пролететь быстро, но уже на следующий же день…
Тишина сидела чёрной кошкой на толстом деревянном подоконнике и молча, не моргая, всматривалась куда-то вдаль. Не скрипели в квартире старые широкие половицы, не звенел рядышком её тонкий смех.
Я помню, что на какое-то мгновение мне вдруг стало страшно. А как же раньше я жил без этого самого человека? Как это у меня получалось?
А ещё в душе было безгранично счастливо и тепло от того, что где-то моя муза прямо сейчас есть…
Через несколько дней я придумал такой выход, я подтянул поближе старенький магнитофон кассетник и принялся записывать музе небольшие аудиописьма. А когда кассета заканчивалась, то она тут же бандеролью улетала в далёкую деревеньку.
Живое, любовное письмо, живая любовная бандероль.
И потом…
Через пару дней, где-то далеко-далеко за дальними лесами, в тёплых сенях маленького дома засыпала девочка Наташа под моё кассетное мурчание.
А я, кутаясь в шумный город, засыпал и гадал, долетела или нет моя маленькая, невесомая бандероль.
И сердце от этого билось быстрее.
Интересные воспоминания.
Ты засыпаешь, она засыпает. И расстояния будто нет. Сплошная любовь.
С любовью, Астах Мурчалыч и мысли на ночь.